Сакура
В жизни наступает момент, когда мы начинаем яростно искать перемен и свежих ощущений. К сожалению, в некоторых случаях нам совершенно не интересно, какого рода будут эти перемены и что они за собой понесут. В один миг вся моя жизнь стёрлась, будто кто-то взял и поджёг книгу, где хранились все мои воспоминания и чувства. Человек — существо, которое подчиняется чувствам и поэтому всякий раз, когда он пытается открыть свою душу, он делает акцент на степени боли, которую он испытал. Столько вопросов и не единого ответа ни на земле, ни на небесах, ни даже в самой преисподней. Я не хочу метаться из одной крайности в другую, чтобы выжить или же найти смысл в своем существовании. Решение, которое я приняла, не понравилось бы никому из моих учителей, не уж тем более отцу, который наивно полагает, что всё в этом мире можно простить, особенно ему. Возможно, это теория и действует, но есть большая вероятность того, что найдутся ошибки, которых нельзя простить или же забыть. Они помогают нам найти правильный выход и понять, что в сущности наш жизненный путь зависит только от одного существа — мы. Пытаясь найти скрытый смысл в некоторых словах и отдаваясь чувствам, я совсем позабыла, что не существует идеала. Это ведь так просто потерять то, что ты больше всего любил, и разочаровываться в людях, ради которых ты был готов окунуться в бездну целиком. Еще проще в данном случае распознать «гнилого», но не каждый способен наблюдать и анализировать. По закону подлости это оказывается самый близкий и любимый человек, которому ты успел рассказать кучу вещей про свою жизнь, будто указывая ему, куда бить. На, бери топор и разруби весь мой мир в щепки, пока не останется ничего, кроме хаоса. Квинтэссенция показала мне, какую тяжкую ношу может нести женщина и как нелегко приходиться защищать мир, который этого не заслужил. Не каждый осмелится пожертвовать собой ради всеобщего блага. Когда я была совсем еще маленьким ребенком, Архангелы рассказали мне про пять потерянных элементов. Легенда говорит, что они принадлежали великой силе, создавшей Вселенную. Никто понятия не имеет, как они выглядят и что собой представляют, но все заядлые охотники за сокровищами столетиями искали их. Почему-то мне кажется, что эти вещи помогут мне совершить правосудие.***
Смерть
Мне определенно не понравилось поведение Сакуры, и то, что от нее веяло невероятной силой, не почувствовали бы только простые люди. Она сильна, уверена в себе, умна и явно настроена против нас и наших древних убеждений. Я был готов к тому, что она объявит мне и моим братьям холодную войну, но ожидал увидеть Саске в качестве соратника, а не свою старшую сестру, которая уже давно должна была кануть в небытие. В отличие от своих младших братьев, я никогда не презирал Квинтэссенцию и любил ее всем сердцем, ибо только она смогла разглядеть во мне что-то живое и светлое, а не только монстра, которого сдерживают оковы судьбы, чтобы он не превратил весь мир в пепел. У людей такой феномен называется «умереть, а потом восстать». Когда они теряют близких людей, они умирают вместе с ними, но потом постепенно их душа борется и пытается взять верх над разумом, потому что чувства сильнее науки, как бы парадоксально это не звучало. Самое странное, что их поведение сильно отличается друг от друга. Кто-то в порыве ярости начинает разрушать, пытаясь скрыть свою боль, а кто-то создает шедевры, вдыхая жизнь в каменные предметы. И всё это ради одного человека, но как сильно отличается их подход. Я пытался скопировать их поведение, но у меня не получилось стать настоящим мастером и мне пришлось смириться с тем, что моя боль не знает границ. Люди забывают, зачеркивают, живут дальше и радуются, потому что они способны любить и прощать. А что делать нам, бессмертным существам? Вот там дилемма. — Что мы будем делать дальше, брат? — я не сразу заметил, что Голод обратился ко мне, а остальные мои братья вопросительно смотрели на меня. — Мне кажется, что нас пытаются вычеркнуть из игры, ведь мы изначально пытались создать союз, способный пародировать силу нашей сестры и отомстить. — Тебе не кажется, что твоя идиотская месть принесла нам только проблемы? — Война встал со стула и стал ходить по комнате. — Я думал, что это будет сильным ударом по самолюбию Люцифера и Бога, если их дети влюбятся друг в друга. Тогда бы их энергия смешалась, и свершилось бы правосудие. — Ты еле успеваешь отправлять души в мир иной, потому что ты слабеешь, мы не вечны, и нас тоже могут убить. Вопрос лишь в том, как скоро это случиться, а ты решил, что сможешь контролировать этих молодых новоиспеченных наследников, — мне и в голову не приходило, что Мор умеет так четко и ясно выражать свои мысли. — Единственная, кто может управлять орудием, это Сакура, ибо в ее жилах течет та же кровь, что и в наших. Не думаю, что она способна на убийство. — Зря ты ее так недооцениваешь, кто знает, какими психологическими навыками владеет ее окружение. Сам подумай, дорогой брат, в какой войне мы очутились и что нам грозит. Нельзя ждать, пока нас кто-то убьет с ее помощью или без, надо сражаться и защищать то, что нам дорого и что мы любим, — после этих слов Голод похлопал меня по плечу и вместе с остальными покинул комнату. Мне так захотелось возразить им и открыть глаза на истинное проявление любви, но словами это не передать, здесь нужны эмоции и ощущения. Жаль, что всё это может обернуться не самым лучшим способом для нас, а возможно и потерей жизни. Интересно, какого умирать Всаднику и что он вспоминает перед смертью, а главное кого?***
Саске
Пока Наруто отчаянно пытался найти место нахождения Сакуры, я никак не мог прийти в себя. Разговор с отцом только усилил мою ненависть, заставляя моего монстра изголодаться по крови, чувствам, плоти и страху. Во мне борются два начала, и порой демон во мне берет вверх, и всё, что осталось от матери, исчезает. Во мне бьется сердце, только яд, что течет по моим венам, ежедневно отравляет его. Папа был помешан на том, чтобы создать идеальное оружие, поэтому приказал нашим лучшим ученым создать яд, способный пробудить во мне самые жестокие черты демона и уничтожить влияние человеческой сущности. Этот яд я пил как лекарство каждый день на протяжении нескольких лет, будучи уверенным, что я тяжело болен, и мой родитель делает всё, чтобы я чувствовал себя намного лучше. Хоть и порой меня окутывало адское пламя, я все же продолжал покорно слушаться его. Внезапно я почувствовал какой-то укол в районе груди и, оперившись рукой об стену, отвернулся. — С тобой все в порядке? — взволнованно спросил Аббадон, на что я пытался сообразить улыбку, но, судя по его реакции, ничего не вышло. — Кажется, недостаток яда начинает проявляться. — Я думал, что отец убил во мне все человеческое, и эта боль никогда не вернется. — Поэтому твой папа разозлился, что ты покинул Царство и предал его ради блага какой-то девчушки. Пойми, нельзя убить в тебе человечность, можно лишь удерживать её, чтобы демон одержал верх. Скажи, сколько ты не принимаешь яд? — С тех пор, как мы впервые встретились с Сакурой, я не выпил ни грамма. Еще отец сказал, что я больше не нуждаюсь в лекарствах и давал мне лишь пару капель раз в неделю. — Он наивно подумал, что ты теперь в его власти. Поздравляю, в тебе начинает просыпаться человечность, и совсем скоро ты поймешь, что значит настоящая боль. Думаю, это связано с Сакурой. — С чего ты взял, что эта неуклюжая девица может влиять на мои чувства? — Глупый, ты еще и многого не понимаешь. Поверь, я прожил уже достаточно, чтобы понять, какого это любить, даже если в тебе живет монстр. Я проигнорировал слово Аббадона и направился к своему другу, но что-то мне ёкнуло, будто у меня действительно есть чувства к Сакуре, но я их пытаюсь оттолкнуть, а еще правдоподобнее — убить. — Саске, дружище, я, кажется, нашел, где сейчас находиться твоя суженная, — радостно крикнул Наруто, вставая со своего стула и буквально летя к выходу. Аббадон последовал тому же примеру, а я, помедлив секунду, побежал за ними. Откуда в нем столько жизни? Разве может бессмертное существо испытывать истинную радость даже от таких мелочей? И существует ли оно вообще — счастье?***
Аззазель
Вернувшись с прошлых приключений, мы ничего не добились, кроме как временного отстранения. За этот короткий промежуток времени мы успели изучить кучу архива и найти маленькие детали, способные помочь нам поймать эту чертовку Сакуру и вернуть нашего наследного Императора на престол. Хозяин настолько разозлился на нас, что выбросил в самые глубины Тартара, где он построил специальную библиотеку, чтобы такие «идиоты», как он выразился сам, начали исправлять и приносить пользу. Мы слышали, что на поверхности произошло много нежеланных перемен и что великий Люцифер уже готов призвать легион павших душ, чтобы они боролись с Архангелами, которые, по всей видимости, пытаются захватить мир и превратить его в свой щит. — Интересно, долго нас хозяин будет держать взаперти? Без нас ему не одолеть Архангелов и уж тем более не найти своего сына, — голос Вельзевула заставил меня отвлечься от мыслей. Он, как и обычно, вальяжно сидел на диване, попивая дорогое вино и делая какие-то пометки в своих журналах. Я удивляюсь, как он может оставаться таким спокойным, не смотря на обстановку снаружи. — Думаю, совсем скоро мы выберемся и сразимся с этими недалёкими солдатами Рая, — я даже не заметил, сколько презрения вложил в эти слова. — Ты прав, — этот голос я узнаю из тысячи. Вельзевул сразу же отбросил стакан и встал в стойке смирно, а я обернулся, чтобы поклониться Императору. — Не надо, я пришел, чтобы освободить вас от тяжкой ноши. Вы нашли что-нибудь интересное? — Да, хозяин, — последовав моему примеру, поклонился Вельзевул. — Мы узнали, как сдержать Квинтэссенцию. — Кстати, она уже успела навестить всех и создать ряд проблем. Мне нужно убить ее незамедлительно, а не как в прошлый раз. — Боюсь, хозяин, мы не сможем устранить ее, но, в крайнем случае, мы можем найти оружия, способные убить всех Всадников и подчинить их себе, — на одном дыхании произнес мой партнер. — И как же вы собирайтесь это сделать? — усмехнувшись, спросил Император. — Кровью, — вмешался в разговор я. — Только кровь, что течет в жилах Сакуры, способна подчинить себе эти оружия. Этот концепт был создан, чтобы никто посторонний не смог убить их, ведь доверие превыше всего. Таким образом, мы заставим наследницу Бога мучиться от боли и возьмем ее кровь. — Замечательно. В скором времени я оживлю твоих Подопытных Мутантов, Аззазель. А пока что приступайте к своим обязанностям и поднимите легион душ. Я давно не видел Лилит и Белиара, мне кажется, они что-то размышляют у меня за спиной. — Да, хозяин, будет исполнено. Мы с Вельзевулом сейчас же направимся на поиски Сакуры и постараемся прикончить ее. — Не вериться, что я говорю это, но будьте осторожнее. Квинтэссенция подарила ей свою силу, разум, скорость, мудрость, а я не хочу терять своих генералов… Кстати, Вельзевул, как ты умудряешься в таком месте пить вино? Здесь же мерзко, отвратительно и воняет грязными душами. — Годы тренировок, хозяин, нельзя пропить. К тому же, чего мы только в этой жизни не видали. Это всего лишь цветочки. Император оскалился и, обернувшись, покинул нас. Я посмотрел на Вельзевула и кивнул ему в знак того, чтобы он проследил, где сейчас находиться милая принцесса. Уверен, что это милая мордашка даже не догадалась какая слежка за ней ведется и насколько серьезными будут для нее последствия встречи с нами.***
Сакура
Мои ощущения не подвели меня, и я смогла найти портал, спрятанный в глубине леса древним заклинанием. Силы Квинтэссенция помогли мне проникнуть в него, ведь когда-то давно ее мама создала их, и никто кроме Всадников не может туда зайти. Многие пытались найти оружие, способное избавить мир от таких древних, могущественных существ, но никто не смог. Нас всегда учили, что это легендарные утерянные предметы, но никто и слова не проронил об их мощи. Мне надо найти и спрятать их подальше от злых и завистливых глаз. Портал оказался огромной комнатой, наполненный разными антикварными вещами, вплоть до доспехов Рыцарей Ада. Квинтэссенция сказала мне, что в комнате будут вещи, напоминающие пять Всадников, но магия не действует на них, поэтому мне придется использовать только свой интеллект и интуицию. Разглядывая стены, я заметила, что все портреты испачканы черной краской, скрывающую истинную картину. Видимо, здесь уже кто-то побывал и успел навести хаос. Некоторые статуи были склеены из осколков, книги разбросаны повсюду, а красные шторы предавали этому месту поистине загробный вид. — Наверное, ты удивлена, что здесь царствует беспорядок, — мягкий голос заставил меня обернуться. — Я думала, ты испарилась и обрела вечный покой, — тихо произнесла я, пока Квинтэссенция блуждала по комнате. — Война всегда был импульсивным, и его эмоции бьют через край, — Квинтэссенция подошла к одному из портретов и, махнув рукой, заставила черную краску исчезнуть. Передо мной появился портрет, на котором были изображены все пятеро Всадников в детстве. Каждый из них держал в руках по одному предмету, который я не смогла разглядеть. — Что это у вас в руках? — решила озвучить свой вопрос я. — Разгадка тайны, милая моя, — улыбнувшись, Квинтэссенция подошла к столу, на котором тут же появилась шахматная доска. — Сыграем? — А почему бы и нет? — я медленно стала подходить, а потом села напротив духа абсолютизма. — Знаешь, судьба такая непредсказуемая штука, никогда не угадаешь, что тебе она преподнесет. Искренне надеюсь, что ты будешь строить свою жизнь по собственным ощущениям и разочаровываться исключительно по собственным ошибкам. — Не существует разницы между королем и пешкой, а также нет разницы между Всадниками и простыми людьми, — я махнула рукой на пешки и они стали исчезать. — Полагаю, четыре коня это твои братья. — Неожиданно, а кто же тогда я по твоему предположению? — Ты Королева, — я прикоснулась к пешкам, и они слились воедино. — Единственная в своем роде черно-белая Королева, которая одновременно любит всех и никого. — Смелое предположение. И что же подвигло тебя на такие выводы? — Это слишком банально в какой-то степени присваивать Всадникам коней, ведь это их символ, но в тоже время ни один демон в жизни бы не догадался, насколько проста это задача. Только вот в чем же состоит сила этих пешек? — А сила состоит в том, что если на одной из них будет пролита кровь собратьев, он тут же будет сокрушен. Этому нас научила мама, чтобы мы никогда не шли против семьи, уважали и любили друг друга, ведь в случае предательства, это погубит нас всех. Это поочередный круг. Нельзя убить кого-то просто так, нужно соблюдать цикличность. — Ваша мама очень сильно любила и оберегала вас. Создать такой барьер и защиту невероятно. — Знаешь, Сакура для смертных время быстротечно, а для нас оно движется медленно и мучительно. Братья раздражают, доводят до слез, бесят, делают ошибки и иногда хочется взять и уйти. Знаешь, почему никто из них не ушел и не отрекся от семьи? Потому что любовь — это не идеальное чувство, а связь между нами и вовсе тонкая, как нить. Очень много красивых вещей было сказано про то, что надо любить и принимать людей такими, какие они есть, но мало кто понял истину. — Любить значит страдать, прощать, а потом начинать всё с чистого листа? Но ведь это неправильно. — Моя милая девочка, надо простить и отпустить, ведь когда-нибудь и тебе понадобиться чье-то прощение. И что же случиться тогда, если этот человека будет относиться враждебно к тебе и твоим помыслам? — Ты, наверное, говоришь это сейчас, чтобы я простила отца и своих учителей… — Прости сначала себя, а потом помалу и остальных, а настоящая сила кроется… — но не успела Квинтэссенция договорить, как стены начались падать. — Быстро, бери фигуры и схватись за мою руку. Не медля ни секунды, я схватила коней и королеву, а потом прикоснулась к Квинтэссенции, и мы материализовались оттуда.***
Смерть
Проследовав за своими братьями, я заметил, что мы находимся на том же пустыре, где поджидали Сакуру. Мне захотелось спросить, где же тут логика, но видимо этот вопрос будет лишним, учитывая, насколько серьезные проблемы ждут нас впереди. Война все никак не мог успокоиться, делая круги по лесу, а Голод и Мор пытались почуять чужую энергетику. Скорее всего, наша дорогая принцесса поняла, какие пешки нас отображают, и проникла в хранилище, которое создала мама. Честно признаться, миллионы раз разные древние существа пытались пробить этот барьер, чтобы заполучить силу Апокалипсиса, наивно полагая, что наша мама была ведьмой, и на всякое заклятие найдется контр заклятие. Наука может объяснить практически все, а предки могут помочь своим внукам найти то самое «зерно» среди тысячи других. Но ни один из них не может разрушить клятву, построенную на крови и эмоциях, потому что их сымитировать нельзя. — У нас гости и, отнюдь, не самые приятные, — приближаясь ко мне, произнес Война, указывая на лес. Я все четче начал ощущать довольно мощную энергетику, двигающуюся к нам на встречу. Голод и Мор остались на своих местах, готовясь встретить наших «гостей». Спустя пару секунд перед нами появился Аззазель со своим напарником Вельзевулом. — Не ожидал, что после такого провала Люцифер все-таки отпустит вас на миссию, — произнес я, пытаясь разглядеть хоть что-то в их глазах. — Мы - его лучшие воины, и нас берегут для особых задании, а не для встреч со старичками, чьи кости давно уже прогнили, — ухмыльнувшись, ответил Аззазель. Что ж, его характер нисколько не поменялся. Как был высокомерным нарциссом, так и остался. — Чем твой враг старше, тем он опытнее и искуснее, подумай над этим, когда будешь в очередной раз изгнан в глубины Тартара, — добавил Голод вслед за мной. Обстановка между нами накалялась, а мои братья были уже на грани. Но внезапно какая-то сила ослепила нас, и, когда она исчезла, между нами появилась Сакура с нашими амулетами в руках. Заметив демонов, она тут же обернулась к нам и с тоской в глазах крикнула: — Всадники, стоять! — Она что, с ума сошла? — Война тут же попытался сделать шаг ей на встречу, но все его попытки были тщетны. — Сакура, сними заклинание сейчас же, ты еще неопытна, чтобы драться с генералами, они причинят тебе боль, — я попытался образумить ее. — Нет, я справляюсь с ними сама, — крикнула она в ответ и бросила в демонов молнии. — А ты сильнее, чем я думал, но не настолько, чтобы победить нас, — Аззазель уклонился от них и щелкнул пальцами. В то же мгновение Сакуру окружил легион павших душ. Эти солдаты были весьма опасны для человеческой натуры принцессы, ибо питались они чувствами и манипулировали ими, чтобы уничтожить индивидуальное «я». — Она не сможет противостоять целому легиону, вот же дура, — крикнул Голод. Он был одним из разработчиков этого отряда и прекрасно был осведомлен, насколько они опасны. Сакура пыталась оттолкнуть их, но они наступали слишком быстро. Хватило секунды, чтобы Вельзевул материализовался за ее спиной и, вытащив свой меч, схватил ее руку и сделал глубокий порез. Это отвлекло Сакуру, и все души набросились на нее, а наши фигурки упали на землю. Заклятье спало, и мы тут же сдвинулись с места, но было слишком поздно. Аззазель схватил фигуру, изображающую коня Мора, и бросил ее Вельзевулу, чьи руки были покрыть кровью Сакуры. — Нет, не смейте, — впервые за долгое время я так отчаянно кричал, но адская боль пронзила нас, а мой младший брат и вовсе упал на землю, трясясь в конвульсиях. За долю секунды в моей голове вспылил тысячу мыслей, но ни на одной из них я не смог сконцентрироваться. Внезапно я почувствовал, что боль постепенно отступает и увидел, как падшие души начали гореть синим пламенем. — Не смей трогать моих младших братьев, — этот голос явно не принадлежал Сакуре. — Да как ты смеешь появляться здесь, тварь?! — крикнул Аззазель, вытаскивая свой меч. — Когда ты только родился, я уже владела всеми видами магиями, маленький, сопливый ребенок, — она встала между нами, тем самым дав нам, возможность подойди к Мору и попытаться помочь ему. — Что ж, восстаньте мои верные Титаны и уничтожите тех, кто осмелился бросить вызов вашей маме. Увидев, как из-под земли восстают четыре Титана, даже мне стало не по себе. Сколько же всего скрывала от нас наша старшая сестра? Они тут же схватили демонов и утащили их за собой. В руках Сакуры тут же материализовались все пешки, включая и окровавленную. — Мор, не умирай, прошу, ты еще слишком молод, — отчаянно кричал Голод. — Да не умираю я, отойдите уже, дышать нечем, — Мор, как ни в чем не бывало, встал и начал стряхивать свою одежду. — Не пугай нас больше так, дебил, — не сдержался Война, и тут же его взгляд метнулся в сторону Сакуры. — Это твоих рук дело? — Существует цикличность, по которой вас можно убить, но она не принадлежит возрасту. Прости меня, Война. Я знаю, как сильно ты переживал, и через какую боль тебе пришлось пройти. — Уходи, Квинтэссенция, тебе здесь не место. Найди свой вечный покой и не тревожь больше нас. — И даже если весь мир превратиться во мрак, моя любовь к вам будет вечна. Вы навсегда останетесь моими младшими братьями сквозь время и пространство. Мир так велик, но в нем слишком одиноко. Я всегда буду с вами нести тяжесть древних оков, чтобы смягчать вам боль и исцелять раны. — Оставайся такой же идеальной, как всегда, пока мы будем покрывать тебя своими недостатками, — это все, что я смог сказать на прощание своей сестре. Квинтэссенция улыбнулась и, махнув рукой, исчезла, покинув тело Сакуры. Я спохватился, чтобы она не упала, но не успел я даже шага сделать, как рядом с ней материализовался Саске и подхватил ее на руки. — Я сожгу к чертям этот лес, — холодно произнес он. — Я не мог пробить барьер, он только что спал, и я оказался здесь, потому что быстрее Аббадона и Наруто. Она ушла? — Да, она ушла, — ответил Война, смотря опустошенными глазами на Саске. — Наша сестра опять умерла. Ее не стало дважды. — Не обращай внимание, Саске, — вмешался я. — Забирай Сакуру и уходи отсюда. Обстановка здесь не самая радужная, а ей нужен покой. Когда она проснется, она расскажет тебе о том, что повидала. Но будь осторожней, она теперь стала еще нежнее. Саске лишь кивнул в знак понимания и поспешил покинуть этот проклятый лес. Мор и Голод молчали, а Война все вглядывался в пустоту. Я понимал, что не нужно слов, ведь в молчании кроется куда больше правды и боли. — Квинтэссенция смогла заменить всех, даже маму, — заговорил Мор. — Но никто не сможет заменить ее. — Не существует незаменимых людей, просто есть уникальные, которых мы не хотим ни на кого менять. Кажется, это называется преданностью… — добавил Война. Потерять одного члена семьи и почувствовать дважды, как рушиться ваш дом, я не пожелаю даже самому заклятому врагу.