Waving Goodbye

С Джисоном было хорошо. Эта мысль крутилась в голове Минхо постоянно, когда Хан тихо сопит ему в шею, когда он улыбается Минхо так сладко, так нежно, что все внутри сводит приятными судорогами и руки сами тянутся защекотать Джисона, чтобы он улыбался так всегда: крышесносно, ярче, чем могут позволить черно-белые краски вокруг. Они мечтали одним днем взглянуть друг на друга и чтобы мир тут же стал цветным, но прошло четыре года, а все по-прежнему оставалось серым. Они не предназначенные, не соулмейты, но шептали на выдохе «люблю» только друг другу. Когда Джисон собирается с Чаном и они вдвоем пишут треки, Минхо не может оторвать от него взгляда. Сосредоточенность Джисона была сексуальной, его выражение лица, когда он работает над тем, в чем хорош, в какой-то степени сводила Минхо с ума. Поэтому каждый раз он залипал на своего парня из другого конца комнаты, сидел тихо и покорно не мешал, пока они не закончат. — Я схожу за кофе, вы что-нибудь будете? — спрашивает Чан, снимая наушники и потягиваясь. Джисон отрицательно машет головой, поэтому Минхо просит на него тоже. — Два латте, один с ореховым сиропом. Чуть усталая, но благодарная улыбка Джисона согревает сердце. Он стучит пальцами по коленке, немного ею дергает (его привычка, когда он нервничает), и в конце концов отталкивается от стола и подъезжает на стуле к Минхо, удерживаясь за него. Он знает, что Джисону нужно немного времени, чтобы собрать мысли в кучу и выговориться, и Минхо ласково поглаживает чужие костяшки большим пальцем, не торопя. — Ты правда совсем не переживаешь из-за?.. — неуверенно спрашивает Джисон, заглядывая Минхо в глаза и глотая конец предложения. Минхо мягко улыбается, поправляет взъерошенную челку младшего и опускает ладонь на его щеку. — Опять? — тихо переспрашивает он и Джисон поджимает губы, кивая, и очаровательно ластится к ладони. — …из-за цветов? — договаривает Хан. Минхо вздыхает и долго смотрит на Джисона, на его завитки и пушистые ресницы, на щенячий взгляд, и вспоминает того Хана, с которым он познакомился четыре года назад, когда они были совсем подростками, так робко ходили вокруг да около, боясь признаться. Сейчас он возмужал, что-то неуловимо изменилось в его взгляде, но Минхо с каждым годом он любил Джисона все сильнее. Это чувство, когда кто-то становится твоей семьей, когда родители зовут его своим сыном спустя долгие годы непринятия и нотаций, когда он сам становится неотъемлемой частью тебя. Минхо уверен, что не променяет его ни на какой цвет в этом мире и Джисон не променяет его тоже. — Мы уже говорили об этом, Хани, — говорит Минхо и Джисон гулко сглатывает, когда опускает взгляд на его губы. — Мне все равно, ты ведь рядом. — Знаю, — сипло говорит Джисон, ловя каждое слово, ловя каждый выдох, как будто в этот раз Минхо ответит что-то другое, что-то, что разобьет ему сердце. Поэтому Минхо готов бесконечно повторять как мантру: — Ты — единственное, о чем я думаю, — шепчет Минхо, мягко касаясь своим лбом джисонова и тот прикрывает глаза. — Я люблю тебя, — говорит Джисон и чуть сжимает ладонь на чужом затылке. — И я люблю тебя. Успокаивать достаточно тревожного Джисона стало нормой, он всегда был слишком впечатлительным и выплескивал все через музыку. В некоторые дни это не помогает, как когда Чан встретил Сану и его лирика наполнилась красками. Минхо знал, что Джисону хочется это тоже испытать, но он лишь говорил «мы с Чаном как Инь и Янь, так даже лучше» и улыбался так, что внутри Минхо все крушилось. Он не может дать Джисону цвета вокруг, но он даст ему все остальное чего бы оно ни стоило. — Хей, голубки, — говорит Чан, заходя в студию и придерживая дверь ногой, чтобы отдать Минхо и Джисону два кофе. — Зайдете ко мне сегодня? Я соберу друзей, выпьем по баночке пива. Они оба бросают короткий взгляд на Чана и берут кофе, благодарно кивая. — Солнце, пойдем? — Джисон мягко чмокает Минхо в кончик носа, прежде чем отстраниться и отпить латте. — Все, что захочешь, — улыбается Минхо и думает о кольце, которое лежит в ящике тумбочки в их квартирке. Лучше момента не придумать.

***

Минхо с друзьями Чана особо не был знаком, он слышал о некоторых от Джисона, но собственная работа редко позволяла заходить в гости. Впрочем, компания их с Ханом котов после тяжелого дня привлекала порой куда больше, а Джисон в какой-то степени чувствовал, что только он избранный, что он единственный смог пробиться сквозь толстые стены вокруг Минхо, и жутко этим гордился. — Йоу, — широко улыбается Джисон, обнимая Чанбина, Минхо здоровается с ним кивком. — Проходите, чувствуйте себя как дома, — салютует бутылкой пива Чанбин и опирается плечом о стену. Его Минхо знал, иногда Чанбин приходил в студию тоже, и бэкграундные звуки, больше похожие на стонущего кита, заставляли смеяться всех до колик. — Возьмем с тебя пример, друг, — криво ухмыляется Минхо, потому что в его голове только то, как при всех он встанет на одно колено, чтобы убрать последние тревоги Джисона о соулмейтах и прочем. Чтобы они стали действительно одной семьей. — Чан с Саной на кухне, Феликс и Рю в комнате, еще парочка человек пошла за чипсами, — Чанбин вытирает рот тыльной стороной ладони и кивает вглубь квартиры. Джисон, небрежно скидывая массивные кроссовки, поднимает озорной взгляд. — А пиво где? — В комнате, — смеется Чанбин, отходя в сторону, пока Хан несется в гостиную и шумно приветствует ребят. Минхо ставит его обувь ровно, чтобы остальные не затоптали, и, выпрямляясь, сталкивается с Со взглядами. — Чего такой нервный? Минхо шумно вздыхает, заламывает пальцы и решается. Если один человек будет знать, это же ничего? В случае чего поможет подстроить ситуацию как можно удобнее. — Я хочу сделать Джисону предложение, — выдыхает Минхо, воровато озираясь. Чана все еще не видно, из гостиной доносятся вопли, их вряд ли кто-то услышит. — Сегодня, когда мы все собрались. — Ты собираешься сделать что? — пискляво выдает Чанбин, подаваясь вперед и Минхо видит, как осознание полностью доходит до друга: его глазки-бусинки расширяются, а улыбка возникает как по щелчку пальцев. Чанбин определенно сдерживается, чтобы не закричать или что-то в таком духе. Минхо кивает, стряхивая с плеча рюкзак. — Да, он даже спустя четыре года так переживает из-за… соулмейтов и прочей чепухи, знаешь, — чешет затылок Минхо и облизывает губы. — Я хочу, чтобы он был точно уверен, что я рядом. Думаю, мы готовы к этому. Чанбин налетает с объятьями слишком резво, проливая немного пива на свитер Минхо, но он великодушно решает это проигнорировать и обхватывает Чанбина в ответ. — Красавчик, бля, буду, Минхо, — со всем уважением говорит Со и крепко жмет Минхо руку. Силы у него хоть отбавляй, Ли аж потряхивает туда-сюда как ветряную куклу. — Окей, я молчу, подай мне знак, если надо будет помочь всех собрать или что ты там еще придумал. Минхо кивает и одергивает свитер, решая для начала найти салфетки. В гостиной в одну непонятную массу сплелись Феликс и Джисон, и Ли мягко улыбается, глядя, как его мальчик, который боится даже с консультантами в магазине разговаривать, чувствует себя абсолютно раскованным в кругу друзей. Минхо кивает Рюджин, когда его обнимает со спины Сана и теплое счастье разливается по телу. — Минхо-я, — солнечно улыбается девушка и хлопает Минхо по щекам. — Я рада, что ты наконец-то к нам зашел. Минхо видит, как оттенок волос Саны изменился, но не уверен, что ему не кажется, поэтому просто кивает и сдержанно улыбается. — Привет, чудесно выглядишь. Можешь показать где салфетки? Чанбин все еще выглядит взбудораженным, пока Минхо пытается оттереть пиво со свитера, и вместо помощи просто показывает большие пальцы. Ли фыркает себе под нос и чуть дергается, когда входная дверь хлопает. — О, это, наверное, Йени с Хенджином, — говорит Джисон, когда Минхо опускается рядом и кладет ладонь тому на коленку. Чан заходит первым с пакетами, высыпает снэки в вазочки, и под общий тихий гул Минхо рассматривает вошедших. Ни одного, ни второго он не знал, вероятно, те влились в компанию, когда Минхо много работал, но что-то внутри беспокойно ёкало, когда он смотрел на парня повыше. Хорошо слаженый, красивый настолько, что сомневаешься, действительно ли люди могут такими быть. Небрежно заправленная в брюки рубашка, стройные ноги, улыбка из тех, которая разбивает девчонкам сердца. Минхо понимает, что не должен на него так смотреть, пусть это и всего лишь наслаждение эстетикой, но что-то ему в нем не нравится. Что-то не нравится в собственной реакции, хотя и считать такое за измену глупо. Хенджин просто красивый, но Минхо на это все равно. — Солнце! — зовет его Джисон и Минхо поднимает взгляд. Джисон лучится счастьем и подводит парня за локоть, он так всегда — светится, когда хочет рассказать о чем-то важном. — Это Хенджин, он… — Ага, — обрывает его Минхо и скользит взглядом по хенджиновым ногам, гадая, закончатся они когда-то или нет. — Ясно. Когда Минхо сталкивается с Хенджином взглядом, он думает, это была самая главная ошибка в его жизни. В комнате будто резко включается свет. Краски не наливались постепенно, они словно брызнули в лицо, и даже в приглушенном свете все казалось… каким-то слишком. Минхо не двигается, не дышит, хотя видит, как Хенджин кивает и что-то говорит. Минхо смотрит в глаза своему соулмейту. И непонятная тревога внезапно становится объяснимой. — Вау, — тихо смеется Хенджин, потирая глаз. — Как ярко. Ты тоже видишь это? Минхо молчит, отводит взгляд в сторону, нарочито пытаясь сделать вид, что все нормально, хотя сердце колотится настолько быстро, что немеют кончики пальцев. Он видит Сану с ярко-рыжим цветом волос и понимает, что не ошибся, свой собственный свитер — фиолетовый, а пятно от пива расползлось по ткани коричневым. — Что-то случилось? — спрашивает Джисон, беспомощно переводя взгляд с одного на другого и мнет свои пальцы. Минхо чувствует себя как в пузыре, ноги не слушаются, а краски слепят глаза. — О чем ты? — шумно сглотнув, говорит Минхо то ли Хенджину, то ли Джисону, и поднимается с дивана. Ему кажется, что он в какой-то замедленной съемке, смех вокруг идет как-то фоново, хруст чипсов бьет по перепонкам. Он будто пьян, хотя свою бутылку еще даже не открывал. — Ничего не изменилось. — Ты меня напугал, — неловко улыбается Джисон и жмется под бок, ненавязчиво кладя ладонь Минхо на талию. — Я пойду попробую замочить свитер, Чанбин пролил на меня пиво, — слабо улыбается старший и целует Джисона в висок, прежде чем пройти мимо Хенджина в ванную, посмотрев на него в последний раз тем взглядом, который мог бы сжечь на месте. Хенджин долго смотрит ему вслед, пока Чан не обхватывает за плечи и не уводит в общую компанию. Минхо беспокойно носится по ванной комнате, понимая, что зубные щетки Саны и Чана — красная и розовая, что шторка для душа — зеленая, почти нелепая с этими синими китами на ней. Джисон кусает губы, опираясь локтями о колени и поглядывая в коридор, куда минут десять назад ушел Минхо. — Почему сейчас, почему именно, блять, сейчас, — спрашивает свое отражение Минхо и практически в панике достает из кармана кольцо. В красной коробочке, практически бархатистой. Он неверяще проводит по ней кончиками пальцев. Минхо никогда не был альтруистом и чхал бы он на этого Хенджина, которому пришлось бы смотреть, как его соулмейт делает предложение другому человеку, но что-то заставляет Ли закрыть коробку и убрать ее поглубже в карман. Не сейчас. К пятну на свитере Минхо так и не притрагивается, возвращаясь в гостиную и садясь подальше от Хенджина. Ребята чокаются бутыками и Минхо дрожащими руками открывает свою. Когда горлышки соприкасаются друг с другом, он ловит взгляд Чанбина и поджимает губы. Быть связанным тайной с Чанбином и навести его на неправильные мысли — предпоследнее, чего бы хотел Минхо. Последнее — это встретить соулмейта, когда собираешься сделать предложение своему парню. Минхо выжидает час, прежде чем предложить Джисону поехать домой. Прощаясь с ребятами, он не смотрит ни на Чанбина, ни на Хенджина, ни на чертовы ярко-рыжие волосы Саны.