Пронзительный вопль
24 апреля 2022 г. в 01:00
Практически проскользив по льду, Эксплоужен заглянул в огромную лунку, внутри которой бушевала вода и в которой не было не обнаружено ничего хоть чего-то похожее на человеческое тонущее тело, лишь кишащее, полное жизнью течение.
— Его унесло. Блять... — тихо проговорил вокалист, продолжая искать в лунке что-то.
— Ищи! — Пиклз прытко раскинул руки в стороны, — ищи везде!
Дуэт молниеносно принялся окоченевшими и покрасневшими от мороза руками очищать лед от выпавшего снега, стараясь ухватиться за каждую минуту, как за важную в их сраной жизни, потому что в любой момент это минута может безвозвратно закончится.
Барабанщик, торопливо смахивая выпавший снег с оледеневшей реки, краем глаза обнаружил болтающуюся руку в водном потоке, что бесконтрольно от своего хозяина ищет выход вынырнуть на кислородную сушу, за которую можно будет схватиться, но везде лишь безвыходная, плотная льдина.
— Здесь, он здесь, быстрее! — практически кричал Пиклз.
Эксплоужен, сильно поспешно, снова проехался по льду толстой обувной подошвой прямиком к барабанщику. Он размахнулся и ударил огромной ручищей по затвердевшей воде, рыча от поступившей, разъедающей боли. На поверхности не выявилось не единой трещинки, что не скажешь про костяшки Нейтана, которые покраснели еще сильнее прежнего, он заставил нехило разнервничаться ударника, но ничем другим рядом с ними лед никак не раздолбить, вокруг лишь сплошные, страшные деревья, ни одного камня. Той же рукой он долбанул по этому же месту второй раз, у него все кипело внутри, а удары по льду участились с безумной величиной.
Теперь он бил просто остервенело, как заведенный, от каждого удара содрогалась земля и волны падали с удвоенной силой. На его лице появлялась гримаса неподдельной злобы, и густые, длинные волосы на его голове вздыбились. Рев его перешел в пронзительный вой.
— Давай же! — Эксплоужен вопил, обращался будто лично к льдине, чтобы та наконец-то раздробилась на чертовы куски. Совсем недавно лишь от одной ноги эта поверхность трескалась на сотни трещин, а сейчас от нее не дождёшься даже маленькой трещинки, что злило Нейтана еще больше.
Костяшки Эксплоужена превратились в кровавое месиво, он подключил вторую руку, долбя лед со звериной силой и уже не обращая внимания на адски обжигавшую боль. В следующее мгновение он расколол лед и добрался до воды, капли алой крови падали с разбитых рук вокалиста в воду, перемешиваясь с ней в ярко-розовое нечто. Дрожащие руки он погрузил в ледяную воду, обыскивал чужую, тонущую тушу, чувствуя, как кожа его рук горит от соприкосновения с холодной толщей.
Ледяное подводное окружение, состоящее из течения волн и собственного тела самого Мёрдерфейса переживало самые невыносимые ощущения. Он чувствовал, что наконец-то его лёгкие скоро заполнит вода, которая задушит его к херам собачьим, которая заставит корчиться в последних в этой жизни муках. И вот он взмахивает руками и летит в нескончаемом потоке струй, как видит тянущуюся прямо к нему длинную, худощавую, старческую руку, принадлежавшую кому-то тонувшему или уже давно утонувшему, кому-то со слегка почерневшей мордой и с выпученными, выползшими из под век глазами, но сомнений не было в том, что это был несколько часов назад утонувший труп папаши самого Вортуза. Взгляд его охватил ужас и глотку басиста пронзил немой крик, который никто не услышит, ибо он был уже без сознания.
Руками Эксплоужен, явно не без помощи Пиклза, тащил вверх на сушу тело, и даже не ясно живое ли вообще, уложив на холодную ледяную поверхность. Оба парня ни черта не понимают как определять признаки трупа или жильца, все люди были для них как один хрен - каждый человек попадавшийся им не был похож на что-то живое, а этот момент запутал их еще больше, без разницы, что это был их коллега по группе. Они растерялись как беспомощные псины, они совершенно не знали, как теперь обращаться с телом без сознания — что им теперь нужно делать, черт возьми?
Но что они знали точно — они явно не станут делать Уильяму искусственное дыхание рот-в-рот, даже если угроза его или их жизни будет велика, тогда уж лучше самим будет утопиться, чем на такое соглашаться.
Ужас, возникший в их сердцах, переходил в какое-то странное оцепенение. По мозгам прокатывалась холодная волна, и им каким-то образом стало ясно, что долго корячиться у льда нельзя. Нейтан неуверенно пробежался глазами то по другу, то по басисту без сознания — но он понял, что ему надо делать, хоть и с большим опозданием.
Он выпрямился и, выпятив массивную грудь вперёд, поднял кверху свои кулаки над грудью Уильяма.
Его дыхание будто замерло, и вместе с ним замерла внутри него и часть его души и тела, но руки его слегка задрожали в невесомости, а потом по телу пробежала холодная судорога и из глотки его полился яростный вопль:— Я не дам тебе сдохнуть!
Спустя мгновение его кулаки характерно ударили по груди Уильяма, и оцепенелое тело того вздрогнуло от удара, но он лежал все так же тихо, даже после такого мощного выпада, результатом оказалось лишь то, что из закрытого рта басиста вылетели маленькие капельки воды. Нейтан изо всех сил снова сжал руки в кулаки и сжал зубы. Он чувствовал, что сердце рвётся у него из груди а каждая идущая секунда будто бы пронзала его сквозь его же кулачища. Проревев снова, Нейтан с остервенением ударил по груди Уильяма, и удар получился таким же мощным и неожиданным, что тело, которое частично считалась ими двоими уже бездыханным, невероятным образом содрогнулось с такой силой, что это испугало парней. Мёрдер резко выпучил глаза во всю их ширину и из его уст вырвались какие только возможно звуки; он сплюнул прорвавшуюся из легких воду и с сильнейшей, характерной хрипотой уродливо закашлял. Он на бок свернулся в клубок и так же сипло и громко задышал, его трясло от холода и шока так сильно, что, казалось, он сейчас взорвется.
Пиклз наклонился и посмотрел на Уильяма, еще сильнее вжавшегося в обмораживающий лед и трясущегося; он был бледен, лицо его перекосилось, а в выпученных глазах стоял неподдельный ужас. Нейтан опустил глаза, отдышался и почувствовал, как его слегка заколотило от вида этого мрачного, уродливого зрелища. Тем не менее, к Мёрдерфейсу довольно неспешно вернулось сознание и контроль над дыханием. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, но не желал двигаться больше и хоть как-то оборачиваться на парней, хоть он и пытался краем своих глаз посмотреть на них. Полностью лишенный связи с реальностью он не испытывал к ним ненависти за спасение и испорченную попытку самоубийства — он испытывал только невыразимую усталость и глухую тоску. Полностью обессилено он несильно уронил голову на лед, и отрубился так крепко, что его перестало трясти. Теперь он точно жив.
Нейт и Пиклз в этот момент понимали — даже если они сто тысяч раз сотрут свои воспоминания, они никогда не сотрут произошедшее, не забудут содрогавшегося от судорог бледного лица своего товарища, не забудут его ненормальный, но пустой взгляд. И Нейтан не сможет или, возможно, не захочет стирать из памяти ощущение разбитых в кровь кулаков.
Даже если на следующий день все будет как прежде; парни снова будут весело нажираться в сопли, жрать вещества, играть метал и трахаться с девчонками — этот нежеланный опыт они уже никогда не забудут. Никогда.