Причина, по которой мы теряем любовь

Они проводят почти все выходные дома: у Доена не было каких-либо сил на прогулки и настроения тоже, поэтому Джонни просто устраивал им совместные ужины, просмотры фильмов и валяние в постели. Доен в основном отсыпался, плотно прижимаясь к нему, а в остальное время лишь виновато улыбался, мягко целовал, благодаря, и обнимал еще крепче. Это было все всегда с толикой вины, извечной усталости и благодарности, Джонни это видел и чувствовал, но ничего не мог с собой поделать. Доен под его присмотром принимал лекарства, плотно ел, принимал комплекс витаминов и пытался набраться сил на новые рабочие будни. Джонни видел, как с каждым разом Доену становится все хуже, но тот был слишком упрям и тосклив в своей скорби, чтобы уйти с работы. Такая плотная, насыщенная и стрессовая работа выматывала, и Джонни удивлялся, как Доен до сих пор не допустил врачебных ошибок. Но к счастью, он вовремя сказал Юте обо всем. Вечером воскресенья Джемина привезла мама Джонни, передала персиковый пирог для Доена, который тот так любил, и, распрощавшись, уехала. Когда Джонни возвращается в комнату, Джемин уже сидит на кровати, радостно рассказывая Доену о том, как провел выходные с бабушкой, и как они вместе изготовили бумажного змея. Доен с улыбкой сел на постели, чтобы послушать его, но Джонни видит, как тот усиленно пытается совладать со своим телом. - Папа, мы хотели запустить змея еще вчера, но погода была плохая, поэтому ничего не получилось. Но ты ведь обещаешь мне, что мы на следующих выходных съездим к бабушке, заберем змея и запустим его? Доен улыбается, задумчиво глядя на сына, и приглаживает его лохматые от скачков волосы. - Папа. Обещаешь? Ну, обещаешь же? - А что же отец? Он сильнее меня и куда выносливее. С ним твой змей будет летать дольше Джемин хмурит брови: - Да, он высокий, сильный и выносливый, но он со мной проводит много времени, а ты почти никогда. Доен хмурится в ответ: - Что значит "почти никогда? Джонни видит, как напрягается Доен, и расстроенно опускаются уголки губ, и уже хочет вмешаться, как Джемин восклицает: - Ты ведь либо все время на своей дурацкой работе, либо уставший и спишь! А на меня времени не остается! Доен медленно вдыхает и сглатывает ком, застрявший в горле. Джонни вмешивавется: - Джемин. Иди в свою комнату, разбери вещи. - Но... Джонни строго произносит: - Сейчас. Джемин, тяжело вздохнув, уходит, и Джонни присаживается рядом на постель. Он обхватывает ладони Доена своими и пытается заглянуть ему в лицо, но тот сидит неподвижно, отвернувшись, и кусает губы. Джонни мягко начинает: - Не переживай так, Доен, он вовсе не хотел тебя обидеть. Мы оба знаем, как много сил ты прикладываешь для того, чтобы проводить с ним время, но это не удается. - Я прикладываю много сил, да... Но ведь действительно, я в последний раз полноценно выходил на прогулку с ним месяц назад. Для Дже это равноценно году. - Перестань. Ты в последний месяц чувствуешь себя не очень хорошо, поэтому в этом нет твоей вины. - Он сказал это не специально, но... почему-то чувствуешь себя ужасно горько из-за этого. Он поворачивает голову, слабо улыбаясь, и Джонни мягко целует его в лоб: - Если бы я мог только помочь тебе, прости. - Все нормально. Я пойду к Дже, мне нужно поговорить. Он поднимается с постели и, постучав в комнату сына, приоткрывает дверь. Тот деловито вытаскивает вещи из рюкзачка и напыщенно дует щеки. Доен встает у стены: - Давай поговорим? Джемин продолжает его игнорировать некоторое время, и Доен, вздохнув, уже открывает дверь, чтобы уйти, как чувствует объятия сзади. Омега оборачивается, видя, как Джемин крепко обнимает его за пояс, цепляясь за штаны, и утыкается лбом в его ягодицу. - Не думаешь ли, что это ужасно странная поза для объятий? Джемин больно кусает его за мягкое место, заставляя омегу вскрикнуть, а затем тихо рассмеяться. Мальчик произносит: - Чтобы ты знал, я до сих пор на тебя обижаюсь, ясно? Ты всегда первый приходишь ко мне разговаривать, так нечестно. Ты будто говоришь, что я маленький и не умею поступать, как взрослый. Доен отцепляет его от себя и присаживается напротив, чтобы видеть лицо: - А причем же здесь это? - Ты ведь мне сам говоришь все время, что взрослые люди умеют признавать свои ошибки и просить за них прощения. Я хотел прийти, когда совсем перестану злиться. - Даже то, что ты так решил, - уже хорошо. Это мысли почти взрослого человека. Он мягко улыбается и гладит его пухлые щеки. Это почему-то заставляет слезы на глазах Джемина выступить. - Ну, и чего ты вдруг хочешь плакать? - Я тебя обидел. Крупные слезы срываются вниз из-за собственной тяжести, и Джемин заходится в плаче. - Откуда же тебе знать? Я ведь не обижаюсь вовсе. Джемин спорит срывающимся голосом, усиленно стирая слезы: - Ты мне опять врешь! Когда ты обижаешься, ты всегда так улыбаешься, а глаза у тебя грустные, а потом ты гладишь мое лицо. Так нечестно! Почему ты все время на своей работе? Почему ты всегда уставший? Ты мне все время врешь, а я все вижу! Доен не выдерживает, прижимая его к себе. Джемин плачет, уткнувшись в его плечо, и в этот момент Доен понимает, что действительно все это время поступал неправильно. Он думал, что Джемин из-за своего возраста ничего не понимает, но на деле оказалось так, что тот ужасно, ужасно наблюдательный и чуткий, как и почти все дети. Доен успокаивает его и целует в лоб, обхватив мокрые щеки ладонями. - Давай присядем. Я тебе расскажу кое-что. Доен садится на постель и садит себе на колени сына. Омега молчит с минуту, обдумывая мысли, а затем тихо начинает: - Я... болею. И в последнее время мне просто стало хуже, чем обычно, поэтому я перестал проводить с тобой так много времени, чем обычно. - Чем ты болеешь? - Эта болезнь называется синдром хронической усталости. Когда человек ею болеет, он постоянно очень сильно устает, у него может болеть голова и тело, порой так сильно, что ему требуется чья-нибудь помощь. Понимаешь? - И тебе помогает отец? - Да, он мне очень сильно помогает. Все в порядке, я пью лекарства, витамины, стараюсь больше отдыхать. Просто в этом месяце было очень много работы, поэтому мне стало чуточку хуже. Но совсем скоро все станет лучше, и мы обязательно запустим с тобой змея. Ты ведь не против? Джемин молчит, обдумывая его слова, а затем спокойно отвечает: - Хорошо. Но ты ведь вылечишься? Я не хочу, чтобы ты всегда болел. Доен улыбается: - Когда-нибудь я смогу вылечиться полностью, просто нужно немного потерпеть. Джемин крепко обнимает Доена за шею, а тот обнимает в ответ. Он утыкается носом в маленькое плечо, вдыхая родной запах и прикрыв глаза, - это всегда было чем-то грустно-ностальгическим, потому что Джемин пах почти так же, как и Джехен.