Часть 2. Тёмная Эпоха Средиземья.

***

Звон острого стального клинка боевой Песнью пропел в воздухе, и Леголас едва заметно вздрогнул, в изумлении распахивая глаза, когда до боли знакомый эльфийский меч столкнулся с вражеским оружием и закрыл его от смертного посоха Некроманта. Пепельные волосы мелькнули перед лицом молодого принца. Леголас в неверии медленно поднял взгляд, не смея надеяться в то, что это был именно тот, о ком он подумал. Это было немыслимо и попросту невозможно! Их пути разошлись достаточно давно, ещё со времён битвы Пяти воинств и они не пересекались с тех пор. Ни разу, на самом деле. Длинный серебряный плащ и сияющие доспехи закрыли его, словно одной могучей и, самое главное, безопасной стеной, и Зеленолист едва не заплакал от чувства облегчения, внезапно возникшего в его груди. Он всё ещё не мог в это поверить, его мысли путались в туманной дымке, но это был Он! У Леголаса перехватило дыхание. Это был он! Он... Он... Он... Всего одно слово, но такое мощное и сильное эхом разнеслось в голове Лихолесского принца. Угасшая было надежда вновь вспыхнула с новой силой, потому что молодой воин теперь не был один. Трандуил Ороферион грозной фигурой возвышался над ним в своих сияющих серебряных доспехах, закрывая его своим мечом и закрывая эльфийского принца от самой смерти. Сомнений не было. Перед ним стоял отец. Его отец пришёл за ним!!! Песня Надежды запела в груди принца с новой силой, когда враги зашевелились, набрасываясь на них со свирепой слепой яростью в глазах, но ему было всё равно. Как бы холодно Трандуил не относился к своему сыну в прошлом, он не мог позволить своему отцу погибнуть. Их ссоры и недомолвки казались такими мелочными теперь, когда всё Средиземье поглотила тьма, от которой негде было скрыться и некуда было убежать. Она окружала их повсюду, и единственное, что им оставалось – это погибнуть или продолжать бороться. И Леголас, не раздумывая, выбрал второе. Он сражался, сражался и сражался с тех пор, как покинул дом, и уже почти забыл, что значит жить мирной жизнью. Судьба никогда не была к нему благосклонна ещё со смерти его матери, и нелегкий, обременяющий титул принца нисколько не облегчал его задачу. Отец Леголаса многого ожидал от своего сына, и последний должен был следовать правилам его королевства, находясь в постоянных ограничениях и отсутствия выбора. Выбора, которого у него не было, потому что он был единственным наследником и надеждой всего Лихолесья. Ему даже не позволили любить ту, ради которой он пошел бы хоть на край света. Ту, которая была свободнее, чем когда-либо был он. И ту, которая решила выбрать гнома, оставив наследного принца позади. Это было больно, чертовски больно тогда и нанесенные раны до сих пор давали о себе знать, но теперь... Теперь у него никого не было! Только отец! И он не позволит ему умереть, особенно после того, как тот спас ему жизнь. Леголас вонзил в землю колчан и, молниеносно доставая одну стрелу за другой, метко стрелял во врага, попадая ему точно в цель, перекатываясь и крутясь в бешеном ритме, и прикрывая спину короля Трандуила, смертоносно разящего своих врагов одного за другим. Мертвые тела орков падали на землю, и скоро на поверхности не осталось ни одного свободного места, не обагренного алой орочей кровью или их дурно пахнущими трупами. Пот стекал по лбу молодого воина, заливая его лицо и глаза. Растрёпанные волосы развевались на ветру, слегка касаясь едва заметно бледной кожи. Последний орк упал на землю, издавая хриплый, предсмертный вздох, прежде чем король пронзил его в самое сердце, а затем, достав свой меч, медленно повернулся и встретился взглядом со своим сыном. Леголас медленно опустился, преклоняя колени перед старшим воином. Леголас мог перестать быть сыном для своего отца, но отец всё ещё был его королём. А молодой эльф был его подданным. Который должен был подчиняться воле своего короля. Но ты этого не сделал, – зашептал предательский голос, и Леголас сглотнул, пытаясь подавить дрожь во всем теле. Взгляд устремился в пол и уставился на одну точку. Принц замер, не смея пошевелиться и не смея смотреть ему в глаза. Лишь плечи слегка подрагивали, выдавая эмоции молодого эльфа. Леголас знал, что был виноват и не смел надеяться на прощение. Потому что, несмотря на свое спасение, он всё ещё умудрялся подводить его раз за разом и да... Он был виновен! Виновен в том, что ушёл, бросил дом, своего отца. Он потерял право называться даже просто сыном, не говоря уже о то, чтобы быть достойным наследником. Потому что хороший принц не оставит своё королевство. Хороший принц не оставит свой народ в угоду своим желаниям и страсти к приключениям, как это сделал Леголас. Как отправился в опасное и глупое, безнадежное путешествие, наивно надеясь на то, что смогут победить самого Саурона такой авантюрой, как эта! Особенно тогда, когда они сами шли в его логово! Глупо было надеяться, что их не заметят на территории врага, которую тот знал как свои пять пальцев. Они подвели их всех, и теперь всё было в хаосе и огне, и не было шансов на спасение. Как он мог называть себя принцем после всего этого? Какое он имел на это право? Никакого. Ему оставалось лишь молиться валар, что отец простит его и примет обратно в свою семью. Если он вообще заслужил это... Внезапная волна ледяного ужаса окатила принца с головой. Леголас внезапно осознал, что отец, возможно, никогда больше не захочет иметь с ним дела, несмотря на то, что спас его. Воющий визг паники затопил чувства молодого эльфа, заставляя его замереть на месте и не позволяя шевелиться. Он словно окаменел, боясь, что если поднимет... Что если поднимет голову, то не увидит ничего, кроме холодного, презрительного и разочарованного взгляда своего отца. Прерывисто вздохнув, Зеленолист пытался угомонить бешено колотящееся сердце в его груди. Вихрь эмоций тучей сгустился вокруг него, несмотря на то, что внешне он оставался совершенно спокоен. Ну, или он думал, что внешне оставался спокоен. Ресницы слегка подрагивали, когда король мягко, почти нежно коснулся бледной щеки сына. Леголас вздрогнул от неожиданного прикосновения и почти недоверчиво поднял взгляд, встретившись, наконец, с ясными глазами своего родителя. И утонул в надежде и любви, исходивших из его глаз. У принца перехватило дыхание. Они смотрели, не отрываясь, и молча переговаривались друг с другом. Повелительная рука Трандуила коснулась подбородка молодого эльфа, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. Сердце болезненно сжалось в груди, когда изучающие глаза уставились на него, словно заглядывая в самую душу и пронзая его насквозь. Отпусти это. Отпусти. Отпусти это!!! Страх смешался с отчаянием и гневом, но с гневом не на отца, а на самого себя, потому что именно он был тем, кто оттолкнул его, когда Трандуил отчаянно искал своего сына среди разрухи и страшась найти мёртвое тело среди остальных трупов, но именно он, Леголас, был тем, кто оттолкнул его первым. Что принц сказал своему королю тогда? «Я не могу остаться»... Мог ли он? Леголасу не везло по жизни. Да, он был принцем и наследником Лихолесья. Да, он умел сражаться и побеждать сотни врагов, но в итоге он всегда оставался один. Все близкие люди рано или поздно покидали его. Либо уходили. Либо страдали. Либо умирали. И то, и другое, и третье было верным, как воздух, которым дышат люди. Тауриэль когда-то была его лучшим другом, и всё же она бросила его, влюбившись в своего гнома. Конечно, он не мог препятствовать ей в этом, как и заставить любить его, потому как сердцу не прикажешь, но она могла остаться рядом после смерти Кили. Быть рядом с ним. Но она ушла. Леголас не винил её в этом, он бы тоже от себя ушёл, но должен был признать, что это было больно. И он сбежал. Сбежал, как последний трус, пытаясь обмануть и убедить себя в том, что лишь покинув родные края и отправившись в путешествие, он сможет найти свой собственный путь. Глупец, он думал, он так наивно решил, что у него это почти получилось, когда он отправился с важной, как они тогда думали, миссией, чтобы спасти Средиземье. Чтобы спасти всех! Братство в этом походе стало ему вторым домом. Настоящей семьёй, выполняющей важную миссию, но оно распалось. Фродо и Сэм ушли в Мордор одни. Мэри и Пиппина сначала похитили орки Сарумана (???). Боромир был мëртв. Арагорн, человек, за которым он пошла бы куда угодно, тоже. А Гимли... Гимли был неизвестно где. Леголас долго искал его, прочëсывая Гондор, где они виделись в последний раз... Горы и плоскогорья, поля, перешейки, леса... Ища любые зацепки, но всё напрасно! Их попросту не существовало. Гэндальф был в бегах и пропадал неизвестно где, а Бродяга... С Бродягой они и не были особо близки, оказавшись случайными спутниками, но даже ему он был бы рад больше, чем кому-либо. Потому что сейчас он снова был один! Леголас сражался, сражался и сражался, не зная зачем и для чего. Просто потому, что так надо. Просто потому, что ему нужно было, как воздух, отомстить за своих друзей. За свою семью! И вот сейчас он стоит перед отцом, чувствуя, что недостоин его. Он ушёл. И судьба, похоже, ответила ему тем же. Он запустил замкнутый круг, когда те, кто ему был дорог, один за другим покидали его. Леголас это начал. И ему нечего ответить в своё оправдание. Они молчали. Ни один из них не мог заговорить первым, и, казалось, просто вели безмолвный диалог друг с другом. – Ада, я... – Леголас не выдержал первым. – Я... Мне жаль... Мне так жаль! Я подвёл всех и...я... я так сожалею, – принц не успел договорить. Одним движением его протянули к себе в крепкие мужские объятия. Леголас в шоке распахнул глаза, не в силах поверить в то, что только что произошло. Он... Он не ожидал, что всё так обернётся. Принц думал, и небезосновательно, что отец прогонит его, даже не став слушать, не говоря уже о том, чтобы обнять его! Но вот они здесь. Стоят вдвоём среди поверженных врагов. И просто обнимаются. Уткнувшись в могучую грудь своего отца, Леголас почувствовал, как его пальцы мелко задрожали, а тело начало трястись – плечи выдавали юного эльфа с головой. И вот он уже захлëбывается рыданиями от переполняющих его эмоций, уткнувшись в плечо своего отца и утопая в его крепких, сильных объятиях, от которых пахло домом. – Тебе не о чем жалеть, Леголас, – прошептал король, с осторожностью проведя рукой по грязным и растрепанным волосам принца, боясь сделать резкое движение и спугнуть своего живого сына. Так, что если он сделает что-то неправильно, то Леголас исчезнет так же, как и дочь Владыки Элронда – Арвен. Трандуил всё ещё не мог поверить в то, что нашёл его. В то, что валар дали ему шанс и сохранили жизнь того самого ценного и того самого последнего, что у него осталось! Валар, каким же глупым он был, когда с такой холодностью относился к Леголасу, думая, что таким образом защищает его от самого себя. Вместо этого, он сделал только хуже, подведя их обоих. – Но я потерпел неудачу, Ада! – хриплый голос Леголаса глубоко ранил сердце Трандуила. Он почти чувствовал, каким разбитым и потерянным было сердце его мальчика. Король почти чувствовал, как юного эльфа охватывают переполняющие его эмоции, грозясь вырваться наружу и смести всё на своём пути. – Это всё моя вина! – Нет, Леголас! – руки Трандуила крепче обхватили Леголаса, чтобы максимально обеспечить ему комфорт, чтобы тот чувствовал, что ему ещё есть, за что держаться и за что бороться в этой жизни. Что у него всё ещё есть тот якорь, за который он мог ухватиться в любой момент и в котором он так сильно нуждался. Чувство вины и печали ощутимым густым слоем повисло в воздухе, так что у короля пробежали мурашки по коже. Король сглотнул, пытаясь скрыть своё волнение и свою боль от этих эмоций! Он должен был что-то сделать. Должен был как-то исправить тот ущерб, который нанёс Леголасу. Он должен был сделать... Что-то... – Ты... Ты ни в чём не виноват, сынок! Это не... Это не твоя вина! Ты сделал всё, что мог, и я был таким глупцом, думая, что мое холодное отношение как-то поможет тебе. Сделает тебя сильным. И ты... Ты действительно стал сильным, но не потому, что Я был холоден к тебе, а потому что у тебя была своя миссия, у тебя были твои друзья! Я не ценил этого раньше, но ты... Ты – самое ценное, что у меня когда-либо было и что когда-либо у меня ещё будет! Слова Трандуила путанным потоком врезались в разум молодого эльфа. До принца не сразу дошло, что говорил ему старший эльф. Несвязные слова поддержки с трудом улавливали его сознание, когда до него донеслась, казалось бы, ничего не значащая, но такая важная фраза. – Ты не просто кто-то, Леголас. Ты мой сын! Ты мой сын! Когда слова, наконец, дошли до сознания, голова Леголаса, наконец, взлетела вверх с такой силой, что Зеленолист не думал, что он всё ещё ей обладает после истощенной и выматывающей физической и эмоциональной битвы. Битвы, которая, к слову, всё ещё продолжалась... До сих пор, на самом деле. – Что ты сказал? – настойчиво и почти умоляюще спросил принц, думая, что ослышался. Ему нужно было убедиться, что то, что он услышал, ему не показалось. Что эти последние слова, произнесённые его отцом, не были игрой разума и что это, действительно, было правдой! – Ты мой сын, Леголас! Так было, есть и будет всегда! И это никогда не изменится! Потому что ты мой сын! Не было необходимости объяснять принцу Лихолесья дважды, потому что каким-то образом, до него, наконец-то дошло, что это значит. Леголас с отчаянным воплем кинулся на шею отца, прижимаясь к нему настолько сильно, насколько он мог, и надеясь, что этот момент никогда не закончится. Каким-то образом надежда, едва болезненная и погасшая надежда расцвела с новой силой, давая силы юному принцу двигаться дальше. Он больше не был один. Леголас снова обрел семью. Теперь он знал, за что он сражается. Теперь у него снова появилась цель. И он не простит себе, если снова потеряет то, что с таким трудом было возвращено обратно. Вернулось туда, где и должно было быть. Разрушенная когда-то семья воссоединилась снова. Блудный сын вернулся домой!