Give me back my life

— Это шутка? — не менее удивленный, но чуть более спокойный Калеб обратился к двум мужчинам напротив. — А что вас так удивляет, мистер Фаннинг? — с неприкрытой насмешкой уточнил новый продюсер Фальверта, начинавший меня уже порядком бесить. — Это стандартная практика. Один артист предлагает совместный проект другому. Вполне обычное событие. — Раз это предложение, то наш ответ — нет, — жестко произнес Калеб, тоном выделяя последнее слово. Он будто мои мысли читал. Я по-прежнему сидела в шоке. Но уже не показывала этого. Буря бушевала внутри меня. И останавливаться не хотела. Я старалась держаться. Но это было трудно. Ком в горле опять начал душить, руки дрожали, а говорить было невозможно. Откинувшись на спинку дивана, я словно наблюдала за развернувшейся ситуацией так, будто меня там не было. Я просто посторонний зритель. И меня это не касалось. Однако потом я вновь ощутила на себе взгляд Криса. И теперь уже не стремилась отвести глаз. Он смотрел на меня. Мы будто в гляделки играли, пока спорили два продюсера — мой и его. На секунду я перестала слушать их диалог. Вообще. Не могла различить ни слова. Я просто смотрела в темные-темные глаза бывшего мужа, будто задавая немой вопрос: «Зачем?!». И он понял. Он действительно все понял. И, скорее всего, решил объяснить. Но для этого нам надо было остаться наедине, а этого я боялась больше всего. — Разрешите нам поговорить, — громко произнес Крис, отвлекая Калеба и, как выяснилось, Нейта от интереснейшей беседы. — Наедине. Продюсер Фалтверта хмыкнул, но, поняв, что тот не шутит, поднялся и важным видом пошел на выход. Я зажмурилась, понимая, что выбора нет, выхода тоже. Калеб продолжал сидеть на месте и для того, чтобы узнать всю суть сказанного за эти несколько минут, надо было открыть глаза и аккуратно попросить Фаннинга выйти. Переступая через себя, я перестала жмуриться, повернулась к Калебу и аккуратно сжала его руку. За что я любила этого парня — ему не надо было все объяснять и раскладывать по полкам. Продюсер понимал меня без слов. Однако там хотел поспорить, но вовремя остановился. Видимо, что-то такое он увидел на моем лице, что подействовало лучше всяких аргументов. Мужчина встал и вышел вслед за Нейтом. Мы остались вдвоем…. Мне стало страшно, больно и… не знаю. Множество чувств бушевали во мне и куда деться — не знала. Я старалась взять себя в руки, расслабиться, сосредоточить все внимание на Крисе, будто он — клиент и я заключаю с ним сделку. Этому я научилась, занимаясь дизайном. Но ни черта не выходило. Сердце в груди колотилось с такой скоростью, что в ушах почти звенело. Ноги подрагивали, меня бросало то в жар, то в холод. Но я старалась этого, хотя бы, не показать. Поэтому сложила ногу на ногу и внимательно смотрела на бывшего мужа, не отводя взгляда. Он таращился в ответ. Повисла тишина. Каждый из нас ждал, пока другой что-то скажет. Но ни я, ни он не решались начать этот диалог. И чем дольше длилось молчание, тем быстрее ком подкатывался к горлу, а пальцы на руках тряслись, как бы я их не скрещивала, не складывала. — Зачем? — полушепотом все-таки спросила я, потому что ждать было невыносимо. Крис напрягся и тряхнул головой. Похоже, мой вопрос вырвал его из каких-то мыслей или воспоминаний. Мужчина уселся в «хорошо отрепетированную» позу, так же, как и я, закидывая ногу на ногу, и снова стал прежним. Тем засранцем, которого я наблюдала весь вечер. — Есть причина, — серьезно ответил он. — Какая? — чуть жёстче и чуть громче уточнила. — Это не важно. «Придурок!» — хотелось прошипеть ему в лицо, встать и уйти. — В таком случае, для меня в этом нет выгоды. Ответ моего продюсера ты слышал. С этими словами я встала и направилась к выходу, но… остановилась. Нет. Что-то в этом было. И я хотело узнать — что. Я ведь не просто так сидела на приеме два часа. — Мне вот только интересно. А на что ты надеялся, когда предлагал мне это? Серьезно решил, что я соглашусь? — резко развернувшись на сто восемьдесят, градусов спросила его. — Для тебя это отличный пиар. Записать целый альбом с бывшим мужем. Вот это ход! — Фальверт изобразил восторг. — Все фанатки нашей парочки будут в восторге. — Перебьются, — закатив глаза, ответила ему. Снова разворачиваясь, я действительно пошла к выходу. Надо было валить. Крис игрался со мной, в этом не было сомнений. Бывший муж выводил меня на злость и наслаждался этим. Поэтому, чтобы не доставлять ему уж слишком много удовольствия, я решила уйти. До двери оставалось несколько шагов. Я почти коснулась ручки, даже протянула к ней кисть. Но Фальверт решил — черта с два. В один миг длинные, теплые пальцы сомкнулись на моем запястье. Меня дернули и я оказалась, почти, в объятьях Криса. За талию, он действительно прижимал меня к себе. Так близко, что я упиралась грудью в его. У меня сперло дыхание. Воздух моментально вышел из легких. На смену ему пришел родной любимый запах миндаля, ментола и табака. Этот яд заполнял меня, пробирался под кожу. У меня зазвенело в ушах, ноги застыли на месте. Я застыла, не в силах шевельнуться в его стальных объятьях. Не могла даже дернуться. Просто стояла и смотрела в его красивые синие глаза, которые посветлели всего на секундочку. Зрачки Фальверта вновь приобрели тот цвет, каким он был раньше. А затем снова потемнели. Теперь уже явно не от злости, ненависти или чего-то еще. Это взгляд я знала хорошо. Лучше, чем какой-то другой. Возбуждение. От этого глаза Криса округлились, потемнели. Его грудная клетка начала вздыматься сильнее, дыхание участилось. Ровно, как и у меня, на секундочку. Всего на миг. Пока он не произнес: — Я хочу избавиться от тебя. В своих мыслях и памяти. Эти слова привели меня в чувство. Я оттолкнула Криса и отошла назад, прижавшись к стене. Находясь в состоянии некоторого… черт возьми, не знаю, как это обозвать, я долго воспринимала его слова. И лишь когда смысл стал мне чуть-чуть более понятен, я вытянулась и спросила: — Каким образом? — Слишком много не досказанного. Много вранья. У нас есть последняя возможность выложить все это дерьмо, прежде чем разойтись и забыть друг о друге, — со всей важностью произнес он. — Брось, Чар. Тебя ведь тоже заебало все это. Взгляни на себя. От тебя скоро останутся одни кости! Не поднимая глаз, таращась в одну точку на полу, я слушала его. Просто слушала. Не обдумывала, не поддавалась эмоциям. Лишь воспринимала информацию, делая все, чтобы поскорее смыться. И все же, перед побегом, решила уточнить: — Ты считаешь, что… если мы запишем альбом, то сможем спокойно изложить в музыке все… это? На секундочку я посмотрела на него. И Фальверт кивнул, не отводя взгляда. Уверенно, стойкого, изучающего взгляда. Пришло время бежать. Нужно было уйти. — Мне надо подумать, — бросила ему на прощание и вылетела за дверь.

***

Следующие несколько часов прошли почти в тумане. Я попрощалась с Энди, мы обменялись номерами. И после этого в компании Калеба и Молли быстро ретировалась. В отеле мы быстро переоделись, собрали вещи и отправились в аэропорт. По пути забрали Тома — моего мальчика. Затем аэропорт. Регистрация. И самолет. За все время я не проронила и слова. В исключение идут только краткие переброски фразами с Фаннингом. Однако, в самолете и аэропорту у меня было море времени, чтобы подумать. И я решила — он был прав. Как и я, Фальверт становился искренним лишь в музыке. И через нее мы сможем обсудить все, через что прошли. Я почему-то верила, что это поможет мне вновь стать собой. Поэтому, выйдя из аэропорта, я сразу набрала выученный тысячу лет назад номер и ответила: — Я согласна.