***
Не Хуайсан сидел на полу, бездумно уставившись в белую стену. Подтверждения смерти брата ему было не нужно, изучивший все хроники, после посещения Некрополя, он знал, как погибали предыдущие главы, которых поглотил дух сабли. Сейчас не было даже тела, которое он мог бы оплакать. А потому оставалось сидеть в тишине комнаты и просто пытаться не сойти с ума. – Хуайсан… – Брат? – он подскочил, озираясь. – Брат! Комната была абсолютно пуста. Пол усыпали беспорядочно разбросанные веера, кисти, книги. Он сам разнёс свою комнату в приступе ярости, пытаясь выместить свою боль на бездушных вещах. И вот взгляд зацепился на сборнике из Гусу, открывшемся на песне очищения. Эту книгу однажды забыл Гуанъяо, а у Хуайсана всё руки никак не доходили вернуть. Сейчас он напряжённо вглядывался в ноты, которые совсем немного, но отличались от той мелодии, что играла зачарованная третьим братом флейта. От той, которую сам Мэн Яо постоянно играл для Не Минцзюэ. В памяти непроизвольно вспыхнули все моменты, когда Чифэн-цзюнь выходил из себя. Их неизменно сопровождала песнь очищения, и сейчас он ясно понимал, это не мелодия всегда останавливала брата. Словно паззл сложились кусочки прошлого, и он поражённо выдохнул. Неужели… – Хуайсан, – мысль прервал до боли знакомый голос, и мужчина замер, впиваясь ногтями в ладони, и сдерживая порыв наброситься на стоящего позади человека. – Я пришёл выразить соболезнования. – Пришлось закрыть глаза, мысленно отсчитывая про себя секунды. – Спасибо, третий брат, – он обернулся и, сложив руки, глубоко поклонился человеку, которого сейчас ненавидел больше всего. На ладонях наливались цветом багряные полумесяцы. Когда двери за Цзинь Гаунъяо закрылись, сил на то чтобы оставаться в вертикальном положении не осталось. Кулем свалившись на пол, Хуайсан тихо на одной ноте завыл. Боль словно разрывала изнутри, но слёз, которые принесли бы облегчение, не было, лишь разгорающийся огонь, выжигающий всё на своём пути.***
Когда второй господин Не вышел из своих покоев, никто из ордена не посмел встать на пути чуть пошатывающегося человека. А он шёл, не разбирая дороги, желая сейчас оказаться как можно дальше от этого проклятого места, которое всегда называл домом. Беспрепятственно вышел за огромные ворота и пошёл прочь, не замечая, как тенью скользнул следом человек. Он не собирался мешать своему господину, лишь хотел убедиться что тот будет в безопасности. И когда мужчина скрылся в семейном склепе, просто уселся на ветвях большого дерева, приготовившись к длительному ожиданию. Некрополь успокаивал. Не Хуайсан шёл, касаясь пальцами стен, неровности периодически ранили нежную кожу, но он будто и не замечал. Должен ли он ощущать спокойствие в этом пусть тёмном, но принадлежащем его семье месте? Брат должен был спуститься в эти подземелья, чтобы закончить жизнь, не причинив никому вреда. Должен был, но всё же оттягивал этот момент день за днём. Оттягивал, потому что каждый их разговор заканчивался упрямым «Я тебя одного не пущу». Окажется ли брат когда-нибудь тут? Найдут ли его? Хуайсан знал, что предыдущие главы все в итоге оказывались в этом подземелье. Были ли они замурованы в этих стенах, или же их просто развеяло, будто и не было никогда? Когда сил передвигать ноги уже не было, он опускался на землю, забываясь в беспокойном сне, в котором снова и снова звал брата. А просыпаясь, упорно, раз за разом обходил все лабиринты семейного склепа. – Что же мне делать, брат… – слова срывались с потрескавшихся губ, разбавляя гулкую тишину. И не получали никакого отклика. – Что же мне делать…***
Не Хуайсан появился в пристани Лотоса поздней ночью. Вусмерть пьяный, было великой удачей, что он не свалился с меча по дороге. Выдернутый из кровати, злой Цзян Чэн хотел было накричать на друга, но увидев что-то в его глазах, просто увёл в свои покои. Даже налил ещё и выпил сам. А потом беспомощно гладил того по спине, когда тело вдруг начали сотрясать рыдания. Настолько горькие, что сомнений не оставалось, случилось что-то ужасное. Но спросить ему так и не дали. Губы накрыли чужие губы, солёные от слёз, с пьянящим вкусом вина, которое они только что пили. И рука, поднявшаяся чтоб оттолкнуть, вместо этого, зарылась в тёмные волосы, притягивая ближе. – Прости… – Хуайсан пьяно хихикнул, упираясь лбом в лоб. Он сидел сейчас на коленях Цзян Чэна, и когда только успел туда перебраться? – Это мой первый поцелуй, – щеки его заалели, а глава Цзян не мог и слова вытолкнуть, как завороженный смотря на припухшие розовые губы, чуть отстранившегося мужчины. – Хочу… хочу чтоб ты взял меня… – он решительно принялся развязывать пояс своего ханьфу. – Хуайсан, – словно опомнившись, Цзян Чэн схватил слегка подрагивающие руки, все они были испещрены царапинами, на которые он раньше и не обратил внимания. – Что ты делаешь? – вышло грубее, чем он хотел. – Собираюсь с тобой переспать, – серьёзно заявил мужчина. – А меня ты спросил? – А это нужно? – Хуайсан вырвал руку, тут же опуская её на явно выделяющийся бугор и чуть сжимая. – Ты хочешь меня, я хочу тебя. В чём проблема? – В тебе! – Цзян Чэн не сдерживаясь столкнул его с колен, отчего тот ударился об стол так, что стоящие на нём чашки с громким звоном покатились по полу. – Ты заявился ко мне посреди ночи! Пьяный! На мече прилетел! – сердце Цзян Чэна сжалось, будто только сейчас осознавая, что одно неосторожное движение пьяного заклинателя, и этого невозможного человека уже бы могло не быть. – Рыдал у меня на плече, так и не объяснив что происходит! А потом поцеловал! Ты в своём уме вообще?! – вызверился мужчина. – Брат умер, – Хуайсан отвернулся к окну, и Цзян Чэн почти пропустил эти тихие слова. – К-как? – зарождающееся потрескивание Цзыдяня затихло, когда он медленно опустился рядом. – Искажение Ци, – Хуайсан всё так же смотрел вдаль. – Мне жаль, – Цзян Чэн сжал покоящуюся на коленях тонкую руку. – Я знаю, – рука легко сжалась в ответ. – Спасибо. Они так и заснули, держась за руки, не нашедшие слов для продолжения разговора. Каждый из них знал эту разрывающую на части боль, от потери родных. И слова были не нужны, лишь тихая, молчаливая поддержка. Не Хуайсан проснулся первым. Он некоторое время задумчиво рассматривал умиротворённое лицо друга, подмечая тёмные круги под глазами, мелкие морщинки, не разглаживающиеся даже во сне. Поднял руку, намереваясь убрать, упавшую на лицо прядь, но так и не решился коснуться его. – Прости… – прошептал он тихо, снова отвернулся, задумчиво наблюдая в окне занимающийся рассвет.***
– Как я тут оказался? – Не Хуайсан удивлённо округлил глаза, смотря на всё ещё сонного, недовольного Цзян Чэна. – Последние мозги пропил? – буркнул тот. – Прилетел пьяный посреди ночи. – Прилетел? – Хуайсан аж задохнулся от шока. – Но я ведь мог упасть! – прошептал он, в ужасе прикрывая лицо. – Ну а я о чём. Ты что совсем ничего не помнишь? – подозрительно прищурился глава Цзян. – Помню как выпивал в какой-то деревушке, – Хуайсан нахмурился, напрягая память. – А как ушёл оттуда не помню, – растерянно проговорил он. Снаружи прозвучал колокол к побудке, прервав уже открывшего было рот Цзян Чэна. Легко поднявшись на ноги, он протянул руку другу. – Идём. Надо умыться и позавтракать. Всё остальное потом. – Хорошо, – он рассеянно кивнул, поднимаясь с пола. – И чего мы уснули сидя, – недовольно пробормотал он, разминая свои конечности. – Хуайсан, – Цзян Чэн замер у двери. – Мне жаль. Что твой брат умер. – Я знаю, – мужчина печально улыбнулся в спину другу. – Спасибо…***
Цзинь Гуанъяо никогда бы не признался, что дико переживал все те несколько дней, пока Не Хуайсана не было. О, как же зол он был, услышав утром, что молодой господин скрылся в неизвестном направлении ещё ночью. Так зол, что едва не прирезал адепта, принесшего эту новость. Но сдержался, сдерживался занимаясь приготовлениями ко всем необходимым мероприятиям. Не Хуайсан должен был занять своё место, а он поможет ему удержать власть. Несмотря на смерть Не Минцзюэ, орден Цинхэ Не всё ещё оставался одним из сильнейших орденов и терять такого полезного союзника сейчас было бы невыгодно. Эти мысли успокаивали, позволяли ему не думать об истинных причинах такой заботы об этом человеке. – Третий брат, – он обернулся резче, чем хотелось бы. – Хуайсан… – кажется голос подвёл его, глаза обеспокоенно скользили по осунувшемуся лицу, отмечая малейшие детали. – Где ты был? Все так волновались! – он подошёл ближе. – Я… прости, – на бледных губах появилась виноватая улыбка. – Я был пьян и… сам не знаю, где пропадал, – он нервно рассмеялся. – Главное ты в порядке. Ты ведь в порядке? – Мэн Яо обеспокоенно вгляделся в зелёные глаза, будто пытаясь там что-то найти. – Я в норме, – Хуайсан смотрел доверчиво, в глубине глаз всё ещё плескалась боль. – Третий брат! – он порывисто схватил Гаунъяо за руку. – Что мне теперь делать? Что будет с орденом? – Ты станешь главой и будешь управлять орденом. – Но… я… какой из меня глава? – растерянно протянул молодой мужчина. – Я буду рядом, – мягко произнёс Гуанъяо, проводя пальцами по покрытым ранами ладоням. – Идём. Надо обработать твои раны, – так и не отпустив руки, он провёл Хуайсана вглубь комнаты. – Третий брат, прости что заставил всех волноваться, – молодой мужчина смотрел виновато и чуть закусывал нижнюю губу. – Мне… просто тут всё напоминает о брате. Хотелось забыться. – Я понимаю, – Гуанъяо аккуратно наносил лечебную мазь. – Совсем не помнишь откуда все эти раны? – Кажется, я свалился с меча, – Хуайсан нервно усмехнулся и отвёл взгляд, внезапно заинтересовавшись узором на стене. – С меча, – руки неосознанно сжались сильнее, причиняя боль. – Прости, – он вновь расслабил пальцы, продолжая наносить мазь.***
Церемония наречения нового главы длилась невыносимо долго. Но Хуайсан и не желал чтобы она заканчивалась. Сердце панически билось в груди, когда он думал о том, что план, продуманный им, всё же придётся исполнять. К горлу подкатывала тошнота, но он лишь сильнее сжимал губы, терпеливо вынося все полагающиеся формальности. И как бы не хотелось оттянуть этот момент, день всё же подошёл к концу, оставляя их с Цзинь Гуанъяо идущими по коридору в полном одиночестве. – Могу я остаться в твоих покоях? – Хуайсан резко обернулся к третьему брату. – Пожалуйста, – губы дрогнули. – Прошу, Яо-гэ, я просто не могу сейчас вернуться туда. Не могу… не могу быть один, – прямо расправленные плечи поникли в один момент, а зелёных глазах отразилась паника. – Да, конечно, – растерявшийся от внезапного обращения Гуанъяо ласково улыбнулся и, приобняв мужчину за плечи, повёл в свои покои. Гостевые комнаты в Нечистой Юдоли почти ничем не отличались от хозяйских. Здесь так же была рабочая зона, отделённая от спальной ширмами. Убранство было в традиционных для Цинхэ Не серых и зелёных цветах. – Выпьем? – Хуайсан грациозно опустился у рабочего стола, и кивнул на незамеченные ранее кувшины с вином. – Я приказал принести их сюда ранее, – он чуть улыбнулся в ответ на недоумевающий взгляд. – Знал, что третий брат не откажет мне в маленькой просьбе. – Не думаю, что пить сейчас хорошая идея. – Значит, не пей, – он не задумываясь откупорил один из кувшинов и залпом опрокинул в себя. – Хуайсан, – Гуанъяо приблизился и всё же опустился рядом. – Ты устал и тебе надо отдохнуть, – он мягко забрал очередной кувшин из чуть ослабевших пальцев. – Поспи немного. – Не могу, – голос надломился. – Я правда стараюсь! – он вскинул полный боли взгляд. – Знаю, что это было неизбежно… но вижу его каждый раз закрывая глаза. Таким, как в тот последний момент… – он с силой вцепился в чужое ханьфу. – И он винит меня… в том что не успел спасти его, что не оказался рядом когда был так нужен! – по чуть раскрасневшимся от алкоголя щекам потекли слёзы. – Ты не виноват, – Гуанъяо притянул его в объятия, не в силах вынести муки, отражающейся на измождённом лице. – Прости… прости меня… – зашептал он тихо, уткнувшись в тёмные волосы. – Ты ни в чём не виноват… Довольно быстро успокоившийся Хуайсан, не спешил отстраняться от обнимавшего его мужчины. Лишь разжал пальцы, позволив рукам опуститься и замереть на чужих бёдрах. Он тихо выдохнул, слушая бессвязный, успокаивающий шепот и позволил себе на какое-то время прикрыть глаза. Сейчас он бы и не сказал, когда понял, что третий брат к нему неравнодушен. Может в один из тех моментов, когда Гуанъяо принёс ему очередной редкий веер и со светлой улыбкой наблюдал как второй наследник восхищается. Может в те многочисленные разы, когда ловил на себе нечитаемый взгляд. Или тогда, когда подвыпивший мужчина на собственной свадьбе, нашёл его сидящим в отдалённой беседке и сел рядом, разделяя тишину на двоих. Хуайсан никогда ранее не придавал этому значения. – Жарко… – выдохнул он, едва коснувшись губами обнажённой кожи на шее. Отстранился, упершись руками в бёдра Мэн Яо, небрежно проскользил ладонями до колен. – Прости, третий брат, – он виновато улыбнулся. – Веду себя как тряпка…. Пожалуй, мне и правда лучше лечь. – Да, – Гуанъяо отвёл взгляд, не желая думать о волнении, зародившемся в груди. Хуайсан поднялся из-за стола, и чуть пошатываясь, пошёл к отделённой зоне. Переступил порог, тут же принявшись медленно раздеваться, небрежно бросая одежду прямо на пол. Ширма надёжно скрывала, вот только он знал, что льющийся из окна лунный свет не оставлял простора воображению, чётко очерчивая контуры предметов, находящихся в спальной зоне. Волосы, стянутые в тугой пучок, рассыпались по плечам, когда он ловким движением извлёк заколку. Хуайсан улыбнулся, уловив судорожный выдох по ту сторону, и аккуратно опустился на кровать. – Кто убил их, Хуайсан? – Чифэн-цзюнь смотрел отчаянно, переводя взгляд с трупов, раскинувшихся на полу, на брата. – Дух сабли… – он не жалел, что солгал, когда в тёмных глазах брата мелькнуло облегчение. – Почему ты мне врёшь!? – Не Миндзюэ вдруг резко вскинул меч, легко вспарывая грудь стоящего, глаза его снова заволокло красной пеленой. – Ты! Это ты заставил меня их убить! – яростно прорычал мужчина, подходя ближе к упавшему на колени. – Брат… – кровь подступила к горлу. – Прошу тебя, дагэ… нет… прости меня… – Минцзюэ замахнулся для очередного удара. В этот раз он не остановится, не простит своего глупого братишку. – Брат… – …сан… Хуайсан… просыпайся… прошу тебя… Мужчина резко распахнул глаза, горло всё ещё сжимали спазмы, он сел закашливаясь. Провёл дрожащей рукой по взмокшей от пота рубашке и ужаснулся влаге, которую почувствовали пальцы. Рванул руками ворот, провёл по абсолютно гладкой груди, без единого следа страшной раны. Инстинктивно схватился за одежду сидящего рядом человека. – Сон, это всего лишь сон, – успокаивающе прошептал Гуанъяо, осторожно проводя по напряжённой спине. – Сон… – Хуайсан зажмурился на мгновение, прижимаясь ближе к мужчине. – Всего лишь сон… Сон… – он заставил себя разжать пальцы. – Сон… – перевёл взгляд на окно, на небе всё ещё ярко светила луна. Вздрогнул, чувствуя как холодит тело влажная рубаха. – Тебе надо переодеться, – Гуанъяо поднялся. – Я принесу воды и сменную одежду, подожди немного. – Третий брат… – он ухватился за полу ханьфу. – Я… не уходи… – слова прозвучали совсем тихо. – Я рядом, – мужчина снова опустился на кровать, и поднял руку, заправляя длинные волосы за ухо. – Хотя бы сними рубашку, она вся мокрая, ты простынешь. – Хорошо, – подрагивающие пальцы принялись теребить завязки. – Я помогу, – Гуанъяо накрыл его руки своими, опуская вниз и сам расстегнул рубашку, спуская её с поникших плеч. Пальцы наткнулись на едва затянувшуюся рану, оставленную Бася. – Болит? – он осторожно провёл, очерчивая. – Нет, – Хуайсан оторвался от созерцания окна и перевёл взгляд на мужчину рядом. – Спасибо, – искренне проговорил он, и внутренне содрогнулся от отвращения к себе, в груди действительно разливалась благодарность к этому человеку. – Спасибо, что был рядом. – Я всегда рядом, – Гуанъяо снял своё ханьфу и накинул на обнажённые плечи. – Только позови… – Спасибо, – тонкие губы сложились в усмешку. – Час тигра* на исходе, я всё же схожу за одеждой, – Гуанъяо поднялся. – Потом можем выпить чаю в саду. – Хорошо.