Кассиопея.

Мужчина трогает мягкий член сквозь тонкую ткань боксёров, грубо сжимая, утыкается лицом в изгиб шеи, и наполняя лёгкие чужим запахом, блаженно стонет от удовольствия. - Ты всегда был таким сладким, - шепчет светловолосый, оставляя влажные дорожки от языка за ухом, - и я всегда безумно хотел, чтобы ты принадлежал только мне. Но, сейчас не время, к сожалению, - мерзкие руки, что нагло трогали безвольно лежащее тело, вдруг исчезают, оставляя после себя невидимые ожоги на коже. – Здесь не время и не место для наших прекрасных игр, а потому я сейчас должен уйти. Но, ты не переживай, куда бы ты не сбежал и что бы ты не сделал, я всё равно найду тебя, - на морщинистом лице появляется злобный оскал хищника, - Я всегда буду находить тебя. Запомни, ты мой, - после этих слов мужчина наклоняется и ещё раз целует окровавленные губы Пака после сильных укусов, после чего быстро разворачивается и выходит из комнаты, напоследок лишь довольно ухмыльнувшись. Сонхва до последнего надеялся, что это окажется лишь страшным кошмаром из его снов, и сколько бы он не мечтал проснуться, этого всё никак не происходило. Потому что всё было куда хуже. Это был кошмар из реальной жизни. Ужас, что преследовал его во снах, в мыслях, и напоминанием шрамами на теле десять лет подряд, снова вернулся, чтобы закончить начатое. Чтобы полностью присвоить себе Пака. Забрать его, осквернить его тело, и сделать его своим навсегда. Мужчину не пугало то, что он совсем недавно вышел из тюрьмы, в которой провёл десять лет, из-за своего же помешательства на маленьком темноволосом мальчике. Его не пугало то, что у Пака есть богатый и очень властный дедушка, который в два счёта мог бы стереть его с лица земли. А всё потому что у него была больная фанатичная мания по имени Пак Сонхва. И особенно, когда он увидел каким красивым стал тот маленький мальчик с испуганными глазками, и каким, чёрт возьми, сексуальным он лежал на той миниатюрной кровати в общажной комнате, мужчина решил для себя, что ни за что не отпустит этого парня. Сонхва лежал на кровати, натянув обратно штаны на бёдра, и свернувшись в клубочек, сильно дрожал, тихо роняя слёзы на подушку. До одури хотелось содрать себе кожу живьем, лишь бы стереть с себя противное чувство чужих касаний, и следы от чужих губ. Отвращение к себе словно самый смертельный яд наполняло каждую клеточку тела и души, отравляло кровь и заполняло лёгкие, не давая дышать в полную силу. Спустя десять минут после ухода светловолосого демона, которые Паку показались вечностью, в комнату тихо вошёл Хонджун, с большим пакетом в руках. Он не сразу заметил старшего, что израненным зверем всхлипывал в подушку, и лишь разувшись и немного подойдя к чужой кровати, увидел тот ужас, в котором перебывал Пак. Ким не на шутку испугался, и бросившись к старшему, прикоснулся к его оголённому плечу холодными пальцами. - Сонхва, что случилось? – безумно взволнованным голосом спросил младший. Но Пак лишь испуганно дёрнулся от чужого прикосновения, и громко закричал: - Пожалуйста хватит, больше не трогай меня, лучше просто убей, - Сонхва так сильно трясся от собственных рыданий, что казалось его кровать ходит ходуном по комнате. Хонджун быстро отпрянул, с испугом и тревогой наблюдая как старший мечется по кровати. Пака выгибало дугой, будто он вот-вот сломается, а тонкие пальцы начали беспощадно царапать кожу груди, впиваясь короткими ноготками слишком глубоко и оставляя после себя красные полосы. Хонджун честно не знал, что делать и какого чёрта здесь вообще происходило. Всё это напоминало сцену из какого-то триллера, где один главный герой подвергся насилию, а второй просто стоял и тупил от страха и безысходности. В голову резко приходит лишь одна адекватная мысль. Ким трясущимися руками достаёт свой смартфон из кармана куртки и набирает номер своего друга. - Джуни привет, я сейчас немного зан… - Уён, - красноволосый резко перебивает друга, - срочно говори, Юнхо сейчас находится рядом или нет? - Ну да, мы готовим кушать. А что такое? – Уён слегка напрягается. -Быстро скажи ему, чтобы со скоростью кометы бежал в нашу комнату, ибо с Сонхва произошло что-то ужасное, и я в расстеряности, - голос Кима дрожит от волнения, - я не знаю, что делать. - Конечно, мы сейчас будем, - быстро отвечает Чон, не задавая лишних вопросов, и отключается. В это же время Хон пытается удержать чужие руки от попыток нанести себе вред, но старший лишь жалобно стонет, а из сильно покрасневших глаз катятся дорожки слёз, что обжигают нежную кожу. - Отпусти меня, - жалобно просит Сонхва, - Перестань делать мне больно. Я не хочу, - сероволосый изворачивается, пытаясь убрать холодные прикосновения чужих пальцев. А Ким и сам начинает ронять слёзы, до боли прикусывая губу. Смотреть на такого Пака, очень страшно. Его тело и шею покрывали алые кровоподтёки, что темнели, становясь чёрно-фиолетовыми. А вместо губ было, будто кровавое месиво, что в сочетании с мертвенно бледным лицом было поистине ужасным зрелищем. В груди что-то болезненно кольнуло и сжалось, почти перекрывая кислород в лёгкие. Его любимому человеку кто-то причинил боль, оставив после себя адские метки, пока Ким бегал в аптеку и супермаркет, потому что хотел хорошо позаботится о старшем. Вот тебе и на. Пока его не было, с Паком произошло что-то ужасное, а он даже не смог его защитить, и сейчас не знает, что делать, ожидая помощи от других людей. Деревянная дверь с грохотом открылась, и в комнату вбежали два запыхавшихся парня. Пак, увидев знакомое лицо его близкого человека, взвыл громкое: - Юнхо, прошу помоги. Хонджун отпустив руки старшего, быстро отошёл в сторону. А Пак на нетвёрдых ногах бросился в обьятия Юнхо, почти падая, но был во время подхвачен сильными руками Чона. Сонхва тесно прижимается к другу, ища в его объятиях чувство защищённости, и уткнувшись мокрым от слёз лицом в мягкую щеку, шепчет тихое: - Джун Со вернулся. Сказать, что Юнхо в ужасе это не сказать ничего. Парню будто дали пощёчину после чего окатили ледяной водой. Но пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы оставить здравое мышление. Потому осторожно прижимая друга к себе, Чон командует Уёну быстро вызвать такси к их общаге, а Киму приказывает позвонить в полицию и попросить их немедленно приехать к Центральной Сеульской больнице, говоря, что была совершена попытка изнасилования и нанесение телесных повреждений. Парни сразу же делают как и сказал Юнхо. И только потом до Хона доходит смысл сказанных слов. И от осознания этого кровь в его жилах будто стынет от страха. Спустя час, Сонхва которого медсёстры накололи успокоительным лежал в одноместной палате, тихо посапывая во сне. В это же время Юнхо и Хонджун разговаривали с полицией. Ким не знал, что точно произошло, потому просто рассказал, то что было после его прихода. А вот Юнхо напротив, кажется и без слов Пака всё прекрасно понял, потому оповестил мужчин в форме, что некий Джун Со недавно вышедший из тюрьмы за попытку изнасилования десятилетнего мальчика и надругательств над ним, снова нашёл Пака и попытался повторить то, что когда-то так и не смог. Ким лишь молча, слушал рассказ Чона, и мелко содрогался от жуткого отвращения, наконец-то понимая, почему старший так сильно ненавидел геев и иногда вёл себя слишком, странно. Младшему даже стало немного стыдно, за то, что он иногда вёл себя слишком грубо с Паком. Хотя он никак не мог знать, какие ужасы происходили с Сонхва в его детстве. Но, узнав всё это, ему до безумия захотелось защитить старшего, и разодрать в клочья того мерзкого извращенца. Вся эта информация никак не укладывалась в голове. Ким не понимал, как вообще можно, хотя бы задуматься о том, чтобы совратить маленького ребёнка, нанося ему моральный и физический вред. Пока младший пребывал в состоянии шока, Юнхо закончил говорить с полицейскими, которые пообещали заняться поисками Джун Со, а так же навестить Пака, когда тот будет в состоянии с ними поговорить. Ким не заметил, как его плеча коснулась чужая рука, привлекая внимание, и тихо всхлипнул. - Я.. – начал Ким дрожащим голос, - Я ничего не знал.. Я не мог.. Ему стало плохо и я пошёл в аптеку, а потом зашёл в магазин купить еды, а когда вернулся то он.. – по бледным щекам младшего потекли маленькие ручейки слёз, а тело сильно задрожало, будто от сильного холода. - Хонджун, ты не виноват, - тепло произнёс Юнхо, притягивая младшего, чтобы обнять. Ким обнимает старшего в ответ, цепляясь за его плечи как за спасательный круг, и уткнувшись, в район острой ключицы тихо плачет. - Пожалуйста, не прогоняй меня, я очень хочу быть рядом с ним, пусть он и не позволит, - сквозь всхлипы шепчет красноволосый. - Я и не собирался, - Юнхо мягкими касаниями гладит младшего вдоль позвонков, - Думаю, когда он придёт в себя то будет рад, твоему присутствию. - Очень надеюсь, - сиплым голосом отвечает Ким, - я больше ни за что не оставлю его. В коридоре звучит грозный голос, и быстрый топот нескольких человек. - А вот и родственники, - тихо произносит Юнхо, отстраняясь от младшего. Разъярённый и одновременно взволнованный седовласый мужчина быстро направляется в их сторону уверенным шагом. Его губы плотно сжаты, а брови нахмурены, взгляд тёмных глаз такой, что кажется, он идёт убивать, всех кого увидит на своём пути. - Где мой внук? – звучит стальной голос, обращённый к синеволосому. - Здравствуйте господин Пак, - Юнхо делает лёгкий поклон, после чего пальцем указывает на палату с номером 245, - Он сейчас спит. Мужчина, молча, кивает, и осторожно открыв дверь, тихо заходит внутрь. Вслед за дедушкой Пака, к Юнхо подбегают с перепуганными лицами Ёсан и Сан, начиная бешено расспрашивать о состоянии Сонхва. И пока Юнхо рассказывает друзьям о случившемся, Хон отходит в сторону и присаживается на скамейку у стены. Его бьёт озноб как при простудной лихорадке, а в висках так сильно стучит пульс, что создаётся впечатление, будто ему кто-то гвозди молотком забивает в голову. - Джуни, ты как? – заботливо спрашивает Уён, присаживаясь рядом. - Хреново Ённи, - прикрывает глаза Ким и тяжко вздыхает, - Я не смог его защитить, - болезненный ком давит в груди, лишая возможности нормально дышать. - Но ты не виноват в произошедшем. Тебя не было рядом с ним, и ты никак не мог ему помочь, - мягким голосом произносит блондин, и приобнимает Хона за плечи. - Он мой соулмейт, - еле слышно произносит красноволосый, и сдерживает очередной всхлып, - я видел созвездие Кассиопеи на его груди, - Хонджун снова начинает дрожать, - Представляешь Уёни? Именно Сонхва моя родственная душа. Хотя я почему-то догадывался. Но, теперь я понимаю, почему меня всегда так сильно тянуло к нему. И почему сейчас я чувствую себя настолько разбито, будто вот-вот могу умереть, - серые глаза пристально смотрят другу в глаза, - Уён, мне кажется, что я чувствую его душевную и физическую боль, только в удвоенном размере. Будто каждая клеточка моего тела горит вечным пламенем, выжигая всё внутри меня. Так сильно хочется упасть на пол и кричать, что есть сил, от своей беспомощности. Уён лишь крепче обнимает, и ложит голову на чужое плечо. А Хон продолжает беззвучно ронять слёзы на свои колени, опустив голову вниз. - Я люблю Сонхва. Очень сильно люблю. Я готов на всё лишь бы обезопасить его от этого гнилого мира и таких же людей, - младший трёт ладошками мокрые щёки до покраснения, - И если бы я мог, то забрал бы всю его боль себе, даже если бы меня это убило. - Джуни, - звучит тихий голос Уёна, - твои слова меня пугают. Пожалуйста, не говори о смерти. Ты должен быть рядом с Сонхва, понимаешь? Ты должен быть сильным ради него. - Я всё понимаю, но мне очень страшно, что я могу потерять его навсегда. В этом мире есть люди, которые хотят причинить тебе боль, но есть люди, которым больно, когда тебе причиняют боль.