Окей, мы просто играем в жизнь
Часто не понимая роль
Наши сюжеты — это белый лист
Где мы вместе напишем свой…
Я одиноко стоял у окна, облокотившись поясницей о подоконник, на котором торчал красивый расписной горшок с хило цветущим растением, своим видом олицетворяющим моё внутреннее состояние и настроение. Комната ожидания гудела от гула возбужденных голосов, воздух пропитался страхом и нетерпением претендентов на второстепенные роли сериала, названием которого являлось имя главного героя. «Наруто». Фильм снимал известный продюсер, а спонсировала его съёмки и продвижение известная в мире кинематографа семья Узумаки. Прикрыв глаза, я начал повторять монолог, заученный буквально десять минут назад. Представлять себя на месте персонажа было вовсе нетрудно, характеры мой и его оказались почти идентичны, как и описание внешности — по этой причине моя неугомонная бабушка отправила меня на кастинг, к тому же я уже снимался в паре фильмов — без всякого желания, пусть и имел талант на перевоплощения. Только из желания не расстроить любимую родственницу я повёлся на её уговоры. Из нашей семьи также снимались многие, — этакие потомственные актёры — а потому я, как и любой другой член семьи Акасуна должен был засветиться в паре-тройке сериалов. Всем сердцем любя свою мать, бабушку, я не смел отказать им и во многом прислушивался к ним. Подошёл мой черёд. Какая-то женщина с яркими фиолетовыми волосами вышла из проходной комнаты. Поймав кивок менеджера в мою сторону, я оторвался от подоконника и, в последний раз взглянув на сиротливый цветок, торопливо отправился в то самое помещение, из которого мгновение ранее вышла девушка. Подсвеченное зеркало в пол, столик с микрофоном, дверь, видимо ведущая на сцену. Захватило щемящее волнение, знакомое предвкушение и страх. Лоб покрылся испариной, руки против воли нервно затряслись, и я с трудом накинул на шею тонкий провод от микрофона, рассматривая свое серьёзное лицо в отражении зеркала. Простые чёрные брюки, белая рубашка идеально сидели на мне, ярко-красные волосы выгодно оттеняли бледность гладкой кожи. — Следующий, Акасуна Сасори! Пора. Сделав глубокий вдох-выдох и с трудом успокоив руки, я четким отрепетированным шагом вышел на сцену. Прожекторы ударили по глазам ярким светом, отчего я ненадолго зажмурился. Представившись, я начал свой монолог. Волнение исчезло, сменившись уверенностью и наслаждением от своего голоса, выверенных движений рук и годами натренированных мышц лица. Речь — нетороплива, равнодушна, шелестяща, словно песок. Угрюмое спокойствие и некоторое презрение сквозили в моих жестах и взглядах на ничто. Скупые слова каплями яда падали на безмолвную сцену, и я уже видел себя совершенным существом с вечным телом, полностью вжившись в роль. Но вот слова в монологе закончились, и я с удивлением отметил, что тело моё вполне живое, а спустя несколько мгновений вспомнил где нахожусь. Ярость прожекторов снизилась, и, когда в глазах наконец-то пропали «зайчики», я разглядел группу людей, расположившихся в первом ряду за столом с ноутами и кучей разных бумаг. Продюсер сидел в отдалении и, как казалось, с интересом поглядывал на меня, тихо переговаривались с каким-то человеком. Ответив на несколько общих вопросов кастингеров, я направился со сцены обратно. Оказавшись в проходной комнате, я увидел девушку. Стоя перед тем зеркалом в пол, она тщетно пыталась перебросить провод микрофона через шею, но тот путался в её светлых длинных волосах и обертываться не желал. Девушка заметно нервничала, хоть её лицо и было скрыто за длинной челкой. Вот она горько вздохнула и обречённо опустила руки. Подойдя ближе, я понял в чем проблема — крепитель микрофона зацепился за прядь, да так, что при всем желании она бы без посторонней помощи никак не отцепила пластмасску от волос. Окинув взглядом поникшую фигуру и почувствовав что-то вроде жалости, я тихонько подошёл сзади и, выпутав из волос прибор, провел провод под густой шевелюрой. Девушка словно оцепенела. Подняв взгляд в зеркало, ожидая увидеть миловидное личико блондинки, я пораженно отшатнулся. Это оказался парень. ПАРЕНЬ. Огромными, на пол-лица голубыми глазами он напуганно смотрел на меня, будто в любую секунду я мог съесть его. — И-извини, — прошептал я и выскочил из проходной комнаты в зал ожидания. Протолкнувшись сквозь толпу и подлетев к кулеру, я стал судорожно глотать воду. Ну да, не понял, не признал — с кем не бывает! Тем более что фигура не очень высокая, стройная, да и лицо этот чудак зачем-то закрыл. И вообще, какой парень носит длинные волосы? Они ему самому жить не мешают? Но, черт, до чего же неловко! Толпа немного поредела, и стало чуть тише, спокойней. Я снова облокотился о подоконник и от волнения за минуту слопал свой любимый шоколад, попутно анализируя своё недолгое выступление. Судя по всему, все прошло удачно, продюсеру явно понравилось моё перевоплощение, соответствие характеристике персонажа и относительно быстрой подготовке. Скорее всего отец будет доволен результатом. Направив взгляд ко входу, я поперхнулся только что сделанным глотком сока. Из проходной комнаты широким шагом вышел тот самый блондин. «Блин, только не сюда, прошу… Черт.» Словно назло моим мечущимся мыслям глаза парня, проскользив ищущим взглядом по толпе, уставились на меня. Я в ужасном смущении отвел взгляд, периферийным зрением улавливая движение блондина в свою сторону. — Привет, ты тоже за ролью пришёл? Спасибо тебе за помощь, там, в комнате. Я, кстати, Тсукури Дейдара, можешь просто Дей. — начал разговор странный парень. — Не за что. Я Сасори. — буркнул я ему в ответ, не поднимая взгляда и всё ещё чувствуя себя неловко после произошедшего. В голове пчелами жужжали и роились мысли. Вот что ему надо? — Ого, как отчётно. Ты всегда такой серьёзный? — усмехнулся блондин, наклонив белокурую голову набок. Чёлка отклонилась и открыла вид на все лицо парня. Голубые, прозрачные как родниковая вода глаза насмешливо уставились мне в лицо, ни капли не стесняясь моего явно недружественного настроения и нежелания продолжать разговор. До чего ж прилипчивый! — Слушай, а ты чего ко мне пристал? — разозлился я. Смущение немного спало, — Тут толпа людей, мечтающих познакомиться с такой яркой личностью, а ты подошёл сюда. Не лучше бы тебе пойти куда-то ещё? — Ну так они потому и в толпе, что все друг друга уже знают. — пожал плечами Дейдара и признался, — я впервые в жизни вообще пришёл на кастинг. А ты в стороне стоишь, видимо или тоже со всеми не знаком, или ты социофоб. Вот я и поставил на первое. Ты, кстати, на какую роль претендуешь? — Тебе зачем эта информация? — с подозрением спросил я его, уже причисляя его в свои конкуренты. Несмотря на видимое невооружённым глазом дружелюбие парня, я все ещё не доверял ему. Слишком много похожих людей встречалось на моем пути. — Да это же просто интересно! — с удивлением посмотрел на меня Дейдара, — Я, например, иду на героя с языками. А ты… дай угадаю? На персонажа с такими вот фиолетовыми глазами, которые похожи на рябь на воде? — парень, объясняя, пальцами чертил круги на подоконнике. — У него вроде ещё в подчинении шесть трупов. Ну, то есть я не уверен… — Нет, не угадал. — чуть улыбнулся я, — на кукольника, у которого вместо обычного тела деревянное. — Ааа, — радостно поднял палец блондин, — у него ещё какая-то круглая штука торчит из сердца! Я смотрел прототипы почти всех героев. А у моего рты на руках и груди! — А на лице? — со смешком поинтересовался я. Ну правда, мало ли что мог придумать автор. В отличие от нового знакомого, я почти не смотрел досье на других героев, ограничившись информацией о своём персонаже. Судя по описанию, кое-кто отличается богатым, даже скажем так извращенным воображением. Ну кто в здравом смысле придумает человека с деревянным телом? Где у кукольника мозг? Сердце-то понятно, в цилиндре. А как он его питает? В общем, куча вопросов к создателю. — Ну конечно! — не обратив внимания на мой сарказм, вещал Дейдара, — Но что самое прикольное — он будет взрывать глину! Обожаю всякую пиротехнику, так что продюсеру даже не придется искать мне каскадера. Я сам себе специализированный каскадер. Даже курсы окончил! — Ну да, и что? Что же во взрывах такого интересного, что тебе их хочется изучать? — не понял я бешеного восторга. Под болтовню я невольно расслабился, поняв, что из меня не собираются ничего выуживать. Ненавижу, когда ко мне лезут в душу. — То есть как что?! — искренне, как ребёнок изумился он, — Ты никогда не чувствуешь восторга, когда наблюдаешь, как за долю секунды расцветает огненный цветок? Когда от ты сам готов, как салют, взорваться от эмоций? — Я могу согласиться, что данное явление может быть красивым, но оно довольно быстротечно, а я ценитель более долговечных творений. — серьёзно ответил я, наблюдая как Дейдара задыхается от возмущения. — Искусство не должно быть старым хламом, застывшим во времени, которому по определению его существования надо поклоняться! — Зачем тогда ты вообще на актёра пошёл с такими взглядами? Остался бы подрывником и пошёл бы шахты подрывать, ведь актёрское искусство будет запечатлено на века в фильме, а это идёт вразрез с твоим неправильным мнением! — Это у тебя неправильное мнение об актёрском искусстве, ведь искусством его делает именно момент игры, момент эмоций, чувств и переживаний, которые отображаются у тебя на лице! И взрыв можно сфотографировать, но прекрасным будет считаться не бумага с его изображением, а мгновение, ради и во время которого она будет сделана! — чуть ли не закричал Дей. В студии заметно стало тихо, и большинство смотрело то на нас, двух нашедших друг друга искусствоведов, то на вошедшего минутой ранее продюсера. Тот, задумчиво кивнув себе, ушёл обратно в смежную комнату. — Извини, что наорал, — виновато опустил голову Дейдара, теребя пальцами лямку своей сумки. Блондин уже, наверное, жалел, что начал этот разговор и скорее всего думал, что его знакомству со мной конец. Похоже, он не слишком уравновешен в своих словах и действиях, а от последствий своих поступков, видно, сильно переживает. — Всё в порядке, ты же просто выразил свое мнение, — неожиданно для самого себя успокоил я его, и парень вскинул на меня наполненный удивлением и надеждой взгляд, — Может… когда нас отпустят, может выпьем по чашечке кофе? Блондин захлопнул приоткрытый было рот и радостно кивнул: — Да, давай! Только дождёмся результатов, — Дейдара, быстро отойдя от смущения, потянулся и хрустнул пальцами, — И ещё чего-то сладкого хочется. Все нервы сегодня себе вымотал. — Очень страшно было? — поинтересовался я. Я по себе помнил страх и напряжение перед кастингом на роль в фильме «Любовь эпохи Мэйдзи», где собирался играть за персонажа Огаи Мори. К слову и стыду, только этот и свой первый в жизни отбор я с треском провалил. — Ну, пока не начал говорить прям трясло. А потом стало очень легко, как будто я и впрямь взрывной самоуверенный парень, которого должен был сыграть. Вроде как им понравилось. Спустя полчаса какой-то низенький и худой мужчина объявил результаты кастинга и велел вскоре ждать электронного письма-приглашения для беседы с продюсером; в числе удачливых оказались и я, и блондин. Поздравив друг друга с успешным итогом последнего отбора, мы неспешно направились в ближайшее кафе. С серого неба падали крупные хлопья снега, прилипчиво оседая на пушистых воротниках прохожих, их плечах, скамейках, а на асфальте смешивались в грязное слякотное месиво, образуя лужи, через которые нужно было перепрыгивать. В какой-то момент после неудачного прыжка я проехался по слякоти ногой и стал завалиться назад. — Не падай! — Дейдара тут же подхватил меня за локоть и вернул в нормальное положение. — С-спасибо, — пролепетал я, облегчённо вздыхая из-за несостоявшейся встречи с грязной лужей. Успешно добравшись до кафе, мы уселись за столик у окна, ведя между собой непринуждённую беседу, в ходе которой я узнал, что Дейдара ненавидит холод и обожает зелёный чай, а в школе лучше всех разбирался в химии. Но больше всего он удивил меня тем, что не любит срезанные цветы, напомнив об одном старом друге детства. — Ну просто представь себе: растёт себе зелёное создание, и вместо того, чтобы радоваться его цветению и дальше, люди обрывают растение и наслаждаются его медленной смертью! — возмущался голубоглазый, грея заледеневшие руки о горячую чашку с чаем. — Но так они все равно должны завянуть, — пожал я плечами, отламывая дольку любимого шоколада. — Вот именно, в конце! — подхватил Дейдара, — А тут… это все равно что загасить разгорающееся пламя. Цветение похоже на множество маленьких взрывов, которые собираются в один большой, его нельзя прерывать, если хочешь увидеть всю красоту этого прекрасного момента! Пока блондин воодушевленно что-то объяснял, я украдкой рассматривал нового знакомого. Голубые, прозрачные глаза блестели на лице, придавая парню наивное, почти детское выражение, чёлка то и дело выпадала из-за уха, за которое Тсукури быстрым движением заводил золотистые пряди. У парня оказалась потрясающе живая мимика, яркое выражение лица и открытые движения, и я на несколько минут просто отключился от разговора. В конце концов, Дейдару такое разглядывание насторожило: — Что? Я где-то испачкался? — он тыльной стороной ладони с силой провел по губам и посмотрел на неё, выискивая следы шоколада, которым я угостил его минутой назад. Я поспешил его успокоить: — Нет, все чисто. Я просто задумался. — О чем? — заинтересовался блондин. — Просто ты довольно красивый, — не задумываясь, ляпнул я правду и прикусил в ужасе язык. «Черт, вот зачем я это сказал?!» — Мне все так говорят, но спасибо, — улыбнулся Тсукури, отводя смущенный взгляд в окно на прохожих. О чем он подумал? Неужели… — Нет, нет, ты не так понял, я не из этих! — замахал я руками, обливаясь холодным потом, — Я нормальный! Просто у тебя необычная внешность! — Да ладно тебе, я ни о чем таком и не думал, — засмеялся Дейдара, а я облегчённо вздохнул и, немного успокоившись, в свою очередь кратко поведал о своём пристрастии к кофе и любви к биологии в школьные годы. С блондином оказалось до удивления просто, легко, я мог молчать сколько угодно, пока Дейдара рассказывал мне о своей жизни, но стоило мне изредка тоже чем-то поделиться, своим мнением, воспоминанием и просто мыслями, он тут же замолкал и с интересом прислушивался к моим словам. Опомнившись лишь тогда, когда за окном начало темнеть, мы ушли из кафе. После расспросов я узнал, что Дейдара живёт в соседнем от моего городе, и нам в одну сторону. Блондин не стал отказываться от моего предложения подвезти его. — Мы же ещё встретимся? — неожиданно спросил он, когда моя машина подъехала к указанной им остановке. — Ну раз мы скорей всего теперь коллеги, то должно быть да, — с лёгкой иронией ответил я и улыбнулся, — А что? Парень помялся, заерзав на сидении. Внезапно даже захотелось прочитать его мысли. — Дай телефончик, я ж никого кроме тебя там никого не знаю, — быстро попросил Дейдара, и получив желаемое, вылез из машины на холод остановки старого района, — пока, Сасори! Я помахал ему и с неконтролируемой улыбкой вырулил на оживленную трассу. — До встречи, Дейдара…