Причина, по которой мы теряем любовь

Они познакомились весьма обыденно и в самом обычном месте - Джехен только вернулся из командировки и просто пришел однажды в приемный покой, потому что у него почти неделю были колющие боли в животе, а Доен работал там врачом, который даже не принимал его. Джехен четко помнит момент, когда сидел на кушетке, ожидая своего врача, а затем как началась суета под сигнал тревоги - в одной из приемных палат кому-то стало плохо, и Джехен выглянул, поскольку не мог нормально себя чувствовать, когда слышал такие сигналы. Он видит, как в палате напротив мужчине пытаются остановить кровь из раны, но видимо что-то пошло не так, поскольку молодой врач, что пытался его спасти, резко взобрался на кушетку, начиная проводить массаж сердца с криком: - В реанимацию! Две медсестры тут же укатили его вместе с умирающим мужчиной прочь из палаты. Эта картина заставила дыхание Джехена на миг замереть, потому что на какие-то доли секунду время будто замедлилось, и он смог рассмотреть сосредоточенное лицо молодого мужчины, как нахмурены его брови, как его белоснежный халат вместе с голубыми форменными брюками пачкаются в бурой крови, и его поражает эта эстетика, это холодное, но в то же время горячее желание спасти человека. Джехен к такому не привык, поскольку почти пять лет служил в горячих точках и привык к войне, к схваткам, к тому, что ему нужно быть постоянно начеку. Все то время, что его принимает врач, он находится в странной прострации из-за увиденного, а перед глазами стоит этот контрастный образ врача. Джехену выписывают лекарства, и он медленно выходит из больницы, и когда поворачивает голову, то видит, сидящего на скамейке мужчину. Он небрежно накинул пальто на плечи и медленно выкуривал сигарету, глядя куда-то вдаль. Его утонченное бледное лицо освещали огни больницы, и Джехен сам не знает, почему, но решает подойти. Это выглядело так угнетенно, что его сердце невольно сжимается, когда он понимает, что это и есть тот самый врач. Он замечает его и напряженно смотрит снизу вверх, делая еще затяжку: - Вам нужна помощь? Джехен теряется на секунду, когда слышит его высокий приятный голос, и замечает глаза, сосредоточенно глядящие на него, а затем сбивчиво отвечает: - О, нет, не то, чтобы... в общем, нет... Он уже разворачивается, чтобы уйти с позором, но его останавливает этот очевидно тяжелый, опечаленный взгляд, и Джехен, выдохнув, берет себя в руки: - Случилось что-то настолько плохое? Мужчина слегка хмурит брови: - С чего Вы взяли? - Ну... у Вас такой печальный вид, и... неужели с тем мужчиной что-то случилось? Врач напряженно глядит на него несколько секунд, а затем устало вздыхает: - Ах, да. Вы, наверное, были в приемном покое в это время... Да, он... умер. Я не успел его реанимировать, в самый ненужный момент подвел реанимационный набор в приемной, хотя я столько раз говорил руководству, чтобы его заменили. И взгляните, что теперь... У него есть жена и двое детей. Приходили за час до его смерти, всего-то за вещами для него отъехали... Он испускает еще один тяжелый вздох и опускает голову, и Джехен понимает, как все же несладко живется этому мужчине - Джехена никто не хотел на войне спасать, а этот врач так страдал из-за смерти, казалось бы, незнакомого ему человека. - Никогда не знаешь, как жизнь обернется для каждого, но я уверен, что Вы не зря проделали свою работу. Вы хотя бы пытались его спасти. Врач слабо улыбается: - Пытаться - это мало для врача приемного покоя, мы должны вытаскивать людей буквально с того света. Это моя работа. Я знаю, что всех не спасти, но я... Джехен присаживается рядом: - К смерти невозможно привыкнуть, особенно если Вы врач. Я вот тоже никак не могу, хотя она ходит вокруг уже столько лет чуть ли не каждый день. Омега спрашивает, выбрасывая сигарету: - Тоже врач? Или коп? - Солдат. Мужчина понятливо кивает: - Служба в горячих точках... И как же там? Джехен пожимает плечами: - В основном жарко, по ночам холодно, но это терпимо. Много песка, пыли и напряжения, но со временем привыкаешь, даже пытаешься искать во всем этом плюсы. Поначалу было... до ужаса страшно. Врач внимательно разглядывает его лицо, и Джехен ведет плечами, чувствуя себя неуверенно. - Вы рассказываете это так, будто не на грани жизни и смерти ходите, а на курорт летаете. Джехен тихо смеется, и это странно врача завораживает. Он не может оторвать взгляда от пухлых губ, растянутых в улыбке, а затем спрашивает: - Как Вас зовут? Я Ким Доен. - Чон Джехен. Будем знакомы. Доен слабо улыбается: - Да, будем. Их отношения развивались стремительно, будто ощущали, как поджимает время, - Джехену скоро снова было нужно уезжать в командировку, и Доен ужасно сильно не хотел его отпускать. Он тянулся к Джехену и иногда ему казалось, будто он не может уместить внутри все свои чувства к нему - Джехен был превосходным, и это слово идеально подходило ему. Несмотря на специфику работы, Джехен был спокойным, степенным, рассудительным и местами неторопливым, а юркого Доена, привыкшего всегда и везде быть быстрым, стремительным, это иногда бесило, но и очаровывало. Джехен был альфой, и Доен привык к тому, что в основном по своей природе они напористые, горячие на нрав и пылкие, но тот был их полной противоположностью. Джехену нравилась абсолютно каждая мелочь, связанная с Доеном, и абсолютно каждая его привычка или качество. Доен, несмотря на внешнюю холодность, был озорным и улыбчивым, он любил много и громко смеяться над какими-нибудь шутками, улыбаться милым детям, которые встречались им на улицах, приставать к Джехену с разными расспросами, и Джехен как-то довольно быстро к этому привык. Он приносил кофе ему утром сначала на работу во время его смен, потом уже готовил его у него дома по выходным. Доен откровенно нежился и наслаждался происходящим: у Джехена каждый раз приятно пробегали по телу мурашки, когда тот блаженно потягивался в постели или же стоя у окна. Они оба даже не смогли зафиксировать момент, когда начали нравиться друг другу настолько, что уже и дня не могли провести друг без друга: Джехен жил у Доена, они встречались, пока позволяло время, а потом Доен полгода ждал Джехена из командировки - это было мучительное время, и каждое утро, просыпаясь, Доен не мог сдержать разочарованного вздоха. Их связывало это знакомое чувство единения - они оба видели смерть, так плотно соприкасаясь с нею, но при этом были разными - Джехен людей убивал по долгу службы, а Доен их спасал, потому что иначе не мог, но Джехен так любил эту неотъемлемую его часть. После командировки они не могли оторваться друг от друга снова, нежась в объятиях, поцелуях и ласках друг друга - Доен аккуратно гладил кончиками пальцев шрамы на крепком теле - от двух пулевых на лопатке, одном ножевом на правом боку и многочисленных царапин. Джехен всегда зарывался пальцами в его волосы, разглядывая профиль, а затем притягивал к себе для нежного поцелуя. Ему нравилось, как запах Доена - его родной и больничный - незаметно обволакивал его с головы до ног, особенно в период течки, это заставляло сердце чаще биться, а кровь приливать к голове. Доен знал это, замечая, как его кожа покрывается мурашками, а волоски на руках встают, но молчал, лишь сильнее наваливаясь на Джехена. Ему нравилось его ласкать: было это, потому что Джехену приходилось вечно быть на войне или же потому что Джехен просто рядом с ним всегда превращался в милейшего мурлыкающего котика, хотя всегда выглядел серьезно и сурово в глазах окружающих из-за прямого холодного взгляда и глубокого шрама на щеке, который будто рассекал его красивое лицо. Джехен тогда просто сказал, что шрам этот получил во время неожиданной ночной атаки, когда он был часовым, - его хотели зарезать, но он вовремя уклонился, и этот шрам лишь доказательство того, что он смог выжить. Доен целовал этот шрам, будто успокаивая, и Джехен на это лишь улыбался. Они повстречались два с половиной года, и Джехен сделал Доену предложение, на которое тот тут же дал свое согласие. Спрашивать у каких-то родителей и родственников им обоим ничего не приходилось - Доена растил один отец, который умер за два года до их встречи от инфаркта, а Джехен был сиротой. Единственный, с кем они общались, был друг и коллега Доена Юта - он Джехену нравился, поскольку был парнем еще более энергичным и веселым, чем Доен. Юта казался слегка глуповатым из-за своих странных шуток, но Доен, привыкший к ним, лишь снисходительно улыбался или же смеялся, а Джехен не мог сдержать улыбки. Юты был бетой и во многом Доену помогал, а потом и с Джехеном нашлись общие темы - обсуждение разных философских умных книг, которые Доену никогда не нравились, и обсуждение Доена за его спиной. Юта рассказывал Джехену всякие истории о нем, которые тот рассказывать запрещал, а Джехен лишь улыбался или смеялся, потому что это было мило и интересно. Оставшиеся полтора года пролетели незаметно, и в какой-то момент Джехена вызвали в очередную командировку. Доен отчего-то особенно сильно не хотел его отпускать, но Джехен обещал ему, что это последняя такая поездка, поскольку истекает срок его контракта, а сейчас он просто обязан повиноваться. И Доен с тяжелым сердцем отпускает его в четыре утра. Первые две недели он ходит, как в воду опущенный, и Юта всячески его отвлекает - загружает работой, водит по паркам, насильно укладывает спать. Потом Доен более-менее входит в колею - улыбается, даже шутит, хотя и откровенно скучает по Джехену, который ему не может даже письма написать. В такой скуке он проводит два месяца, и когда до возвращения Джехена остается три месяца, Доену приходит извещение - Джехен погиб во время спецоперации вражескими противниками. Доен читает это письмо прямо при Юте, когда у них обоих был выходной. Юта сразу понимает, что что-то не так, когда видит его безжизненное и разом побледневшее лицо. У Доена трясутся руки, и он даже слова вымолвить не может, и Юта, соскочив с места, резко вырывает лист из его пальцев. Он пробегается глазами по тексту, а когда переводит взгляд на Доена, то пугается, - тот, кажется, с каждой секундой теряет самообладание, которое было практически отличительной чертой его характера, и когда Юта уже хочет начать его успокаивать, Доен просто теряет сознание.