***
Цветы украшали стены, столы, составляли туалет присутствовавших дам. Грейнджер стояла в беседке и выламывала кисти. Боль страшная и жгучая стояла в ее глазах. Прошло всего два месяца с того ужаса, свершаемого над ней, а уже сегодня она должна была стать женой этого чудовища. Быть ему верным другом, опорой. Это было столь же отравляюще, как если бы Теодор пытался бы подчинить и ее ум. Проблема была в том, что девушка уже была сломлена. Мерлин, как же все это было не вовремя. Гермиона обернулась, когда услышала за спиной медленные шаги, звучащие громче из-за высоких каблуков, соприкасавшихся с мраморной плиткой. Любовь Нотта к величию была такой же дотошной, как и желание насолить Драко. Пусть и ценой чужих судеб, случайно оказавшихся в этом глупом водовороте мести и тщеславия. Дафна Гринграсс смотрела на нее с нескрываемой злостью. В ее прекрасных глазах плескалась жгучая ревность. Девушка любила Нотта всей душой, а потому была сейчас разбита и ненавидела Грейнджер, считая ее недостойной Теодора.
— Грейнджер?
Сладко протянула аристократка, прожигая белую юбку Гермионы, увенчанную аккуратными шелковыми золотистыми розами и не менее утонченный золотой лиф. Грязнокровка была слишком красивой, и это бесило Дафну еще больше.
-Скорее Нотт, Гринграсс
Сухо заметила Гермиона и пристально посмотрела на искусственную красоту оппонентки, прекрасная внешность не могла справиться с вечно злым выражением лица Гринграсс, так усердно пытавшейся ее задеть.
Гермионе было дурно, но она ничем не выдавала эти чувства, буквально поселившиеся в ее душе.
До неминуемой гибели, по какой-то глупой нелепости, называемой «браком», оставалась пара мгновений. Отойдя от раздосадованной Дафны, она медленно двинулась к главной сцене, на которой и должно было случиться непоправимое. Шаг, другой. Гермиону под руку берет ее отец. Она видела, что родителям нисколько не импонировал Драко, когда она когда-то в его растянутом свитере и в его сопровождении прибыла к ним на зимние праздники, но там скорее была настороженность, чем реальное отвращение, ибо, несмотря на свой ужасный характер, Малфой зарекомендовал себя как очень хороший человек, из-за одного, простого до ужаса факта. Он любил Гермиону, и они это видели. Сейчас же у обоих в глазах стояло сожаление, а ей приходилось играть, ибо они не поняли бы ее жертвы. Уж лучше пусть они думают, что она предпочла Драко другого, чем пытаются решить ее проблемы.
Музыка разрывает сердце, дыхание замедляется. Они встают напротив друг друга, произносят клятвы, в которых безбожно лгут. Все это так неправильно, отталкивающе, но пути назад просто нет. Она говорит, что «любит», но он видит в ее глазах, что на самом деле она его ненавидит, что не его глаза сейчас должны смотреть в эти карамельные озерца. Он говорит, что «выиграл» ее, осознавая, что украл, видя это в ее нервных движениях. Только вчера она пыталась погибнуть, лишь бы не быть ему женой, лишь бы не рожать ему ребенка, но было поздно, ибо роза в альбоме семьи уже начала распускаться. За ней следят. Все происходящее отвратительно, но больше всего эти чертовски лживые улыбки, а также их поцелуй, который будет ей омерзителен еще долгие годы, пока все не разрешится… Перед глазами медленно проплывало все то, что ей пришлось пройти, чтобы она могла здесь и сейчас сыграть решающую партию.
За полтора года до этих событий….
Гермиона сидела и ждала очередное задание. Ей всей душой хотелось уничтожить Совет, она не понимала почему, но это желание буквально стало ее заветным. Она устала убивать убийц, но при этом оставаться, по сути, одной из них. Понятное дело, что она не была причастна ни к одному из злодеяний на прямую, но ее палочка не была мечом света из детских сказок. Ее перестали брать в расчет, но это была огромная ошибка. Она бы еще долго оставалась скучающей дурой, пока Тонкинс не бросил ей очередное дело. Точнее папку, состоящую всего из одного листа. Были данные о какой-то переписке и смутные показания о местонахождении самого нарушителя порядка. Ничего не сказав на едкую улыбочку Кроули, она сухо объявила о том, что отбывает на задание. Деревушка, где обитал «нарушитель в зеленом плаще» была в глубине леса. Грейнджер тут же узнала в этом месте лес, куда ездила с родителями. Это было много лет назад, но все еще было важно. Гермиона взмахнула рукой, отбрасывая противника, замахнувшегося на нее «остолбеней».
Быстро развернувшись на каблуках, она медленно стала приближаться к нему, ее черный плащ развевался на ветру, показывая стандартный черный костюм. Эмоций на ее лице давно не было, ибо убийства стали обычным делом за какие-то пару месяцев. Гермиона хотела уже бросить в лежавшего «авадой», когда преступник снял зеленый капюшон, и девушка увидела знакомое изуродованное лицо. Перед ней сидел Грюм.
— Я до последнего не хотел верить, что у него получится это с тобой провернуть. Ладно, Малфой. У него давно нет свободы выбора, он хуже Пушка, живущего на привязи в школе.
Грозный глаз сплюнул на пол и начал медленно подниматься.
-Как ты выжил?
Сухо поинтересовалась она, вглядываясь в знакомые черты. Она знала, что именно Аластор был инициатором Совета, еще во времена военных событий, незадолго до своей «кончины». Симус верил ему и вот, к чему это все привело.
— Неважно, главное, что все получилось. Однако Совет работает отнюдь не так, как я планировал, поэтому я решил найти им прекрасного сотрудника. Брось, Грейнджер, даже не говори мне ничего про цену проклятья. Ты стала отличным орудием в их руках.
Гермиона, не заморачиваясь на изящность, наколдовала ему удавку и сжала ею его жирную шею.
— Если ты не понял, война уже выиграна, а я не собираюсь подбирать за тобой дерьмо, я просто делаю свою работу.
Заговорила она, глядя ему в глаза, темнота потихоньку засверкала в ее зрачках.
— Тебе не надоело быть марионеткой, Грейнджер?
Заметил Грюм, зная уже все, что было необходимо. Грейнджер не отвечала, она ослабила веревку, и он начал с жадностью вдыхать кислород.
— Совет — это мое изобретение, и я знаю, как его уничтожить, но для этого, мне нужна ты.
Задыхаясь, проговорил он, пытаясь найти в ее взгляде ответ, но натыкаясь на айсберг. Гермиона размеренно проводила по лезвию в руках ногтями. Она злилась и это был чертовски плохой знак. Впрочем, Грюм знал на что она способна, видя порой часто обугленные тела, застывшие в жутких позах, будто бы их сжигали заживо.
— Почему я должна тебя верить? Почему именно я?
Зло прошипела она, швыряя клинок, который приземляется в миллиметре от его головы.
Стряхнув с плаща несуществующую пыль, она приготовилась его стереть, как это называло министерство.
Аластор нервно сглотнул, но вдруг вытащил из кармана эликсир. Гермиона отлично знала, что это, ибо именно из-за этой, безобидной на первый взгляд дряни, в ее крови пульсировала темнейшая магия, искрящаяся на кончиках пальцев. Это была ошибка. Даже хуже, чем ошибка, ибо, показав ей эту вещь, он подписал себе не только приговор, но еще и изощренные пытки. Многие говорили, что монстром в этой парочке «призраков» был Малфой, но до того момента, пока они не встречались с Грейнджер, ибо уйти от Гермионы было невозможно. Она была практически Лордом, а потому пощада не входила в ее лексикон.
Воздух начал постепенно нагреваться от земли, а потому Грюм понял, что он должен срочно объяснить Гермионе план.
— Пока ты не сожгла меня, должен тебя предупредить. Это штука, не просто сгусток крови Лорда, это еще и приспособление, чтобы управлять своими силами. Грейнджер, мы оба знаем, что ты здесь по приказу, от которого не можешь увильнуть, но главное далеко не это, ты сильнее, чем любой «призрак», потому что на самом деле, тебя не создавали, это твои силы. Гребаные тонны силы, из-за твоего происхождения и крови Лорда.
Гермиона ухмыльнулась и захлопала ему в ладоши, не давая закончить начатую речь.
— Ты, правда, думаешь, что я поверю в это бред? Поверю человеку, поправшему свои же взгляды? Ты был героем, но теперь ты ничто, ты пустота. Ты умер, но по-прежнему хочешь все контролировать. Только вот у меня другие взгляды.
Аластор лишь закатил глаза на ее выпад.
— Ты можешь быть слепой, а можешь наконец увидеть!!!
Воскликнул он, в глаза Гермионы попал красный песок, снимающий заслон. Гермиона пораженно стала оглядываться вокруг себя. Она видела перед собой Аластора. Мерлин, что с ней было?!
— С возвращением, Грейнджер, пора разбить Совет, мы не создавали его для уродства чужих жизней. Пора закрывать министерским крысам лавочку.
Гермиона с непониманием уставилась на свое отражение, стоя на берегу озера, Грюм рассказал ей о ее истинном происхождении, и она медленно вертела эликсир в руках. Острый кулон пытался стать частью своей настоящей хозяйки.
— Что со мной было?
Вспомнив о своей жизни до этого, спросила она.
— Подарок министерства, они подавляют вашу волю и заставляют убивать, тебе казалось, что ты во всем разобралась, но по факту, ты, как и все, была под сывороткой. Тонкинс недавно ее украл, благо я знаю ее создателя. Грейнджер у нас немного времени. Освободи Малфоя и жди указаний. Тебе предстоит чертовски долгий путь.
Он протянул ей маленький красный шарик.
— Его нужно разбить ему перед лицом. Возвращайся в министерство и не вызывай подозрений, я выйду на связь. Скажи, что цель уничтожена. Ах, да, липовые воспоминания. Отдашь их этим идиотам. Удачи, девочка…
Он медленно растворился в полутьме, а Гермиона отправилась в министерство…
Драко механически водил ножом по руке, лишь чувство боли давало ощущение контроля над мыслями, однако он по-прежнему не мог нащупать даже малейшей доли своих воспоминаний. Гермиона медленно зашла за его спину, он сам научил ее этому приему. Она подошла со спины и схватив за руку, перебросила через себя. Мгновение и он продирает глаза от жгучего песка.
-Мерлин, я знал, что это не я!
Воскликнул он, глядя на нее.
-Пора избавляться от Совета.
С улыбкой на лице прошептала Гермиона.
— Черт, скольких невинных мы убили…
Вдруг произнес Драко, вспоминая все то, что они натворили за это время, когда она разворачивала перед ним недавно полученные чертежи Грозного глаза, объясняя их действия.
— Не мы, а я. Я должна все исправить, поможешь?
С надеждой и некой обреченностью спросила она.
— Мы напарники, Грейнджер, так что я с тобой.
Спокойно произнес он, глядя ей в глаза. Когда-то она хотела быть рядом из-за опасности, а теперь же чувствовала исходившую от него поддержку и уже в глубине души ненавидела себя за то, что должна была заставить его делать. До проклятия они сдружились, а потом и вовсе нашли друг в друге поддержку. Подчинение не давало до конца понять, но сейчас Гермиона точно знала, что она его любит и попытается во что бы то ни стало его освободить. С него хватит, а ей нужно все исправить.
— Нужно в замок Лейстрендж.
Наконец, проговорила она, ставя последние метки на карте.
— Это будет мое дело, с тебя достаточно.
Заявил он, раскладывая фишки и изучая свои дальнейшие действия.
— Меня не нужно спасать, я сильная, и я хочу пойти с тобой.
Драко не знал, что в отличии от него, она знала весь сценарий дальше. Она знала, что он ее возненавидит за все, что будет завтра и через неделю, но больше всего она боялась последнего аккорда — его освобождения. Главное, чтобы все получилось.
Драко сидел в кресле и изучал проклятие, которое должен был использовать завтра в замке, он пока не знал «свою цель», но поражающее действие у этой жути было немногим слабее «авады», ему было сложно даже поверить, что кто-то, правда, сможет после этого выжить… Гермиона, неслышно ступая, подошла к нему со спины и обняла его. Он подхватил ее настроение и решил ее пощекотать, громко смеясь, они одновременно решили запечатлеть этот миг. Лежа в гостиной мэнора, они, как ненормальные, хохотали, вспоминая ее удар из детства.
Было нестрашно, когда они сражались с пожирателями, но, когда прибыл Совет и Драко не смог шевельнуть рукой, ибо на руке натянулась нить, он вдруг все понял. Проклина для нее.
Гермиона с нестерпимой болью в глазах тихо попросила:
— Ради меня
Голубой луч прилетает ей в грудь, Драко не замечает, что у нее в руках эликсир. Драко аппарировал с Советом, осознавая, что теперь он один, она мертва… Он сам убил ее. Перед глазами общественности он герой, убивший предательницу, но на сердце теперь громадный камень, с которым придется жить…
Гермиона знала, что нужно ползти, она должна добраться до квартиры, а оттуда управлять всем остальным. Она отправила Паркинсон свою переписку с Грюмом за сегодняшнее утро, бумаги подставные, но суть в другом — ее точно обнаружат.
После встречи Драко в лесу, когда он убил мракоборцев, а ей наконец удалось аппарировать в штаб, она стала ждать, когда ей нужно будет сыграть свою последнюю роль, но перед этим нужно было спасти ее любимых мальчишек…
Пэнси отпрянула от трупа. Вчера Уизли отказался от своей должности исполняющего обязанности главы аврората, а сегодня только назначенный на его место Уолтрис был мертв. Паутина постепенно начала распутываться. Кто-то явно подсказал Уизли такой ход действий, будто зная о ночном покушении, а также постепенно понятным становилось необоснованное заключение Поттера. Некто явно спасал «Золотое Трио».
Пэнс не подозревала, но ее мысли с довольным лицом читала девушка, скрытая от нее мантией-невидимкой. Партия была почти разыграна, оставались последние шаги.
