Дочь своего отца

Мадам Помфри заставила Касс остаться все выходные в больничном крыле. Касс очень беспокоили эти крики женщины. Она поняла, что это мать Гарри- Лили Поттер. Она пыталась защитить их. Девочке снились страшные сны с мамой, что надела маленькой Касс амулет кровной защиты, что девочка по сей день носила на себе. Также она начала думать о предсказании Трелони. Она несколько раз встречала этого грима. Бывало, что если есть что-то с собой, то она покармливала животного. В понедельник Касс вернулась в школу. Первым были зелья, далее ЗОТИ. После урока Люпина, крестный оставил Касс после урока. — Слышал о вашем матче. — сказал Люпин. — Жаль твоей метлы. Ее можно починить? — Нет, — ответила Касси. — От нее только щепки остались. Ну, не зачем расстраиваться, куплю себе ещё круче. Люпин вздохнул. — Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Помню, мы придумали игру: кто первый подбежит к ней и коснется ствола. Одному мальчику, по имени Дэйви Гаджен, она чуть не выбила глаз, и нам запретили к ней подходить. Ее лучше не трогать. Никакая метла бы не уцелела. —Я хотела тебе рассказать кое о чем. — начала Касси. — Слушаю - Ремус бросил на Касси внимательный взгляд. Касс рассказала обо всем. О дементорах, что заставляют вспомнить тот ужасный день, о предсказании Трелони и грима, что Кассиопея иногда видит. К удивлению Касс, Рем спрашивал про этого грима. Она сама не понимала почему, но рассказала о их первой встрече. Касси умоляла Рема научить заклинанию «Патронус». Ремус согласился, со следующего полугодия. — Римус, я давно хотела спросить, — она потянулась к сумке и открыла передний карман достав старый пергамент, — эта «Карта Мародёров», с ней мы с близнецами творим… ну как сказать… — Шалости? - лукаво улыбнувшись спросил Люпин. — Ну, может быть чуть больше, но да. Ее ведь сделали вы? Люпин вздохнул. — Да, Джеймс и Сириус любили устраивать шалости. Не один урок зельев, где их надо было варить не проходил без взрыва их котлов. Однажды их хотели отчислить за это, но Рокс вступилась за этих оболтусов, что с Гриффиндора не сняли и очка, а зачинщики должны были просто сходить на отработку у Филча. — Я хотела спросить о Питере Петтигрю. По официальным данным он умер? — Питер давно мертв, - Люпин нахмурился. - Что ты знаешь о нем Касс? — Я его видела на карте, когда искала Рона. Я не понимаю, как он там оказался. Я не знаю, будет ли он сейчас, но— Касс достала свою палочку, сделанную из белого дерева, — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! Прикоснувшись палочкой к пергаменту. Тотчас на пергаменте, в том месте, которого коснулась, одна за другой стали появляться тоненькие чернильные линии. Линии соединялись, пересекались, расползались как паутина по краям пергамента, и скоро наверху распустились, как цветы, выведенные зелеными чернилами слова: Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост! Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют свое новейшее изобретение — КАРТУ МАРОДЕРОВ. На карте были видны все до единого закоулки замка и территория на много миль вокруг. Но, что самое удивительное, по ней двигались крошечные чернильные точки, каждая была подписана. Люпин в восхищении склонился над картой. В левом верхнем углу профессор Дамблдор вышагивал в своем кабинете; миссис Норрис, кошка завхоза, кралась на четвертом этаже, полтергейст Пивз носился в Зале почета. Были там еще закоулки и потайные ходы, о которых мало кто знает. Касс быстро нашла Рона, но рядом с ним не было Питера. Девочка нашла его в гриффиндорских спальнях для мальчиков. Кассиопея показала его Люпину. — Можно я ее заберу? - спросил Люпин, что с восхищением и одновременно с печалью рассматривал точку «Питера Петтигрю». — Ну, хорошо… просто скоро будет поход в Хогсмид, а у меня и Гарри нет разрешения, но я знаю эти ходы наизусть. *** За две недели до начала каникул небо прояснилось, стало светло–опаловым, ударил легкий морозец, и, проснувшись как–то утром, студенты увидели на траве кружево инея. Замок окутывал знакомый аромат Рождества. Профессор заклинаний Флитвик украсил свой класс мерцающими огоньками, которые вдруг обернулись настоящими летающими феями. Студенты в предвкушении каникул обсуждали, что будут делать дома. Рон, близнецы и Гермиона решили остаться в замке. Уизли клялись, что не вынесут две недели дома с Перси, а Гермиона уверяла, что ей нужно порыться в библиотеке, но Гарри–то отлично понял, что они остаются ради них с Касс, и был им за это благодарен. К радости всех, объявили, что последний выходной семестра можно провести в Хогсмиде. Касс и Гарри по старой схеме прошли в Хогсмид через потайной ход. Первым делом дети пошли в «Три метлы», согреться и выпить сливочного пива. Когда дети пили сливочное пиво, в бар вошли МакГонагалл и Флитвик, за ними — Хагрид с министром магии Корнелиусом Фаджем, толстячком в темно–зеленом котелке и полосатой мантии. Все четверо увлеченно о чем–то беседовали. В мгновение ока Рон с Гермионой оба нажали ладонями на макушки Касс и Гарри. Что они соскользнули со стула и очутились под столом, вылив на себя остатки пива. Сжимая в руках кружку, они -видели ноги вошедшей компании: вот они подошли к стойке бара, постояли немного и, развернувшись, двинулись прямо к нему. Гермиона над их головами прошептала: — Мобилиарбус! Рождественская елка оторвалась от пола и, плавно покачиваясь, полетела. С глухим стуком приземлилась возле их столика и загородила его пушистыми ветками. Сквозь ее нижние лапы Касс видела, как к соседнему столику придвинулись восемь пар ножек четырех стульев, и на стулья — кто крякнув, кто вздохнув — сели учителя и лесничий с Фаджем. К ним сейчас же приблизились лаковые туфли бирюзового цвета на высоком каблуке. — Маленькая кружка минеральной... — спросил женский голос. — Это мне, — ответила профессор МакГонагалл. — Горячий грог... — Спасибо, Розмерта, — пробасил Хагрид. — Содовая с вишневым сиропом и зонтиком... — М-м-м... — чмокнул губами профессор Флитвик и протянул руку за бокалом. — Стало быть, вам, господин министр, смородиновый ром. — Спасибо, Розмерта. Рад вас видеть! Посидите с нами? — Благодарю, господин министр, с удовольствием. Блестящие каблуки ушли и снова вернулись. У Касси сердце ушло в пятки: как это она забыла, что у учителей сегодня тоже выходной? Они еще, чего доброго, здесь дотемна засидятся. А ведь им еще надо вернуться в «Сладкое королевство», а то и в школу не попадешь... Гермиона думала о том же и нервно постукивала ногой. — Каким ветром вас сюда занесло, господин министр? — спросила мадам Розмерта. Касси увидела, как задвигалась нижняя часть упитанного туловища. Фадж, похоже, обернулся посмотреть, не подслушивает ли кто. — Ясно каким. Сириуса Блэка, дорогая моя, ищем. Вы ведь слышали, что он учинил в школе на Хэллоуин? — Слышала, слышала. — Вы, Хагрид, всем успели рассказать, всему пабу? — с укоризной спросила МакГонагалл. — Думаете, Блэк все еще поблизости? — тревожно спросила хозяйка гостиницы. — Уверен. — Дементоры уже дважды обыскивали мой паб, распугали всех клиентов, одни убытки... — Розмерта, дорогая, мне и самому дементоры не по душе. Но что ж поделать? Как иначе прикажете вас охранять? Раз ваша гостиница стоит именно здесь, значит, дементоры еще не раз к вам зайдут. Я только что с ними встречался, они в бешенстве: Дамблдор не пускает их в школу. — И правильно делает, — вступилась за директора школы МакГонагалл. — Как мы стали бы преподавать в присутствии таких чудовищ? — Верно, верно, — тоненьким голоском поддержал коллегу малыш Флитвик, не достававший ногами до пола. — Что поделаешь... — сдержанно заметил Фадж. — Они охраняют вас от злодея. Блэк способен на все... — А мне как-то не верится, что Сириус Блэк мог переметнуться на сторону Темного Лорда. Это на него не похоже... — задумчиво сказала мадам Розмерта. — Помню его студентом Хогвартса... Скажи мне тогда кто–нибудь, что из него выйдет черный маг, я бы подумала, что этот человек выпил слишком много медовухи. — Вы, Розмерта, и половины всего не знаете, — угрюмо ответил министр. — Люди не знают самых страшных его дел. — Что может быть страшнее убийства невинных людей? — удивилась хозяйка. — Кое–что может. — Сомневаюсь. — Вы, Розмерта, говорите, что помните его студентом, — заметила профессор МакГонагалл. — А помните, кто был его лучший друг? — Ну, как же? — Розмерта усмехнулась. — Два неразлучных приятеля. Они часто бывали здесь. Столько от них было веселья! Друзья — не разлей вода. Так и стоят перед глазами — Сириус Блэк и Джеймс Поттер. Гарри выронил кружку, и она грохнулась на пол. Рон ткнул его ногой. Касс знала про это, поэтому никак не отреагировала. — Верно, — подтвердила МакГонагалл. — Блэк и Поттер. Зачинщики всевозможных проказ. Оба блестящие ученики, на редкость блестящие, но отчаянные сорвиголовы! Таких ни раньше, ни позже не было! — Ну это еще неизвестно, — промычал Хагрид. — Фред с Джорджем Уизли, пожалуй, дадут им фору. — И они были как братья, — вставил Флитвик. — Как два неразлучных брата. — Именно, — подтвердил Фадж. — Поттер никому не доверял так, как Блэку. Они и после школы дружили. Блэк был шафером на свадьбе Джеймса и Лили. Потом родился Гарри, и Блэк и его покойная жена стали его крестными. Гарри, конечно, ничего об этом не знает. Узнает, будет очень страдать. — Из–за того, что Блэк стал сподвижником Сами–Знаете–Кого? — прошептала мадам Розмерта. — Хуже... — Фадж понизил голос. — Не многим тогда было известно, что Поттеры знают: Вы–Знаете–Кто за ними охотится. У Дамблдора, который, разумеется, всегда боролся против Вы–Знаете–Кого, было много тайных агентов, и один из них сообщил, что Джеймсу и Лили грозит опасность. Дамблдор тут же дал им знать и посоветовал спрятаться в тайном укрытии. А для верности подсказал воспользоваться заклятием Доверия. — Что это такое? — Мадам Розмерта слушала, затаив дыхание. Профессор Флитвик откашлялся и стал тонким голосом объяснять: — Заклятие Доверия — одно из самых сложных, оно запечатывает тайну в сердце человека. — Хранителя Тайны, как его называют. Эту тайну раскрыть невозможно, разве что сам Хранитель ее выдаст. Вы–Знаете–Кто мог годами искать Лили и Джеймса и не нашел, даже если бы сунул нос в окно их дома. — Значит, Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? — догадалась мадам Розмерта. — Да. Джеймс Поттер говорил Дамблдору, что Блэк скорее сам погибнет, чем их выдаст, что он и сам подумывает об укрытии, — ответила профессор МакГонагалл. — Но Дамблдор все равно за них тревожился. Он даже сам себя предложил в Хранители Тайны. — Значит, он подозревал Блэка? — Не то, чтобы подозревал, но ему сообщили, что кто–то из друзей Поттеров переметнулся на сторону Вы–Знаете–Кого и сообщает ему об их передвижениях. Он уже какое–то время знал, что среди нас завелся предатель. — Но Джеймс Поттер настоял на своем? — Да, настоял, — вздохнул Фадж — Заклинание Доверия применили, а вскоре… — Блэк предал их? — выдохнула мадам Розмерта. — Да. Ему надоело быть двойным агентом, он хотел открыто объявить, на чьей он стороне, потому и выдал Поттеров. А дальше вы знаете: Тот–Кого–Нельзя–Называть убил Джеймса и Лили. Хотел убить и малыша Гарри, но лишился волшебной силы. Мощь его исчезла, и он бежал. Блэк остался ни с чем: его патрон сгинул как раз, когда предательство его обнаружилось. Оставалось только спасаться бегством... — Гнусный, смердящий душепродавец! — прорычал Хагрид на весь бар. Соседи притихли и повернулись в их сторону. МакГонагалл зашикала на него. — Я тогда его видел. — Хагрид понизил голос. — Наверное, самый последний перед тем убийством. Это я спас Гарри, вынес его из развалин, Лили–то с Джеймсом уже погибли. Я его тогда вытащил, а у него на лбу рана... а тут этот... Сириус Блэк на своем мотоцикле. Я–то тогда не знал, чего он явился... что он Хранитель Тайны. Я подумал, он... э–э... прилетел помочь. Бледный как смерть, весь трясется. А я–то, я–то! Я его утешать стал! — Хагрид разрыдался. — Хагрид, пожалуйста, умерьте голос, — взмолилась МакГонагалл. — Откуда мне было знать, что ему наплевать на Лили и Джеймс, что он шпион. А он еще говорит: «Я крестный Гарри, отдайте его мне, я, мол, о нем позабочусь...» Ха! Я Гарри не отдал, Дамблдор велел мне отвезти его к тетке. Блэк поспорил–поспорил и согласился. И дал мне свой мотоцикл отвезти Гарри: «Мне, говорит, он больше не нужен». И как это я не догадался! С чего это он отдает любимый мотоцикл? И как это он больше не нужен? Эх, дубина я, дубина! Дамблдор–то знал, что Блэк — Хранитель Джеймса. Блэк думал улизнуть в ту ночь, думал, у него есть часа два, пока Министерство узнает. А отдай я ему Гарри!.. Он бы повез его на мотоцикле, да и кинул бы в море. Сына–то лучшего друга! Да чо уж там, переметнулся волшебник на сторону темных сил, нет для него ни свата, ни брата... Хагрид замолчал, и никто долго не решался заговорить. — Но далеко он не убежал, — произнесла удовлетворенно мадам Розмерта. — Министерство магии сцапало его на другой день. — Увы! — вздохнул Фадж. — Не мы его нашли, к сожалению. Его нашел друг Поттера Питер Петтигрю. Он чуть с ума не сошел от горя. Знал, что Блэк — Хранитель Тайны Поттеров, и сам стал искать Блэка. — Петтигрю, Петтигрю... уж не тот ли толстячок, что еще в Хогвартсе всюду таскался за Поттером и Блэком? — припомнила мадам Розмерта. — Он самый, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Он души не чаял в Блэке и Поттере. Он им был, конечно, не ровня, не те способности, а я была чересчур строга с ним. Как я теперь раскаиваюсь... — МакГонагалл всхлипнула. — Ну будет, будет, Минерва, — похлопал ее по плечу Фадж. — Петтигрю умер как герой. Очевидцы, маглы — мы потом стерли им память, — уверяли, что Петтигрю со слезами укорял Блэка: «Как ты мог, Сириус! Лили и Джеймс наши друзья!» Потянулся за волшебной палочкой, но Блэк, разумеется, опередил его. От Петтигрю почти ничего не осталось... Профессор МакГонагалл высморкалась и сказала севшим голосом: — Глупый, глупый мальчишка... Дуэли никогда у него не получались! Зачем только он сам... Ведь есть же Министерство... — Эх, добраться бы мне до Блэка раньше Петтигрю! — взревел Хагрид. — Уж я бы с ним не канителился, я бы его голыми руками на куски... — Нет, Хагрид, вы бы с ним не справились, — покачал головой Фадж. — Схватить его могла бы только полиция маглов. Я в те времена был заместителем главы Департамента чрезвычайных ситуаций и прибыл на место происшествия одним из первых. Никогда не забуду того, что я там увидел: посреди улицы глубокая воронка, всюду искореженные трупы, маглы кричат, а Блэк стоит и хохочет над тем, что осталось от Петтигрю — кучкой окровавленной одежды и... и... каких–то фрагментов... Фадж замолчал. Все пятеро достали носовые платки. — Вот, Розмерта, что содеял Блэк, — глухо продолжал министр. — Блэка забрал оттуда патруль волшебной полиции, Петтигрю посмертно получил орден Мерлина первого класса — слабое утешение для его бедной матери. А Блэка упрятали в Азкабан. Мадам Розмерта протяжно вздохнула. — А правда, что он лишился рассудка? — По–моему, нет, — ответил министр, растягивая слова. — Могу одно сказать: поражение хозяина временно помутило его рассудок Убийство Петтигрю и всех тех маглов, жестокое, бессмысленное, было действием отчаявшегося, загнанного в угол человека. Но недавно я был в Азкабане и разговаривал с ним. Все заключенные там явно безумны, сидят в темноте, что–то бормочут, а Блэк... он выглядит и говорит как нормальный. Даже мурашки по коже. Вид у него человека, которому все надоело. Увидел у меня газету, спросил, прочитал ли я ее и не могу ли дать ему, сказал, что соскучился по кроссвордам. Дементоры круглые сутки дежурят у двери, а ему хоть бы что. — Как, по–вашему, господин министр, зачем он сбежал из тюрьмы? — поинтересовалась мадам Розмерта. — Уж не хочет ли он вернуть Вы–Знаете–Кому силы и примкнуть к нему? — Думаю, что это его... э–э... конечная цель, — уклончиво ответил Фадж. — Но мы надеемся поймать Блэка раньше. Вы–Знаете–Кто сейчас один, но... дайте ему преданного и способного слугу… Подумать страшно, что будет... За соседним столиком замолчали. — У него ведь была дочь? — спросила Розмерта. Касс услышала, как кто–то поставил на стол свой бокал. — Нам пора в замок, Корнелиус, — заметила профессор МакГонагалл. — Вы ведь не хотите опоздать на ужин к директору. Стулья отодвинулись, запахнулись полы мантий, блестящие каблуки мадам Розмерты вернулись за стойку. Слышно было, как открылась входная дверь, в бар ворвался вихрь снега, и вся компания вышла.