***
Двумя месяцами ранее С того момента, когда Крис вышел на сцену с песней, сделав мне предложение, прошло уже два с небольшим года. Мы объявили обо всем друзьям и близким сразу, после возвращения из тура. Почти все они были счастливы. Даже Люция скакала от радости, а отец наконец-то начал называть меня моим именем. Нужно было лишь выйти замуж. Церемония состоялась в Лондоне, как это ни странно. Нас венчали в часовне. Вокруг были лишь близкие, друзья. Никого лишнего, чье имя мне не известно. Все как мне хотелось. Прошло два года, но я попрежнему с трепетом вспоминала все, что происходило в тот день, разглядывая фото. Как и полагалось любой невесте, на мне было красивое белое платье в пол с длинным шлейфом и кружевами сверху. Оно было полупрозрачным, но по своему необычным, элегантным. И очень красивым. Это было платье моей мамы. Вообще, за неделю до свадьбы, родители поведали мне очень многое из того, что было мне неизвестно. Мне отдали множество альбомов с фотографиями Катарины Стивенсон — так ее звали. Моя мама была обладательницей светло-русых волос, огромных глаз темно-темно серого цвета и потрясающего голоса. Она была очень популярна в середине 90-х. Разгульная жизнь звезды, а потом «любовь до гроба». Она по глупости залетела от отца, а затем исчезла. Долгое время ее не могли найти, пока, по счастливой или нет, случайности, она не встретилась с папой снова. Ребенком, что сидел на ее руках, была я. И для того, чтобы забрать себе надо мной полную опеку, Катарина стала суррогатной матерью для отца и Люции. В следствие чего умерла, рожая Эм. А это платье… в нем она собиралась идти за папу замуж. Еще до беременности. Именно поэтому — раз не она, так я. Ее непутёвое отребье. Я очень хотела выйти замуж за любимого человека в платье, которое принадлежало маме. Люция, конечно, пыталась меня отговорить, ведь оно так долго висело в пыльном шкафу на чердаке. Но я настояла на своем. Меня вообще из семьи никто переспорить не мог, кроме папеньки, с которым мы чаще ругались. Так что ей и не стоило лезть. Я все равно сделала по-своему. Перелистывая страницы нашего свадебного альбома, я с улыбкой вспоминала каждый миг счастья. Я смотрела на свои фото, на наши общие, сделанные в Гайд-парке. Ради Криса его даже специально закрыли. Почему-то там, среди зелени, на фоне огромного фонтана и глубокого озера, я выглядела совсем иначе. На губах играла улыбка, в глазах плескалось безграничное счастье. А еще я отлично помнила, каким взглядом смотрел на меня новоиспеченный супруг в тот день. И как медленно он стягивал с меня это платье, наслаждаясь каждой минутой, в первую брачную ночь. Да, именно этих моментов мне стало не хватать. По прошествии двух лет наша жизнь почти не поменялась. В наших отношениях так же было море страсти и любви. Мы любили друг друга при любой возможности, но от ссор это, как ни крути, не застраховывало. Особенно в последнее время мы стали очень много ругаться. Криса постоянно не было дома. Но говорю я это не в упрек ему. Нет. Он занимался тем, что ему действительно нравилось. Муж все равно все свободное время уделял мне. Да и я чаще гастролировала с ним, чем была дома. И вот на этой почве мы стали ругаться. Он хотел, чтобы я шла к своей давней мечте. Чтобы писала песни и выступала уже сама. Только вот он не задумывался, что если и я стану исполнительницей, да еще с таким пиаром, который он мне «организовал»… мы бы даже не виделись с ним. Я хотела быть с мужем и наша семья, маленькая, но всё-таки семья, была мне дороже. Потому-то мы и ссорились. Ссорились и трахались, как кролики. Конечно, первое постепенно стало преобладать. И эту проблему надо было решить. Что же касается остальных… Ну что. Спустя месяц после нашей с Фальвертом свадьбы я вновь оказалась в старой часовне. Только теперь уже в роли свидетельницы. На свадьбе Шейна и Кэм. А еще через год — Джоша и Радуги. Как-то так. Кэм, кстати, уже вынашивала Солтлейку ребеночка. И поэтому я просто не могла позволить себе набрать ее номер и пожаловаться на свои проблемы. Не хотела накручивать беременную подружку. Что же до другой мамочки… Моя младшая сестра родила маленького мальчика за пару дней до нашего венчания. Его назвали Гарри. И мой маленький племяш был точной копией Джоша. О, знали бы вы, как я паниковала на этот счет. Да, говорила, что меня вообще не волнует, чей этот ребенок — Криса или Джоша. Но, увидев малыша, испытала столько облегчения. Сейчас даже вообразить страшно, во что бы все это вылилось, будь Гарри сыном Фальверта. С сестрой мы так и не стали общаться. Я души не чаяла в мальчишке, но вот в общении с его матерью переступить через себя не смогла. Как раньше бы уже все равно не стало. «Привет, как дела, пока». Вот и все. Да и после объявления о помолвке, ее желание контактировать со мной вообще отпало. Из Джоша вышел отличный папочка. Лучший из всех. Заботливый и любящий, но не позволяющий ребенку сесть ему на шею. Лютер тоже очень полюбила Гарри. Давала ему всю ту любовь, которую не давала родная мать. Удивительно, да? Взбалмошная лесбиянка стала отличной мамой и любящей женой. В общем, жизнь постепенно устраивалась у всех. Со временем, мои друзья-тусовщики, которых я втягивала в разные авантюры и которые были за любой кипишь, стали совсем другими. Семейными, одомашненными. Да и я тоже менялась. Перестала пропадать на работе и старалась все свободное от нее время отдавать Крису. А что касается детей… Ну да, предсказуемо, что нас уже многие спрашивали об этом. Но либо я, либо муж ловко уходили от этой темы. Да, мне было двадцать восемь, ему уже почти тридцать один. И, по сути, задуматься стоило, ведь постепенно мой взгляд на появление ребенка поменялся. Но за два года эту тему мы так и не трогали. Кажется, ни он, ни я еще не были готовы к этому морально. Морально, но не физически. При таком количестве секса скорое появление наследника было весьма ожидаемо. Поэтому я очень тщательно следила за приемом таблеток. Со стуком закрыв крышку ноутбука, я упала назад на мягкие подушки. Чувствовала себя паршивей некуда. Во-первых, утром мы с Крисом снова поругались. Уже даже и не помню из-за чего, важно — я обиделась. Во-вторых, физическое мое состояние тоже оставляло желать лучшего. Утром даже пришлось отменить встречу с заказчиком, так как я просто не смогла встать с кровати. Меня выворачивало весь день и только под вечер, когда уже было просто нечем, меня прекратило тошнить. Я даже хотела мужу позвонить, но вовремя передумала. Гордость важнее. В общем, паршивый денек выдался. Потому и пересматривала фотографии со свадьбы. Всегда успокаивало. За этим я и не заметила, как к дому подъехала машина Криса, щелкнула входная дверь. Обернулась лишь когда на меня попала тонкая полоска света. Посильнее завернувшись в плед на нашей постели, я притворилась спящей и лишь по звукам понимала, где находится муж. Судя по тому, что большая тень все-таки перекрыла свет из коридора — он замер в проеме. Думала — постоит и уйдет. Но это было вообще не в стиле Криса. Он даже и с места не двинулся. Точнее, не двигался пару минут. Потом дверь щелкнула, в комнате снова стало тихо и темно. Я думала, что ушел. Но кровать позади меня прогнулась, мужчина прижался каменным прессом к моей спине. Нас отделяли друг от друга только колючий плед и тонкая ткань моей-его футболки. Любимый запах миндаля и ментола ударил в нос, снося крышу. — Не притворяйся. Все равно же не спишь, — прошептал на ухо Фальверт, захватывая мочку губами и осторожно прикусывая. — Да, не сплю, — тихо отозвалась я, все еще не открывая глаз и не поворачиваясь к мужу. Сил не было. Даже на то, чтобы злиться на него. Хотя должна бы, правда не помнила, за что. Но должна. Теперь все понимают, как плохо мне было? Да? Шикарно! Крис не стал ждать, осознав, что сама на контакт я не пойду. Одним плавным движением руки он перевернул мое тело, завернутое в кокон, на другой бок и положил руку на щеку, нежно поглаживая. И вот тут в нос ударил еще и терпкий запах одеколона. И меня понесло… Резко вскочив с кровати, я понеслась в ванную, прямиком к «белому другу». Это происходило под пораженный и непонимающий взгляд мужа. Пока меня выворачивало, он стоял в проеме и терпеливо ждал окончания. Когда тошнить перестало, я встала с колен и подошла к раковине, начала умывать рот. В это время Крис стоял за спиной и наблюдал за мной. Наши взгляды случайно пересеклись в зеркале. И его взгляд был как никогда серьезен, поза напряжена. — Когда последний раз у тебя были месячные? — в упор спросил он, когда я выключила воду. И правда… ох, блять, нет. Цикл задерживался уже на пару недель. И вот тогда мое сердце тоже ухнуло в пятки. А что если…? Судя по реакции Криса, он подумал о том же. Потому и напрягся. Из-за того-то я и соврала ему, объявив, что они кончились недавно. Пока он был в туре. Пока умывала рот, муж подошел ко мне сзади. Его руки обвились вокруг моей талии, а теплые губы припали к шее. — Прости меня, Чар, — тихо прошептал он. Я выпрямилась и откинулась назад, прижимаясь спиной к груди Криса и позволяя делать со мной все, что хочет. Мужчина довольно урчал, покусывая кожу на шее и оголенном плече, а затем зализывая ранки. Я прикрыла глаза, наслаждаясь этим. Что-что, но он всегда знал, как мне помочь. И как успокоить. — Надо было приехать раньше, — ворчал Фальверт. — Почему ты не сказала, что плохо себя чувствуешь? — Хм, — тихо простонала, когда руки мужа стали заползать под футболку и медленно подниматься к груди. — Потому что злилась… — Упертая девчонка, — тихо прошипел он, разворачивая меня к себе и припадая к губам. Я понимала к чему все идет, но тошнота снова стала подкатывать к горлу. Поэтому, с горем пополам, пришлось оттолкнуть Криса и прикрыть рот рукой. — О, я смотрю, тебе совсем плохо. Надо было позвонить, — заключил мужчина. Мне не осталось ничего, кроме как кивнуть. — Ладно, иди ко мне. Фальверт тут же подхватил меня на руки и вынес из ванной. Зайдя в нашу спальню, он аккуратно опустил меня на мягкие подушки и включил торшер у кровати, чтобы в комнате был хоть какой-то свет. Оказавшись на мягкой поверхности, я переползла на свою половину и завернулась в одеяло. — Так, я сейчас принесу тебе чай, а ты пока побудь тут. — Нет, — запротестовала я, как маленький ребёнок. Во-первых, не хотелось, чтобы меня опять вывернуло. А, во-вторых, я не могла его отпустить. Хотела, чтобы муж со мной остался. — Побудь со мной, пожалуйста. Я глядела на него глазами кота в сапогах из Шрека. И он никогда не мог мне отказать. Губы Криса расплылись в улыбке. Он кивнул, снял с себя верхнюю одежду и залез ко мне под одеяло. Пристроив голову на плече мужа, я провалилась в сон, предчувствуя что-то. Правда, хорошее было это «что-то» или плохое — не разобрала.***
— Чарли, не капризничай. Давай. Иди, поешь, а я скоро вернусь, — уговаривал муж, склонившись надо мной. Мы сидели на кухне. Крис собирался в студию, а я отказывалась есть просто потому что надо. Не хотела, чтобы он уезжал. — Давай, детка, я скоро вернусь. Чмокнув меня в щеку, Фальверт ушел. Затем раздался шум мотора, и я глядела в окно, как уезжала его машина. Теперь мы окончательно перебрались загород и жили в его красивом доме. Сначала сделали небольшой ремонт, чтоб дом уже походил на семейный. А после продали квартиры — его и мою. Я очень любила Криса и считала, что запасная недвижимость мне ни к чему. Он был со мной солидарен. Порой мне конечно очень хотелось топнуть ногой, швырнуть чашку в стену и сказать: «Все, я ухожу!». Но эта мысль улетучивалась так же быстро. Жизнь без него казалась мне нереальной. Как только ворота за машиной закрылись, я тут же отправилась обратно к холодильнику в поисках пропитания. Правда, на что ни смотрела — тошнота подкатывала к горлу. В итоге решила ограничиться зеленым чаем и печеньками, которые купила незнамо зачем. А заодно написала сообщение Фальверту с просьбой купить мне мороженого. Бедняга. Он наверняка уже с моими заскоками на стенку лез. Мне даже было его немного жалко… С горем пополам написав свое «Хорошо», муж отключился. Я тоже выключила телефон и стала анализировать ситуацию. Ну а что если все действительно получилось так, как я предложила? Что если я действительно… вынашивала маленького малыша? И потому меня вечно тошнило. Но я ведь исправно пила таблетки… Ладно. Решила не гадать. Схватила телефон и с одного звонка записалась на прием к своему гинекологу на вечер следующего дня. Я решила, что это отличное время, ведь Крис должен был как раз быть в студии и записывать очередной трек. Конечно, я хотела пойти с ним, но решила, что смогу смахнуть все на свое состояние. Печеньки в тарелке исчезли за пару минут. Я ведь и не думала, что настолько голодна. А чай у меня все еще оставался. Я решила, что сидеть одной на кухне не особо-то и здорово. Потому встала и отправилась туда, где мне всегда было хорошо. Несмотря ни на что. Раньше в этом доме была лишь одна пустая комната. Огромная комната, на которую у хозяина вообще не хватило фантазии. А после свадьбы мы вдвоем пришли к мнению, что тут можно обуродавать что-то напоминающее то, что было там, в квартире. Там и я, и Крис могли посвящать себя музыке. Эта комната была моим любимым местом. Там было просто огромное количество гитар, которыми пользовался когда-либо Крис. И мне можно было брать любую из них. Еще в одном месте были расположены барабаны, на которых Фальверт иногда что-то «выстукивал». А в противоположным углу — пианино. Я тоже умела на нем играть. Мой «друг» классе этак в 9-м научил. А еще там была полка, точнее несколько, на которых Крис расставил все свои награды. У него уже было множество премий, пару Грэмми. А незадолго до этого он получил еще одну. О, этот вечер я вспоминала исключено с улыбкой. Муж чуть ли не силком заставил идти туда с ним. Вообще, мы часто ходили с ним куда-то гулять и так далее. Только мы. Но что касается всяких светских тусовок, балов и прочего, куда его звали… нет, мне не хотелось их посещать. И Фальверт соглашался со мной, даже почти не сопротивлялся и шел один, если вообще шел. Но туда заставил пойти. И не просто так, потому что одну из наград он получил как раз за песню, которую мы записывали вместе. Не первая написанная вместе или исполненная, но единственная, которую я решилась записать с ним. Та, которую крутили по радио около полугода почти постоянно. И та, где был мой голос. Награда за нее занимала почетное место на полке. В самом центре. У нее я всегда замирала и улыбалась. Фальверт почти силком вытащил меня на сцену в тот вечер. Буквально. И вот после этого он уже таскал меня за собой повсюду, на каждый прием. И мне не осталось ничего, кроме как смириться со своей участью. Бросив еще один взгляд на золотую надпись на статуэтке с гравировкой: «Крис & Чарли Фальверт Rewrite the stars», я развернулась и подошла к пианино. Этот инструмент просто сводил меня с ума. Я умела играть на нем, но не так чисто, как мне того хотелось. А вот Крис делал это очень красиво. Постепенно в его композиции помимо гитары стало входить пианино, скрипка. Он стал больше экспериментировать со звуком. Карьера Криса достигла своего пика на тот момент. Он сам говорил, что такой популярностью не пользовался еще никогда. Муж стал чаще записывать свои треки. Они стали длинными и очень искренними. Не все конечно, лишь большая часть. По моей просьбе он оставил еще что-то, способное раскачать толпу. Это привлекало все больше и больше молодежи. Поэтому Криса все чаще не бывало дома. И это пугало меня в совокупности с той херней, которая со мной творилась. Потому что тогда ребенок нам не был нужен вот ну прям совсем. Неожиданно, в дверь раздался звонок. Я напряглась. Кто это мог вообще быть, да еще в такой день? Точно не Крис. И никто из моих друзей, потому что просто некому. Даже Тома это насторожило. Обычно он лишь удостаивал гостей поднятием своей тушки с дивана, но тогда он подлетел к двери и стал ее царапать. Я напряглась еще сильнее. Распахнула дверь, а на пороге стоял Винсент — продюсер мужа. — Винс? — удивилась я. — Нет, приведение, — съязвил мужчина. — Пустишь? Опешив от таких фразочек, я растерялась и машинально подвинулась, впуская Винса. Его поведение было очень странным. Мы виделись не так часто и только в присутствии мужа, но он мне даже немного нравился. Во всяком случае, свою работу он выполнял хорошо и реально старался заботиться о Крисе, если это так вообще можно было назвать. Не разуваясь, продюсер мужа вошел в холл, а оттуда направился прямиком в гостиную. Джек подлетел к нему, но мужчина грубо прогнал пса и уселся на диван. Я пошла за ним и села напротив. — У меня есть предложение к тебе, Чарли, — будничным тоном выдал он. — Какое предложение? — я изумлеенно выгнула бровь. — Все предельно просто, — Винс скрестил руки на груди и ухмыльнулся. — Я даю тебе три миллиона — ты сваливаешь от Фальверта. Пару секунд я сидела без движения. Что это вообще… что за… у меня не было слов. — Что за…?! — Ну же, Чар. Ты ведь гораздо умнее, чем кажешься, — подбодрил Винс, ехидно улыбаясь. — Рано или поздно вы все равно разойдётесь. Но к этому моменту уже оба наверняка изрядно помотаете друг другу нервишки, да и детишек заведете. А я даю тебя шанс, — он протянул свои руки ко мне и накрыл мою ладошку, не позволяя убрать ее со стола, — шанс соскочить с этого крючка. С Крисом уже бесполезно говорить. Он тот еще дебил — серьезно втрескался в тебя. Но ты-то умная девушка. И от него избавишься, да и на лапку кругленькую сумму получишь. А потом живи себе, как жила. Припеваюче. — Ты… — мне нужно было несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, сжать кулаки и просто постараться не убить его. — Ты совсем спятил, заявляться в наш дом с вот такими вот предложениями?! — Ой, да ладно тебе, маленькая. Сейчас начнешь нести чушь о какой-то безграничной любви. И, будто бы, ты с ним не из-за денег. — Да, именно это я и буду нести. Какого черта ты вообще лезешь в нашу жизнь?! Крис не маленький мальчик. И мы сами разберемся со своим проблемами, ссорами, детьми и прочим. Поэтому, будь добр, подбери своего говно и проваливай отсюда, — серьезным тоном сказала ему. Сжав зубы, я выжидающее глядела на него, указываю пальцем на входную дверь. Даже встала, чтобы не накинуться на урода и не выцарапать ему глаза. Винс же глядел на меня исподлобья своими черными, дьявольскими глазами, а ехидная улыбка не сходила с его губ. Я уже начала терять самообладание, когда он не двигался с места, но очень вовремя позади меня раздался громкий хлопок входной двери. Я увидела панику в глазах Винса. Он думал, это Крис. Так-то, мерзавец. На самом же деле пришел Джек. Он также буравил его взглядом, видимо поняв, что что-то не так. И появление двухметрового охранника стало куда более веской причиной, чтобы откланяться. Урод встал и направился к двери, но замер возле меня. — Я добьюсь своего, так или иначе. Но в таком случае ты понесешь куда больший ущерб. Мое предложение действует до вечера. Я встала со стула и уже даже готова была плюнуть ему в лицо. Слава богу, Джек опередил меня. Он схватил Винса за локоть и вытащил за дверь. Охранник оставался на крыльце до тех пор, пока продюсер мужа не выехал за территорию. Когда он вернулся, я сидела на месте. Мне нужно было чуть переварить то, что случилось. Винс — человек, которому Крис верил больше всего. И он предложил мне деньги в обмен на то, что я уйду от мужа. Что за…? Как он…? Слов не было. У меня просто не хватило выражений на то, чтобы хоть мысленно выразить свое возмущение. Зачем ему это?! Что стоит за всем этим? И почему вдруг такой удар в спину с его стороны?! Неужели он действительно надеялся, что я уйду от Фальверта за жалкие несколько миллионов. Я никогда бы не бросила его просто так, ни за какие деньги мира. Да, я никогда не нравилась Винсенту. Он всегда недолюбливал меня. Но я не обращала внимания, ведь с ним работал муж, а не я. Да и дело свое он знал хорошо. Но такое… Зачем?! Для чего?! Чем я так ему мешалась?! Я сидела в шоке, глядя куда-то перед собой. Джек понимал это и пытался меня как-то… утешить что ли. По всему дому, за исключением спален и ванных комнат, стояли камеры. Он наверняка все слышал. — Спокойно, Чар. Ты же понимаешь, что он ничего не сможет сделать? — Да, конечно. Ты прав, — как можно спокойнее ответила ему, сдерживая себя. — Спасибо, что пришел. Джек кивнул и удалился. А я задумалась. Нет, тут должен был быть план Б. Винс был слишком умным, чтобы делать ставку на то, что я соглашусь. Нет, он был хитрее. Жаль только я не решилась предпринять что-то сразу.***
Весь день я опять провела в постели. Меня тошнило от всего. Стоило почувствовать запах чего-то и все. Я бежала в ванную так быстро, как могла. От камер никогда так не бегала, как к унитазу в тот день. Мой организм отвергал любую еду. Поэтому сил тоже не было. Я спала, глотала какие-то таблетки от отравления, смотрела тупые мелодрамы. Только бы не думать о Винсе. И в какой-то момент у меня даже получилось. Крис вернулся домой, когда я спала. Меня разбудило рычание мотора. Оказалось, что на улице уже стемнело. Фильм, под который я уснула, кончился. А потом отрубился и телек. Плотнее закутываясь в плед, я лежала с закрытыми глазками и опять ждала, пока придет муж. Когда дверь спальни открылась, я услышала его чертыхание. Да, хреновая из меня домохозяйка. Не готовлю, иногда только убираюсь. В тот день вообще спала и валялась только. Ужас! Как бедный Крис только терпел меня? Не представляю. Крис зашел, но не шевелился. Я решила не притворствовать, как днем ранее. Перевернулась на другой бок и помахала ему ручкой, слабо улыбаясь. — Приветик, — хриплым, заспанным голосом поприветствовала его. — Ну, привет, — с улыбкой ответил муж, засовывая руки в карманы и медленной походкой направляясь ко мне. Фальверт сел на краешек кровати и накрыл своей большой ладонью мою. — Как ты тут, маленькая? — Еще хуже, чем вчера. Таблетки никакие не помогают, — пожаловалась я, внимательно глядя на него. — Может тебя к врачу отвезти? — Не надо, я уже записалась. Завтра сама схожу, — отмахнулась от него. — Как на студии? — На студии… все отлично, — ответил муж, стягивая футболку с джинсами, натягивая спортивки и забираясь ко мне под одеяло, позволяя уютно устроиться на своей груди. — Прости, что так долго. — Ничего. — Я привез тебе мороженое, — с улыбкой рассказал Крис. — Ммм, — застонала я, утыкаясь ему в грудь. — Пожалуйста, не говори о еде. Меня тошнит даже от упоминания. — Правда? — с какой-то странной ухмылкой на губах удивился он, переворачиваясь на бок и нависая надо мной. — Тогда о чем же мне говорить или… что сделать? Ладонь мужа легла на мою промежность. Он накрыл весь бугорок, прикрытый трусиками. Я тихо охнула от наглости этого человека и того, как приятно вдруг стало. В глазах Криса плескался озорной огонёк. Сначала он просто гладил лобок, затем спустился чуть ниже и надавил на клитор сквозь тонкую кружевную ткань. Затем зажал между пальцев комок нервов и потянул вверх, выкручивая. Я вцепляясь в руку Фальверт, ногтями впиваясь в загорелую кожу. Господи, как приятно. — Крис, не надо, — еле выдавила из себя. — Почему это? — язвительно поинтересовался муж, теперь уже просто поглаживая меня между ног. — Нет, ты давай, кончено. Только вперед. Особенно, если тебе охото трахать полено. — Хм… дайка пораскинуть мозгами, — Фальверт задумчиво потер подбородок. — Мне конечно не особо хочется. Но я все же обязан выполнять супружеский долг. После этих слов он одним резким движение отодвинул кромку трусиков и ввел в меня два пальца сразу. — Крис, ну хватит. Пожалуйста. — Ладно, — он выдернул руку и спокойно лег рядом, обиженно надув губы. — Как хочешь. Несколько минут мы лежали в темноте, таращась в потолок. Не шевелясь и не касаясь друг друга. В конце-концов, я не сдержалась. Приподнялась и сама потянула к его губам. Осторожно поцеловала, без всяких намеков. Просто поцелуй. Муж недолго сопротивлялся. Он приподнялся так, чтобы мне было удобнее, положил большую ладонь на щеку. Холодный металл кольца иногда соприкасался с разгоряченной кожей, и я вздрагивала. Но продолжала целовать любимого мужчину. Отстранилась, когда воздуха перестало хватать, заглядывая в красивые синие глаза. Я видела их даже в темноте. — Ты же вроде сказала «нет»? — нахмурился муж, не сдерживая улыбки. — Сказала. Но я же не намекаю на секс, — согласилась, обводя татуировки на его груди. — Ты-то может и не намекаешь. Но мой организм воспринимает все совсем иначе, — ответил Крис, проводя ребром ладони по бугру, внушительно выпирающему через штаны. — Это потому что ты — ненасытный извращенец, — ткнула ему в грудь пальчиком, так же улыбаясь. — Не спорю, — кивнул муж. — Но, кажется, за это ты меня и любишь. — Да, люблю, — согласилась с ним, снова припадая к любимым губам. — За это и многое другое…***
Избежать секса мне так и не удалось. Да и не хотелось. Рядом с ним мне стало гораздо лучше. С Крисом всегда было лучше. Он был сильно измотан, когда вернулся домой, и быстро уснул. Я же ворочалась, закрывала глаза, дремала, а потом снова просыпалась. От тревожных мыслей. О себе и о Винсе. Даже не знаю, что волновало меня больше. Наверное, стоило рассказать обо всем Крису. Но я не решилась. Подумала, что сделаю это на следующий день, ведь рушить идиллию совсем не хотелось… Дура. Надо было сразу все сказать. Но я не стала. И сама обрекла нас на то, что произошло после.