*****
Открыв глаза, Сакура увидела незнакомый белый потолок. Её сразу охватило непонимание того, где она находится. Во всём теле чувствовалась слабость, и очень хотелось есть. Оглядевшись, Харуно поняла, что находится в палате, в больнице: всё было белым и пахло лекарствами. Девушка присела и посмотрела на свою левую руку, на запястье, где она хотела перерезать себе вены, но они были целы — она не успела сделать надрез. Почему? Почему она внезапно упала в обморок? — Вы наконец проснулись. — В палату вошла медсестра, держа перед собой больничную папку. — Поздравляю, вы ждёте ребёнка, — сухо сообщила она. Сакура принялась осматривать помещение, пытаясь найти какого-то ребёнка. А она разве его ждала? Медсестра, заметив замешательство пациентки, которая явно тупит, устало вздохнула. — Девушка, вы беременны. Пока вы были без сознания, мы провели УЗИ: срок вашему ребёнку два месяца. — Что?! Какой ребёнок?! Откуда?! — растерялась Харуно — она была в шоке. — Вам виднее, — ответила женщина. Сакура положила руки на живот, не в силах поверить, что внутри её матки кто-то живёт, да она и не чувствовала его там — плод ещё маленький. — Но я не готова стать матерью! — возразила Харуно, словно надеясь, что медсестра что-то сможет с этим сделать. Женщина вздохнула и, засунув руку в карман халата, достала визитку и вручила её пациентке. — Вот, возьмите, — сказала женщина. — Что это? — непонимающе спросила Сакура, смотря на визитку, где написано адрес и телефон. — Клиника, где делают аборты, — равнодушно ответила медсестра. — По вашему лицу вижу, что этот ребёнок вам не нужен. Какие бы у вас не были причины, они меня не касаются. — Она достала из папки справку о беременности и тоже вручила её растерянной пациентке. — А сейчас прошу освободить палату! — резко, почти злобно потребовала женщина. Харуно ничего не оставалось делать, как уйти. Она встала с кровати и покинула помещение.*****
Идя медленно по улице, Сакура смотрела на справку о своём положении — там было написано, что плод развивается хорошо, а состояние будущей мамы оставляет желать лучшего: ей не хватало витаминов и кальция. Девушка время от времени прикладывала руку к животу, не в силах поверить, что у неё под сердцем зародилась новая жизнь. Она наивно надеялась, что в первый раз не залетит — очень беспечно. Харуно даже не заметила, что у неё задержка, хотя тогда ей было не до этого. Сейчас Сакура была напугана и растеряна. Что она будет делать с этим ребёнком? Она сама ещё ребёнок: ей всего шестнадцать — несовершеннолетняя! Как она сможет растить малыша, не имея крыши над головой и подходящей работы? Сакура совсем одна в чужой стране: без друзей и близких — без поддержки. Как она сможет во всём справиться в одиночку? Растить ребёнка — это непосильный труд. Харуно достала визитку, где делают аборты — сейчас ей казалось это лучшим решением. Со стеклянными глазами она посмотрела в небо: оно было пасмурное в любой момент может пойти дождь, к тому же начало темнеть. Девушка решила пойти в клинику завтра.*****
Утро добрым не бывает — убедила себя Сакура. Всю ночь она не сомкнула глаз и это не потому, что у хозяйки квартиры был бурный роман в постели. Харуно больше не прятала голову под подушкой, все мысли были о ребёнке, её руки лежали на животе. Она всё размышляла: правильно ли она поступает? Да и потом, что она может ему дать, если у неё ничего нет? Поэтому будет лучше прервать беременность, чем потом малыш будет страдать. Ведь сирот в детском доме и так хватает. Но ведь это не оправдание! Часто детей бросают из-за глупости молодости, забывая предохраняться, или нестандартных родителей лишили прав. В клинике Сакура заполнила все необходимые бумаги, и аборт ей сделают сегодня же. Сейчас Харуно сидела в приёмной и ждала, когда её вызовут. Бывшая выпускница старалась ни о чём не думать, что было невозможно, — на неё нахлынули противоречивые эмоции: всё это неправильно. Но что она может дать этому малышу, и кому он будет нужен? Иногда она оглядывалась, словно надеялась, что кто-то остановит её или скажет, что она поступает правильно. Так хотелось, чтобы кто-то принял за неё решение, когда сама не знаешь, как правильно поступить. В этот момент Сакуре хотелось, чтобы кто-то из друзей или близких был рядом и направил на путь истинный. — Не надо, мама! Не ходи туда! Не убивай меня! — внезапно услышала она умоляющий испуганный детский голос. Сакура обернулась и с опасением начала оглядываться, но не нашла ребёнка, который мог это сказать. Девушка положила руки на живот: неужели это её неродившийся малыш сказал? Но это невозможно! Мистика? — Мама, пожалуйста, не ходи туда! — снова раздался этот детский голос. Харуно оглянулась на звук — это оказался телевизор, закреплённый под потолком, в котором шла передача против абортов. Сакуре от этого не стало легче, словно чувствовала страх и мольбу своего ребёнка, будто он просил не бросать его. Сильное сомнение овладело девушку: как же ей поступить? Из кабинета вышла медсестра и назвала её имя. Сакура молча встала и вошла в кабинет, медработник сказала ей переодеться и пройти в следующую комнату. Харуно подошла к койке, где лежала больничная одежда: рубашка и полиэтиленовая шапочка. Ноги у неё задрожали, и она посмотрела в соседнюю дверь, которая была немного приоткрыта: через щель было видно гинекологическое кресло. На этот раз Сакуре стало по-настоящему страшно, отчего она с боязнью положила руки на живот, словно хотела защитить нерождённого ребёнка. Нет! Это не выход! Ведь малыш ни в чём не виноват, виновата Сакура сама. Подошла медработник и потребовала переодеться и не тратить зря их время. Сакура испуганно в ответ посмотрела на неё и отрицательно помотала головой, руками защищая своего ребёнка. — Простите, но я не могу, — дрожащим голосом произнесла будущая мама и выбежала из помещения. Позади она услышала: — Следующий! — громко сказала медсестра. Выходит, она не первая, кто так сбегает, и явно не последняя, и для медперсонала это в порядке вещей. Сакура даже не остановилась, бежала дальше, пока не наткнулась на дверь в уборную и не забежала туда. Заперевшись в кабине, она дала волю слезам и прикрыла рот рукой. Душа разрывалась на части — она чуть не убила невинного ребёнка. Харуно села на крышку унитаза и разрыдалась, обнимая живот, мысленно прося у малыша прощения. Немного успокоившись, девушка продолжила плакать, но беззвучно — по щекам текли слёзы. Она задалась вопросом: зачем пошла делать аборт, когда хотела покончить с жизнь самоубийством? Но тогда это уже будет двойное самоубийство, и если она это сделает, то станет убийцей собственного ребёнка. Нет, это выше её сил, убийцей ей становиться не хотелось, поэтому Сакура решила родить ребёнка и отдать его в приют, а потом наложить на себя руки. Харуно встала с крышки унитаза и, выйдя из кабины, пошла домой. По пути она зашла в магазин и купила нужные полезные продукты. Сакура решила вести здоровый образ жизни, чтобы ребёнок родился здоровым.*****
На третьем месяце акушерка, проведя УЗИ, сообщила, что у Сакуры, скорее всего, будет мальчик. Будущая мама удивилась, так как хотела девочку. Хотя какое это имеет значение, если этот ребёнок всё равно попадёт в приют? Потом акушерка сказала, что теперь шанс выкидыша сократился: плод развивается хорошо, и здоровье будущей мамочки тоже хорошее. Сакура стала питаться полезной пищей и ела немного больше нормы, чтобы поправиться и чтобы организм был обогащён необходимыми элементами. Девушка даже себя через силу заставляла есть творог, чтобы обогатить организм кальцием, которого ей часто не хватало. Харуно старалась не употреблять таблетки для поддержания беременности. Сбережения у неё быстро кончались, но Сакура надеялась, что на период беременности ей хватит. Ещё Харуно стала ходить на лекции. Пусть она и провалила экзамен, но ведь она могла его и не сдавать. Ректоры решили, что её не было на экзамене, так как лист с тестами был чист, и Сакура могла спокойно ходить на пары. Но всё же юная студентка уже не могла впитывать знания как раньше, а ведь в школе она была одной из лучших. Теперь ей с трудом удавалось хоть что-то запомнить, а незнакомые слова совсем не запоминались. Однажды был случай, когда одна однокурсница решила приколоться над Сакурой, за то, что якобы её парень как-то не так посмотрел на розоволосую, и угостила её лимонадом, подмешав туда сильнейшее слабительное. Харуно отказываться не стала, надеясь хоть с кем-то подружиться. Однако, когда она сделала глоток, Сакура чуть не подавилась. Её сразу же начало тошнить, она, хоть и с трудом, сдержала рвотные позывы. Девушка быстро поставила бутылку с лимонадом на подоконник и, придерживая рот ладонью, быстро побежала в уборную, там её вырвало. Будущая мама приуныла: ей было неудобно перед однокурсниками, не подозревая даже, что против неё строили козни. Больше Сакура ни с кем не общалась и не принимала угощений — она стала замкнутой.*****
На четвёртом месяце живот стал более заметным. Однокурсницы подшучивали, что ей надо садиться на диету, но Харуно не обращала на это внимания. Однако полной её не назовёшь — хоть она и пыталась поправиться, набрала только пару килограммов. К Сакуре перестали приставать парни, которые хотели с ней познакомиться, что ей было только на руку. Ведь кому нужна беременная девушка, которая неизвестно от кого ещё залетела? Верно, никому. Никому не нужны лишние проблемы и чужой ребёнок. Самое неприятное то, что её за спиной обсуждали, например: «Только школу окончила и сразу ребёнка нагуляла» или что-то в этом роде. От таких сплетней она чувствовала себя просто отвратительно: грязной и осквернённой. И что хуже всего, никто не проявил к ней сочувствия — мол, сама виновата. Из-за того, что живот рос, Сакуре пришлось обновить гардероб на более свободную одежду, старая больше на неё не налезала.*****
На пятом месяце Сакура сидела в аудитории и краем уха слушала нудную лекцию — её клонило в сон. Раньше, в школе, она удивлялась, почему двоечники зевают, спят на уроках и мечтают, чтобы уроки поскорее закончились. Вот и сейчас она мечтает, чтобы пары побыстрее закончились. Незаметно для себя, розовласка задремала, закрыв глаза, и тут внезапно почувствовала толчок, от чего горе-студентка мигом проснулась и огляделась. Она сидела за предпоследней партой, одна, поэтому её никто не мог толкнуть. Раздался ещё один толчок. На этот раз Сакура определила источник и, опустив глаза на живот, положила на него руку. Ладонью будущая мама почувствовала очень слабый удар. Зелёные глаза изумлённо раскрылись. Он шевелится! Малыш шевелится! — Харуно Сакура! Что такое анафилактический шок? — резко и громко спросил преподаватель. — Э-э-э… — студентка растерялась, не зная, что ответить, как снова почувствовала толчок и успокоилась, а после задумалась. — Это аллергическая реакция немедленного типа, состояние резко повышенной чувствительности организма, развивающееся при повторном введении аллергена, — нерешительно произнесла она, будучи уверенная, что ответила неправильно. Однокурсники удивлённо на неё уставились: обычно эта студентка вообще не могла ответить ни на один вопрос. — Правильно, — сказал преподаватель и задал следующий вопрос: — И какие бывают симптомы? Сакура удивилась: она ответила верно? А после снова задумалась, и из уст сам вылетел ответ. — Потеря сознания, судороги, падение артериального давления. При молниеносном течении анафилактический шок заканчивается летальным исходом. — Потом Харуно опасливо прикусила нижнюю губу, опасаясь, что ответила неверно. Однако она сама удивилась: откуда она это всё знает. Хотя раньше ей было достаточно что-либо прочитать, и она уже всё знает. В школе у неё даже выработался рефлекс: не задумываясь, сразу отвечать на вопрос. — Ну что ж, радует, что вы не прослушали все лекции мимо ушей. Но это не значит, что надо ворон считать! — строго сделал замечание преподаватель. — Простите, — чуть покраснев, раскаялась Сакура и села на место, и лекция продолжилась. Харуно теперь старалась внимательно слушать и запоминать, но, несмотря на это, всё равно было сложно всё запомнить. Сакура снова почувствовала слабый толчок, что вызвало на её губах слабую улыбку, и она положила руку на живот. Таким образом будущая мама будто чувствовала поддержку своего ребёнка. Однако улыбка исчезла, а в глазах появилась печаль. Ведь после рождения малыша, она собирается от него отказаться, но так же надеялась, что его усыновят хорошие люди.*****
Последние два месяца было особенно тяжело. Начали болеть поясница и ноги. Ходить было тяжело. Сакура была уверенна, что ходит как косолапая. Но был один плюс: люди ей во всём уступали и помогали, несмотря на её юный возраст — ей ещё нет семнадцати. Харуно продолжала хорошо питаться и бывать на свежем воздухе. От занятий её освободили, поэтому она больше времени проводила на улице, чтобы не выслушивать оскорбления в свой адрес от хозяйки квартиры, где по-прежнему снимала комнату. Хозяйка бранила, что юная сожительница стала плохо убираться в квартире и говорила ей всякие гадости, что неизвестно от кого залетела и теперь она никому не нужна вместе с этим ребёнком. Однако Сакура из-за живота не могла хорошо прибираться в квартире, он стал большим. А выслушивать про нежеланного ребёнка было стыдно и обидно. Сакуру не могло не радовать, что малыш развивается хорошо, — так показывали анализы и обследования, — будучи уверена, что ребёнок родится здоровым. Также будущая мама чувствовала, как малыш набирает силу: толкается сильнее. Это совсем не больно, а даже приятно и немного щекотно.*****
Девятый месяц. Сакура находилась в кабинете главврача родильного дома. Девушка может родить в любой момент, так как срок подходит к концу. Но Харуно здесь по другой причине. — Пишите, — сказал главврач и протянул ей бумагу. — Что писать? — растерялась Сакура. — Пишите: я, такая-такая, отказываюсь от своего ребёнка, рождённого мной вне брака, по причине… Причину можете не писать. И число и подпись. После родов вашего ребёнка определят в приют, — с сожалением сказал мужчина, понимая, что в детский дом попадёт ещё один малыш, от которого отказались. Главврач видел её печаль в глазах, видел, что ей самой нелегко даётся это решение. Сакура сама объяснила, что не в состоянии заботиться о малыше: она несовершеннолетняя и одна в стране — без родных и близких, нет личного жилья, она студентка. Конечно, возникает вопрос: а зачем тогда ребёнка нагуляла? О чём думала? Почему должны страдать дети из-за ошибок молодости, и расти без родительской любви, из-за чего эти дети часто портятся, становясь наркоманами и отморозками? Сакура, не говоря ни слова, молча написала, что ей сказали. Когда она написала число и подпись, ей резко стало плохо, а по щекам потекли жгучие слёзы, её хотелось рыдать, причём дико рыдать. Поэтому Харуно выбежала из кабинета главврача и спряталась в кабинке туалета, где дала волю слезам. Это большой грех отдать своей ребёнка в чужие руки — бросить на произвол судьбы. Сакура понимала, что это неправильно, но как она сможет растить и воспитывать ребёнка, если она почти нищая. Скоро её наверняка выгонят из медицинского университета за неуспеваемость. Хозяйка квартиры выгонит её из-за недостатка средств.*****
Роды. В родильном зале раздался истошный крик молодой девушки. Так больно ей никогда не было: такое ощущение, будто ломаются несколько костей одновременно; живот кажется бомбой замедленного действия. Три часа назад у неё начались преждевременные схватки и её почти сразу привезли сюда. Харуно казалось, что этот ад никогда не закончится — всё тело, будто горело огнём. — Давай, девочка, тужься, — требовала акушерка. — Я не могу, — со слезами с трудом выговорила Сакура. От постоянных напряжений, казалось, голова лопнет. — Всем женщинам это надо испытать, — строго сделала замечание акушерка. — Давай, тужься, уже показалась головка. Какая женщина?! Она сама пока ребёнок! Ей ещё даже семнадцати нет, пусть и исполнится через месяц! Сакуре сейчас было по-настоящему страшно, потому что она была совсем одна, без поддержки. Она думала, что не переживёт эти роды и хотелось скорее умереть, чем испытывать такие муки, но она обещала себе, что ребёнок должен родиться и приложила остатки силы. Харуно почувствовала облегчение, когда что-то от неё отделилось. Боль полностью не исчезла, но она была ничто по сравнению с тем, что она испытывала до этого. Сакура глубоко и прерывисто дышала, по лицу стекали капли пота — так сильно она никогда не напрягалась. Наконец-то муки закончились. Сакура замерла, а из глаз по виску потекли слёзы, когда она услышала детский плач, первый плач её ребёнка. К тому же она по-прежнему не могла поверить, что вообще у неё в матке мог кто-то жить и развиваться, расти. Казалось, что ребёнок это что-то нереальное — фантастическое. — Поздравляю, это мальчик! Крепкий здоровый малыш, — с улыбкой сообщила акушерка. — Покажите! — громко потребовала уже новоиспечённая мама, словно боялась, что её ребёнка заберут. — Вот. — Женщина положила младенца рядом с головой матери. Малыш продолжал плакать, разрабатывая лёгкие. — Боже, какой он маленький, — удивилась Сакура. Ей никогда не представлялось возможности увидеть новорождённого младенца. Он ещё был весь в слизи с красными разводами. — Они рождаются ещё меньше, но ваш родился здоровым, нужного размера, — сообщила акушерка и, забрав мальчика, куда-то его понесла. — Куда вы его забираете?! — испугано спросила Харуно, видя, как уводят её сына. — Мы его сейчас отмоем, взвесим, измерим, запеленаем и вернём его вам, а сейчас вас отвезут в палату, — ответила ей женщина. — Хорошо. Только быстрее, — согласилась Сакура, всё не отводя взгляда от сына, который ещё плакал. Акушерка не ответила, только кивнула санитарам. Те подошли к девушке и аккуратно перенесли её на каталку и увезли в палату, а там перенесли на кровать. Сакура, будучи измученная, ждала своего сына и смотрела на дверь, откуда его должны принести. Краем глаза она заметила рядом с собой маленькую кроватку и мысленно обрадовалась, что её ребёнок будет находиться здесь, рядом с мамой. Даже несмотря на дикую усталость, Харуно ждала сына, не позволяя себе уснуть, хотя очень хотелось спать. Наконец дверь открылась, в палату вошла акушерка с младенцем на руках, завёрнутым в пелёнку, и положила его рядом с матерью и вышла. В этом роддоме так заведено, если мать требует своего ребёнка, они вынуждены его вернуть, так как психологическое состояние матери после родов тоже важно, чтобы она была спокойна за своё чадо. Если мать, наоборот, спокойна или не хочет его видеть, тогда младенца помещают специальную комнату, где находятся остальные новорождённые дети. Молодая мама перевернулась на бочок и обняла сына одной рукой, он продолжал плакать. Как показалось Сакуре, он стал плакать ещё громче. — Ну что, маленький, не плачь. Мама тебя не бросит, только не плачь, — успокоила его Сакура, лбом протирая его маленькую головку. Она заметила у него на голове маленькие чёрные волосики. Девушка продолжала его шёпотом успокаивать, гладить и целовать. Постепенно малыш успокаивался и затихал, чувствуя, что мама рядом и что она защитит его. Когда сынок уснул, Сакура заметила, как из пелёнки выглянула маленькая ручка, а на запястье был синий браслетик. Мама рассмотрела его, там было написано: «Харуно». Сакура наконец-то улыбнулась счастливой улыбкой, впервые за всё это время. Пусть она и была измучена, но всё равно чувствовала себя счастливой — ведь теперь она не одна. Молодая мамочка примет этот дар от судьбы и будет за его оберегать.