Последняя нервная клетка

Достаточно крепкий сон Ирины был прерван оглушительным грохотом из гостиной. Подорвалась на постели, глубоко дыша, чувствуя, как сердце грозиться выбить к чёртовой матери сначала грудную клетку, а потом заодно и лёгкие. Пальцы нервно впились в простыню. «Что это такое…» — пробормотала она, затем сдула светлую прядь, которая упала ей на лицо, да и вообще волосы после сна находились в хаосе. Несколько секунд она вглядывалась в темноту, пытаясь понять, что произошло, слыша мужские голоса, но из-за того, что там их было трое, никак не могла понять, о чём же идёт речь. Расслышав, наконец, что-то более членораздельное, Ирина резко поднялась с кровати, схватила халат, лежащий на кресле, накинула на плечи и направилась в гостиную, едва успев надеть тапки. — Что случилось?! — крикнула она, остановившись в дверях. Анатолий, который до этого момента едва успел вернуться обратно на диван, поднял вверх указательный палец, гневно смотря на Геннадия. — Вот, я же предупреждал, что дело кончится тем, что она проснётся. — Да ты вообще помолчи! — откуда-то снизу раздался возмущенный голос Николая, который пытался подняться, или, по крайней мере, сесть. Ирина быстрым шагом дошла до дивана и выдохнула, чувствуя, как желание выгнать сейчас всех троих из квартиры начало закипать в её крови. — Вы что тут устроили?! — рявкнула она, скрестив руки на груди, прищурившись, — вообще что ли?! Анатолий обернулся на неё через плечо, стараясь сохранять спокойствие в этой ситуации. В принципе, он уже какие сутки подряд очень старался сохранить это чёртово спокойствие, потому что мозг до сих пор не мог отпустить фразу Ирины про тех, в ком она разочаровалась. Он бы никогда не подумал, что стал бы прислушиваться к подобным фразам, да и тем более, в этой ситуации абсолютно любой уже сто раз психанул, но… Анатолий прекрасно понимал, что Ирина — человек непростой. Да ещё и вся эта ситуация… поэтому приходилось поддерживать дамбу меж двух волн противоречивых чувств. — Да всё нормально, — проговорил он, — спать пойдём? Геннадий тяжело вздохнул, затем наклонился и начал подбирать с пола бумаги, которые уронил Николай, когда отчаянно пытался удержать равновесие, но попытки были тщетными. — Так, вы можете объяснить что… — до Ирины, наконец, стала доходить суть произошедшего — один мнётся в углу стола, как обычно делая вид, что ничего его не касается, второй шипит в углу, а третий, с видом победителя, уселся на диване. — Да ничего не произошло! — рявкнул Николай, наконец, всё-таки, оторвавшись от пола, — просто кому-то, — гневный взгляд в сторону Анатолия, — нужно полечить нервишки! Как вас там только в Минздраве такого держат! Анатолий, который к тому моменту уже смотрел куда-то в сторону, ухмыльнулся, а затем перевёл на Николая свой взгляд — взгляд пронзительно холодной серой бездны. Тому стало не по себе. «И как ты, Ира, только терпишь его такого… не понятно же, что у него на уме…» — Ну, не я к вам полез с желанием вырвать клок из рубашки… кстати говоря, если бы вы его вырвали, то, боюсь, годовой преподавательской зарплаты бы не хватило на то, чтобы… — Вам что пять лет?! — Ирина тяжело вздохнула, а от всего этого разговора захотелось уйти куда подальше или вообще сходить в душ, — что вы здесь устроили?! Геннадий Ильич, — зелёные глаза полыхнули диким огнём, — вы же руководитель! Тот дёрнулся, успев подобрать все бумаги — совершенно не ожидал, что сейчас и ему прилетит. «Судя по вот этому бардаку в документах хреновый… ой, господи, как бы моя голова не полетела…» — мрачно подумал Анатолий, затем поднялся с дивана. Ирина посмотрела на него, потом нахмурилась. — Ты пил? — Нет, — не моргнув глазом соврал Анатолий. Её кулак упёрся в талию, а взгляд зелёных глаз, казалось, залезал в самую душу. Анатолий почувствовал себя неуютно. — Да… но так, встреча же была. — М… — Ирина прикрыла глаза на пару секунд, — ладно, это мы с тобой обсудим завтра, — почему-то при остальных сейчас не хотелось всё это выяснять. Анатолий кивнул, затем провёл ладонью по её волосам, даже не подумав о том, что они не одни, и есть как минимум два свидетеля, да ещё и хвостатый где-то носится. Ирина посмотрела на него, распахнув глаза, затем кивнула на спальню, проговорив что-то сквозь зубы. «Я тебе ещё выскажу…» Анатолий тяжело вздохнул, затем легонько коснулся губами её лба, чтобы не злилась, и направился в сторону спальни. Ирина проводила его взглядом, затем обернулась на мужчин. Николай разминал шею, ходя туда-сюда мимо телевизора, Геннадий же сидел к ней спиной. Он просто не мог видеть её вот так с Анатолием… не мог видеть, как тот прикасается к ней, как вот так вот сейчас уходит в спальню, где буквально полгода назад… — Значит так, если не хотите оба сейчас пойти на выход, — процедила Ирина, упираясь ладонями в спинку дивана, — то быстро объясните, что сейчас случилось. Николай тяжело вздохнул. — Да ничего не случилось! Этот припёрся! — Анатолий Борисович Алеников, попрошу, — раздался крик из спальни. Ирина почувствовала, что её пробивает на нервный смешок — была уверена, что тот сейчас спокойно вешает в шкаф пиджак, ведь он выпил не до такой степени, чтобы рухнуть на кровать и заснуть, и вот так спокойно реагирует. Николай тяжело вздохнул, затем махнул рукой. В эту секунду раздался звонок его телефона, и, забрав его, он ретировался куда-то в сторону коридора, кажется, в бывшую комнату Артёма. Ирина нервно прикусила губу, а в голове почему-то пронеслись воспоминания о сегодняшнем дне, когда они вот так сидели на этом чёртовом диване, обсуждали… В душе зашумела вода. — Ген, что стряслось? — поинтересовалась Ирина, опираясь локтями на спинку дивана. — Ничего, — спокойно ответил тот, сделав очередную пометку в документе. — Я же имею знать, что происходит в моей квартире? Или уже не имею?! — снова начала раздражаться. Геннадий тяжело вздохнул, затем повернулся к ней через плечо. — Ир, ничего страшного. Пришёл Алеников, что-то там сказал, Николаю это не понравилось, тот хотел его, видимо, с дивана поднять… не рассчитал мальца. Ирина тяжело вздохнула, потом выпрямилась, вновь отводя волосы за спину и прикусывая губу. Этот дурдом уже и её саму начал раздражать, но единственный человек, которому она могла была признаться и сказать, что устала, был только Анатолий… но в этой ситуации Ирина просто не могла себе позволить проиграть. — Как дети малые, честное слово… — проговорила она, затем подошла чуть ближе, — а это что такое? Геннадий поднял на неё взгляд. — Да так, документы изучаю… Ирина приподняла одну бровь. — Ну, Геннадий Ильич, не в свои сани не садись, — заявила она, ликуя в душе и, честно говоря, чувствуя зыбкую надежду на то, что он и сам скоро напишет заявление. — Да причём тут это! — слегка повысил голос Геннадий, так как его нервы тоже начали сдавать, — я уже был главврачом! Просто тут у вас всё… Ирина улыбнулась ещё шире — такая его реакция лишь подтверждала её слова. — Спокойной ночи, Геннадий Ильич, — проговорила она, затем развернулась. — Тебе действительно с ним хорошо? — сорвалось с его губ в ту секунду, когда Геннадий уже выглядел так, будто сидит за документами с утра и ни на что не отвлекается. Ирина резко остановилась, затем повернула голову, а волосы вновь растрепались. — Что? Геннадий пожал плечами, затем спокойно произнёс, в очередной раз подчёркивая что-то в документе. — С Алениковым. Никогда бы не подумал, Егорова, что чиновники в твоём вкусе… особенно ещё и… Ирина сделала глубокий вдох — совершенно не ожидала, что разговор пойдёт в эту сторону. — Ты бы, Кривицкий, — в тон ему ответила она, — подумал о том, что у нас в отделении металл-конструкции заканчиваются. Её голос звенел от обиды и злости. Через мгновение дверь в спальню хлопнула. Геннадий тяжело вздохнул, затем закрыл папку и в сердцах хлопнул по ней ладонью.