Черное и Белое BUCKY BARNES

POV Стив       Медленный и спокойный ветер дует сквозь деревья, окружающие озеро. Волны мягко задевают друг друга при приближении к маленькому причалу, где сидим мы с Сэмом. Мы расположились в креслах с удочками в руках — леска заброшена в водную гладь прямо перед нами.       Пока нам не везет в рыбалке — нам определенно не стоило идти на нее ранним утром. Тем не менее, это было как раз то, что мне нужно, чтобы успокоить свой разум.       Если бы Сэм не потащил меня сюда, в его любимое место для рыбалки в часе езды от города, я бы сделал то, о чем потом пожалел.       — Спасибо, Сэм, — говорю я, осторожно двигая удочку в надежде, что рыба проплывет мимо и заметит наживку. — Это как раз то, что мне нужно.       Сэм кивает головой влево от меня и пожимает плечами.       — Я же говорил тебе, что это лучшее место, чтобы отключиться, — усмехается Сэм, поднимая бутылку пива с земли свободной рукой и делая большой глоток.       Я повторяю его движение и делаю то же самое с бутылкой рядом с собой.       Сэм делает еще глоток, прежде чем сказать:       — Послушай, парень, я, может быть, и не знаю, каково тебе сейчас, но я знаю, что чрезмерные размышления ничего не изменят. Ты пытаешься двигаться дальше, но как ты можешь это сделать, если ты цепляешься за то, что было?       Я медленно киваю головой, думая о более ранних событиях; о драке с Баки. Я знаю, что не должен был бить его… но в тот момент, когда он сказал мне правду о поцелуе с Лейлой, я почувствовал себя абсолютно преданным своей собственной женой и лучшим другом.       Я надеялся сделать все это как можно более вежливо, когда приехал к Сэму сегодня утром. Но услышав эти слова, слетевшие с губ Баки, я мгновенно представил себе, как они целуются, и возненавидел их обоих в тот момент.       Честно говоря, я знал, чем все закончится, если я поссорюсь с Баки. У нас было несколько драк в прошлом, когда он все еще был на радаре ЩИТа как Зимний Солдат. Он сильнее меня и проворнее. Но я был так зол и разочарован в них.       Я делаю еще один глоток пива, прежде чем честно ответить Сэму.       — Просто тяжело осознавать, что моя жена и лучшая подруга делает что-то за моей спиной. У меня такое чувство, что я настолько потерялся в миссиях, что потерял из виду то, что было действительно важно, Лейлу. С тех пор как мы с ней поженились, это даже не было похоже на брак, кроме нашего долгого медового месяца.       Слезы в моем сердце от собственных слов звучат безумно громко, и я пожимаю плечами в ответ.       Сэм смотрит на меня и изучает мою реакцию на собственный ответ.       — Стив, может быть, это потому, что в тот момент, когда вы поженились, она встретила Баки…       Я быстро смотрю на него и чувствую, как во мне поднимается жар и гнев пузырится на поверхности. Я пытаюсь подавить эти чувства, зная, что Сэм прав, но не могу.       — Да, конечно, это случилось, когда я наконец женился на любви всей моей жизни, — процедил я сквозь зубы.       Сэм таращится на меня и качает головой.       — Держу пари, ты как-то сказал это и о Пегги. Не будь слишком строгим к себе.       Его тон игривый и легкий, и я пытаюсь успокоить свое быстро бьющееся сердце и кипящую кровь.       Я смотрю на воду перед нами и кладу удочку на причал, заканчивая рыбачить.       — Да, но это было давно. На этот раз я, честно говоря, думал, что для меня все кончено. Просто это слишком для меня, чтобы справиться и переварить.       Я смотрю на него и хмурю брови.       — Это правда, что Нат, Баки и Лейла говорили о том, что видят цвета? Что это заставляет тебя сомневаться во всех решениях, которые ты когда-либо сделал?       Сэм поудобнее устраивается в кресле, прежде чем сделать еще один глоток из почти пустой бутылки. Его рот кривится в усмешке, когда он отвечает.       — Да, безусловно. Ты думаешь, что все знаешь, но как только начинаешь видеть цвета… ваше зрение меняется, ваш ум тоже. Ты начинаешь сожалеть о том, в чем был так уверен. И если тот, кто заставил вас увидеть цвет, — ваша романтическая родственная душа, ты не сможешь выбросить их из головы. Даже если приложить все усилия.       Я издаю жужжащий звук, когда перевариваю его слова. То, что мы обсуждали с Лейлой вчера вечером, начинает обретать для меня смысл. Я сказал ей, что чувствую себя отстраненным и оторванным от нее, как только мы приехали в Москву. Думала ли она о Баки с тех пор, как мы поженились? От одной мысли об этом у меня в животе все сжимается.       Сэм видит мое проницательное лицо, поэтому я машу рукой, чтобы отмахнуться от него.       — Я в порядке. Наверное, мне просто нужно двигаться дальше и ждать, пока я не найду свою вторую половинку. Если нет, то я просто научусь жить с собой и буду жить дальше, как жил после Пегги.       Я делаю еще глоток пива и потягиваюсь. Сэм медленно кивает и допивает свою бутылку, прежде чем вытащить удочку и смотать леску обратно. Он снова забрасывает леску далеко в воду, и мы сидим, ожидая поклева.       — Стив, все будет хорошо, — через несколько минут Сэм наконец заговорил. — Я здесь ради тебя и просто хочу, чтобы вы с Лейлой были счастливы, даже если это означает личное счастье.       Я киваю и смотрю в воду, наблюдая, как закат начинает окутывать деревья за озером. Я знаю, что должен двигаться дальше, но это будет трудно. Часть меня хочет бороться за Лейлу, но уже слишком поздно.       Она уже выбрала Баки… в тот момент, когда она решила поцеловать его и что-то еще, о чем я не могу думать, она выбрала его, а не меня. Я не могу бороться против такого выбора.       Я должен уважать его и двигаться дальше, а это значит, что мне придется делать то, против чего я пытался оттолкнуть свой разум. Покончить с браками навсегда. POV Лейла       Уже далеко после заката мы с Баки возвращаемся к его байку и едем в город. Время, проведенное на пляже, и возможность просто иметь свой собственный пузырь были полнейшим блаженством. Но как только мы вернулись к мотоциклу и начали двигаться в сторону шоссе, а не по дорогам маленького городка, мой разум мгновенно вернулся к реальности.       Я крепче вцепилась в Баки, пока мы пробираемся сквозь ночное движение, закрыв глаза и не желая открывать их снова. Он подталкивает меня локтем, когда спустя полчаса мы медленно останавливаемся, заставляя меня поднять голову и поднять забрало шлема, чтобы увидеть его лицо.       На улице темно, но уличные фонари и фары других машин освещают лицо Баки, и я ахаю, видя, как он красив в этом ракурсе и освещении.       — Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь еще, прежде чем я отвезу тебя домой? — его голос звучит громко, когда он пытается перекричать грохот машин и мотоциклов. Я быстро киваю и сжимаю его крепче, надеясь, что он поймет это как «да».       Как только мы приближаемся к похожим улицам, где живем мы со Стивом, Баки поворачивает направо и продолжает ехать еще несколько миль. Я с трудом узнаю названия улиц, по которым мы проезжаем, но мне все равно. До тех пор, пока мне не придется вернуться в свою квартиру и разобраться с реальностью, я буду сидеть тут рядом.       Баки останавливается и глушит мотор перед тихим многоквартирным домом. Некоторые задерживаются на ступеньках у входов и курят, в то время как другие люди прогуливаются по улицам в эту теплую летнюю ночь.       Я слезаю с мотоцикла с помощью Баки и провожу пальцами по платью, прежде чем Баки помогает мне снять шлем. Я качаю головой, и волосы падают мне на лицо.       Баки улыбается, видя, как я пытаюсь укротить волосы, и наклоняется, чтобы слегка поцеловать меня в нос. Я краснею, когда он делает это, и отвожу взгляд, изучая, где мы находимся.       — Ты здесь живешь? — спрашиваю я, указывая большим пальцем на здание рядом с нами. Баки кладет шлем под металлическую руку, а его теплая рука тянет меня к маленькому входу.       — Да, надеюсь, ты не возражаешь. Я собирался отвезти тебя домой, но не мог закончить вечер так рано, — признается он, когда мы обходим курящих людей на ступеньках и направляемся в маленький вестибюль с еще меньшими почтовыми ящиками вдоль стен.       Я продолжаю следовать за Баки, когда он ведет нас через коридор и вверх по двум лестничным пролетам, прежде чем подойти к выщербленной двери из красного дерева.       Здание выглядит на пару десятков лет, но мне нравится его вид. Это напомнило мне о квартире одного дома, где я навещала одну семью, эта была такой же домашней.       Баки отпускает мою руку, выуживает из кармана ключи и вставляет нужный в дверную ручку. Резким толчком дверь открывается, и Баки жестом приглашает меня войти в тускло освещенную квартиру первой.       Я пробираюсь туда и вижу, что она маленькая и уютная. Я скидываю свои золотые сандалии возле его двери и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Баки закрывает дверь и щелкает выключателем, включая потолочный вентилятор и светильник в гостиной.       Я вижу, что гостиная соединена с крошечной кухней, а сбоку есть дверь в то, что я предполагаю, является спальней и ванной.       Я оборачиваюсь и вижу, как Баки тяжело дышит, изучая меня. Его щеки пылают, и я предполагаю, что это оттого, что он поднимался по ступенькам.       — Я знаю, что это немного, но это мое место, — смущенно говорит он. Он переводит взгляд с меня на свою гостиную.       Я качаю головой и улыбаюсь ему, иду к нему и прижимаюсь губами к его щеке.       — Это прекрасно — напоминает мне о доме, и тут уютно.       Он слегка улыбается мне и его глаза блестят.       Я добавляю:       — Еще лучше, что он принадлежит тебе. Мне всегда было интересно, где живет мой Баки Барнс, — мой голос мягок, и я произношу свои последние слова в дразнящем тоне.       Он одаривает меня улыбкой и заключает в объятия. Удивленная, я обхватываю руками его торс и кладу голову ему на грудь, вдыхая его запах. Он начинает растирать мне спину, и я не могу не таять от его прикосновения.       Мы стоим так несколько минут, вдыхая друг друга, прежде чем отпустить. Баки жестом приглашает меня сесть на диван в паре футов от него, и я сажусь, наблюдая, как он шаркает по своей маленькой кухне и выходит с двумя бокалами и бутылкой вина. Я с любопытством подняла брови, и он рассмеялся с ухмылкой на лице.       — Она у меня в холодильнике с тех пор, как я сюда переехал, нераспечатанная. Это был подарок на переезд от Ника Фьюри, довольно забавный, потому что я не могу от него напиться, — он усмехается и продолжает смеяться, что вызывает улыбку на моем лице.       Я протягиваю руки, чтобы помочь ему со стеклом в его металлической руке, боясь, что он может разбить бокалы, если сожмет их чуть сильнее. Я кладу их на колени, так как в гостиной нет кофейного столика.       Баки хмурит брови, глядя на бутылку вина и переворачивая ее вверх дном. Я качаю головой и смеюсь, наблюдая, как он борется.       — Ты, должно быть забыл, как открывать бутылку вина, а? — я поддразниваю его, когда он продолжает изучать бутылку в своей руке, а затем пожимает плечами, когда встречается со мной взглядом, а затем берет свои металлические пальцы за край, где находится пробка, и одним простым поворотом отламывает крышку гладкой и чистой линией.       Он смотрит на мое потрясенное лицо и снова пожимает плечами.       — У меня не было штопора, если тебя это интересует.       Я снова смеюсь и протягиваю стакан, и он осторожно наливает красную жидкость в стаканы. Аромат красного вина наполняет комнату, когда он заполняет пространство бокалов наполовину.       Я кладу их обратно на колени и жду, когда он поставит бутылку на пол и сядет на диван рядом со мной. Он вздыхает, и я протягиваю ему стакан.       — За лучшие дни и… за нас, — говорю я, когда мы чокаемся. Покраснение заливают его шею и лицо, когда он слышит мои глаза и делает глоток вина. Я делаю то же самое и закрываю глаза, позволяя богатому вкусу перекатываться во рту, прежде чем проглотить.       — Лейла, — начинает Баки, одним махом допивая свой стакан и наливая еще. — Спасибо, что ты не… стесняешься того места, где я живу. Я знаю, что у вас со Стивом прекрасная квартира и роскошная жизнь. Даже за это место мне пришлось бороться, чтобы продолжать помогать Мстителям, — его тон был мягкий и тревожный.       Я ловлю его взгляд и кладу другую руку ему на бедро, надеясь, что он видит мое искреннее выражение.       — Баки, ты же знаешь, что меня это не волнует. Да, мы со Стивом живем в хорошем месте, но оно становится пустым, как только людям становится трудно в нем жить, — признаюсь я, делая еще один большой глоток вина. Я позволила алкоголю согреть мое тело, побуждая меня продолжать.       — Кроме того, мне нравится это место. Это место, где ты живешь, и я хочу, чтобы ты никогда не стыдился этого, — я смотрю вокруг и вижу обильное пространство, которое не занято бесполезными украшениями. Я смотрю направо и замечаю стопку подушек и одеял на полу.       Баки чувствует, что я смотрю на его кучу вещей, и откашливается.       — Обычно я не сплю в кровати. Она слишком мягкая.       Я киваю, вспоминая, что он говорил что-то подобное раньше. Я слегка улыбаюсь ему и наклоняюсь, сокращая между нами расстояние. Он похлопывает себя по бедру, усаживаясь на диване и растягивая ноги.       Я застенчиво поднимаюсь с места и сажусь на его правое бедро, прижимаясь к его груди, когда он кладет свою руку мне на талию, его рука мягко лежит на моем бедре, где заканчивается мое платье.       Его прикосновение теплое, и он начинает крутить ткань платья вокруг своих пальцев, пока я лежу рядом с его шеей, вдыхая его. Он поворачивает голову и целует меня в лоб, создавая бабочек в моем животе от мягкого объятия.       — Баки, — хнычу я, чувствуя, как вино начинает нагревать мое тело, особенно между ног.       — Да, детка? — он нежно шепчет, его пальцы продолжают теребить мое платье.       Я смотрю на него, ловя его нежный взгляд, изучающий мой, и наклоняюсь, чтобы дать ему мягкий поцелуй. Он отвечает мне тем же, и мое сердце начинает биться быстрее, пока мы продолжаем этот медленный темп поцелуев.       Его рука на моем бедре подтягивает платье чуть выше, и я подавляю тихий стон. Его губы растягиваются в улыбке, когда мы продолжаем целоваться, и я чувствую, как его грудь урчит, когда он издает свой собственный стон.       — Я… Я просто снова нуждаюсь в тебе, — признаюсь я, тяжело дыша и чувствуя, как боль растет внутри меня. Я чувствую, как мое тело заливается опьянением, и мои желания начинают расти. И снова мой разум уходит в пузырь.       — Я принадлежу тебе, Лейла. У тебя есть весь я, — шепчет он, продолжая целовать меня и двигаясь губами вниз к моей шее, а затем к ключице. У меня перехватывает дыхание, когда его взъерошенная борода соприкасается с моей кожей.       — И у тебя есть вся я, — хнычу я. — Но ты мне нужен.       В этот момент Баки останавливается и отводит голову, чтобы посмотреть на меня ясным взглядом. Он наклоняется, чтобы поставить свой бокал с вином на пол, а затем берет мой и делает то же самое.       — Ты уверена? — спрашивает он, пробегая глазами по моим, пытаясь прочесть мои мысли.       Я прикусываю губу и киваю головой — мои руки двигаются к его груди и сжимают его белую рубашку. Он обхватывает своей металлической рукой мое бедро, где уже лежит его вторая рука, а затем помогает мне оседлать его.       Мы тяжело дышим, глядя друг на друга, наслаждаясь моментом. Никто не отвлекает, никто не знает, что мы здесь. Это только мы, и мы можем делать все, что захотим.       Я поднимаю руки к его груди, замечая серебряную цепочку, обернутую вокруг его шеи, спрятанную под рубашкой. Я видела его только несколько раз, когда он носил свои жетоны, и всякий раз, когда я это видела, это вызывало кульбиты в моем животе. С ними он был еще привлекательнее, если это вообще возможно.       Я поднимаю цепь, пока она не выходит из-под его рубашки и не ложится ему на грудь. Я играю с жетонами и провожу большим пальцем по углублению на обеих пластинах. Его глаза изучающе следят за мной, пока он не кладет свои руки поверх моих и не проводить пальцами по цепочке, снимая ее через голову. Звон металла — единственный звук в комнате, когда я наблюдаю за ним с любопытством.       Затем Баки поднимает его, игриво улыбаясь мне, и надевает цепочку мне на голову и шею. Я задыхаюсь.       — Баки, нет, они твои.       Я знаю одну вещь о мужчинах, у которых есть жетоны — это их самое ценное достояние с выгравированными на них личными данными.       — Ну что ж, тогда я твой, — отвечает он, снова целуя меня в нос. Я прикусываю губу и смотрю вниз, пластины мягко ложатся на мою грудь и падают вниз по платью, между грудей. На мне они длиннее, чем на его груди, из-за разницы в росте.       — Баки, — начинаю я, но прежде чем успеваю что-то сказать, он губами заставляет меня замолчать.