Особое приглашение

Черри дома, и ему грустно. Адам не пришёл сегодня кататься, и без него вечер кажется пустым. Черри сказал друзьям, что ему нужно делать большое задание по каллиграфии, и уехал домой. Впрочем, работать он тоже не может. Слишком много всего внутри такого, что не даёт покоя. И больше всего у него внутри — Адам. К дому подъезжает машина. Раздаётся стук в дверь. Черри спускается. На пороге стоит Тадаси — кажется, он работает у Адама. Черри несколько раз его видел, когда тот приезжал, чтобы отвезти Адама домой. Зачем он здесь? Помощник Адама кланяется, протягивает сложенный вдвое лист плотной дорогой бумаги. Уж в бумаге-то Черри знает толк. — Господин Айноске прислал меня, чтобы передать вам приглашение, — поясняет он. Черри раскрывает, читает написанное. «Особое приглашение для особого человека. Прими его немедленно, или откажись навсегда». — А куда… куда Адам… господин Айноске… меня приглашает? — Если вам угодно принять приглашение, я отвезу вас туда, где ждёт Адам. — Принимаю, конечно, принимаю! — с радостью заверяет Черри. — Куда мы пойдём? Как надо одеться? — Это не имеет значения, — качает головой Тадаси. — Жду вас в машине, — он снова кланяется и уходит. Черри вне себя от радости. Куда Адам его зовет? Какая разница, куда бы ни звал, Черри готов! Он одевается, расчёсывается, довольно улыбается себе в зеркало. Особому человеку! — написал Адам ему. Вот, он особый. Машина останавливается у старинного особняка. Тадаси выходит из машины и намеревается обойти её, чтобы открыть дверь Черри, но тот сам выскакивает наружу. — Это дом Адама? Он тут живёт? — нетерпеливо спрашивает он. Кажется, всё ещё чудеснее, чем он думал! — Господин Айноске ждёт вас, — неопределённо отвечает Тадаси. Они поднимаются по лестнице, покрытой ковром. Сворачивают в тёмный коридор. Черри предвкушает скорую встречу с Адамом и ликует. — Господин Каору… Сюда, пожалуйста, — за занавеской скрывается дверь. Распахнув её, Тадаси пропускает Черри вперёд, и тот оказывается в ванной комнате. Буквально, комнате — в центре стоит большая чёрная ванна, вокруг большое пространство, на окнах цветы… — Раздеться можно здесь, — Тадаси кивает на напольную вешалку тёмного дерева. Черри знает, сколько стоят такие обманчиво простые вещи. — М-м-м… Благодарю? — тянет Черри, ожидая, что помощник Адама оставит его одного. — Господин Айноске сказал, что я должен помочь вам помыться, — поясняет Тадаси. — О, в этом нет нужды, я могу сам… — пытается отказаться Черри. — Это приказ господина Айноске, — настаивает помощник. — Приказ? — Черри в недоумении. — Будем считать, что вы его выполнили, всё в порядке. — Вы не поняли. Это приказ, который мы оба должны выполнить. Господин Айноске наблюдает, и он не любит, когда что-то идёт не по его плану, — Тадаси снова указывает на вешалку. — Вас раздеть? Черри настолько ошарашен, что подчиняется и принимается расстёгивать рубашку. Он украдкой озирается по сторонам в поиске камер и тут же замечает, что одна из стен представляет собой сплошное зеркало. Конечно, у него и так нет сомнений в том, что Адам — большой затейник, но это… всё равно слишком. Тадаси услужливо опускается на колени перед Черри, стремясь поскорее освободить того от брюк, но Черри поспешно отступает. — Не стоит… — бормочет он, сам снимает брюки вместе с трусами и пристраивает их на вешалку. Над ванной поднимается пар. В воде плавают фиолетовые и розовые лепестки, слышен тонкий цветочный аромат. Черри нерешительно ступает к ванне. — Разрешите заколоть ваши волосы, чтобы не намочить их, — Черри кивает, Тадаси уверенными движениями собирает его волосы в узел на макушке и фиксирует двумя заколками. — Пожалуйста, — он указывает на ванну, и Черри перешагивает через чёрный сверкающий край. В руках у Тадаси мягкая губка. Он льёт на неё тягучую жидкость из стеклянной склянки. — Вы позволите? — губка начинает своё путешествие по телу Черри. Это очень странно. Черри любит принимать ванну, да. Это расслабляет. Но не сейчас. — Руку, пожалуйста, — безучастный Тадаси ловко делает своё дело. Интересно, Адама он тоже так моет? Неужели Адам правда сейчас из-за стеклянно-зеркальной стены смотрит на это… Черри подавляет желание помахать своему отражению в зеркале — отражению, за которым, возможно, стоит Адам и смотрит, как… — Позвольте спину, пожалуйста, — Черри наклоняется вперёд, предоставляя Тадаси намылить губкой его спину. Губка мягкими движениями опускается всё ниже, замирает. — Ниже, пожалуйста… — кажется, теперь Тадаси немного смущён, но куда ему до смущения Черри. — Господин Айноске хочет видеть вас вымытым… полностью. Не веря, что это происходит с ним на самом деле, Черри приподнимается, держась за края ванны. Губка скользит по его ягодицам, забирается между ними. Черри зажмуривается от смущения. Ничего, это просто ванна. Раз Адам так хочет… Губка сменяется скользкими, намыленными, осторожными руками, которые с двух сторон промывают пах Черри, его член, ягодицы, волосы внизу живота. В этом нет ничего эротического, и всё же прикосновения возбуждают — как и мысль о том, что Адам смотрит на него и Адам хочет этого. Отверстие слива открывается, вода стремительно утекает из ванны, Тадаси принимается поливать из душа шею и плечи Черри. — Поднимитесь, пожалуйста, — Черри послушно встаёт, и Тадаси полностью ополаскивает его, окатывает водой из душа. Выключает воду, отходит в сторону. Черри выбирается из ванны на пушистый коврик. Выпрямляется и с вызовом смотрит в зеркало и за него, пытаясь представить там Адама. Я готов к тебе. Я стою тебя. Я ещё более сумасшедший. И к тому же красавец, так-то. Тадаси раскрывает огромное мягкое полотенце, охватывает им Черри, помогает вытереться. Черри томится: что идёт дальше в плане Адама? Освободившись от полотенца, он тянется к своей одежде, но помощник останавливает его. — Не нужно… Сюда, пожалуйста. Голый Черри проходит за Тадаси назад в темноту короткого углового коридора и в новую дверь, за которой оказывается комната с кроватью и — ну конечно — зеркалом во всю стену. Кровать не такая уж и большая, вопреки его ожиданиям. Обычная кровать для двоих. Комната выглядит богато и изысканно. Черри это нравится. Прекрасное место, чтобы лишиться девственности с любимым человеком. С Адамом. Черри садится на кровать. Проводит ладонью по шёлковому, гладкому, блестящему белью. — Давайте распустим волосы… разрешите? — Черри наклоняет голову, Тадаси снимает заколки, волосы падают на плечи. Тадаси отходит, что-то поправляет в изголовье кровати, раздаётся короткое звяканье. — Господин Каору… пожалуйста, ложитесь, — в руках помощника широкий разомкнутый металлический браслет на цепи, уходящей вторым концом куда-то за подушки. — А где Адам? — спрашивает Черри, не двигаясь с места. — Он ждёт, когда всё будет готово. Пожалуйста, — Тадаси смотрит спокойно, слегка улыбается. — Всё в порядке, приказ Ад… господина Айноске. Цепь тихонько звякает. Черри с выдохом ложится, протягивает руку. Браслет застёгивается на его запястье. Изнутри он обшит несколькими слоями мягкой ткани, и Черри не ощущает холодного металла, вопреки ожиданиям. Тадаси обходит кровать, берёт второй браслет. — Руку, пожалуйста, — Черри покорно протягивает вторую руку. Ну вот. Обе его руки теперь прикованы. Это непривычно, но не страшно. Если так хочет Адам… Тадаси наклоняется над ним, всматривается в лицо. — Пожалуйста, слушайтесь господина Айноске. Всё будет хорошо, — шепчет он. Черри кивает. Помощник выходит из комнаты, и Черри остаётся один. Свет гаснет. Несколько светильников на стенах бросают рассеянные круги на светлый потолок, причудливо змеятся тени от кованой люстры. Черри ощущает запах Адама. Немного табака, немного парфюма. Много его самого, непередаваемого запаха, к которому он уже так привык и которым ещё не успел насытиться. Наконец! Глаза не успевают привыкнуть к темноте, свет вспыхивает вновь. Адам стоит перед ним. Черри дёргается ему навстречу, на мгновение забывая о прикованных руках. Цепи звякают, Черри смущённо смеётся. Адам в чёрном блестящем костюме, который облегает его как вторая кожа. Его фигура безупречна, он безупречен. Красные глаза разглядывают обнажённого Черри, на губах довольная улыбка. — Итак, ты пришёл, — констатирует Адам. — Конечно, — с вызовом отвечает Черри. — Что ж, я рад, — Адам опускается коленями на кровать, нависает над Черри. — Я рад. Ты оправдал мои ожидания. Черри хочет прикоснуться, узнать, каков Адам наощупь, притянуть его к себе, чтобы он не сомневался: Черри тут для того, чтобы быть с Адамом, соединиться с ним телами и душами, стать одним целым. Цепи звякают, он снова забыл про руки. — Ну-ну, — усмехается Адам. — Руки могут отдохнуть, когда есть всё это… — он обводит ладонями обнажённое тело Черри, разглядывает его, не торопится. Перебрасывает колено через бёдра Черри, садится верхом. Лёгким движением намечает на груди латинскую букву А, по коже бегут мурашки, смесь ощущений будоражит. Запах, облегающий костюм Адама, обездвиженные руки, прикосновения, тяжесть Адама… всё вместе одновременно и смущает, и заводит, так что Черри с нетерпением ждёт, что будет дальше. Адам резко наклоняется, буквально бросается на Черри, быстрым движением лижет его поперёк губ, тут же отстраняется, смотрит. Черри ахает, тянется навстречу за поцелуем, и Адам сжаливается: целует Черри в приоткрытый, жаждущий рот, толкает языком его язык, прикусывает его губы. Черри обнял бы Адама, прижал к себе, погладил по щеке, но это ему недоступно, и он старается притянуть Адама одним лишь поцелуем, показать, как он нужен, как Черри хочет его. — Сладко, — довольно говорит Адам. — Знаешь, что будет ещё слаще? Он придвигается ближе к лицу Черри, приподнимается, неуловимым движением выпускает свой эрегированный член из потайной прорези в костюме. Коричневато-розовый оттенок кожи резко контрастирует с чёрным блеском латекса. Черри, затаив дыхание, рассматривает головку, покачивающуюся в нескольких сантиметрах от его лица. — У тебя такое изысканное, аристократическое лицо… — мурлычет Адам, легко прикасается к его скулам, подбородку. — Давно мечтал увидеть свой член на твоём прекрасном лице, — он опускает бёдра, и Черри с готовностью открывает рот. — Не так сразу, — вкрадчиво останавливает его Адам. — Дай мне посмотреть на это… Он направляет член рукой, водит головкой по щекам Черри, вдоль носа, по губам… Черри ловит член ртом, но Адам отстраняется, дразнит его губы снова и снова, и лишь когда Черри высовывает язык в попытке дотянуться, Адам опускается и позволяет своему члену оказаться во рту. Черри понимает, что он лишён любой возможности как-то контролировать процесс: руки пристёгнуты, головой он лежит на плоской подушке, деваться некуда. Тело паникует, но разум говорит, что Адам любит его и не причинит вреда. Адам двигается сам, медленно, вдумчиво подаётся вперёд, до момента, пока Черри почти начинает давиться, и потом так же медленно назад. Черри сам не понимает, почему это так возбуждает, но его собственный член прочно стоит колом, отвергая все сомнения. — Вот это сладко, — приговаривает Адам, глядя на то, как его член скользит во рту Черри. По щекам Черри катятся слёзы, и всё же он уже перестаёт давиться. Адам ласково вытирает его лицо, гладит по волосам. Отстраняется, головка блестит от слюны. Черри одновременно испытывает и облегчение, и сожаление. Адам поднимается, снова оглядывает всего Черри, усмехается, заметив его эрекцию. — Истинное удовольствие стоит терпения, — говорит он. — Как у тебя с терпением? — До сих пор жаловаться не приходилось, — немного сипло отвечает Черри и откашливается. Адам приподнимает бровь, глядит оценивающе. — Ты всегда казался мне довольно чувствительным, — задумчиво говорит он. Присаживается рядом, вызывая странные ассоциации — словно врач у постели больного. Пальцы Адама снова гуляют по груди Черри, по животу, прохаживаются по кубикам пресса, задевают дорожку волос, ведущую от пупка к члену. Возвращаются к груди. Ухоженный ноготь чиркает по соску, Черри сквозь зубы втягивает воздух. — Чувствуешь это? — с нажимом спрашивает Адам, сжимая и натягивая нежную кожу. Черри зажмуривается и запрокидывает голову. — Что ты чувствуешь? — настаивает на ответе Адам. — Боль? Радость? Страх? Желание? Черри стонет вместо ответа, теперь пальцы Адама стимулируют оба его соска, перекатывают, потягивают, пощипывают. — Отвечай, Каору! — властный голос заставляет подчиниться, и Черри рад бы, но уже забыл, как звучал вопрос. Что-то про желание? — Да, — невпопад отвечает Черри. — Я хочу тебя… пожалуйста… сделай это. — Хочешь? Чтобы я сделал что? — Адам наклоняется и захватывает его сосок ртом, лижет, закусывает, снова лижет. Невыносимо. — Ах! Хочу… Адам, хочу заняться сексом… — А чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся? — удивляется Адам. — Наверное, ты мечтаешь, чтобы я тебя трахнул? — Да, — Черри с трудом соображает, кажется, он весь превратился в сплошное желание и предвкушение. Адам встаёт с кровати, Черри пошире раздвигает ноги, готовясь. — Ты можешь попросить меня, — замечает Адам. Пружинный матрас покачивается, Черри поднимает голову, чтобы посмотреть. Адам устраивается между его разведённых ног, гладит бёдра. — Ну же, Каору. Проси. — Адам, прошу. Трахни меня, — выдыхает Черри, и он правда этого хочет. Очень хочет. Давно хочет. Ладонь Адама подхватывает снизу его яйца, бережно покачивает, массирует. Черри сгибает ноги в колени, упирается ступнями в матрас. Что ещё он должен сделать? Почему Адам так тянет? Черри часто дышит, ещё немного, и он будет умолять о том, чтобы Адам вошёл в него. Его трясёт. — Эй, эй, поспокойнее! Не вздумай кончить, ещё совсем рано! — прикрикивает на него Адам, звонко шлёпает его по бедрам. — Учти, я расстроюсь! — Так поторопись! — сердито отвечает Черри, изнемогая. — Ты сам для этого всё сделал! — О нет, разве всё? — смеётся Адам. — Перевернись! — резко приказывает он. Ну наконец-то! Черри торопливо переворачивается, неловко из-за пристёгнутых рук, но стоять на локтях и коленях вдруг оказывается гораздо удобнее, цепи и браслеты куда меньше мешают. Он пытается оглянуться, посмотреть, что делает Адам. Тот встаёт сзади почти вплотную, его член касается ягодиц Черри. Неужели он трахнет его без подготовки? Впрочем, Черри пожалуй готов и на это. Он прогибается, стараясь повыше поднять задницу. — Невероятно эстетично, — хвалит Адам. — Знаешь, чего не хватает? — Смазки? — пытается угадать Черри, но промахивается. — Нет, для смазки время ещё не пришло. Твоя кожа… — он гладит его ягодицы. — Она слишком белая. Знаешь, что сделает её ярче? Черри не успевает ответить и вздрагивает от резкого шлепка. — А вот что! — Адам шлёпает его, снова и снова, то с одной стороны, то с другой, то одновременно. Черри в самом деле боится кончить прямо сейчас, он стонет после каждого шлепка, зарываясь лицом в подушку. Почему шлепки возбуждают его только сильнее? Где граница между болью и наслаждением? Есть ли вообще эта граница? Шлепки прекращаются, он всё ещё не кончил, удача. Адам подходит сбоку к изголовью кровати. — Решил, что тебе не помешает небольшая передышка перед основной частью, — ухмыляется он, запуская пальцы в волосы Черри и разворачивая его лицом к своему члену. И всё-таки так гораздо удобнее, и Черри начинает двигаться вперёд-назад, зажмуривается… — Нет, смотри, смотри на меня, — требует Адам. Черри смотрит, член скользит у него во рту, и он гадает, каково будет, когда он так же будет скользить там, внутри. А это будет уже совсем скоро, и Черри отчаянно ждёт этого. Возбуждение и правда несколько спадает, из совершенно нестерпимого становится просто очень сильным. Адам отпускает волосы Черри, забирает член у него изо рта и снова располагается сзади. Слышен щелчок, и сразу прохладное прикосновение между ягодиц, Адам размазывает что-то скользкое, его палец кружит вокруг ануса Черри, покачивается подушечкой на самом входе, начинает давить. Черри часто дышит, напрягается, подаётся назад. — Не зажимайся, — советует Адам. — Представь, что хочешь вытолкнуть мой палец, и тогда получится расслабиться. Ну же? — Черри слушается, палец тут же легко проскальзывает внутрь, Черри ахает. Адам медленно погружает палец глубже, давит вниз, вызывая у Черри не то стон, не то вскрик. К первому пальцу присоединяется второй, они покачиваются по расходящейся спирали, всё увеличивая натяжение. — Как будто выталкиваешь, помнишь? — подсказывает Адам, льёт смазку на пальцы, добавляет третий. Черри хочется насаживаться на пальцы, но он терпит и ждёт возможности насадиться на член Адама, когда тот наконец её предоставит. — А теперь замри, вот так, ничем не шевели, не напрягайся, просто стой и жди, я сейчас… — слышен шелест, Черри косится в зеркало и видит в отражении, что Адам надевает презерватив, и кажется, он тоже чёрный. Надев, Адам пристраивается к нему сзади, и Черри бросает всю свою силу воли на то, чтобы не напрягаться. Член давит, медленно проталкивается внутрь, и вдруг становится легко и плотно, и скользко, и приятно, и горячо, и вот тут уж Черри дёргается назад, принимает в себя, это совсем не больно, только так правильно, желанно, по-настоящему! Адам крепко держит Черри, размеренно двигается, и каждый толчок вызывает восторг, каждое движение приближает Черри к блаженству, такому долгожданному! Адам ускоряется, и Черри подстраивается под его ритм, растворяется в ощущениях, в мире больше не существует ничего, кроме них двоих, соединённых, сливающихся друг с другом, и это лучшее ощущение в его жизни. Оргазм накатывает обманчиво плавно, блаженство разливается по телу, а потом вдруг становится острым, выворачивающим, опустошающим, и Черри чувствует, как сперма струями брызжет из него на чёрные простыни, ещё и ещё, и кажется, что вылилось всё до последней капли и больше в нём нет ничего, вообще ничего. Адам осторожно снимает его с члена, Черри падает в изнеможении, весь мокрый, распластывается животом по луже спермы, перекатывается, ойкает, забывшись и дёрнув цепи. В комнате снова появляется Тадаси. Адам встаёт перед ним, тот опускается на колени, ловко снимает презерватив, бросает на пол. Адам нетерпеливо толкается в рот Тадаси, тот невозмутимо берёт его член на всю длину, Адам двигается, Тадаси преданно смотрит на него и явно не испытывает ни малейшего дискомфорта, будто Адам каждый день его трахает в рот… Впрочем, скорее всего, так и есть, — думает Черри, но не может ощутить ни малейшего удивления по этому поводу, всё будто в тумане, всё будто перестало быть важным. Черри наблюдает, как двигается кадык Тадаси, когда он глотает сперму. Адам треплет его по коротким чёрным волосам. — Верный пёс, ты как всегда заслужил эту награду, — Тадаси отстраняется, облизывает губы. Адам прячет член внутрь своего костюма, и Черри понимает, что он так и не увидел Адама обнажённым. Ничего, успеется. — Изысканный, редкий цветок по праву достаётся тому, кто способен оценить его аромат, — говорит Адам Черри, наклоняется и мягко целует его в губы. — Адам! — зовёт Черри, но тот уже скрылся в двери за занавеской. Прикосновение к руке. — Господин Каору… Я сниму браслеты, — поясняет Тадаси. Черри садится, его руки снова свободны. Его сердце занято Адамом, и он не сомневается, что это навсегда. *** Та встреча у Адама, первая и последняя. И их гонка, когда Черри был так уверен в том, что Адам любит его и не причинит ему вред… Он ошибся. Черри помнит оба этих дня, словно это было вчера. Но между ними разница в семь с лишним лет. Он просыпается посреди ночи у себя дома — наконец-то не в больнице. В привычный домашний запах вмешивается какой-то посторонний. Немного табака, немного дорогого парфюма... — Реально, только галлюцинаций мне не хватало, — недовольно бурчит Черри. В темноте комнаты раздаётся короткий смех. Черри резко садится, зажигает лампу над кроватью. В кресле сидит Адам.