Топи Ийсгита

      Спина сидевшей впереди девушки была теплой и приятной. Геральт открыто прижимался к ней, а девица была вовсе и не против, то и дело оборачивалась назад, чтобы одарить его кокетливой улыбочкой. У этих улыбочек была весьма яркая и бурная предыстория, особенно прошлой ночью. Геральт улыбался девушке в ответ, зная, что очень скоро их переглядки останутся в прошлом, как очередной приятный момент из жизни.       Она очень напоминала ему Абигайл. Рыжая, смазливая, миниатюрная, с характером. Последнее не нравилось проповеднику в Диллингене ровно настолько же, насколько и тот факт, что девица занималась колдовством. По сути, она не дотягивала даже до уровня деревенской ведьмы, но подстрекаемую святошей толпу это не волновало. Об амнистии чародеев, конце охоты на ведьм, знали еще далеко не все. Может, и не желали знать. Духовенство тому точно было не радо, потому и продолжало науськивать кметов против тех, кто переходил им дорогу.       В очередной раз Геральт пообещал себе не вмешиваться в местные междоусобицы, помня о двух вещах: о том, что он ведьмак, и он нейтрален; о том, что вилы в боку — это очень и очень неприятно. Однако же усидеть на любимом заборе снова не удалось, и он заступился за Альму, в результате чего трое самых ретивых праведников попробовали на себе ведьмачьего меча. Ипат, вовремя подоспевший к заварушке, успел громко гаркнуть, чем привел толпу в чувство, а после посоветовал Геральту уматывать из города подобру-поздорову.       Долго упрашивать не пришлось. Геральт быстро смотал тюки и на верной Плотвичке отправился дальше, прихватив с собой Альму, которой в городе грозила бы скорая гибель.       «Мясник из Блавикена и Диллингена — звучит уже глупо, — рассуждал ведьмак. — Так можно целую гирлянду городов собрать»       И все-таки, какой бы милой ни была рыжая ведунья, их путям суждено было разойтись. Они и разошлись, на очередной развилке, где одна дорога вела к Перепутью, вторая убегала на север, как раз в сторону Новиграда, а третья… Третья вела его к очередному контракту.       Он услышал о нем в корчме, от трактирщика, щедро подливавшего ему пиво в тот вечер. И пусть о каком-то конкретном чудовище речи не шло, награда была слишком заманчивой, чтобы совсем пропустить заказ мимо ушей.       Альма ловко спрыгнула с седла, поправила смявшуюся юбку и послала Геральту воздушный поцелуй. Тот улыбнулся ей на прощание, махнул рукой. Дождался, пока девица скроется за поворотом, и подбодрил лошадь пяткой, направившись на восток.       Впереди его ждали зловонные топи Ийсгита.       До последнего поселения перед зловещими болотами оставалось чуть больше семи верст, однако солнце уже село, и продолжать путь в темноте, усталому и голодному, было бы неразумно. Геральт сошел с большака, выбрал местечко под разлапистым кедром и спрыгнул с седла. Пора было обустраиваться на ночлег.       Стреноженная кобыла невозмутимо принялась щипать сочную траву, пока Геральт собирал хворост для костра. В седельной сумке его ждала бутылка чистой родниковой воды, краюха ржаного хлеба и немного жареной свинины, купленной накануне в корчме. Мысль о скором отдыхе несказанно грела душу. Конечно, если бы с ним снова оказалась прелестная девица, отдых стал бы еще краше, но ведьмак радовался и тому, что имел. Уже на следующий день он доберется до деревни, найдет помещика, развесившего объявление по всей округе, и примется за привычное дело.       Геральт наклонился за очередной веткой. Над головой что-то хрустнуло. Вскинув голову, ведьмак прислушался, но кроме пиликанья сверчка ничего не услышал. Почти. Когда зашуршало снова, теперь уже за спиной, он окончательно выпустил из рук собранные дрова и присел. Мышцы в ногах напружинились, готовые в любой момент распрямиться в прыжке, рука тянулась к рукояти меча.       Темень стояла кромешная, на дворе наступило новолуние. Геральт, даже при всех ведьмачьих мутациях, в полнейшей тьме видеть не мог, а сундучок с эликсирами и маслами остался в притороченной к седлу сумке. Как и серебряный меч. Оставалось полагаться на слух, который улавливал чье-то еле слышное дыхание в густых зарослях кустарника прочей лесной растительности.       Оно видело его. Он слышал то, что за ним наблюдало.       Геральт потянул рукоять меча, стараясь сделать так, чтобы оно не задело оковку ножен. Кошачьим, еле слышным шагом он направился к особенно раскидистому кусту, откуда сейчас доносилось подобное тихому шелесту дыхание. Приблизившись на расстояние прыжка, он пригнулся еще ниже, готовясь бросить вперед и нанести удар. Отвел назад локоть руки, что держала меч, и…  — Бу-у-у!       То, что сначала фыркнуло на него, залилось звонким детским смехом. Геральт, едва сумев удержать руку с мечом, начавшую размах, в недоумении схватил ближайшую палку, быстро сотворил Игни и осветил импровизированным факелом пространство перед собой. На него смотрели два огромных синих глаза, занимавшие чуть ли не половину милого детского личика. Улыбка на этом личике доставала чуть ли не до ушей.  — Нелья? — опешил Геральт. — Ты?  — Испугался? — поинтересовалась девочка, выбираясь из куста. — Ну испугался же!       Меч отправился обратно в ножны. Казалось, его вид ничуть не удивил вампиршу.  — Ты все по кустам носишься, — усмехнулся Геральт. — Лучше так не делай, хорошо? Больше не выпрыгивай, как черт из табакерки. Я же мог тебя поранить.  — Ну и что? — девчушка задрала носик. — Мне ничего не будет. Я — катакан!  — Ведьмаки знают как поранить катакана. Тронь я тебя хоть кончиком меча, твой папа с меня бы шкуру спустил. Кстати, где он? Ты же здесь не одна?       Нелья замотала головой, хлестнув себя двумя тугими косичками по лицу.  — Не-е, папа тут, совсем рядом. Пойдем к нам! Пойдем, пойдем, пойдем!       Она радостно пищала, прыгала на месте и дергала его за руку, призывая идти за ней в темень.  — Погоди, надо забрать Плотву. Я наложу на нее Аксий, чтобы она тебя не боялась. Не отставай.       Успокоенная знаком кобыла топала по травяному ковру. Нелья восседала на ней и постоянно ерзала. Геральт вел Плотву под уздцы, освещая дорогу факелом, и поглядывал на маленькую кровопийцу. Ее поведение ничем не отличалось от обычного детского — маленький ураган, сгусток энергии, неусидчивый и любопытный. Как же Регис с ней справляется? Терпения старому вампиру было не занимать, это ведьмак помнил еще с первого дня их знакомства. Но Ангулема, девица с таким же шилом в мягком месте, умела вывести его из себя, и Регис все-таки повышал голос. А ведь она так и не узнала, кем он был на самом деле.  — Я заметил, ты стала лучше говорить, — Геральт прихлопнул комара, присевшего на шею. — Прошло-то всего ничего.  — Угу, — закивал ребенок. — Я быстро учусь. Папа постоянно со мной говорит. Говорит и говорит. И хочет, чтобы я отвечала. Рассказывает мне всякое…  — Говорит он действительно много, — усмехнулся ведьмак. Он споткнулся о спрятавшуюся в траве ветку и грязно выругался. — А вот это лучше при нем не повторяй, это плохое слово. Скажи мне вот что. Как твои дела с жаждой? Не тянет?       Нелья снова поерзала в седле.  — Не-а, — протянула она. — Я пью зайчиков, лисичек, сусликов и птиц. В них мало крови. Папа дает мне человеческую еду и травки, от них много пить не хочется. А что? Боишься, что я тебя съем?       Она коварно улыбнулась и продемонстрировала острые мелкие зубки. Мелкие-то мелкие, а вот шею прокусят без проблем.  — Нет, не боюсь. С чего мне бояться маленьких девочек? А вот тебе лучше остерегаться ведьмаков. Думаю, ты и так это усвоила.  — Тебя я не боюсь. Ты хороший, Геральт.  — Хороший? Ну, спасибо.  — Ты умный. И добрый. На свете есть много добрых людей. Как те, кто меня привел в деревню.  — Если бы все были такими, то жить было бы намного легче.  — Папа говорит, что люди не злые, а глупые. Они многого не понимают и не хотят понимать, оттого многого боятся. А когда боятся, то злятся, что им нечем защищаться. Придумывают всякие штуки и нападают первыми. Или просят защиты у того, кого придумали. А вот если бы сначала думали, а потом делали, то тогда все было бы намного лучше.       Геральт покачал головой. Видимо, Регис всерьез взялся за свою идею воспитать из катакана гуманиста и пацифиста. С другой стороны, катакана, помешанного на учении церкви Вечного Огня, ведьмак уже встречал. Так стоит ли настолько подвергать стремление хорошего друга сомнению? По крайней мере, какие-то успехи девочка уже сделала.  — Твоему папе легко говорить, он бессмертен. Но в целом он прав. Очень часто люди совершают плохие поступки именно из-за глупости. Человеческая психология — штука очень сложная, Нелья. Тебе еще многое предстоит узнать и сделать собственные выводы.  — А я уже!  — Да? — притворно удивился Геральт. — И что же ты думаешь о людях, маленькая мазель?       Вампирша ненадолго задумалась, принялась накручивать косичку на палец.  — Мне вас жалко, — наконец, выдала она. — Вы хрупкие. Как перепелиное яичко. Геральт, а можно я спрошу?  — Давай.  — Ведьмаки же убивают чудовищ?  — Таково уж наше ремесло. А что?  — Ну… моего папу же ты не убил. Точнее… Почему ты с ним дружишь?  — Видишь ли, Нелья… Не знаю, как рассуждают другие ведьмаки. Кто-то действительно видит свое Предназначение в том, чтобы просто уничтожить всех чудовищ, встреченных на Пути. Что до меня… Я считаю, что мы — последнее, что разделяет чудовищ и людей. Я вижу смысл своего ремесла в том, чтобы мирные люди жили в мире с разумными чудовищами, не желающими зла людям. Регис людям зла не делает, даже наоборот, помогает им. В прошлом он спасал моих друзей и девочку, которая мне как дочь. Сейчас она тоже где-то на Пути.  — А меня? Почему ты не убил меня?  — Ох… Тут все сложнее. Ты тоже разумная, Нелья. Даже чересчур, как мне уже кажется. Я подумал, что ты заслуживаешь шанса. Уверен, что с таким опекуном у тебя все получится.  — О-о, — протянула девочка. — Спасибо, Геральт. Я буду хорошо себя вести, честно-честно.       Впереди забрезжил слабый огонек. По мере приближения он становился все ярче, пока не превратился в полноценный костер. Рядом лежал кусок старого, поросшего мхом ствола, обрубленный с обеих сторон чем-то острым, наподобие меча. К стволу была прислонена уже знакомая Геральту торба, в которой Регис таскал ароматические травы и множество разных вещей, так или иначе связанных с его ремеслом.       Самого же вампира нигде не было.  — И где же Регис? — Геральт помог девочке спуститься с Плотвы. — Сдается мне, он не знал, что ты пошла бегать по лесу.  — Ну… — Нелья поковыряла землю носком башмачка.       Плотва, до этого шедшая покорно и не реагируя ни на что, очевидно, проснулась от действия знака. Громко заржав, она встала на дыбы, замахала копытами, после грузно топнула ими о землю и лягнула воздух. Геральт цокнул языком, схватил поводья и снова наложил знак. Вслед за этим явилась и причина беспокойства лошади.       Вокруг было темно, за исключением освещенного пятачка земли с костром, но на мгновение даже его свет померк. Полянку окутал клубящийся темный туман.  — Кхм-кхм.       И пусть они расстались совсем недавно, но Геральт был очень рад слышать этот голос. Каждый раз, встречая старого друга, на мгновение его охватывало щемяще-теплое чувство, сродни возвращению домой. Обычно попутчиков ведьмак не чурался, если эти попутчики в скором времени шли своей дорогой. Что же казалось вампира, то каждый его уход всегда оставлял горьковатое послевкусие.  — Иногда мне кажется, что мы связаны Предназначением, — Регис вышел из темноты. Получилось немного пафосно, но эффектно. — Наши пути расходятся, но мы всегда находим друг друга. И я очень этому рад.  — Даже если ты начнешь пахнуть сиренью и крыжовником, сделаешь себе фиалковые глаза и отпустишь черную шевелюру до плеч, спать на единороге я с тобой все равно не стану, — ведьмак шагнул ему навстречу. — Здравствуй, Регис. Что ты здесь делаешь?  — Одну минуту, Геральт.       Покончив с объятиями, вампир состроил суровое выражение лица и воззрился на Нелью, которая наблюдала за всем происходящим с самым невинным видом.  — Ну, госпожа моя, — Регис сложил руки на груди. — Тебе есть что сказать?  — Да ладно тебе, — вступился за девочку Геральт. — Здесь ей уж точно нечего бояться. А до ближайшего поселения еще далеко.  — Не ладно, друг мой. Здесь вопрос не опасности, а послушания. К тому же она могла наткнуться на банду разбойников, а не тебя. Так что же, мазель, скажешь мне, почему ушла из лагеря?       Он не кричал на нее, но маленькая вампирша все равно стушевалась и не поднимала головы, снова взявшись ковырять землю носком.  — Скучненько тут, — пробубнила она. — Я же совсем рядышком, пап. Зато я Геральта нашла, вот.  — Это единственный факт, который спасает тебя от того, чтобы быть поставленной в угол.  — Здесь нет углов, Регис, — заметил ведьмак.  — Геральт, я же не идиот. В первой же корчме непременно будет.  — Уверен, такую егозу не удержит ни один угол.       Регис сделал глубокий вдох, протяжно выдохнул.  — С этим мы разберемся позже, — он прошел к обрубку ствола и сел. — Присаживайся, Геральт. Думаю, у нас есть немного времени, чтобы поговорить. Ты же, милое дитя, бегом спать. На сегодня твои прогулки кончились.  — Ты так и не ответил, — продолжил ведьмак, когда девочка ушла к своему лежачку. — Ты же собирался уйти на Фэн Карн.       От предложения разделить трапезу Регис отказался, зато сам поделился с товарищем кожаной флягой, полной красного каэдвенского вина. Геральт не без удовольствия запил подогретое мясо хмельной жидкостью. По венам понеслось приятное тепло, в голову слегка ударило.  — Нет больше Фэн Карна, — с грустью промолвил вампир. — От некогда прекрасного эльфского погоста остались одни руины. В буквальном смысле. Во время последней войны с Нильфгаардом его разграбили, вытащили последнее, что можно было унести. Памятники разбили и превратили в щебень, чтобы отсыпать разбитые дороги, камня на камне не оставили. Теперь там лишь куча обломков былой эльфской красоты. А ведь этот некрополь был заложен еще до моего рождения, можешь себе представить? Поэтому мы двинулись дальше, в сторону Каэд Дху.  — Ого, — Геральт покатал на языке глоточек вина, наслаждаясь терпковатой кислинкой. — Жаль, конечно. Иногда мне кажется, что люди в самом деле не принесли в этот мир ничего, кроме разрушений и ненависти. Хотя еще до появления людей на Континенте эльфы сами были захватчиками. Приплыв на белых кораблях, они пошли войной на коренной население, на гномов и краснолюдов. Так что… В какой-то степени сработало то, что некоторые мудрецы называют кармой.  — Таков цикл жизни. Если бы все расы сосуществовали в мире, то рано или поздно наступила бы стагнация, а стагнация противоречит самому понятию прогресса и эволюции. Сильные поедают слабых, потом приходят еще более сильные, чтобы изничтожить тех, кто когда-то был до них. Даже я, при всей своей нетерпимости к ненависти и насилию, понимаю, что это неотъемлемая часть жизни. В любых мирах, в вашем, нашем и всех остальных.  — Мда, — цокнул языком Геральт. — Как говорит наш с тобой общий товарищ Золтан, «жизнь — говно».  — Ну, если фокусироваться только на этом, то не поспоришь, — вампир улыбнулся, показав зубы. — Но да ладно, не будем о грустном. Что же, о нас я рассказал. Теперь твоя очередь.       Отдав ему флягу, Геральт поковырял ногтем в зубах. Кусочек свинины застрял между зубов и теперь зудел не хуже занозы. Поняв, что ничего он этим не добьется, достал бутылку с водой.  — А я как обычно, Регис, — он прополоскал рот и сглотнул. Не помогло. — Снова лезу не свои дела и потом горько об этом жалею. Думаю, в Диллингене меня теперь не скоро примут. Если вкратце, то спас очередную колдунью от фанатиков, не дал спалить ее на костре.       Регис поморщился.  — На костре? — переспросил он. — Но ведь охота на ведьм окончена. Если мне не изменяет память, всех, кто был сожжен, причислили к лику святых.  — Ага, осталось объяснить это тем, кому понравился запах паленого мяса. Так что бреду себе дальше, в Новиград. Сейчас там должно быть поспокойнее, чем раньше. Иерарх приказал долго жить, так что Церковь Вечного Огня немного притихла со своими показательными казнями.  — Тогда ты заплутал, Геральт. Новиград в другой стороне.  — Да что ты? — притворно удивился ведьмак и снова взял у Региса флягу с вином. — Ты мне еще расскажи, что солнце встает на востоке, а садится на западе. В Диллингене, помимо спасения ведьм, я еще и работу подыскивал. И нашел.  — Очень интересно.  — В общем, рядом с Ийсгитом есть поселение, и местный барон ищет свою дочь. Я как услышал, так меня дежа вю накрыло. Обещает хорошую награду, если найдется его чадо. Вот и решил свернуть.  — Дежа вю? Держу пари, это весьма занимательная история. Расскажешь?       Отчего-то вдруг Геральту показалось, что его переместило назад во времени. Что в кармане лежит письмо, пахнущее сиренью и крыжовником, а где-то совсем рядом деревня Белый Сад. Вспомнилось, что совсем рядом пролегала их дорога из Брокилона, которую они осиливали вместе с разудалой компанией краснолюдов, угрюмой лучницей и балаболом Лютиком. Стоило пройти по знакомым местам, как непрошенная ностальгия по былому взяла его за горло. Он не знал почему.  — Ну да, очень, — хмыкнул ведьмак. — Расскажу, почему нет. Это было в том году, когда вернулась Цири, еще до всей этой заварушки с Детлаффом. Я шел по следу, который дал мне Эмгыр, и след привел меня к самозваному барону Велена, Филипу Стенгеру. Он тоже искал свою семью, жену и дочь. Казалось бы, чему удивляться — вокруг леса, овраги, топи, добавь туда грызню между реданцами и нильфами. Еще и партизаны из темерского войска. Мало того — тем краем правили три мерзкие ведьмы, жившие как раз на болотах и жравшие детей.  — И ты нашел их? Семью, я имею ввиду.  — Нашел, конечно. Оказалось, что во всем виноват сам барон, но это уже совсем другое дело. Я к чему сказал-то…       Геральт внимательно посмотрел на вампира.  — Регис, ты часто думаешь о прошлом?       Тот медленно покачал головой, на мгновение отведя взгляд.  — Не слишком, — Регис почесал за ухом. — Видишь ли, мое прошлое куда больше твоего, и если я начну думать о том, что когда-то пережил, то это займет слишком много времени. Да, порой я обращаюсь к опыту прожитых лет, но стараюсь не застревать. Иначе оно утянет тебя, как трясина. Почему ты спрашиваешь? Мучает ностальгия по былым временам?  — Можно… Можно и так сказать. Иногда мне кажется, что мир вокруг меняется. Не меняюсь лишь я, приблуда без роду и племени, за гроши рубящая чудовищ. Проходя здесь, я как будто вижу то, что когда-то было. Нашу ганзу, краснолюдов и других. Как будто призраки окружают. Черт знает что, Регис. Может, я просто старею?       Регис улыбнулся и снова покачал головой.  — Нет, друг мой. Я думаю, просто ты скучаешь по тем временам, когда вокруг творились большие дела. Куда большие, чем простые переезды от села к селу, от чудовища к чудовищу. А еще, что ведьмачьи мутации, которыми ты так любил бахвалиться в те времена, убили в тебе не все эмоции. Ну что же… Раз уж наши пути снова пересеклись, то почему бы не потешить твою ностальгию? Я отправлюсь с тобой и постараюсь оказаться полезным. На этот раз никакого обмана.       Втайне ведьмак надеялся на подобное предложение. Помощь существа, способного проникнуть в любое самое недоступное место, наверняка будет кстати. Да и в дороге будет с кем поговорить. Плотва хоть и была прекрасным слушателем и мыслителем, в чем Геральт убедился после грибов доброй флагеллянтки, но диалог поддержать не могла.  — Добро. А теперь давай-ка спать. Что-то совсем меня сморило от твоего вина.  — Доброй ночи, Геральт.