Последняя нервная клетка

Квартира, впервые за прошедшие несколько дней, встретила Ирину тишиной. Даже Кот по какой-то загадочной причине решил не выходить к прихожую — видимо, спал в одной из комнат. Ирина закрыла дверь, затем прижалась к ней спиной и тяжело вздохнула, прикрыла глаза. Внутри… внутри даже не было эмоций, не было того пожара, который будоражил душу во время поездки домой. Сейчас, стоя в собственной прихожей, Ирина испытывала решимость в том, что хотела сделать. «Когда-то же надо было с этим покончить… я и так Кривицкому дала второй шанс, дала ему третий шанс, а ему всё равно захотелось уйти… а сейчас так далеко заходить я вообще смысла не вижу… только зачем ему нужно было столько времени доказывать мне, что намерения серьёзные?» Глаза наполнились слезами. Оттолкнувшись от двери, Ирина, не разуваясь, направилась в ванную комнату. Кот, услышав стук каблуков об поверхность пола, активизировался и вышел на поиски источника звука. Включив холодную воду, Ирина начала смывать слёзы. «Ты просто этого не заслуживаешь!» — про себя говорила она, периодически делая глубокие вдохи, так как вода была ледяная. Ещё через несколько минут Ирина отправилась в душ. Прикрыв глаза и ощущая на себе уже горячие капли, обдумывала всё происходящее. И набиралась смелости, чтобы сделать то, что было нужно. Никогда до этого Ирина не ставила точку в отношениях первой. Николай сказал, что уходит, Дмитрий нашёл другую женщину, Геннадия она не устраивала своей заботой… — Ты же надо мной просто издеваешься, — прошептала она, ощущая, как тяжелеют влажные волосы. Голос дрожал, в голове всплывали воспоминания — ужин в ресторане, совместный Новый год, ядовитые шпильки в адрес Николая и Геннадия, попытки Анатолия как-то… защитить её от них во время совместного проживания? «А была ли это защита… я что для вас всех, трофей? Ты же хотел доказать им всем, что я с тобой… и ничего больше» Закутавшись в домашний костюм, Ирина устроилась на диване в гостиной, грея ладони о чашку с чаем. Кот за обе щёки уплетал корм. Взгляд периодически падал на часы — во сколько сегодня придёт Анатолий, Ирина не знала. И внутри нарастало волнение, ибо разговор будет хоть и коротким, но тяжёлым. Желательно, чтобы кроме них дома никого не было. Ирина смотрела перед собой невидящим взглядом, стараясь отвлечься от воспоминаний. Точку нужно было ставить, пока это не зашло далеко… Ирина готова была простить Анатолию многое — пьяные выходки, так как они были после гибели его сына. Молчание в две недели, ибо это было после их ссоры, которая, в свою очередь, была после его пьяной выходки. То, что не вмешался… да и явно усугубил её положение, назначив Геннадия, Ирина… не простила, но была готова принять подобные правила игры… понимала же, что после всего произошедшего, министерство не будет настроено к ней благосклонно. Однако тот факт, что Анатолий, вот так просто, направо и налево, рассказывает о своей «рокировке», не думая о её репутации, не думая о том, что ей и так противно быть в подчинении у бывшего любовника… это было ударом под дых. «Ты так радуешься, как будто вы с Геной соперники… а ведь я с тобой была. И звонила тебе, чёрт подери, потому что думала, что ты там упился до смерти! Что тебе стало плохо или… а тебе нравится меня унижать» Ирина понимала, что может ничего сейчас не говорить и продолжать эту игру, а потом найти способ, как выставить Анатолию мат, но… что-то внутри противилось этому. Чем дольше она будет с этим человеком, тем сильнее прикипит… а отдирать потом будет больно. Да и сейчас, после расставания с Геннадием, самоубийства Толика, отстранения, чёртовой лавины… Ирина была не в состоянии найти моральные силы для борьбы. «В тайгу уеду, надоели вы мне все…» — пронеслась безбашенная мысль. Глаза слипались сами собой — в этот день у Ирины было три операции. Однако всякий раз она то меняла позу, то крутила головой, то моргала, чтобы не заснуть. А ещё Ирина понимала — Геннадий сейчас пытается найти выход из-под бумажного завала, с которым так и не смог разобраться за всё время, а Николай… наверное, он прекрасно понимает, что за сцена сейчас разыграется в квартире. Поэтому и не спешит домой. Ирина нервно хихикнула, прикусив свою нижнюю губу. А ведь она и правда надеялась, что эти отношения ещё можно как-то спасти… может быть и можно, так как всегда есть возможность дать второй шанс, третий, десятый… «Только в данном случае это ни к чему не приведет… мы в тупике…» Когда в замочной скважине раздался тихий скрежет, Ирина была уже на пике нервозности. Подскочив с дивана, она направилась в сторону прихожей, ощущая, как быстро стучит сердце. «А что вообще говорят в таких ситуациях?» Она ещё никогда никого не бросала. Где-то глубоко внутри Ирина надеялась, что это всё-таки не Анатолий, потому что прямо сейчас поняла, что не готова к этому разговору. Но её предчувствия оказались ложными. — Привет, Ир, — проговорил Анатолий, закрыв за собой дверь. По обыкновению поставил кейс на банкетку, затем снял с шеи красный шарф, повесил на крючок, принялся за пальто. Ирина тяжело вздохнула, испытывая эффект дежавю — кажется, подобная сцена уже была несколько дней назад, когда Анатолий появился на её пороге после двухнедельного молчания. — А что так тихо? Неужели все остальные квартиранты разъехались? И теперь мы не живём в коммуналке? — язвительно поинтересовался Анатолий, переобуваясь. Ирина выдохнула, продолжая наблюдать за его действиями. Рука сомнения снова взяла её за горло — можно же просто поговорить, донести до него… «Если ты не хочешь понимать, что твоё поведение перешло всякие границы, то я тем более не обязана тебе это расшифровывать… живи так, как хочешь, только без меня…» — Толь, — наконец проговорила Ирина, скрестила руки на груди и прижалась спиной к зеркальной поверхности шкафа, — мне нужно с тобой поговорить. В её тоне было что-то такое, что заставило его замереть. Анатолий медленно поднял взгляд на Ирину, не теряя самообладания. На его лице даже мускул не дрогнул, однако нервы натянулись как струны. — О чём? — спросил он, затем поднялся и направился на кухню. «Надо же, действительно никого нет…» Ирина нервно заломила пальцы, затем выдохнула и направилась за ним. «Нужно сказать… сказать и всё… лучше бы ты первый меня бросил! Почему даже с тобой всё решаю я, честное слово!» Эта мысль заставила нервно улыбнуться. — В общем… — Ирина догнала Анатолия. — Я хочу, чтобы ты съехал. Рука, которая тянулась до коробки с кормом, замерла в воздухе. — Что? — Анатолий резко развернулся, внимательно посмотрел на Ирину, пытаясь понять — ему сейчас не послышалось? Она серьёзно сказала это? — Толь, давай без этого всего обойдёмся, ладно? — Ирина поморщилась, затем заставила себя посмотреть в его, серые и холодные, словно сталь, глаза, — я хочу, чтобы ты съехал и оставил меня в покое. Думаю, что тебе всё равно будет где жить. У Анатолия было чувство, словно прямо перед ним закрылись автоматические двери в торговом центре. — Ир, не смешно… с чего мне уезжать? Что я за сегодня успел сделать, чтобы ты… — Толь, за всё это время ты успел сделать достаточно, поверь мне, — перебила его Ирина — её настолько тяготил этот разговор, что хотелось как можно быстрее его закончить и испытать облегчение, — вчера, когда ты выпил… Анатолий выдохнул — с этим он был в состоянии бороться. «Господи, Ир, напугала…» — Ир, я брошу пить, если тебе до такой степени это неприятно, — проговорил он, затем подошёл к ней, — ты же понимаешь… — Толя, дело не в этом. Дослушай меня, пожалуйста, — сцепила пальцы в замочек, — я знаю, что ты вчера рассказал Гене. Про должность… и прочее… я догадывалась об этом, — Ирина изо всех сил старалась держать лицо, старалась делать так, чтобы чёртов голос не дрожал, чтобы не дать ему повода подумать о её сомнениях, — но когда это было между нами… это было одно. Я не хочу больше ввязываться в это. Хочешь считать меня виноватой? Считай. Тогда избавь меня от своего присутствия, ладно? — голос всё-таки сорвался, и Ирина прикрыла глаза, делая несколько глубоких вдохов и выдохов. Анатолий молча слушал её речь, а в его жилах растекалась ярость. «Кривицкий, у тебя что, язык без костей? Я тебе…» Анатолий глубоко вздохнул, затем прикрыл глаза и нервно провёл ладонью над бровями. — Ир… это не так. Я тебя с должности не снимал, но должен же кто… — Я понимаю, — Ирина чувствовала, что ещё немного, и задохнётся от своих чувств, ей срочно требовалось уйти отсюда, поэтому говорила быстро, — я всё понимаю, Толь… но я не хочу быть с тобой. Уходи. Я не стала трогать твои вещи, уходи. Если за две недели молчания ты придумал только это… — Ирина не стала договаривать, развернулась, чтобы уйти в ванную комнату. Анатолий резко сделал шаг вперёд, его ладонь легла на тонкое запястье. Чувство, что он прямо сейчас теряет единственного близкого человека, которому и правда всё это время не было плевать, жив он или нет, вынуждало действовать резко и решительно. — Ир, послушай, — он развернул её к себе, и Ирина едва удержала равновесие, — это… — Пусти меня, — её голос стал ледяным — из последних сил, — убирайся, — практически выплюнула это слово. Потому что ещё немного, и уверенность в правильности действий рухнула бы. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Анатолий лихорадочно пытался понять, что сейчас сделать, как остановить её, лицо побледнело, затем покраснело, жилка на шее пульсировала. Ирина с каждым мгновением начинала злиться всё больше и больше — на себя и на него. — Ира, ты хорошо подумала?! И с кем ты будешь? С бывшим мужем? Или снова вернёшься к Кривицкому и найдёшь себя на помойке?! — рявкнул Анатолий — до этой секунды никогда бы не подумал в эту сторону, никогда бы ей не сказал… однако его расчёт был на то, что Ирина сейчас взорвётся эмоциями, и уже после можно попробовать поговорить по-человечески. Ей стало больно где-то внутри, к глазам снова подкатили слёзы. «Я была уверена, что тебе можно доверять» Хватка его руки перестала быть такой огненной. Ирина сделала глубокий вдох, затем резко схватила его за за пальцы, начиная их разгибать. Анатолий, ожидавший ответ на свой вопрос и стараясь сохранить зрительный контакт, не сразу понял, что происходит. — Боюсь, что на помойке я рано или поздно окажусь, если буду с тобой, — на выдохе произнесла Ирина, а все сомнения сейчас были уничтожены на корню, благодаря урагану эмоций, — и забери все свои бутылки. Здесь не приём стеклотары. Через мгновение дверь ванной комнаты хлопнула. Анатолий остолбенел от такой неожиданной грубости — ещё никто никогда не позволял себе говорить с ним в таком тоне. Его серые глаза потемнели от накатывающей злости. — Ира, — его костяшки несколько раз ударили по двери, — выйди, мы взрослые люди! И ты сразу сказала, что… — Толя, уйди отсюда! — крикнула Ирина, ощущая, как эмоции сменяются. — Мне противно, что всё отделение будет обсуждать то, что Кривицкого продвинул ты! Оставь меня в покое. Ты уже достаточно отомстил, я больше не хочу. Ради всего святого, уйди! Анатолий ещё несколько минут пытался добиться какого-то ответа, но кроме словесной перепалки ничего больше не было. Квартиру Ирины он покинул через десять минут — к острому чувству проигрыша примешивалось ещё одно. Его никогда ещё не бросали.