If Only You'd Let Me | Если Бы Ты Только Позволил Мне

Я снова здесь. Терапия. Каждую неделю. В уродливой, ёбанной комнате. Почему? Не знаю. Я хожу туда уже много лет, ничего не меняя. Так, просто рассказываю кому-то свои глубочайшие, темнейшие секреты, и это, очевидно, должно было сделать мою жизнь лучше. Я делаю это, потому что действительно не говорю о своих чувствах иначе. Не вижу в этом смысла. Что весёлого в том, чтобы обременять других моими бесконечными проблемами? Психотерапевты, должно быть, сумасшедшие. Они целыми днями сидят и слушают, как люди бормочут о своих проблемах, и ещё имеют дело со своими собственными. Мне трудно делиться мыслями с другими, поэтому я начал ходить на эти сеансы, пытаясь бороться как с этим, так и с чувствами к Джорджу. Кто такой Джордж? Что ж, британский парень, который старше и довольно ниже меня, что немного забавно. У него большие карие глаза и веснушки, рассыпанные, правда, только на правой стороне лица. Шоколадно-пушистые волосы и выдающийся подбородок. Он худой, но подтянутый; но ничего из этого не имеет значения — он идеален для меня в любом случае. Он — такая яркая личность, в которую ты сразу же влюбишься. Его улыбка так широка и полна радости, что могла бы привлечь внимание каждого. И его смех- этот чёртов смех. Мой наркотик. Моя любимая мелодия. Он заставит тебя улыбнуться, даже если это последнее, что тебе захочется сделать. Я не могу сосчитать, сколько раз Джордж был со мной в мои мрачные дни. К сожалению, это всё на данный момент. Джордж всегда был рядом со мной, и если я «продолжу держать себя в руках», то, по его словам, он не уйдёт от меня. Держать себя в руках. Звучит тупо. Но я буду держаться. Для тебя, Джордж. Я буду. Обещаю. Я встречался с Джорджем раньше, что не очень хорошо, но я видел его. Я действительно видел его. В жизни он красивее. Я не должен говорить такие вещи. Мистер Голд, мой надёжный психотерапевт, сказал, что это только заставит меня зациклиться на нём ещё больше. Он сказал это так, будто мы когда-то были «чем-то». Мы не были. К моему разочарованию. Я хочу этого, но Джордж — нет. И я знаю. И я пытаюсь принять. Пытаюсь. Но пытаться так сложно. Обычно я получаю то, чего я хочу. Обычно я получаю того, кого я хочу. Но только не Джорджа. Никогда Джорджа. Я сидел в безвкусной комнате, болтая ногами и уставившись в потолок. Она всё ещё уродливая. За все эти годы можно было подумать, что дизайн улучшится. Серые стены, бесцветные картины. Я не чувствовал, что они подходят сюда. Однако диван, на котором я сидел, за эти годы изменился: новые покрывала, новые подушки. В одном углу располагались главный письменный стол, компьютер и картотека. Пугающе профессионально. Мне больше нравится другая сторона комнаты. Она была в основном для детских сеансов. Называется «Sensory station». Игрушки и ручки. Бумага и краска. По-домашнему уютно. По-домашнему успокаивающе. Я никогда не пользовался этим, несмотря на то, сколько раз мне говорили, что я могу. Однажды он разрешил мне взять домой «набор для снятия стресса». Как мило. Там было полно всяких мелочей и блокнотов. Также очень хороший набор ручек с нужным количеством цветов. Тупо звучит. Мне двадцать три года, мне не нужны какие-то фломастеры. Постойте. Я отвлёкся. — Как ты сегодня, Клэй? Блестяще. Очевидно. — Как всегда. — Что из этого следует? — Я скучаю по нему. И я нуждаюсь в нём. Вы знаете это. Я опустил голову на руки. Мы говорили об этом столько раз. Мне нужен Джордж, но я Джорджу — нет. Двигаемся дальше. Пытаемся забыть. И, о нет, не получается. Повторяем всё по кругу. В пятидесятый раз. — Мы договорились, по крайней мере, попытаться двигаться дальше, Клэй. Я поднял на него свой взгляд. Его ярко-голубые глаза смотрели в ответ. — Я пытаюсь. — Ты знаешь, куда ведёт эта тропа. Прозвучало почти как угроза. Так, вообще-то, оно и было. Когда Джордж отверг меня, я упал на тёмную, тёмную дорожку. И я продолжал падать, пока Ник не вытащил меня. С трудом. — Я знаю. Я больше не пойду этим путём, обещаю. Мне лучше. Он больше не влияет на меня. — И что ты думаешь об этом? — Я чувствую, что это должно было произойти. Мне нужно было сказать «нет», чтобы жить дальше. Я понимаю это. Однако мне всё равно кажется, что я что-то упускаю. — Продолжай. Он перестал писать, отложив свой блокнот в сторону. Я понимал, что он писал до этого, но сейчас мне всё равно. Я знаю, что это для моего «прогресса». — Я чувствую, что мне не хватает беспокойства, когда я поднимаю трубку. Странно говорить, но это всегда было такой большой частью моей жизни. Моя повседневная рутина. Тревога давала мне такой прилив, почти как кайф. Не то чтобы я больше не кайфую. Но теперь не курю. Это было почти как зависимость. Мне не хватает того беспокойства, когда я говорю что-нибудь рискованное, в предвкушении его реакции. Я скучаю по его стримам — в то время я разговаривал с ним, чтобы увидеть его улыбку и то, как он злится на меня. Я скучаю по «дружескому флирту». Тогда я просто фантазировал о наших будущих отношениях. Я мог бы притвориться, что он отвечает всерьёз. Я мог бы притвориться, что у нас всё получится. У меня так разыгралось воображение. Джордж принёс краски и счастье в мои мечты, мои фантазии и сны. Которые позже превратились в кошмары. — О чём были кошмары? — О Джордже. Но он ненавидел меня. Охотился за мной. Иногда убивал. Всё это было так реально. Я чувствовал его. Чувствовал боль. И не сопротивлялся. Я не причиню вреда Джорджу. Никогда. Достаточно было просто почувствовать его снова. В конце концов, я смирился с тем, что происходит, и боль стала стоить того. Я так скучал по нему, что надеялся на кошмары. — Почему ты так скучал? Была ли это привязанность? Был ли это порыв сделать что-то рискованное? Или сказать что-нибудь такое, что может всё разрушить? — Думаю, всё из этого. Разговор с Джорджем всегда сопровождался внезапным всплеском адреналина. Он заставлял меня смущаться. Он заставлял меня делать спонтанные вещи. Он извлёк из меня самое лучшее. — Но когда он сказал «нет»… — Это разбило мне сердце. Я не мог жить. — Это привело тебя в депрессию и тревогу, Клэй. Ты чуть не умер. Дважды. От своих собственных рук, могу добавить. Одно слово разрушило всё. — Джордж того стоил, — пробормотал я. — Джордж стоил твоей жизни? — Джордж стоил и стоит всего. Он всё ещё мой лучший друг. — Ты всё ещё видишь в нём нечто большее? — Я хочу, чтобы он был «нечто большим». Но я знаю, что ничего не выйдет. Меня начинает это устраивать. — Хорошо. Я вижу прогресс. И я рад, Клэй, что ты хочешь двигаться дальше. На этом наш сеанс закончится. Если только тебе нечего добавить? — Нет, всё в порядке. Увидимся на следующей неделе? — я встал, собираясь уходить. — Конечно. — Спасибо, — я кивнул головой и открыл дверь. — Пока, Клэй. Дверь закрылась за мной, и я пошёл по коридору. Выйдя из здания, стало легче. Я чувствовал себя хорошо.