Исцеляющие

Кеманкеш несколькими шагами пересек половину гостиной и с силой наотмашь ударил незваного гостя по лицу. Тот отлетел до самой стены, роняя на своем пути мебель и вазы с цветами, которые падая на пол, разлетались на сотни мелких осколков. Аарон был достаточно крепким физически, поэтому быстро пришёл в себя. Но тут на него обрушился ещё один крепкий кулак несостоявшегося тестя. И ещё один. Он пробовал что-то сказать, остановить Кеманкеша, но тот был в такой ярости, что ни одно слово не смогло бы его утихомирить. Струйки крови стекали из разбитого виска и губы. На шум стали сбегаться домашние. Одним из первых появился Эзель, который не понимая, что происходит, пытался разнять мужчин. — Пусти меня! Я убью его! Подонок! Слабак! Трус! — Скажите хотя бы кто это, что он сделал? Тем временем в гостиной уже была Кесем, а Нефес боязливо выглядывала в лестницы. — Эзель, оставь его. Пусть проучит этого обманщика как следует. Наша дочь настрадалась из-за него вдоволь. — скомандовала Кесем. И тут Эзель понял, кто перед ним стоит. — Ах, это ты обидел мою жену? — отпустил Кеманкеша и тут же схватил Аарона за кафтан. Тот стерпел побои от отца Ягмур, но не намерен был поддаваться незнакомцу, назвавшему себя мужем его бывшей возлюбленной. Завязалась яростная драка, в результате которой пару раз досталось и Эзелю. Соперники неистово колотили друг друга, нанося удары туда, куда ляжет кулак. Кеманкеш пытался помочь зятю, но двое молодых мужчин почти не оставляли ему шанса вмешаться. — Хватит! Остановитесь! — что есть силы закричала Ягмур. Подбежала и встала между мужчинами. Она почти шесть лет не видела Аарона и встретить его вот так, в своем доме никак не рассчитывала. — Зачем ты пришёл сюда? Убирайся, пока мой отец и муж не убили тебя. — Не уйду пока мы не поговорим. — Ей не о чем с тобой говорить, мерзавец! Я запрещаю своей жене разговаривать с тобой, понял? — Она мать моего сына, и я хочу спросить, почему она скрыла это от меня? — Какого сына? Ты в своем уме? — закричал Кеманкеш и снова двинулся вперед, но его уже крепко держал Али за кафтан. Ягмур и Кесем растерялись и испугались, понимая, что вся правда вышла наружу. — Ваша дочь пять лет назад родила от меня ребенка, я только что об этом узнал. И теперь хочу узнать, почему она сама решила судьбу мальчика, не поставив меня в известность? Я отец и я хочу сам его воспитывать! — Ты потерял все права, когда бросил мою дочь. — не выдержала Кесем. — Я не позволю тебе подойти к моему внуку, только попробуй! — Аллах! Что здесь происходит? Какой сын? Какой внук? Все всё знают, кроме меня! — закричал Кеманкеш, глядя на жену и дочь. — Папа, не волнуйся, прошу тебя. Я всё объясню, всё расскажу, только успокойся. — Речь идёт о нашем внуке Мустафе. Его родила Ягмур, а не Гевхерхан. — произнесла Султанша, понимая, что больше скрывать невозможно. — Как это? — растерялся. — Нет! Этого не может быть. Моя дочь родила от этого…и оставила…отказалась…нет. — Кеманкеш почувствовав, что грудную клетку пронзила сильная боль и дышать стало очень тяжело. Схватившись за сердце, он начал падать на пол. Но Али и Эзель его ловко подхватили с двух сторон. — Кеманкеш! Что с тобой? — бросилась к мужу Кесем. — Папочка! Что?! Где болит? Скажи! — тут же за матерью ринулась к отцу Ягмур. — Отойдите от меня. Дайте прийти в себя. Не трогайте. — из последних сил отстранился от женских рук. — Отведите его в наши покои, уложите на кровать. — попросила Кесем Али и Эзеля и они тут же послушно стали исполнять просьбу. — Ягмур…- капельки крови всё еще капали с лица Аарона, а тело ломило от сильных побоев. — Уходи сейчас. Моему отцу плохо. Поговорим потом. — Я не могу больше ждать. Мне нужно увидеть сына. — Молодой человек, вы явно что-то недопонимаете. — возмутилась Кесем. — У вас нет сына и никогда не было. Вы потеряли право быть отцом, когда как трус сбежали, оставив мою дочь одну, беременную. — Я не знал. — Ты не знал, что после отношений между мужчиной и женщиной могут быть дети? Ты хотя бы раз поинтересовался судьбой Ягмур? Зачем ты лёг с ней на одно ложе, если не собирался жениться? Или ты посчитал, что она доступная? С ней можно вот так поступить? — В тот момент я думал, что женюсь. Я собирался. Но не смог. — Не смог! Так вот теперь не смей ничего требовать! Ты не муж, не отец, абсолютно никто! Вон из этого дома! — Я так этого не оставлю, не отступлюсь. Заберу Мустафу к себе! — Только попробуй! — теперь уже Кесем сжала кулаки. Аарон ушёл, а Ягмур вся в слезах упала на плечо матери. Хасан приехал с острова и неожиданно обнаружил, что Сафие вернулась из Бурсы. — Нам нужно поговорить. Надеюсь, ты ничего не сказала своему отцу. — Было сильное желание сделать это. Он бы примчался в Стамбул и не оставил бы тебя в живых. А я этого не хочу. Во мне всё еще теплится надежда, что мы решим всё мирно. — И как, по-твоему? — Ты разведешься с матерью, и мы поженимся. Я не согласна на роль второй жены, да и ты не можешь жениться дважды, если твоя первая жена родом из династии Османов. — Это исключено, Сафие. — Тогда мои родители узнают правду. Начнём с мамы, давно пора навестить их с Мустафой на острове. — НЕТ! — закричал так, что она испугалась. — Я запрещаю тебе, слышишь?! Даже не приближайся к Гевхерхан! — А то что? — она подошла близко и с издевкой посмотрела Хасану в глаза. — Неужели убьешь меня? — Убил бы, если бы не помнил тебя маленькой, если бы не относился как к родной дочери, если бы твоя мать не любила тебя так сильно. Если ты выросла такой, значит мы или Абаза где-то допустили ошибку в твоем воспитании, не разглядели чудовище, в которое ты незаметно для всех превратилась. — Можешь говорить что угодно. Мне некуда отступать. Кто теперь женится на мне кроме тебя? — Я могу помочь найти тебе мужа. — Старого и убогого? Ну уж нет. — Я тоже не молод. — Ты — другое дело. Я с детства о тебе мечтала. Пойми же, у тебя больше нет выбора. — Я сделаю как ты хочешь. Женюсь. Но ты должна подождать несколько месяцев. — Хасан вынужден был пойти на уступки. — С какой это стати? — Твоя мама ждёт ребёнка. Я пойду на всё, чтобы он родился. Собой пожертвую, отрекусь от любимой женщины, но он должен появиться на свет. Сафие была шокирована. Это всё меняло. Она была уверена, что теперь мать не согласится на развод. К тому же в таком вопросе нужно было поставить в известность регента, а Атике Султан воспротивилась бы, узнав о беременности. С другой стороны, какова вероятность что ребенок всё-таки появится на свет? Будет снова выкидыш, а уж она то, Сафие, точно сможет родить, необходимо только время. Нужно было извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. — Хорошо, я подожду, но при одном условии: мы будем встречаться. Теперь, когда мама беременна, я буду тебя утешать в постели. — Я не смогу. Ты сама знаешь, в прошлый раз не было моей вины. Но по собственной воле я не смогу. Я не желаю тебя как женщину. — Нет никакой проблемы. У меня есть волшебное средство. Ты ведь уже успел испытать на себе его действие? — Но это же будет измена…самая настоящая. — Этому браку всё равно пришёл конец и как-то ты собирался жить со мной после свадьбы? Так что выбирай. Или ты потеряешь всё и сразу, или спасёшь хотя бы ребёнка. Мехмед позвал к себе Аслана — молодого янычара из числа доверенных лиц. — Повелитель! Чем могу быть полезен? — У меня к тебе важное поручение. Через пару дней ты поплывёшь на Крит с флотилией наших кораблей. Будешь присматривать лично за младшим братом Кепрюлю — Демиром. Мне нужно чтобы он не вернулся из этой поездки. Ты меня понимаешь? — Прекрасно понимаю, Повелитель. — Но всё нужно сделать так, чтобы не вызывало сомнений и подозрений. У его старшего брата зоркий глаз и острый ум. Если он что-то заподозрит, тебе не жить. — Не переживайте, Повелитель. Смерть этого юноши будет выглядеть самым естественным образом. Аслан ушел, а Мехмед погрузился в раздумья. Впервые в жизни он приказал кого-то убить из-за любви к девушке, но другого способа убрать соперника не было. — Папа, как ты? Тебе лучше? Дай, я тебя осмотрю. — Не надо. После того, что я узнал сегодня, лучше мне никогда не будет. Ты очень ранила сердце своего отца, дочка. — Я не хотела. Просто была молодой, испуганной, растерянной… — Меня больше всего расстраивает и обижает то, что ты мне не доверилась. Получается, что все знали, даже твоя мать и лишь я один был в неведении. — Мама узнала случайно и совсем недавно. Но брат и сестра молчали много лет, это верно. Мы не хотели расстраивать тебя. Да и какое другое решение было у этой ситуации? — Я теперь понимаю, почему мне всё время казалось, что Мустафа не похож на своих родителей. — Так или иначе, он твой родной внук, папа. Он с нами, в нашей семье, растёт у меня на глазах, хотя мне порой и бывает больно, что не меня он называет мамой. Но только я одна виновата в этом. — Ответственность всегда должны нести двое — мужчина и женщина. Ты должна была мне сказать… — И тогда бы ты поехал в Бурсу, избил Аарона, а он бы всё равно не женился, но забрал нашего Мустафу. Так было бы лучше? — Хорошо, что Эзель взял тебя в жены, доченька. Я бы сошёл с ума, беспокоясь о твоём будущем. Цени своего мужа за то что он оказался так добр. — Ох, папа… Что теперь будет? Мустафа не должен узнать правду. — Я найду этого мерзавца и поговорю с ним. Хоть мне и хочется его убить, дети и внук важнее. Все мысли Турхан теперь занимал только один человек. Она молила, чтобы поскорее настал тот день, когда Фазыл Ахмед уедет из дворца далеко и надолго. Тогда, может быть, она сумеет забыть те невероятные чувства, которые испытывала в его объятьях, когда он утешал её, прижимая к своему плечу. А вдруг с ним что-то случится на Крите? Вдруг он не вернется? Пусть… Но как тогда жить без его глаз, которые неотступно следят за ней, каждый раз, когда покидает гарем? Её мысли прервала калфа, пришедшая сообщить о важном. — Султанша! У меня прекрасные новости! Гюльнуш беременна! Скоро у Повелителя появится первый наследник и пусть Аллах дарует нам шехзаде! — Какое счастье! Наконец-то этот дворец снова наполнится детскими голосами. Султан Мехмед уже знает? — Ещё нет, я подумала, что вы захотите сообщить ему эту новость? — Конечно! Он будет безумно рад, я уверена. — Что это у тебя в руках, Чичек? — Медальон Господина Эзеля. Похоже, во время драки оборвалась цепочка и он его потерял. — Покажи. — Кесем взяла и повертела в руках кусок металла, разглядывая арабскую вязь, написанную на обороте. «Всегда помни кем ты родился, сын».