Последняя нервная клетка

Оказавшись в родном отделении, Ирина больше всего на свете хотела скрыться в ординаторской, а ещё лучше приступить к работе, потому что те мысли, которые кружились в её голове на протяжении не особо приятной поездки в метро, уже порядком надоели. Периодически она доставала из своей бездонной сумки телефон, исключительно с целью проверить непринятые вызовы, но… той самой фамилии по-прежнему не было. «Не удивлюсь, если по возвращении домой не увижу его вещей!» — подумала Ирина, оставляя свой автограф в журнале. — Нина, кого-то привезли уже? — поинтересовалась она, посмотрев в голубые глаза, взгляд которых был устремлён прямо на неё. Нина пожала плечами, сцепив пальцы в замок. — Нет, Ирина Алексеевна… пока тишина… точнее, затишье перед бурей. Там такое творится на улице, ужас… — Да, — Ирина кивнула, дёрнув уголком губы, затем выпрямилась, дёрнув волосами, которые местами были влажными из-за растаявших снежинок. А ещё она потратила несколько минут, отряхивая пальто, перед тем, как зайти в больницу. Снегопад действительно был очень сильным, невольно погрузив Ирину в воспоминания о дне похорон… — Ну, я тогда у себ… то есть, буду в ординаторской, — Ирина выдохнула, затем быстро направилась в сторону небольшого помещения — не хотела, чтобы кто-нибудь понимал, насколько ей тяжело переживать эту ситуацию. «Как же вы мне все надоели!» — Ирина Алексеевна, — Нина обошла свою стойку, затем встала перед бывшей начальницей и нервно стукнула ребром одной ладони об открытую вторую, — вас там… Та наклонила голову вправо. — Что-то случилось? — Да нет, просто Геннадий Ильич… просил вас зайти. Губы Ирины дёрнулись в усмешке. — Спасибо, Нина, — проговорила она, затем направилась в ординаторскую — нужно же было переодеться. Сухо поздоровавшись с коллегами, ранее подчиненными, Ирина переоделась, затем закрыла свой шкаф, на котором со вчерашнего дня висела табличка, где размашистым подчерком было написано «Павлова И.А» и, одёрнув халат, направилась по хорошо известному маршруту. Показательно постучавшись в кабинет, она спокойно зашла и предстала перед новым начальником. — Геннадий Ильич, хотели меня видеть? — проговорила она абсолютно спокойно, скрестив руки в замочек, стараясь никак не выдавать внутреннее напряжение, вызванное тем, что видит кого-то чужого в своём кресле. Геннадий, подняв взгляд от нового договора, от которого ещё исходил запах бумаги, сделал рукой характерный жест. — Присаживайтесь, Ирина Алексеевна, — проговорил он, — Ира… — как только она оказалась напротив него, то перешёл на неформальный тон, — ты нормально доехала? Там снегопад такой, я в такси простоял в пробке… Ирина дёрнула губой, затем прикрыла глаза и провела ладонью в пространстве, прямо перед лицом Геннадия. — Меня это совершенно не волнует. Добралась нормально, даже комфортно, — губы сложились в мстительную усмешку. Не говорить же ему, что эта поездка совершенно не выдалась комфортной, потому что в метро все люди были одеты в сто одежек, и Ирине начало казаться под конец этого «путешествия», что она вместе со всеми — часть большого единого организма. Геннадий внимательно посмотрел на неё, затем пожал плечами и кивнул. — Надеюсь, что кто-то из вас додумался насыпать коту корм, — произнесла Ирина, нервно прокручивая большие пальцы друг над другом. — Да… думаю, что это самая светлая мысль Анатолия Борисовича, из всех тех, которые в последние дни его посещали, — проговорил Геннадий, внимательно посмотрев в глаза Ирины. Ему было очень важно понимать, как она сейчас будет себя вести, потому что Геннадию нужно было знать — серьёзно ли у них или так… «Ира, с чего это вдруг ты и чиновник…» — У вас ко мне ещё что-то есть помимо обсуждения мыслей Анатолия Борисовича? — поинтересовалась Ирина, намеренно опуская эту тему, потому что уже вдоволь обсудила это с Николаем, да и… «Кто ты мне такой, чтобы задавать мне подобные вопросы и в принципе лезть в мою жизнь?» Геннадий окинул её взглядом, затем нервно выдохнул, потом осторожно подвинул папку ближе к Ирине. — Вот, хочу, чтобы ты посмотрела… это договор с новыми поставщиками… Ир, правда, мне действительно нужна твоя помощь. Брови Ирины постепенно поползли наверх, а уголок губы в который раз за сегодняшний день дёрнулся в улыбке. — Прости, что ты сказал? Я не ослышалась? — Ирина усмехнулась, затем отбросила в сторону чёлку и выдохнула, — Кривицкий, у тебя совесть вообще есть или ты её в Израиле выменял на кресло главврача? Геннадий даже не стал открывать рот, смотря на неё и чувствуя, как весь тот яд, который выпускала сейчас Ирина, выливается над него и буквально впитывается в кожу. Та сейчас оттачивала на нём все свои навыки язвительности и, кажется, нервное напряжение, которое держало её ещё со вчерашнего утра, начало постепенно отступать. — Ир, ты закончила? — мягко проговорил он, затем выдохнул, решаясь пойти на крайние меры, — Егорова, ну что ты за человек-то такой! Я просто прошу тебя о помощи, только и всего. Чтобы ты посмотрела и сказала, могут ли быть какие-то подводные камни… Ирина осеклась, когда услышала свою девичью фамилию. Однако пауза продлилась около двух секунд, благодаря чему она смогла хотя бы дух перевести.  — А чем тебя, позволь узнать, не устроили старые поставщики? — может быть, в любой другой ситуации она бы и смягчилась после «Егорова», но сейчас это казалось какой-то издёвкой. «После всего этого у тебя хватает ещё наглости для того, чтобы так меня называть?» Её взгляд в секунду стал не просто холодным, а ледяным, пронизывающим Геннадия насквозь. — Ира, там такие большие расходы… я вообще не понимаю, как ты ухитря… — Геннадий Ильич, если вы хотите ломать ту систему, которую я разрабатывала не один год, то, пожалуйста, без меня. Можете действительно обратиться за помощью к Анатолию Борисовичу. «Что, в том числе, месяц назад, пришлось сделать мне». В эту секунду раздался спасительный для них обоих стук в дверь, а затем туда заглянул Сергей. — Здравствуйте… — проговорил он и на мгновение потерялся, с кем сейчас нужно поздороваться вперёд, затем мотнул головой, — Ирина Алексеевна, мне там сосудистый нужен… — Да, конечно, — Ирина поднялась со стула, порадовавшись возможности уйти, затем обернулась, — Геннадий Ильич, я могу идти? — проговорила она с усмешкой. «Да ты и месяца в этом кресле не продержишься! С моей помощью или без, всё равно не продержишься, понял?!» Геннадий кивнул, и уже через несколько секунд остался сидеть в гордом одиночестве, смотря в сторону двери. Тридцать лет назад разобраться в Ире Егоровой было гораздо проще, чем сейчас в Ирине Павловой. Он выдохнул, затем снова посмотрел на папку, а через секунду закрыл её и прикрыл глаза. «Ира, Ира, ну что ты творишь-то? Ну зачем так-то? Мы оба дров наломали, чёрт подери, что же тебе так мешает твоя чёртова гордость? В конце концов, ты же меня пустила…» В это мгновение его мысли снова были прерваны, но на этот раз зашла Фаина Игоревна, которая секундой ранее пересеклась в коридоре с Ириной Алексеевной. Здороваться обоюдно не стали. Снегопад вызывал кашу на улицах, каша — пробки, пробки — столкновения, столкновения — травмы. Поэтому в тот день Ирина Алексеевна половину времени провела в операционной, другую половину в смотровых, но всякий раз, когда меняла местоположение, внимательно осматривала свой путь на предмет Геннадия. Разумеется, бегать от него не стала бы, но и видеть не хотелось. Выходя из больницы уже в тёмный вечер, Ирина поправила воротник своего пальто, затем подняла взгляд к небу и быстро поняла, что это была плохая идея. Потому как снегопад лишь слегка сдал позиции. Спустившись по ступенькам, она уже собиралась направиться к выходу, как вдруг замерла, едва не поскользнувшись на льду — цепкий взгляд выхватил чёрный миневэн, стоящий возле ворот.