Проблемы извращённого характера

Люцифер не был особенно удивлён, когда маму сослали в Ад. Учитывая то, что она вытворяла в последние тысячи лет на Земле, это было логичным решением, тем не менее оно застало его врасплох. Он никогда не ожидал увидеть мать снова, да и не особо желал, слишком сильно раненый. Это ведь она хотела, чтобы он бунтовал, она была на его стороне, но даже не посмотрела на него на Суде, не пошевелив и пальцем, чтобы хоть как-то помочь! Обида грызла его миллиарды лет с тех пор и не могла отпустить. Были вещи, которые выше его сил. Например, прощение. Поэтому Люцифер ничего не сделал для неё, зарёкшись не заходить в её камеру, просто игнорируя её присутствие. Это было сложно, учитывая то, как ощутимо пылала её душа совсем рядом, взывая к нему. С тяжёлым сердцем он закрывал на это глаза, отправив к Богине своего самого верного и лучшего демона. Что ж, мама заставила страдать не только его, но и бесчисленное количество людей. Она заслужила пытки. Она заслужила почувствовать хотя бы часть того, на что обрекла других...                                ***    Богиня на самом деле не ждала, что сын явится к ней сразу, как она появится здесь, в этом ужасном месте. Она не была идиоткой, она знала, что он был зол и оскорблён. Самаэль, или Люцифер, как он теперь предпочитал (Это имя нравилось Богине намного больше, он не яд Божий, он не его, он её. Её Светоносный, подобный ей своим существом и все должны понимать это), скорее всего, не придёт ещё очень долго. Но она умеет ждать. Она терпелива и держит себя в руках. Ей и того достаточно, что её ребёнок настолько близко, ближе, чем, казалось бы, за сотню пролетевших в агонии вечностей. Это помогало ей оставаться несломленной всё то невероятно долгое время, пока проклятый демон сына истязал её. Телесные мучения были ничем по сравнению с тем, что она чувствовала внутри, это было ничем по сравнению с тем, что она рано или поздно получит от Самаэля. Богиня смеялась только безумно, когда разящие острые клинки впивались в плоть, прорезая мясо и разрывая сухожилия, не обращала внимания на физические муки, посылая собственным фантазиям, никогда не прекращавшимся в её голове, больные улыбки. Камера была маленькой, тесной и тёмной, кровь на каменных стенах и на полу постепенно испарялась каждый раз, когда очередной сеанс пыток подходил к концу. Богиня хихикала, оседая на землю и чувствуя жар Адского огня, раскалившего здесь всё вокруг. Пламя её Люцифера, думала она одержимо, прислоняясь к неровной тёмно-синей  поверхности настолько, насколько позволяли оковы. Если бы женщина действительно захотела, она бы смогла выбраться отсюда. Это было бы сложно, но она, чёрт возьми, создательница мира и мать всех ангелов. Ей не было нужды делать этого, пока сын был здесь. Покидать тюремную комнату, чтобы встретиться с ним в лабиринте Преисподней было глупо, тут он просто не стал бы слушать, настравив своих мерзких чудищ, чтобы те вернули её обратно. Богиня не хотела сражаться. Не с ним.    Люцифер время от времени покидал Яму отчаяния, выбираясь на Землю и разгуливая там в своеобразном аналоге "отпуска", как он сам это называл. Он был там недолго по их времени, но в Аду тем временем проходили ужасные тысячелетия. Это было самым худшим временем не только для Богини, не чувствовавшей своего ребёнка рядом, но и для демонов, которые, как мерзкие паразиты, питались божественной энергией своего короля. Без неё они голодали, раздражались и становились такими неудержимо злобными, что Богиню тошнило. Здесь не было еды. Монстры жили на ангельской силе правителя и это было отвратительно. Женщина иногда думала, действительно ли Бог задумывал это так. Понимал ли он, что Адские твари будут пожирать их сына, как какие-нибудь присосавшиеся пиявки? Это должно быть так истощающе... Сердце Богини рвалось от таких мыслей.    А однажды Люцифер ушёл наверх снова. Ничего удивительного, прошло уже много миллионов лет с тех пор, как он был там в последний раз. Но вот годы текли и текли, а Дьявол не возвращался. Богиня переживала. Мэйзикин тоже покинула Ад вместе с ним, как и всегда, а потому она просто сидела здесь в одиночестве. Люцифер не подпускал к ней никакого другого демона, кроме своей любимой бестии и обе женщины презирали друг друга, а про других тварей Богиня лишь слышала от своего палача, когда та была в настроении поговорить. Она не очень понимала, почему так, но не была огорчена этим. Ей не хотелось бы знакомиться с остальными порождениями Лилит, если эта мерзавка была самой лучшей из низ, то Богиня совершенно ничего не хотела знать про других. Тем не менее, она могла слышать перешёптывания демонов, проходящих то и дело мимо её двери. Она улавливала в их разговорах всякие сомнения в том, что Люцифер вообще вернётся. Он никогда не исчезал настолько долго. Эта возможность поразила Богиню и тогда она решила выбраться отсюда и наконец лицом к лицу встретиться с сыном.                                           ***    Она нашла его! Она вошла в его пентхаус, в его дом, повалившись от слабости своего новоприобретённого человеческого тела на пол, но он поймал её! Это было так чудесно - оказаться в его руках, таких родных и сильных. Люцифер определённо был потрясён и смущён всем происходящим, но он, по крайней мере, не погнал её сразу в Ад.    Чтож, Богиня согласна, что комментарии про крепкий зад и просьба его потрогать, а затем и раздевание посреди улицы были слишком странными и неловкими, но ей нужно было хоть с чего-то начать. Она никогда не занималась соблазнением или чем-то подобным вообще, так что кто мог её винить? Кто впринципе может обвинить, буквально, Богиню всего Творения? Разве что её бывший муж, но её не заботило его мнение, к тому же тот не проявлял совершенно никакого участия в её жизни или жизни Люцифера с тех пор, как выгнал их из дома. Этот мудак потерял право голоса, раз уж оно ему настолько не нужно. Узнать о том, что Люцифер так взял и избавился от своих крыльев, отрезав их, было невероятно. Это обухом ударило шокированную Богиню. Он всегда так любил летать... И это было больно, она знала. Взять и отрубить собственные конечности. А что насчёт растянутых мышц, что были прикреплены к крыльям? Хронические боли в спине обеспечены. Её внутренне трясло, когда она думала об этом.    Богиня уверяла своих детей в том, что хочет вернуть их семью такой, какой она и была когда-то давно. Аменадиэль не слишком сомневался, но её Светоносный, конечно, оставался недоверчивым. Она и не ждала другого. После того, что она сделала на Небесах, разве мог он просто взять и поверить ей? Тем более, она взаправду не хотела этого. Конечно, как раньше быть не может, да и она поняла, что её прелестные маленькие ангелочки - беспрекословно исполняющие приказы отца солдаты, отвернувшиеся от неё сразу, как Бог выгнал её. Отвернувшиеся и от собственного брата, хотя говорили, что любят его. Богиня злилась на них, но не настолько сильно, чтобы это прямо таки волновала её. Главным было другое. Если бы она сказала, что хочет расположения только Люцифера, это было бы слишком подозрительно, да? Другое дело, когда она хочет помириться со всеми, вот это уже естественное желание нормальной матери.    Ситуация с Уриил была напряжённой. Сложной. Он действительно хотел просто убить её, стерев из самого бытия. Это было неожиданно и больно, хотя не настолько, как она ожидала, должно быть. Богиня просто не могла заботиться о других своих детях, когда не видела их чёртовы миллиарды лет, триллиарды лет! К тому же она зациклилась на одном конкретном ребёнке, занимавшем теперь чуть ли не все её мысли. Было приятно, что Люцифер не собирался отдавать её своему брату. Богиня подозревала, что Уриил настолько зол из-за того, что знает, кто на самом деле тогда сломал ему крыло. Но разве это достаточно для того, чтобы желать полностью уничтожить её душу? Неприязнь прокралась в её сердце, хотя Богиня всё равно хотела уладить это мирно.     Не получилось.    Она поняла это сразу, когда Люцифер пришёл к ней, разбитый и с диким взглядом в красных глазах в которых застыли слёзы. Пробиваемый дрожью, побитый и совершенно сломленный, он спросил тихим сорвавшимся голосом сам себя: ⸺ Что я наделал?.. Богиня тут же подошла, заключая сына в крепкие объятия. Он не сопротивлялся, обессиленно стоя посреди комнаты. Она довела его до дивана, тот шатался, пока шёл. Ужасно было видеть своего ребёнка таким, Богине стоило больших усилий не проронить слёз, но Люцифер не сдерживался. Он лежал, будто брошеная кукла, невидяще глядя наверх сквозь пелену страданий, плача и даже не замечая этого. Богиня гладила его волосы, прижимала к себе, нашёптывая какие-то успокоения. Он пробормотал неразборчиво, с горечью и ужасом: ⸺ Они все правы... Я монстр. Я чудовище, мам, я... ⸺ Тс-с-с, ⸺ приложила она палец к его губам, ⸺ моё бедное дитя... Ты не мог поступить иначе. Всё в порядке, всё хорошо. Люцифер отрицательно покачал головой. Что тут могло быть хорошего? ⸺ Ты сделал то, что должен был. Никто не смеет тебя винить. У тебя не было выбора. Он угрожал и мне и твоему... ⸺ Богиня сдержала отвращение в голосе, ⸺ детективу... И всё случилось так быстро, не так ли? Люцифер промолчал, захлёбываясь в ненависти к себе и в горе потери. Он понимал, что правда не смог бы по-другому справиться с этой кошмарной ситуацией, но ведь это не оправдывало его? Он любил Уриила, несмотря на то, что они всегда не были слишком близки, так как этот его брат предпочитал другую компанию, но они всё равно проводили вместе много времени. Он был несколько закрытым и странным, но... Но кровавый Ад! Люцифер ладонью прикрыл горящие от слёз глаза. Ему казалось, будто рука вся измазана в крови, будто она красная и отвратительная. Мерещилось, будто запёкшаяся кровь так и застыла на ней, превращая конечность в омерзительную пародию на часть тела, такую же, как и его Дьявольское лицо. Богиня невесомо поцеловала сына в лоб, в висок, примостилась рядом под боком. ⸺ Если ты считаешь, что прибегать к плохим действиям, от которых кому либо будет больно при отсутствии выбора это значит быть монстром, то это значит, что мы оба монстры, любовь моя. Мы похожи, мы должны быть вместе всегда... ⸺ Ч... Что? О чём ты, мама? ⸺ Ни о чём, не беспокойся, сынок. Я позабочусь о тебе, всё будет хорошо. Богиня обвила Люцифера руками, повернув того к себе, оставила шее поцелуй, внимательно разглядывала черты красивого лица, покрасневшего от плача. Прозрачные капли всё ещё текли по щекам, а ставшие карими глаза смотрели с непониманием и болью. Она завороженно изучала сына, не сказавшего за всю проведённую вот так ночь даже слова. Они лежали так несколько часов, пока выпотрошенный эмоциональным потрясением Люцифер не забылся в беспокойном сне. Богиня же не спала, прижимая к себе падшего ангела. Её глаза заблестели, когда она внезапно почувствовала прилив пока ещё слабой, но знакомой принадлежащей ей божественной силы. Женщина ухмыльнулась, вцепившись в ткань пиджака сына. На этот раз свой удобный случай она не упустит.