Когда наступит вчера

      — Здравствуй, мама, — напротив монохромно-черного надгробного камня лег букет из полевых цветов. Простых, земных и таких любимых Лилит. — Прости, что долго не появлялся. — Присев на корточки, Люцифер коснулся холодной грани мемориала с одиноко высеченным именем матери. — Сослался бы на дела, но, думаю, ты и сама знаешь, что главная причина кроется в моей безответственности.       Уже столько лет, бесконечно долгих и болезненно саднящих прошло, как сын Сатаны смирился с утратой самого родного человека и стал наведываться на Пустынный остров. Место, где кроме памяти и одинокого камня не было ничего.       — Мне тебя не хватает. До сих пор, — скрепив в замок пальцы, Люцифер усмехнулся. — Забываю твое лицо, но голос и запах до сих витают где-то рядом. Как думаешь, наступит день, когда ты растворишься на задворках моей памяти?       Одинокая скала и Пустынный остров являлись местом отпущения. Когда в душе закипала злость, когда хотелось метаться подобно дикому зверю, сын Сатаны уединялся там, где его не потревожит отец. У могилы матери ноги Властителя Ада точно не будет.       — Я ненадолго. Хотел напомнить, что причин для гордости у тебя по-прежнему нет. Впрочем, ничего нового я не сказал. Ведь так?       Если кто-то и мог понять Люцифера, так это его любимая мать — Лилит, несмотря на свою демоническую сущность, отличалась особым милосердием и состраданием и всегда находила нужный ключик к юному сердцу. Нежные пальцы матери не единожды зарывались в смоляную копну сына, сглаживая таким невинным жестом острые углы, что Сатана высекал у наследника с самого его младенчества. Где были боль и отчаяние, находились трепет и любовь. И за это Люцифер был безгранично благодарен. Хотя всю ценность отношения мамы он понял только после ее ухода.       За это же он себя ненавидел. Как и за слова, что застревали на языке в особые минуты радости.       — Грядет война, и отец как никогда жаждет крови. Что до меня… — уловив вдалеке шелест чужих крыльев, Люцифер улыбнулся. — …Как и сказал, гордиться мной у тебя поводов нет, ведь я пойду против Сатаны. Ты уже слышала, как папочка мной недоволен? С некоторых пор его гнев стал усладой для моих ушей и души.       Знакомый аромат сирени и энергетический шлейф намекнули об еще одном нарушителе безмолвного острова. И, как ни странно, Люцифер этому был только рад.       — Сюда летит повод моего противостояния. Ты бы меня поняла. Всегда понимала.       Плавно опустившись неподалеку от сидящей фигуры Люцифера, Вики секундно замерла. И вновь ей предстояло копнуть поглубже. Узнать и погрузиться в самое нутро ее… ее мужчины.       — Познакомься, это Виктория Уокер. Просто знай, что эта женщина самая несносная Непризнанная. — Ощутив, как затылка едва ощутимо коснулись, Люцифер поспешил добавить: — И именно за это она тебе понравится.       К принесенному букету присоединился пучок из ромашек, а также аккуратная пиала с водой. Погрузив цветы в сосуд с живительной влагой, Вики вновь зашла за спину демона, разместив ладони на его плечах:       — Приятно познакомиться, Лилит. Отныне, Ваш сын в надежных руках.       В уютном безмолвии они пробыли еще около двадцати минут. Он вбирал тепло женского тела, что напоминало ему то далекое детство, она же разделяла его тихую грусть, что очень знакомо откликалась в сердце. Верно говорят, за великой яростью, скрывается великая тоска. Хочешь усмирить хаос — позволь себе в него погрузиться.       — Нам пора. — Люцифер тихо заключил и медленно поднялся на ноги. — Скоро здесь похолодает, а ты совсем легко одета. — По щеке скатилась скупая слеза, но для Ви не имело смысла списывать ее на воздушные завихрения. Встретившись с теплой зеленью ее глаз, Люцифер прижал к себе женский стан, тогда как на скулу легли тонкие пальцы.       — Ты больше не одинок, — произнеся одними губами, Вики ласково огладила колючую щеку и аккуратно запустила ладонь в его волосы, перебирая пряди на виске.— Я буду рядом.       Разве после этого нужны еще слова?       Прикрыв веки, Люцифер крепко обнял девушку, ограждая от леденящих порывов своими крыльями. Уткнувшись губами в светлую макушку, демон ощутил насколько ему стало легче. Глубокая боль уже не была столь явной, и, кажется, жизнь начинала обретать очертания. «Мой маленький Принц, ищи смысл не в чем-то, а в ком-то. Тогда ты никогда не собьешься с пути.»

***

      Прохлада от впитавшей осенний воздух доски снова аукнулась колкостью на голых стопах. Преимущество жить в Аду — подогрев всех напольных поверхностей — это функция номинальная. Носки и утепленные тапочки вряд ли станут уместным презентом для тех, кто прописан в чертогах лавовой обители. Как и в прошлую ночь, спальня Вики была погружена в глубокий сон. Даже дыхание Ви и то было сведено к ровному вздымлению груди.       Люцифер стоял возле кровати. Стоило завершить собрание, как крылья тут же понесли его в скромный спальный район. Коль Асмодей начал что-то вынюхивать, есть смысл лично проконтролировать, чтобы ни он, ни его лазутчики не проникли к Вики. Эта официальная версия отличным образом маскировала личный порыв Владыки Ада восполнить пробелы разлуки.       Демоны всегда славились своей распутностью и свободолюбием. Но то лишь одна сторона монеты. По другую же было ...       — Будь спокойна, тебя никто не потревожит, — подцепив край пледа, Люцифер приподнял его на голые плечи. Хотя от объятий было бы гораздо больше толка.       Оглядевшись вокруг и приметив в углу уютное плетеное кресло, демон проследовал к нему. Перевернутая страницами вниз книга и слегка примятая вязаная накидка напомнили о недавнем коротании времени хозяйки апартаментов. Как и кружка с недопитым чаем каркаде, что покоилась на соседнем журнальном столике.       — «Маленький принц». — Озвучив одними губами название чтива, Люцифер тут же решил, как скоротает время. Сна все равно не было ни в одном глазу. Удобно усевшись и вытянув вперед ноги, демон взглянул на разворот. — Моя девочка …       Вместо привычной типографии взору явился набор из выпуклых букв и символов, что сплошным рядом наполнял плотные страницы. Даже отличное ночное зрение демона не позволяло как следует различить текст, однако… Прикрыв веки и сосредоточившись на своих ощущениях, Люцифер опустил пальцы на шершавую поверхность. Надавливая подушечки на выпуклости, мужчина тщательно старался разобрать текст. Но все тщетно. Он словно натыкался на рассыпанную крупу. Ни смысла, ни логики, ни-че-го.       — Пока я скучал, ты ...       — Люци ...       Внезапно сорвавшееся с губ Вики слово, и Люцифера словно обдало кипятком. Нахмурившись и судорожно вздохнув, девушка поджала к себе колени, продолжая безмолвно шевелить губами. Было видно, как хрупкое тело пробивал озноб и оно металось в поисках тепла.       Не теряя времени, Люцифер подлетел к постели, волнительно оценивая скукожившуюся Вики. Бормоча во сне что-то невнятное, она от нахлынувших ярких сновидений начинала все больше и больше дрожать, тогда как кожа стала активно покрываться испариной.       — Ви… — издав тихий рык, Люцифер обогнул кровать и в момент очередного мандража Вики, лег позади нее. — Тш-ш-ш, — робко обняв содрогающееся тело, демон зарылся носом в белокурый затылок и убаюкивающе прошептал, — я здесь… Все хорошо… Я с тобой.       Он помнил ночь перед роковой баталией. Помнил такую же узкую кровать полуразрушенного школьного лазарета. Беспокойную темноту, наполняющую разум сомнениями, Вики, сморенную стрессом от непростой встречи с Мальбонте, и его самого, аналогично прижимающего к себе ту, что рассыплется позже прахом на руках.       К горлу подступил ком. Мерзкий, ненавистный.       — Я больше не допущу твоей смерти.       Нет. Он больше не сможет ее пережить.       — Я уберегу тебя.       Жадно вдыхая родной аромат, Люцифер трепетно оглаживал продрогшие плечи и делился своим теплом. Раскинув крылья, демон отгородил их от промозглого сквозняка, от дурных снов, воспоминаний и от прошлого, заставившего страдать обоих.       — Спи, моя девочка. Спи.       Согревая горячим дыханием, Люцифер почувствовал, как расслабилось женское тело и выравнился ритм ее сердца. Рефлекторно поведя головой, Вики уткнулась носом в мужское предплечье, и до слуха демона донесся ее облегченный вздох. Девушка снова погрузилась в умиротворенность и спокойствие, окружив себя коконом из рук и крыльев Адского Владыки.       Сон настиг обоих. Пусть и недолгий, но все же миг долгожданного воссоединения и короткая мысль:       «Ее тело помнит».       Это последняя ночь их грусти.

***

      Зеркальная зала, отражающая преломленные искры ярко-желтых глаз, мгновенно отобразила пару, лежащую на бездарно скромной кровати. Иссиня-черные крылья демона и худосочные руки его благоверной вызвали надменную ухмылку на зубастой пасти.       — Ради такого момента даже не жаль, что я здесь столько проторчала.       Вытянутая фигура, сливающаяся с кромешной мглой пространства, взбодрила оперение, покрывающее длинные руки и часть жилистого тела. Две пары глаз от предвкушения сузились, являя тонкую расщелину зрачка.       — Как обстоят наши дела?       Расправив затекшие обрубки крыльев, Астарот опустилась в созданный из временных осколков трон. Предвкушение грядущего освобождения заставляло нутро изнывать от нетерпения — единственной роскоши, что она могла себе позволить за последнюю пару тысяч лет.       — Госпожа, все идет по плану. Партию скоро можно начинать, — сквозь трещину зеркального полотна проскользнула белая змейка, и когтистая лапа нижних конечностей Верховной демонессы вытянулась вперед, позволяя гостье заползти на тело. — Есть какие-то пожелания? — раздвоенный язычок пресмыкающейся едва коснулся горячей кожи, и верхняя пара глаз, что обычно была погружена в полудрему, вновь пронзила темноту жгучим взором.       — Мои пожелания неизменны. — Закинув одну лапу на другую, Астарот хищно облизнулась. — Племянник должен явить всего себя.