Квинтэссенция

Я так давно заразилась «холодом», что теперь не ощущаю его. Это нормально чувствовать себя разбитой, словно фарфоровая ваза, которую хозяева швырнули жестоко на землю, лишь за простой факт того, что ты им больше не нужна. Им легче разбить тебя и выплеснуть всё, что накопилось внутри, нежели выбросить. У всех бывают трудности в жизни, и то, что я дочь Бога не спасает меня от них. Я такая же уязвимая, как и смертные, ступающие по грешной земле. Они ходят по костям своих предков и купаются в крови, не останавливаясь хотя бы на секунду, чтобы заметить, куда они катятся. Раньше всё было так красиво, а теперь все мы похожи на разбитые вазы, чьи кусочки держатся лишь благодаря дешевому клею… Людей швыряют словно вазы, а потом собирают их по кусочкам и что самое удивительное, такие же существа, как и те, что разбили их. Словно грани между человеком, которые причиняют им боль и тем, кто дарит счастье — не существует. Иногда, я даже спрашиваю себя: существует ли конец боли? То количество, которое бы человек просто не выдержал и просто умер. Сильные они существа, как не посмотри. Как бы их жизни не ломала, они всё идут вперёд к своей цели, переступая через себя, растирая ноги до крови, выдыхаясь, падая, а потом вновь взлетая, чтобы стать сильнее. Только внутри они давно уже умерли, угасли, как свечи, которые отец приносил мне в детстве ночью. Я всё время не могла уснуть из-за кошмаров и папа зажигал у меня в комнате свечи, тем самым внушая мне, что это свет, отгоняющий тьму. Только вот, когда я вставала, они больше не горели и тогда я решила проверить, сколько же они горят, на самом деле. Однажды ночью, я не легла спать, после того, как свечи зажглись и просто пристально наблюдала за тем, что творится в моей комнате. Свечи потухали через короткий промежуток времени и вместе с ними и все мои надежды и мечты. Именно тогда я осознала, что ничего вечного не существует и то, что дарит нам хоть капельку тепла, может заморозить нас мгновенно. Странное чувство, когда тебя вонзают нож прямо в сердце, а ты продолжаешь улыбаться и притворяться, что ты счастлив. То, что нас греет, однажды подожжет, а может быть, просто потухнет и мы замёрзнем. Исход все равно будет тем же: нас сломают. В отличие от людей, у нас сверхъестественных существ чувств особых нет, кроме желания обладать силой и уничтожать все вокруг. Но я родилась на половину человеком и это, наверное, самое прекрасное и одновременно самое мерзкое чувство на свете. Я скитаюсь по миру со своей душой, словно странник, потерявший свой дом. Я дарю по частичке каждому, кто нуждается в ней, а потом об меня вытирают ноги, как об тряпку. Я как черновик, который используют для написания шедевра, а потом выбрасывают в мусор. Были бы шедевры, если бы не было жертв? Кто-то готов умереть, лишь бы сотворить нечто гениальное, а кто-то готов отдать все ценности, что у него есть, лишь бы прожить еще немного. Уже не первый раз, я забираю свою душу из рук тех, кто оскверняют её своей грязью, отчищаю и внушаю ей, что это последний раз, когда нам причиняют боль. Парадокс состоит в том, что каждый раз «последний». Я даю шанс окружающим, но они не оправдывают их. Рано или поздно, они повторяют всё то, что сделал предыдущий, словно по шаблону. Сколько раз можно утонуть, но все равно остаться в живых?

***

У меня было предостаточно времени подумать о жизненных ценностях, учитывая, что Квинтэссенция закрыла меня в моём собственном теле. Это могущественная женщина, преодолев все девять кругов Ада вернулась не для отмщения, а для собственного удовольствия и достижения амбиции. Она твёрдо знает чего хочет и единственная её цель: разрушение и боль. Не каждому дано смириться с тем, что его все ненавидят и обсуждают, а некоторые довольствуются этим и питаются энергией зла. Я могла наблюдать за внешней обстановкой, но не вмешиваться. И сейчас, когда становилось всё не комфортнее среди этих мужчин, я являлась центром напряжения. После того, как Смерть оговорился и назвал Квинтэссенцию матерью, я почувствовала, как у неё дрогнули руки, а сердце стало биться чаще, но она тут же встряхнула головой и надела на себя маску «железной леди». — У нас нет больше матери, поэтому советую тебе не вспоминать её имя впредь. Всадники переглянулась между собой, явно пытаясь расшифровать поведение своей родственницы, только Война не выдержал и, вытащив свой меч, бросил его прямо в меня. — Как ты смеешь так говорить о той, что тебя произвела на этот свет? Думаешь, мама хотела, чтобы мы стали такими? Это целиком и полностью твоя вина, что её нет. Ты её погубила. Внутри меня стало так пусто, будто из меня вытащили все эмоции и сейчас я должна научиться жить без них. Тысячами иголками меня пронзили, но я делаю вид, что жизнь продолжается и улыбаюсь. Неужели мы настолько с ней похожи? Может быть, именно поэтому она выбрала моё тело для временного пристанища? — Пусть будет по-твоему, — взмахнув рукой, Квинтэссенция заставила меч исчезнуть прямо из воздуха, а потом материализоваться в руках Войны. — Ты слишком глуп для того, чтобы понять истинную миссию, как и остальные мои горячо-любимые братья. — Меня ваши неполадки в семье не интересуют. Зачем ты взяла тело Сакуры? Ты хоть понимаешь, что тебе грозит? — Саске проговорил это с таким каменным лицом, что даже мне не по себе стало. — Не мне, а Сакуре, — в тон ему ответила Квинтэссенция. — К счастью её тело не пострадает, так как наши судьбы схожи, силы практически пропорциональны, а тот факт, что она наполовину человек даёт мне преимущество и делает эту оболочку бессмертной. Не замечательно ли? — Древняя же ты тварь, — Люцифер направил вою правую руку в мою сторону и медленно стал душить. — Опять стремишься причинить мне боль, адское отребье? — пытаясь сопротивляться, зло процедила Квинтэссенция. — Ты меня так не выгонишь из этого тела, а причинишь ей боль. Она ведь Божие дитя, а не я. — Отпусти ее, иначе клянусь, что превращу твою гнилую душу в пепел, — Саске уже двинулся к нашу сторону, как Аббадон схватил его за локоть и потянул обратно. — Я пришла сюда, чтобы открыть истинный путь Сакуры и я докажу ей, что истинная сила заключается в ней, а не в вас. Вы не вправе решать за нее и командовать, как это делали со мной. Вы думаете, что мир принадлежит только вам, и любой, кто ослушается, будет приговорен к смерти. Глупые мужчины, вы всегда были жалкими пресмыкающимися, неспособными признать собственные ошибки. Живите и дальше в иллюзиях, а я сотворю новый Мир. Я не успела даже пикнуть, как с моего поля зрения исчезло всё, а я сама будто упала в глубокую яму с радиоактивными отходами. Глаза слезились, голова безумно кружилась и я не могла и шага сделать, я просто упала в никуда.

***

Квинтэссенция материализовалась, оставив озадаченных мужчин наедине. Повисло неловкое молчание, ведь все присутствующие здесь, кроме юного Саске прекрасно знали, чему это чревато и что их ждет впереди. Это женщина всегда могла переубеждать, но то, что она собирает показать своей прямой наследнице сыграет немаловажную роль. Так уж получилось, что Сакура смогла унаследовать гены древних порождении тьмы и добра, ведь только чистая кровь и невинная душа может прикоснуться к совершенству. Долгие тысячелетия все ждали наследника, чтобы использовать его в войне с Адом, ведь древнее пророчество гласило о неведомой силе самого сильного из Всадников, который погиб. Их было только четверо, но пятый их них нигде не фигурирует, ведь он и есть абсолютизм стихий. — Что здесь происходит, и почему она забрала Сакуру? Я жду объяснений, — пнув рядом стоящий стул, спросил Саске, оглядывая всех прожигающий взглядом. Всадники и демоны переглянулись перед собой, в немом вопросе: «А стоит ли рассказывать ему?». Но Смерть, как самый мудрый из них, решил приоткрыть завесу тайны. — Это наша старшая сестра и зовут ее Квинтэссенция. Она самый могущественный из Всадников и прямая наследница всех четырех стихий. Мама разделила наши силы на четыре части, но ее она сохранила. Мы думали, что она погибла и больше никогда не реинкарнируется. — Почему вы вините ее в смерти матери? — будто прочитав мысли Учихи-младшего, спросил Аббадон. — Потому, что последний раз мама была с ней, — тихо ответил Война, прикрыв лицо ладонями. — Они отправились на задание по чистке местных утырков, пытаясь освободить одну деревню, но мама так и не вернулась. Сестра сказала, что мама погибла от рук Первородных. Но это не возможно, ведь она является абсолютизмом и ее убить нереально, как и нас. Тем не менее, она не дышала и мы ее похоронили. — Может, стоило поинтересоваться, что же случилось тогда? — раздраженно спросил Саске. — Мы не можем, — хрипло ответил Чума. — Она заблокировала все воспоминания, уничтожила деревню и расу этих гибридов, именуемых «странниками». Трудно жить без мамы, когда всё из рук вваливается, и ты не в состоянии помочь своим братьям, ведь ты младший и только под ногами путаешься. — Прекрати, Чума, ты никогда не был обузой для нас, — тяжело вздохнул Голод. — Просто ты был еще слишком мал, чтобы понимать некоторые моменты. Квинтэссенция не пожалела никого. — Хватит! — громко крикнул Смерть, постукивая своим посохом. — Устроили здесь вечер воспоминаний. Не стыдно говорить такие ужасные вещи про сестру? А может быть вы вспомните, кто за вами ухаживал после смерти матери? Кто всем жертвовал, чтобы вы оставались в неведении для всего мира, кто ночами не спал и пытался подарить ту любовь, в которой мы нуждаемся? — Ваш брат прав, — констатировал Аббадон. — В этом и проблема нынешних людей, они всегда вспоминают только плохое пытаясь зачеркнуть светлое. Может, стоит иногда простить людей и вспомнить те моменты, когда они вытаскивали тебя из бесконечной ямы? Мы не совершенны. — Но ведь она олицетворяет перфекционизм, — никак не унимался Война. — Кто тебе сказал, что он существует и это не очередные слухи? Вы ведь слепые, когда дело касается отношений, — буркнул Люцифер, садясь на свой трон и снимая корону. — Сказал самый бесчувственный человек в этом мире, — произнес Учиха-младший, пристально глядя в глаза отца. — Хотя, прости, ты не человек, ты просто существо. — Да как ты смеешь так разговаривать со мной, глупый мальчишка? Я тебя вырастил в одиночку и дал всё самое лучшее. — Ты меня не вырастил и понятия не имеешь, какого это мучиться с ребенком. Меня Аббадон вырастил, а ты лишь о себе думаешь, будто я всю жизнь мечтал жить взаперти и потакать твоим капризам. Захотел себе идеального сына! Сначала бы собаку завел и попытался ее приучить, а потом уже живых существ. Но тебе ведь не привыкать, тебе не чужды эмоции. — Ты чудовище, Саске и всегда им останешься. У тебя нет сердца. — Как тебе угодно, самодовольный Император. Вот тебе и коллапс, проживи без сыновей. Надеюсь, одиночество тебя устраивает. Саске взял первую попавшуюся вазу и швырнул ее в стену, а потом материализовался. Тому же примеру последовал и Аббадон не забыв презрительно посмотреть в сторону своего некогда друга. — А как же Сакура? — недоуменно спросил Война, смотря на место, где раньше находились демоны. — Думаю, он будет искать ее своими способами, а нам предстоит пройти девять кругов Ада, — стукнув посохом по полу, ответил Смерть. Остальные Всадники вытащили свои мечи и, скрестив с посохом старшего, материализовались, оставив эгоистичного и алчного Люцифера наедине с собой. Может быть он, одумается.

***

Открыв глаза, я заметила, что нахожусь посреди какой-то заброшенной деревни. Видимо Квинтэссенция покинула мое тело, ибо ее энергию я не чувствовала не то что в себе, даже рядом. Некоторые дома были сожжены дотла, некоторые разрушены, а на улице шел мелкий дождь, смешанный с гарью и отвратительным запахом разлагающихся тел. Повсюду были разбросаны тела неведомых для меня существ. Снег падал на них и постепенно окутывал в своё царство, даря ощущение свободы. Он смывал кровь и предавал ее земле. Вся грязь и хаос превращались в белоснежные покровы. Жаль, что в жизни не существует такого снега, способного отмыть все грехи. Я попыталась найти хоть кого-нибудь живого, но ничего кроме отброшенных конечностей и брошенных оружий не находила. Как ни странно, мне не было холодно, и я ощущала себя в своем Царстве. В холодной, бессмертной оболочке далеко от всего мира. Внезапно я уловила едва слышный шорох и побежала в самый край деревни, откуда открывался вид на огромный и таинственный лес. Пока что, кроме деревьев я ничего не видела, но по мере приближения к нему, я стала слышать крики, походящие больше на вой смертельно раненых волков. Зайдя в глубь леса, я замерла, глядя на огромное поле, наполненное трупами людей, а посреди них сидела моя мама, отдавая приказы Квинтэссенции. Я никогда не видела свою маму даже во снах, ибо отец указал уничтожить всё, что связанно с ней, но одну фотографию Аматэрасу и Сусано успели спрятать и отдать мне. Я ничего не понимала, но ноги сами меня понесли к ней. — Мама, — это больше походило на обессиленный крик. Я попыталась обнять ее, но я была словно призрак, невидимой и неприкасаемой. — Нам нельзя оставлять их здесь, они не заслужили такой смерти, — произнесла мама, пытаясь поднять несколько трупов одновременно силой левитации. — Конечно, мы похороним их как настоящих воинов, — стирая слезы с лица, ответила Квинтэссенция. И только сейчас я заметила насколько уставшими они обе были, а их одежда была испачкана в крови. Эти горы трупов походили на блокады, выстроенные против врагов. Их головы были разбросаны в разные части, руки и ноги отрезаны, причем с такой дотошной аккуратностью, что мне не по себе стало от этого. Кто мог такое сотворить? Я почувствовала мертвое дыхание у себя за спиной, прикосновение смерти. Я даже не успела опомниться, как трупы стали исчезать одним за другим, а мама вытащила светлый меч судьбы и бросила его в пустоту. Я видела этот меч у отца в кабинете, но никогда не решалась его спросить, откуда он взялся, ибо папа ясно дал понять, что это всего лишь «побрякушка». — Нет, не смей к ним прикасаться, — отчаянно крикнула она и побежала в ту сторону, куда запустила меч. — Ты не имеешь право собирать моих воинов, пока они не будут переданы земле. — Нет, мама не смей, прошу тебя, — двинулась с места Квинтэссенция и побежала за ней. — Я не брошу свою армию, даже если придется умереть за них, — это было последнее, что я услышала из уст своей мамы. Яркий свет окутал ее в свои объятия, и она исчезла, а вместе с ней и всё, что меня окружало. Осталась только пустота и сотни необъяснимых вопросов. — Это не могла быть моя мама, она же смертная, — иногда разговор с самой собой приносит плоды. — Правильно, — материализовалась рядом со мной Квинтэссенция. — Это была моя мама принявшая облик твоей, ибо воспоминания имеют свойство меняться под воздействием силы. — Зачем ты показываешь мне всё это, и что случилось с твоей мамой? — Совсем скоро я отвечу на все твои вопросы, милая. Ты ведь моя кровинушка. И опять она хватает меня за руку и тянет в неведомо откуда взявшийся портал. На этот раз мы опять вернулись на поле боя, только Квинтэссенция сидела рядом со мной и наблюдала за происходящим. Вот свет исчезает, и моему взору предстают два Рыцаря с копьями. Мне они кажутся смутно знакомыми, но я не могу понять, откуда же? У одного знак Ада, а у другого - Рая. Это невозможно, ведь Рыцарями являются только Архангелы, а Рыцари Ада давно были истреблены, последним из них является Аббадон, но это точно не он. Я вскочила с места и побежала к ним пытаясь разглядеть их лица. Лучше бы я этого не делала, ведь там сидели Люцифер и мой папа, с особой жестокостью втыкая эти копия в тело женщины, пытавшийся защитить своего ребенка. И сейчас, когда этой женщиной являлась моя мама, я отчетливо понимала, что я никогда не прощу своего отца… — Настоящий монстр совсем рядом, правда, ведь, папуля? — не знаю, откуда во мне появилось это чувство превосходство. — Все знают про Рыцарей, но ведь у каждого отряда есть свой командир, — Квинтэссенция подошла ко мне и поставила свою руку на мое плечо. — Мои братья не должны знать правду, иначе весь людской мир будет уничтожен. — Но почему они убили ее? Что могла сделать ваша мама? — Не существует плохих воинов, есть только некомпетентные командиры. Когда появляется сила, которую они не могут контролировать, легче убить ее, нежели попытаться договориться. — Я чувствую себя, будто прожила всю жизнь в обмане и неведении. Как можно было учить меня быть предельно честной, когда сам скрываешь столько от своего ребенка? — Родители всегда хотят как лучше, но в данном случае они переборщили и выдвинули вас как оружие. Пророчество гласит, что наследник Бога получит силу всех четырех стихии и сможет править Всадниками. Ты будешь пятой, вместе со мной, и твоей силе не будет равных. — И как я должна справляться со всем этим? Я слабая и у меня не хватит сил. Кто мне поможет в этом? — Никто, дорогая. Надо научиться полагаться только на себя и не ждать подачек. Хочешь что-то сделать качественно, сделай сама. И если дело дойдет до войны, борись до последнего ради того, что дорого тебе. Бейся за тех, кто вырастил тебя, а не за тех, кто является биологическими родителями. — Только не говори мне, что, то, что нас не убивает, делает сильнее, — усмехнулась я, пытаясь привести мысли в порядок. — Выживает сильнейший, дорогая Сакура и я знаю, что, ты, никогда не проиграешь. Согласись, что справедливость понятие относительное, и часто толпа будет мешаться под ногами, при этом еще и обзывая тебя и толкая с лестницы. Ты идешь вверх, а они вниз. Конечно же, они тебя не поймут. — Моя дорога в небо. Откуда ты про нее знаешь? — это была одна из моих любимых книг, которую подарил мне Габриель. — Твоя дорога выше неба, а свет внутри тебя сильнее и теплее солнца. Ты сможешь обрести счастье через боль, потому, что ты воин. Мы ведь никогда не сдаемся, правда? — Никогда, даже если, кажется, что это последняя капля кровь и дорога наша заканчивается. — Люди никогда не умирают и не исчезают из нашей жизни, пока любовь твоя к ним живет. Они всегда рядом, просто мы не видим их, но чувствуем их поддержку. Когда мама умерла, мне казалось, что вся наша жизнь превратиться в кошмар. Поначалу так и было, я не могла справиться с братьями, у меня ничего не получалось, я даже дом чуть не подожгла, не говоря о защите. Но со временем я училась справляться, и я чувствовала, как мама наблюдает за мной и это придавало сил. Не надо жить сожалениями и винить себя в чем-то. Поверь, им там хорошо. — Как ты это делаешь? — пытаясь сдержать эмоции, спросила я. — Ты будто в душу мою проникаешь. — Я там уже была, милая. Помнишь, как в детстве тебе пели колыбельную? Восстань как феникс и не падай никогда. — Ты думаешь, я смогу справиться с этим хаосом? — Знаешь, как говорила моя мама? Женщины могут преодолеть всё: моря и океаны, бури, воины, а когда всему этому придет конец, они сядут, и будут плакать. — Я ожидала чего-то философского с примесью горечи. — Не надо лишних слов. Зажгись и освещай путь всем заблудшим. Квинтэссенция подошла и обняла меня, а потом испарилась, словно ее и не было, а это лишь плод моей больной фантазии.

***

Саске материализовался сразу в главный штаб Наруто, но его как назло не было в кабинете, поэтому брюнет лишь раздраженно хлопнул дверью и сел в кресло своего друга. Аббадон зашел вместе с ним и сел на диванчик, расположившийся возле окна. Они не проронили ни слова, каждый думая о своем. Рыцарь прекрасно понимал, что поддержка и любовь отца была необходима для Саске, но он ее никогда не получал. Только Аббадон знает, какого это воспитывать чужого ребенка как своего. Сначала трудно и непривычно подтирать за кем-то сопли и следить за ним круглые сутки. А когда режутся зубки, настолько невыносимо, что даже пытки в Геене куда приятнее, нежели петь колыбельные ему для успокоения. Но он никогда не жалел о том, что способствовал развитию такого ребенка, ведь Аббадон был уверен, что у Саске прекрасное будущее наполненное лишь победами. — О, Саске, привет, — крикнул Наруто заходя в помещение не забыв кивнуть и Аббадону. — Я вижу ты всегда чувствуешь себя как дома. — Я к тебе по делу пришел, — Саске казался мрачнее, чем обычно. — Сакура исчезла и я не знаю где мне ее найти. — Делов то, пустяки, — лучезарно улыбнулся Наруто, подходя к своему столу. — Ее забрала Квинтэссенция, — вмешался Аббадон. — Не уверен, что ты знаешь кто это, но уверяю, ее сила безгранична. — Ты серьёзно? Квинтэссенция? Она ведь воплощение неземного идеала. Но ее ведь нет уже тысячи лет. Она погибла. — Странно, что ты тоже о ней слышал, а я нет, — брюнет стукнул по столу так сильно, что на нем появились трещины. — Твой отец запретил обсуждать такие «пустяки» с тобой, — попытался разрядить обстановку Рыцарь. — Не воспринимай всё так близко к сердцу. — У меня же его нет, — буркнул Учиха в ответ, вставая с кресла своего друга и уступая ему место. Узумаки растерянно посмотрел на свой стол, сделанный из дорого камня по специальному заказу. Но сейчас это не играло особой роли, ведь выследить существо, которое умерло — невозможно. Да, они тоже не совсем живые, но не годятся даже в пометки Квинтэссенции. Она его в прах превратит, если он посмеет встревожить ее вечный сон. — Надеюсь, Сакура все ещё на нашей стороне, — устало вздохнул Аббадон. Ничего не говоря, Саске вышел из помещения и громко хлопнул дверью. Рыцарь лишь молча, уставился на Наруто, который пытался зацепиться за любую информацию с помощью своих современных гаджетов. Растить ребенка трудно, еще труднее научиться его контролировать, ведь они в этом не нуждаются.

***

Сакура попыталась материализоваться, но все координаты перепутались и она оказалась на какой-то пустоши, вокруг которого были посаженные огромные деревья, пугающие своей мощью. Внезапно появился туман и ели уловимые звуки детей, шептавшиеся между собой на древнем санскрите. Вороны летали над её головой стаями, вскрикивая ее имя, а из-за деревьях были видны четыре фигуры одетых в темные плащи. Они, не спеша, плавно двигались в ее сторону. — Как в самых дешевых фильмах ужасов, — хмыкнула Сакура, прекрасно чувствуя кому, принадлежит эта энергия. — Вспыхни, — в ее руках образовался комок из огня, который тут же полетел в деревья. — Ты так уверена в своих силах? — спросил один из незнакомцев. — Не ломай комедию, Смерть, — девушка махнула рукой и все плащи слетели с незнакомцев. — Рада вас видеть, а вы меня видимо не очень. — Мы не можем быть уверены в том, что ты настоящая и твоим разумом не управляет Квинтэссенция, — спокойно произнес Война, держа одну руку возле своего меча. — Она ушла и больше никогда не вернется, — опечалено ответила Харуно. — Откуда такая уверенность, и чего тебе наговорила наша любимая сестричка? — прищурив глаза, спросил Чума. — Об этом мы поговорим чуть позже, — уверенно ответила Сакура и направилась в противоположную сторону от них. — Ты всё еще на нашей стороне? — стукнул посохом Смерть. — Of course, — махнула рукой девушка и, отодвинув деревья, пошла дальше.