Последняя нервная клетка

Утро встретило Ирину необычной тишиной в квартире. С кухни не раздавалось постукивание вилки о тарелку, не было слышно лап Кота, да даже за окном как будто машины на несколько секунд замерли, прекратив бесконечное движение. Ирина села на постели, затем выдохнула, потерла лицо ладонями, пытаясь окончательно прийти в себя. Спала она из рук вон плохо, скорее не спала совсем. Объяснить самой себе причину такого поведения организма Ирина не могла: сначала было жарко, потом душно, потом чувствовался холод, а найти и принять удобное положение казалось и вовсе невыполнимой миссией. — Черт бы вас всех побрал… как вы мне все надоели, — проворчала себе под нос Ирина, затем отбросила одеяло, встала с постели, засунув ноги в уютные, мягкие тапки. Потом медленно направилась в сторону ванной комнаты, прикрыв глаза и передвигаясь на ощупь — очень сильно хотелось вернуться обратно в кровать, уткнуться носом в подушку и попытаться снова заснуть. Но перспектива опоздать на работу, будучи рядовым хирургом, совершенно не радовала, поэтому пришлось настроить воду в душе на более прохладную и приступить к стандартному утреннему ритуалу. Пока ладони, щедро наполненные гелем, скользили по телу, Ирина погрузилась в воспоминания прошедших дней, особенно вчерашнего. Теперь ее квартира опустела на еще одного «соседа», и, пожалуй, оставалось каким-то образом избавиться от третьего. Ирина пыталась спасти каждые свои серьезные отношения — бежала за мужем, когда он поставил её перед фактом о своей молодой любовнице, ради Геннадия сначала пошла на преступление, уничтожив бумаги о несогласии изъятия органов. Затем терпела его отношение к себе, даже поехала к тем самым родителям «сердца», только всё равно спасти разбитую чашку было невозможно. Нужно было признать — они с Геннадием всё равно не смогли бы остаться вместе. Ибо нельзя любить человека, которого больше не существует. А Генки Кривицкого, тридцать лет назад подающего надежды пластического хирурга, больше не существовало. Сейчас это был Геннадий Ильич, повидавший мир, серьёзный человек… как и Ирина Алексеевна уже давно не Ира Егорова. Влюбляться нужно было заново, принимать друг друга такими, какими они стали за все эти годы… вот тут-то и появлялась яркая граница между миром грёз и суровой реальностью, которая диктовала одно — они оба разные люди. И стоит хотя бы на секунду попытаться сблизиться… ничего хорошего не получится. И никто в этом не виноват. Анатолию Ирина точно так же прощала многие выходки, даже попыталась контролировать количество потребляемого им алкоголя, но… такого отношения к себе терпеть не собиралась. «Вы даже не представляете» — размышляла она, вытирая волосы мягким полотенцем — «Что такое быть одной… когда ты сама за себя… когда даже не с кем поделиться тем, что наболело… когда тебе никто не поможет…» Грустные мысли сомкнулись крепкой хваткой на горле — Ирине стало тяжело дышать. Оперевшись ладонями о раковину, она посмотрела на себя, сквозь запотевшее зеркало. С кухни раздался звон, и это отрезвило. «С этим нужно что-то делать» — подумала Ирина, затем направилась в спальню. Переодевшись в тёплый, домашний костюм, поправив полотенце на голове, она вышла на кухню, где Николай уже собирал с пола осколки. — О, Ирин, доброе утро, — проговорил он, открывая дверцу и вытаскивая из недр маленького шкафа мусорное ведро, — как спалось? — Спалось прекрасно, — с очевидной долей скепсиса проговорила Ирина, затем направилась к холодильнику, умышленно огибая осколки, потом потянулась к кошачьему корму, — в миску коту не попало? Как можно быть таким криворуким, я не понимаю! — агрессивно затрясла коробкой. Николай тяжело вздохнул, заканчивая утилизировать осколки, затем бросил взгляд на пластмассовую емкость. — Нет, не попало… ты к Коту ласковее, чем ко мне. Ирина усмехнулась. — А животные вообще, — присела, чтобы насыпать корм, а Кот уже нарисовался тут как тут, — гораздо лучше людей, тебе так не кажется? Николай нервно прошёлся туда-сюда, испытывая злость на бывшую супругу — ей удалось вывести его из себя. — А чего ты с утра пораньше уже такая злая? Сейчас-то ты чего злишься, я не понимаю? Ирина выпрямилась, затем удостоила бывшего супруга уничтожающим взглядом, ощущая, как внутри всё начинает бурлить от злости. «Зачем я только вообще позволила ему зайти! Почему вообще изначально не разобрались с этой чёртовой квартирой…» Мысль о том, что половина жилплощади принадлежит супругу, вынудила Ирину прикусить язык. Ведь она сейчас даже не сможет спокойно его выгнать, потому что…». «Да иди ты к чёртовой матери! Я могу выкупить у тебя эту часть квартиры, если на то пойдёт, но…» — Или что, по Генке уже соскучилась? — Николай начал надвигаться на Ирину, которая слишком глубоко нырнула в собственные мысли и перестала концентрироваться на окружающей обстановке. Его ладони легли на дверь холодильника, блокируя возможности уйти. Ирина перевела взгляд на Николая, затем всё также холодно усмехнулась, а в зелёных глазах на секунду мелькнуло что-то, что ещё несколько лет назад было Павловой Ириной Алексеевной. — А по тебе твоя дама сердца не соскучилась ещё? Что-то ты в Северную столицу не собираешься. Николай пожал плечами, затем резко прижал Ирину своим торсом к несчастному холодильнику, который даже загремел от таких действий. — Я же не просто так сюда приехал, Ирина… ну сколько уже можно комедию ломать? Ты же понимаешь, что одна останешься, если я сейчас уйду? Кривицкого ты простила, а он тебя тогда бросил прямо перед свадьбой, можно сказать, опозорил, и что теперь? — Отойди от меня, — рявкнула Ирина, затем попыталась вырваться из ловушки, непроизвольно устроив ладони на плечах Николая, — какая тебе разница, с кем я сплю и что я делаю?! Мы развелись, официально развелись! И я тебе сказала ещё тогда, что всю жизнь именно ты будешь расплачиваться за свою ошибку, по… Договорить ей не дало жадное прикосновение губ, а ладони резко оказались на талии. Николай не собирался сдаваться, он слишком хорошо помнил недавний вечер. Ирину передёрнуло, затем последовали агрессивные попытки выбраться — сначала отворачивалась, чтобы больше никогда не чувствовать на себе губы бывшего супруга, затем принялась отпихивать от себя руками. «Да ведь ты тоже не меняешься… тебя же там ждёт твоя эта… и кто-то из нас запасной аэродром…» От этой мысли внутри живота скрутились органы — как же сейчас было омерзительно. Николай стал настойчивее — Ирина своим поведением выводила его на протяжении всего совместного проживания, и сейчас ему очень хотелось возместить все потери. Однако, Кот, который невзлюбил соседа сразу, агрессивно зашипел и начал бить лапами по его ногам. Николаю пришлось уступить, и через секунду на левой щеке остался обжигающий след от женской ладони. Ирина тяжело дышала, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. — Пошёл вон! Убирайся отсюда к чёртовой матери. И даже не смей мне ничего говорить по поводу того, что это твоя квартира, ты понял меня? Я её содержала всю жизнь, — воспользовавшись моментом, Ирина выбралась из ловушки и отошла на безопасное расстояние. Сердце колотилось, готовясь выскочить из груди, полотенце слегка сползло с волос, а тыльная сторона ладони коснулась губ, чтобы избавиться от ощущения губ бывшего супруга. — А если я не уйду? — Николай рассерженно обернулся, — что тогда? Да и неужели тебе хочется остаться одной? Ты понимаешь, что тебе нужно держаться меня? Что никто из этих… ты же одна останешься. Кривицкого выгнала, чиновника своего тоже выгнала… а я имею право на эту квартиру! Ирина выдохнула, судорожно ища, как можно более доходчиво объяснить, что не желает никого больше, за исключением кота, видеть в своей квартире, затем прищурилась. Николай, напомнив о господине Аленикове, сам себя толкнул к яме. — Если ты отсюда не уйдешь, то я позвоню Толе. Ну так, у него охрана при себе, машина… тебе же не хочется, чтобы молодые студентки уронили розовые очки, когда их преподаватель придёт на работу с фингалом? Ирина выпалила свою речь, затем замолчала, прикусив язык — ещё никогда в жизни так не блефовала… даже тогда, когда умышленно назвала Брагина просто Олегом. Николай усмехнулся. — Не станет он для тебя ничего делать… — Станет, — не моргнув глазом соврала Ирина, — ему сейчас ой как нужно, чтобы я его простила. Только играть на публику и ползать на коленях он точно не станет. А так… а почему бы и нет… в конце концов, из трёх зол — выбирай меньшее. Николай открыл рот, чтобы ответить Ирине, затем медленно закрыл, осознавая момент — виноватый мужчина пойдёт на многое ради своей женщины. А то, что Анатолий Борисович не погнушается влипнуть ради этого в криминал, не ставилось под сомнение. Несколько минут в квартире была тишина — Ирина тяжело дышала, пытаясь понять, в какой момент её жизнь изменилась до такой степени, а Николай молча принимал поражение. — Чтобы вечером тебя тут не было. Можешь позвонить Кривицкому, снимите квартиру на двоих. Ирина скрылась в спальне, хлопнув дверью. Разумеется, звонить Анатолию не собиралась, но… почему бы и не воспользоваться связью с чиновником, в кои-то веки. Кот снова зашипел на Николая, затем скрылся в ванной.