Кассиопея.

Нет пути назад. С этого момента я знаю, что не смогу быть счастлив без тебя. Теперь от любой мысли о тебе моё сердце готово сгореть. Никто не сможет остановить меня теперь, даже я сам. - Юнхо подожди пожалуйста, - запыхавшись, кричит Сон, догоняя голубоволосого недалеко от университетских ворот. Парень почему-то останавливается. Он всё ещё обижен на Минги, но интересно же узнать, что за бред ему скажут на этот раз. - Что тебе нужно? – дно спрашивает Чон, складывая руки на груди, и выжидающе смотрит на парня перед собой. Рыжеволосый выглядел плохо от слова – совсем. Лицо бледнее чем раньше, скулы стали острее чем были до этого, и тёмные круги под глазами, будто бы парень и не спит почти. Сон неловко улыбается, и смотрит себе под ноги. - Можешь уделить мне немного времени? Я хочу поговорить с тобой. Юнхо недовольно фыркает. - Снова выслушивать твой странный бред? Ну, уж нет, - парень отводит взгляд в сторону и собирается уходить. - Пожалуйста, для меня это очень важно, - тихо произносит Сон, прикасаясь к чужому запястью, - Я хочу попытаться объясниться, а после ты сможешь меня послать и уйти, если захочешь. Юнхо пристально смотрит на парня, и видит в его небесно голубых глазах чистое сожаление и мольбу дать ему хоть какой-то шанс. Чон скучал по нему. Очень сильно скучал, и безумно хотел увидеться. Но разве возможно скучать по тому, кого ты толком не знаешь да и виделся от силы несколько раз, но за то уже трахался с ним. Может кто-то посмотрел бы на него как на ненормального и покрутил бы пальцем у виска, но Чон думает, что даже в такой ситуации по человеку можно безумно соскучиться. А именно по Минги. Минги выглядел как побитый и всеми брошенный щеночек. Хотелось взять его лицо в свои ладошки, и зацеловать каждый миллиметр его бледной кожи. Потереться щекой о его щеку и почувствовать бархатистую мягкость. Провести кончиками пальцев по изгибам тела, а после прижать к себе так крепко, чтобы их дыхание стало единым целым. - Можем пойти к тебе поговорить? – голос Юнхо становится мягче. Сон расплывается в широкой улыбке и согласно кивает. После чего хватает Чона за руку и тянет за собой, в сторону своей квартиры. _____________ - Так о чём ты хотел поговорить? – спокойно спрашивает голубоволосый, делая маленький глоток персикового чая. Минги глубоко вздыхает, и ставит кружку с кофе на стол, собираясь с мыслями. - Я сейчас начну говорить, но прошу тебя, не перебивай меня и дослушай до конца, а потом решение будет за тобой, - голос Сона звучит серьёзно, а брови слегка нахмурены. - Хорошо, - тихо отвечает Юнхо, грея руки о горячую кружку с чаем. Минги поворачивает голову в сторону большого окна, и смотрит куда-то вдаль. - В пятнадцать лет мои родители узнали, что мне нравятся мальчики. Они застукали меня с нашим соседом через дорогу, когда он сидел на моих бёдрах с обнажённым торсом и целовал меня. Пока родители пребывали в шоке, сосед быстро убежал домой, и вот тогда папа впервые меня ударил, а мама заплакала. Но на этом всё не закончилось. К моей огромной радости спустя несколько дней моя мама хорошенько всё обдумала и смогла принять меня, она сказала, что будет любить меня любым, а с кем мне встречаться это лишь моё дело, и она поддержит мой выбор каким бы он не был. Но вот папа не смог этого принять. Он посчитал, что это болезнь и меня нужно лечить. Целых два года он таскал меня к разным психологам и слёзно просил помочь, обещая заплатить любые деньги, но, конечно же, каждый из них ему объяснял, что это никакая ни болезнь и здесь нечего лечить, на что отец лишь громко ругался и после тащил меня к другому специалисту. А когда он наконец-то осознал, что никто не сможет с этим помочь, и я останусь таким, то начал морально меня гнобить. Он изо дня на день говорил, что я неправильный и что такого как я не полюбит никто, даже парни. Он постоянно убивал мою самооценку и веру в себя. Но, вот однажды он сильно напился на работе и пришёл домой безумно злым, а увидев меня, так вообще как с цепи сорвался. Я лишь поинтересовался, почему он в таком настроении на что он закричал, что его сын отвратительный педик и сильно меня толкнул. Я тогда зацепил хрустальную вазу и упал. Видишь? – Минги повернул голову в сторону, и слегка прижав ухо ладонью, показал тонкий длинный шрам, идущий прямиком к шее. – Я тогда упал на один из осколков и сильно порезался. Мама, которая прибежала на крик и увидела меня лежащего на полу с лужицей крови, что становилась всё больше сразу же бросилась ко мне со слезами на глазах, и начала кричать на отца, чтобы тот немедленно вызвал скорую. Врачи приехали на удивление быстро, мне наложили швы, выписали специальные мази и обезболивающее. Папа был так сильно потрясён тем, что натворил, что после этого молча, собрал свои вещи и поехал к бабушке с дедушкой в деревню. Мама после этого хотела с ним немедленно развестись, но я остановил её. Спустя две недели молчания, папа вернулся домой и почти на коленях просил у меня прощение за своё поведение, говоря, что полностью принял сына и осознал своё ужасное поведение. И вот с того момента прошло уже полтора года, но я так и не смог его простить, хотя пытаюсь с ним общаться когда приезжаю домой. Знаешь, я вижу, как он старается исправиться и ведёт себя как заботливый родитель, но это не может вернуть мою почти сломанную психику, и мне тяжело. Вот поэтому я веду себя как придурок. Нет, я не считаю себя не привлекательным или плохим человеком, просто в моей голове уже давно сидит мысль, что я никому не нужен и никто такого неправильного меня не примет, - в глазах Сона застыли не прошеные слёзы. – Я не хотел тебя обижать Юнхо, ведь ты один из самых прекрасных людей в моей жизни, и мне бы очень хотелось тебя узнать и быть рядом, но вот эти мои загоны о не нужности и мысли, что сидят в моей голове уже так давно.. мне очень тяжело вести себя по-другому и принять тот факт, что мной мог действительно кто-то заинтересоваться, ведь… - Хватит, - Чон обрывает его словесный поток, и, поднявшись с места и обойдя стол, берёт Минги за руки заставляя встать, прижимает к себе и крепко обнимает, утыкаясь мокрым носиком в изгиб шеи. - Минги, - слышится тихий всхлып голубоволосого, - я не знаю, что сказать, но теперь я понимаю, почему ты вёл себя так и почему не мог сказать всего прямо, - парень прижимается крепче к горячему телу в поисках тепла, - Я так рад, что ты смог мне открыться и рассказать об этом. И, наверное, будет тяжело показать тебе, что ты действительно мне нужен и ты достоин, чтобы тебя любили, но если ты мне позволишь быть рядом и не оттолкнешь, то я очень постараюсь. - Спасибо, - с благодарностью произносит Сон, и оставляет мягкий поцелуй на чужой щеке. – Но, разве ты так быстро меня простил? - Не простил ещё, - шепчет Юнхо, оставляя невесомый поцелуй на скуле, - потому с этого момента постарайся быть рядом, если сможешь. - Я постараюсь, - с улыбкой отвечает рыжеволосый, - очень постараюсь. Юнхо берёт лицо Сона в свои ладони, так как и хотел раньше, и нежно целует, осторожно сминая чужие губы с привкусом горьковатого кофе, что сразу же безумно нравится Чону. Оба парня чувствуют лёгкость, ведь тяжёлый груз падает с их плеч, а ноющая боль в груди понемногу отпускает, уступая место новым чувствам, тёплым и приятным. Минги происходящее кажеться сном, ведь парень был почти уверен, что Юнхо или же не дослушает его до конца и уйдёт или же дослушает и после пошлёт куда подальше, но всё вышло совсем по-другому. Сон утопает в крепких объятиях Чона, а от поцелуя кажеться, что всё внутри него плавиться, будто каждый орган обволакивает раскалённая лава. С Юнхо хочется дышать полной грудью, верить в себя и чувствовать себя нужным и на своём месте. Сон чувствует, что этот голубоволосый парень с чёрными как рубины глазами, именно тот, кто нужен ему, он тот кто спасёт его.