Перешедшие Черту

Это утро было бы не таким неловким и странным, если бы не прошлая ночь. Когда лучи солнца тепло забегали на лице Макарены, при этом освещая половину фургона, Зулемы уже не было в кровати. Было видно летающую пыль и слышно так звонко поющих птиц. Макарена потянулась, постепенно освежая в памяти события прошлого дня и ночи. Доходя до последнего, Мака распахнула глаза, оглядываясь. Что это вчера вообще было? Как это не похоже на Зуле. Совершенно не похоже. Да, переспать с человеком, которого ты ещё в тюрьме хотела задушить, который убил твоего ребёнка...это звучит ужасно. Но почему она так притягательна? Почему при любом удобном случае так сильно хочется прикоснутся к ее волосам, рукам...вдохнуть этот запах, щекочущий ноздри от своей сладости и одновременно какой-то крепкости. Почему от одного ее голоса в животе сразу же распахивают свои крылья бабочки, так сильно хочется просто поцело...Так, стоп! Что? Девушка поскорее старается отогнать эти абсурдные мысли в сторону, но события той ночи вновь и вновь всплывают в памяти. Образ Зулемы, ее с ума сводящий взгляд и бурный конец. Мака снова и снова проигрывает в голове тот вечер, те касания, свои собственные, сводящий с ума стоны и ощущения наполненности от Зулемы... - Ты завтракать собираешься? - скучающий голос брюнетки заставил блондинку открыть глаза и взглянуть в её сторону. Как всегда тёмная одежда с цепями, чёрные, как уголь волосы, так аккуратно лежащие на плечах и слегка подрагивающие от легких порывов ветра. - Я...Да, конечно собираюсь, - Макарена захлопала глазами, стараясь уже окончательно проснуться и убрать все эти грязные фантазии куда подальше. Но её красные щеки и жар по всему телу не давали этого сделать. - Яйца в холодильнике, сковорода на плите. Ну ты все знаешь. Зуле ещё раз бросила свой скучающий взор на девушку и вышла из фургона, попутно высвобождая из пачки очередную сигарету. Макарена непонимающе посмотрела в ее сторону, доставая яйца из холодильника, чтобы приготовить яичницу. И самый главный вопрос, который не даёт блондинке покоя - это почему Зулема не дала ей доставить удовольствие? Почему она отвернулась и легла спать, ведь глаза брюнетки блестели от возбуждения...что было не так? Неужели ей противны касания Маки, но будь действительно так, она бы не заставила блондинку так неистово стонать от наслаждения и своих прикосновений. Яичница жарилась, издавая шипящий звук и наполняя фургон своим аппетитным запахом. Так, что у Феррейро забурчал животик. Она достала тарелку, аккуратно наложив на неё свой завтрак. Через пару минут этого завтрака уже не было и Мака радостно попивала чай из кружки...стоп, из кружки Зулемы? Она прекрасно знала, что кружка Заир - это исключительно вещь Заир, и никто не должен прикасаться к ней, кроме хозяйки. Блондинка не сразу среагировала на то, что делает и откуда пьёт. Она тут же поспешила вымыть посуду, из которой пила, оставаясь не замечена. Но почему-то именно в этот момент в фургон вошла брюнетка. - Это моя кружка, - Зуле твёрдым шагом подошла к напарнице, выхватывая предмет их раздора из рук девушки. - Я знаю. Ну попила и попила я из твоей кружки, какая разница? Это просто посуда... Зулема хищно улыбнулась, подходя все ближе к Макарене, заглядывая в глаза. Блондинка прижалась поясницей к столешнице, потому что по бокам теперь находились руки брюнетки, а их лица были в миллиметре друг от друга. - Ты что, решила, что если я тебя трахнула, то ты можешь пользоваться моими вещами? Может мне ещё предложение тебе теперь сделать? - яростно прошептала Зуле, практически касаясь губ Феррейро. Мака оттолкнула от себя напарницу, злобно смотря и выходя из фургона. * * * Лунная дорожка виднелась на глади реки. Небо было усыпано звёздами, что предвещало солнце завтрашним днем. Маленький фонарь в левой руке Макарены, а сигарета в правой. Она сидела в кресле, смотря в глубокую ночь. Казалось, что все это неправда. Обман и какая-то ошибка. Шутка. Только вот шутка эта, слишком затянулась. Словно не было того предательства любимого, тюрьмы, убийств и...Зулемы. Как вышло, что главный враг всей её тюремной жизни теперь напарница по преступлениям? В какой момент блондинка свернула не в те сторону, что докатилась до этого? - Луна сегодня красивая, - раздался тихий голос за спиной. - Да. Красивая. Заир взяла ещё одно раскладное кресло, ставя его рядом с Макой и опускаясь на него. Она достала новую сигарету, подожгла зажигалкой, закурила. И именно сейчас, пришло осознание, что вот тот момент, когда все пошло наперекосяк: Когда Макарена поняла, что каждая её мысль сегодня была о ней. Когда бабочки в животе проснулись и запорхали от присутствия брюнетки. Когда сердце забилось чаще, а обида за сегодняшние слова пропала. И это пугало. Радовало. Завораживало. Внезапно, совсем того не ожидая, блондинка почувствовал прикосновение на руке, что лежала на макушке светильника. Зулема аккуратно(что странно для неё) положила руку на руку Макарены, так и продолжая смотреть в небо, будто ничего не произошло. Они сидели молча смотря на звезды, докуривая свои сигареты, так и не желая ничего говорить. Молчание - вот что было их желанием в настоящий момент. * * * Они лежали в кровати, отвернутые в разные стороны, но обе желали, чтобы было наоборот. Лунный свет освещал фургон. Было тепло. Уютно. Феррейро, так и не сдержавшись, повернулась к Заир. Она знала, что женщина не спит, а лишь притворяется. - Отвернись, - послышалось негромкое, но грубое. - Почему? В ответ ей была тишина. Такая, уже теперь, гнетущая. Девушка положила руку на плечо, напарнице, проводя пальцем ниже, до кисти, а затем обратно, выводя узоры на коже. - Макарена, - брюнетка повернулась, но руку не убрала. Их взгляды встретились. - Зулема, - хитрая улыбка в ответ. Они смотрели друг на друга, так и не решаясь ничего сделать. Выстроенные ими правила и границы, которых, могло и не быть останавливали их. - К черту, - Мака, кажется, решилась на победный шаг, потягавшись к женщине с поцелуем, и... о чудо, она на него ответила. Их губы слились в таком аккуратном, но при этом страстном поцелуе. Блондинка положила руки на горящие щеки Зулема, прижимаясь все ближе. - Расслабься. Не контролируй все, хотя бы раз, - прошептала Макарена, засасывая кожу на шее, опускаясь все ниже, доставляя удовольствие Заир. Её губы дошли до груди, которую она тут же освободила от футболки. Языком всасывая сосок, она сминает другую грудь, начиная при этом ласкать ложбинку между грудями. Их тела пылали, когда они были рядом, а внизу мгновенно становилось мокро. Может, это ошибка? Может. А возможно, что завтра они будут жалеть об этом? Возможно. Но сейчас думать об этих вещах совсем не время. Сейчас, пока они наслаждаются друг другом, ничего не может заставить их думать о последствиях. Мака дошла до линии нижнего белья, язычком проходясь по ней, стягивая трусики вниз. Она хищно облизнулась, припадая губами к лону, лаская клитор. Два пальца приблизились ко входу, когда блондинка посмотрела на брюнетку: Её волосы растрепанны, а глаза приоткрыты, но уже закрываются от наслаждения. Ротик открыт, а дыхание сбилось уже давно. Из груди вырываются тихие стоны. Макарена вошла в Зулему, срывая громки вздох, переходящий в протяжный стон. Стимулируя клитор языком, девушка начала ласкать себя. Почувствовав, что Заир уже на грани, когда стенки влагалища сжались вокруг её пальцев, Феррейро вышла, не давая женщине закончить. Грустный вздох слетел с её губ, когда она злобно взглянула на девушку. Та лишь хитро улыбнулась, садясь сверху, предварительно сняв с себя белье, чтобы их вагины коснулись. Зулема провела рукой по телу партнёрши, лаская открытую грудь и наслаждаясь видом, открывающемся перед ней: Плавно двигающаяся на ней Макарена, с распущенными, слегка прилипшими к лицу светлыми волосами. Закрытые глаза и приоткрытый рот, из которого исходят стоны. Но вот, девушка начала двигаться быстрее, тем самым приближая пик Заир. Их возгласы слились, когда с головой накрыла волна наслаждения, заставляя тела биться в конвульсиях оргазма. Блондинка упала на женщину, тяжело дыша. - Вот видишь, как иногда приятно бывает расслабиться, - она не успевает договорить, ведь Зулема переворачивает девушку, тем самым меняя их местами. - Вижу. Но за то, что ты сейчас сделала, я вынуждена трахнуть тебя еще раз, - после этих слов они снова сливаются в поцелуе, на этот раз грубом и страстном.