Broken faith

Просыпаться в больнице — далеко не новизна. Поэтому на чрезвычайно интересный потолок Никита залипал просто так. Для того, чтобы успокоить нервы. Нужно наверно будет ещё и перед Ромой извиниться. Как только Риколит найдет свое оружие. С этим человеком без, как минимум, ножа, разговаривать ему не даст паранойя. — Проснулся? — в помещение зашел врач, — как себя чувствуешь? Твой ученик в соседней палате. — А почему он в палате? — автоматически спросил шатен, свесив ноги на пол и взглядом пытаясь найти свою одежду. Разгуливать в больничном халате не хотелось. — Спит под снотворным, — врач вздохнул, — рано ты ученика взял. Сам не восстановился, его запугиваешь. Он тебя каким-то чудом на руках донес, стоял, плакал, бледнел. Пытался доказать, что непричастен к твоему состоянию, — парень нахмурился, — и ты его диагноз даже не решился узнать. Что с тобой? — Как будто кэпу не плевать на мое состояние, — фыркнул Никита, шагая к стулу, — дал ученика и все. И ничего я его не запугиваю. Он сам своей же тени боится. Это я вообще от него прятаться должен. А диагноз я узнал у твоего помощника. — Будь с ним поласковее. Иначе из него ничего не выйдет. Хотя смог разобраться с креплением меча. Может будет толк, — врач усмехнулся, — понятно, что боится. Он уже сменить имя успел, а о себе ничего не помнит. Так еще и ты. Наверняка со своими строгими правилами и требованиями. — Попытаюсь, — просто ответил шатен и взял одежду, отходя за ширму. Он тут уже каждый уголок знает, — когда проснуться должен? — Минут через пятнадцать. Меч у него остался, если что, — врач вздохнул, — карту ты ему нарисовал что ли, зная, что у него проблемы временные? — Нет, карта его рук дело. Я просто показал, где что, — донеслось из-за ширмы. Тихо шипя, Никита все же быстро переоделся и сложил рубашку на край кровати. Вспышку боли пережил, можно дальше заниматься своими делами, — спасибо, что успокоил его. Пусть даже так, — улыбнулся врачу Никита, подходя к двери. — Помоги ему, — парень улыбнулся, — он же сейчас как маленький ребенок, к которому иногда приходят воспоминания. Еще и путаница у него со временем и ориентированием в пространстве. — Поверь, не так-то просто забыть, что он сделал до того, как стал таким ребенком, — глухо сказал шатен, усмехаясь, — ой как не просто. — Я, возможно, понимаю тебя. Но он вспомнит и наверняка извинится, — врач вздохнул, — поэтому будь добрее. Он ведь явно старается. И за тебя жутко волновался. Думали, с психозом по поводу того, что это не он, успокоительным обойдемся, а он внезапно нервничать за тебя начал. — Ты просто не знаешь, — как-то беспомощно сказал шатен. Он не хотел открывать того, что творилось у него в мыслях, а без этого говорить хоть что-то о ситуации смысла нет вообще. Поэтому Никита просто прикрыл дверь и зашел в соседнюю палату. Он был в крайней, так что вариант только один. А вот и Рома. Пока ещё спит. Видимо его просто перенесли на кровать, так и оставив. С фырчанием и даже легкой, мимолетной, улыбкой от хороших воспоминаний, охотник сел на край кровати и потянулся к поясу с мечом. Все же тот месяц мог бы быть лучшим в его жизни. Происходи оно только все добровольно и в мирное время, а не когда из-за его отсутствия могли погибнуть люди. И будь намеренная блокировка памяти для Никиты чем-то нестрашным. Но все не так. И поэтому каждую секунду внутри шатена идет борьба между жгучей обидой и сладостным желанием просто снова почувствовать себя любимым. Наверно это просто отголоски его «Я», которое появилось за этот месяц. Рома проснулся даже больше, чем через пятнадцать минут. Больше минут на десять. И с каким-то детским восторгом посмотрел на этот мир. До того, как заметил учителя. Парень резко перестал улыбаться и быстро сел в кровати, терпя слабую головную боль из-за резкости. — А? Нет, ничего, просто представь, что меня тут нет, — поспешно замахал руками Риколит. Он нашел какой-то журнал и смог скоротать время за ожиданием. Но если Рома уж так пугается… — Вам… Тебе стало плохо и я… — начал тихо говорить Рома, опустив голову, — просто из-за удобства надел меч. Ну… Эм… Чтобы помочь. — Ничего. Ты поступил правильно. Молодец, пусть и не послушался, но сделал как должен, — даже гордость в голос получилось добавить, — меч я, как видишь, забрал обратно. Тебе оружие позже подберем. Как отдохнешь. И. кхм. Прости за произошедшее. Парамонов кивнул, неуверенно поерзав в кровати. Немного неуютно. Слишком хорошо к нему стали относится. Он еще спит? Наверное так. — И ещё одно. Вот, возьми, — фыркнув, Никита протянул парню свои наручные часы и все ту же карту, — через час будет ужин в столовой. И будь добр, не заставляй меня снова прочесывать весь корпус в поисках тебя, — от утренних воспоминаний Риколит не сдержал раздражения. Рома с подозрением взглянул на парня и неуверенно взял своеобразный подарок. Быстро закрепил часы и забрал карту. Ужин. Час. Часами, вроде, парень помнил, как пользоваться. — Помнишь, как пользоваться часами? — все же вспомнил о чужой амнезии шатен и сел сбоку от парня, — вот эта маленькая стрелка — время в часах. Когда нужно будет идти в столовую, то она передвинется вот сюда. Рома кивнул, запоминая. Значит, до этого он может где-то просидеть? — А… Спасибо, — тихо и слегка неуверенно произнес Парамонов, — и… Эм… Прости за то, что я делал? — Не важно. Извинишься, когда вспомнишь. Если мы оба не умрем к тому моменту, — вздохнул Никита, сев обратно на стул и открыв старый журнал, — и да, пожалуйста. Я же говорил, что ты можешь обращаться за помощью. На язык рвалась колкость о том, что кое-кто оказывается не онемел, но охотник удержал её в себе. Рома заговорил, тем более с ним. Это уже хорошая новость. — Нет… Пожалуйста, прости меня за все то, что я творил и вообще сделал. Я наверняка поступал подло и неправильно, — Рома вздохнул, продолжая тихо говорить. — Ром. Сейчас это просто слова, тем более основанные только на моей реакции на тебя, — Силюк вздохнул и отложил довольно интересную статью, чтобы взять парня перед ним за руки. Своеобразный жест доверия, когда они сидят напротив, — ты сам не знаешь, за что извиняешься. Так что лучше не стоит. Тем более, я никого не прощаю за простое «извини». Только действия, факты и доказательства. Парамонов кивнул и опустил голову. Парень вздрогнул, когда его взяли за руки, но сейчас немного успокоился. Его ведь не бьют? Значит хорошо. Правда из-за всего этого Рома лишь больше убеждался в том, что это сон. А потому он аккуратно высвободил руки и начал себя щипать. Вроде не просыпается. Хочется, чтобы его простили сейчас. Ведь потом Рома обязательно сбежит. Это не его путь. Он явно не охотник. И он не хочет становиться похожим на охотников. Да, может что-то и налаживается, но желание сбежать никуда не уходит. Он не чувствует себя своим. Он не чувствует себя охотником. Рома боится, что им начнут манипулировать. Ещё два дня прошли в обычном ключе. Хотя кому мы врем, обычным он не был совершенно. Рома пытался перебороть последствия удара по голове и по-прежнему шугался Силюка. Последний тоже бесился из-за навязанной компании, так ещё и связывающего их прошлого, но старался держать себя в руках и не показывать этого. Вова больше в поле зрения не появлялся. Хотя наверно у него были свои дела. Не все же время ему с Парамоновым сидеть. А ещё Роме подобрали оружие. Со скрипом на сердце, после десятка неудачных попыток, Никита отдал парню нож, похожий на тот, которым орудовал 404. И не удивительно, что тот Роме и понравился, и удобный он, да и вообще красота. Поэтому пока что в саду, но русого уже пытались чему-то научить. И что-то даже получалось. Если говорить вкратце, то оба они пытались сдержать желание распсиховаться и высказать свои мысли. А также постепенно учились коммуникации друг между другом. Но во время одной из тренировок послышались крики и звон оружия. Настоящего. — Что это? — Рома нахмурился, опустив нож. Говорил он как обычно тихо, боясь чужой реакции. — Гости, — вздохнул Силюк, и потер переносицу, — желающие нас убить. — Что? Нам надо помочь, — Парамонов неуверенно посмотрел на парня. Хотя, с другой стороны, это прекрасный шанс сбежать. — Об этом и думаю. Одно дело самому идти, а другой момент, что ты и тут помереть умудришься, — ещё раз вздохнув, Риколит все же потянул ученика за собой, — перебирай ногами и старайся не сдохнуть там. Бей тех, кто бьет тебя. Рома кивнул и поспешил следом. Если это бой, то значит, что у него есть шанс сбежать. Хоть немного, но парень научился ориентироваться. Находиться даже далеко не в центре сражения все равно было страшно. Пистолеты вышли из моды ещё давно, а из лука во дворе не постреляешь. Это не полная война, к счастью, просто боевой отряд дарксайдов. Враждующие стороны обычно обмениваются такими изредка. В какой-то момент Рома окончательно потерял из виду хоть кого-то знакомого. Кажется, его оттолкнули подальше от сражающихся. Что ж, ему же легче. Осмотревшись и убедившись, что на него не обращают внимания даже те же дарксайды, парень аккуратно выбрался в сад. Он понимал, что поступал неправильно, но и подчиняться не хотелось. Тут очень угнетающая обстановка. Тут слишком тяжело. Вздохнув, Рома быстро отошел в угол сада. Осмотрелся и стал искать выход. — Так и знал, что ты предатель, — донеслось сзади, когда Парамонов уже готов был сказать, что сбежал.