Путешествие между мирами
Мемуары Михаэля Нортона (v.2020)
«И имя мне — безумие…»
Эта история родом с Риддла— одного из многочисленных миров вселенной, в которые способна открыть двери Магия. Написал ее мужчина средних лет в своей большой домашней библиотеке. Сидя вечерами за столом, при свете причудливого светильника, внутри которого горел волшебный камень, он аккуратно выводил своей рукой строчку за строчкой. Лицо этого человека не выделялось какими-то особыми или заметными чертами, как, к примеру, шрамами или необычной формой носа. Выражение его было спокойным, взгляд добрым, но немного печальным, хотя скорее грусть в глазах легко можно было спутать с усталостью. Многочисленные морщинки у краешков век говорили о том, что мужчина очень любил улыбаться, и когда он это делал, на его лице превосходно читалось счастье. Густые, почти как снег белые короткие волосы, торчащие в прическе немного вверх, очень сильно контрастировали с темной мантией, верхняя часть которой была расшита дорогими серебряными узорами. Также о резком сочетании можно было упомянуть, заводя разговор и о белых крыльях. Они очень часто исчезали из-за спины по желанию своего владельца. На груди у незнакомца висел средних размеров медальон в виде золотого солнца, внутри которого расположился круглый драгоценный камень светло-зеленого цвета. Это украшение отмечало высокий статус мужчины, а также степень его власти, и являлось одной из обязательных и постоянных частей гардероба. Время от времени, автор записей поправлял на шее какую-то цепочку или шнурок, что прятали под мантией еще один амулет, но, по-видимому, личный. Тихо царапая волшебным чернильным грифелем по светлым листам бумаги, наш герой довольно красивым почерком сосредоточенно записывал свои мысли и воспоминания. Учитывая то, что местами информация в этих текстах предназначалась не для всех читающих, некоторые слова в них были выведены отдельным серебряным цветом. Это было особым заклинанием, и прочесть выделенные строки могли лишь те, кто был посвящен в дела некой тайной организации этого мира, именующейся Орденом Риддла. Но это волшебство никак не мешало понять общую суть, изложенную в записях. Оно либо исключало для читающих приватные слова, либо преподносило смысл написанных строк иными словами. А начинались эти мемуары так…***
Я приветствую тебя, мой дорогой читатель, какого бы пола, расы и вида ты ни был! Я рад тому, что ты посетил мой дом, и в частности эту библиотеку, ведь я надеюсь, что эти записи ты обнаружил именно там. Позволь мне представиться— зовут меня Михаэль Нортон, я хозяин этого поместья, а также учредитель волшебной школы общей направленности «Эмери». Надеюсь, дорогой друг, ты простишь мне все недочеты, которые встретятся тебе в этих строчках, ведь я не писатель. Я практикую преподавательскую деятельность, а также занимаюсь некоторыми организаторскими делами. Но, как раз учитывая мою должность, я стараюсь совершенствоваться, дабы подавать хороший пример не только своим ученикам. Эти очерки я хотел бы посвятить всецело одному очень дорогому для меня волшебному предмету. Собрать сюда все, что с ним связано, и сохранить на будущее, подобно средству, которое покажет его историю и возможности. Я обязан записать все эти воспоминания и размышления хотя бы потому, что это моя дань памяти. Накопленные знания не должны исчезнуть бесследно, если я хочу проявить уважение и благодарность к тем, кто оставил мне эту драгоценную находку. Речь пойдет о волшебном кулоне, который еще в детские годы подарил мне один незнакомец. На первый взгляд, это был ничем не примечательный простой кристалл. Лишь с каждым новым минующим периодом я открывал для себя все больше и больше его возможностей. Этот амулет стал для меня очень важным и особенным. Сначала долгое время камень оставался безымянным. Лишь намного позже я узнал имя его владельца. Оно очень понравилось мне, настолько сильно, что в честь него позднее я назвал и свою волшебную школу. Но позволь мне все же написать немного предыстории, не связанной с кристаллом, а относящейся лично ко мне. Как бы чуть глубже раскрыть для тебя общую картину, плавно и понятно подводя к самой истории, которую я собираюсь рассказать. Связать кое-что из настоящего и того прошлого, раскрытого мне камнем, с моей собственной жизнью и историей. Мне важно собрать здесь как можно больше информации, ведь этот магический предмет довольно молодой, и я первый его владелец, который в той или иной мере раскрыл его способности. Хочу повторить еще раз, что этот кристалл не является наследственной реликвией моего рода, именно поэтому мне так важно сохранить все, о чем мне удалось узнать. Я его первооткрыватель, историк и летописец. К слову, говоря о моей семье, наверное, смело можно сказать, что из ближайшей ветки моего родового древа, о котором, к сожалению, я знаю очень мало, я первый его представитель, который так или иначе понемногу стал обретать постоянность. Уверен, что эти слова прозвучали для тебя запутанно, не так ли? Но под этими строками я подразумевал материальное состояние вещей в прямом его понимании. Именно из-за отсутствия большинства сведений о моих предшествующих родственниках, мне приходится судить обо всех делах на примере своего отца, которому постоянно не сиделось на одном месте, и который не занимался собирательством и хранением вещей и информации. Нынешнее поместье Нортонов, где я живу со своей маленькой дочкой, тот самый дом, который и является сейчас волшебной школой, отец подарил мне в качестве поощрения за мои достижения и рост в области работы в Ордене (последнее слово написано серебряным цветом). Но если говорить начистоту, то моему родителю просто нужен был повод избавиться от жилища, которое по какой-то причине быстро ему наскучило. Кстати, уже тогда у меня назревали планы на собственную семью. И вот, отец воспользовался всеми этими предлогами, удачно преследуя свои интересы в отношении построенного дома. Таким образом, он решил задачу, которая все это время не давала ему покоя, дальновидно позаботившись о моем будущем. Я прекрасно знал, что этот весомый и значительный подарок никак не был связан с моими успехами. А пишу я все это здесь, мой дорогой друг, для того, чтобы стало понятнее, что в детстве я не обитал на одном месте. При моей памяти отец сменил как минимум два, а то и три дома. Мы жили и в Сенталионе, и Элтрисиле, причем даже не в какой-то одной точке города. Я мог бы назвать это причудой, ведь мой отец не испытывал недостатка в средствах и работе, что могло бы вынудить его изменять места своего пребывания. Но с возрастом ко мне начало приходить понимание его поведения и действий. Эти скитания были для него неким способом переносить моральные страдания, заглушать боль различных утрат, как бы начиная все с чистого листа. Я довольно рано остался без матери, и чтобы не напоминать мне и себе об этой потере, которую отец тяжело переживал, он старался не привязываться к вещам и местам, в том числе и жилищу. Папе выпало испытание пережить не одну потерю в нашей семье, поэтому он так остро относился к воспоминаниям и их хранению (следующие строки, касающиеся данной темы, написаны в текстах иным цветом). В последнее время мне кажется, что все эти утраты словно какой-то темный след, тянущийся за нашим родом. Меня тоже не обошла эта участь — я очень внезапно потерял родного мне человека. Сейчас эти многочисленные доводы о возможном родовом проклятье все чаще посещают мою голову, ведь именно по вине отца я так мало знаю о прошлом Нортонов. Он всегда был немногословен, отвечая на вопросы по данной теме, и не любил рассказывать истории, касающиеся нашей семьи. Из-за этого я даже не уверен сейчас, имеет ли наш род истинное начало на Риддле. Теперь, как член Ордена, владея большей негласной информацией, я все чаще склоняюсь к мысли, что кто-то из моих прародителей мог прибыть на остров извне. Вполне допустимо, что однажды случилось нечто недоброе, по причине чего род Нортонов и очутился на Риддле. То, о чем я не знаю, и почему отец не любил говорить о прошлом, всецело может быть мрачным отпечатком, из-за которого раз за разом моих родных настигают беды и несчастья. К таким выводам я пришел только сейчас, узнав больше о некоторых структурах и порядках нашего мира. Ну а в детстве я даже не задумывался о подобном. Мир для меня преподносился как-то по-своему, в нем практически не было огорчений, а все новое казалось занимательным и шло на пользу. Смена места жительства открывала множество интересного, всегда добавляла новых друзей. И среди этого постоянного движения я никогда не испытывал недостатка материнской любви. С ролью нашей любящей родительницы превосходно справлялась моя родная тетка, которую отец всецело взял под свою опеку после смерти ее мужа. Она тоже довольно рано овдовела, оставшись одна на руках с маленьким сыном. И как вспоминал мой отец, он не мог поступить иначе, ведь это была его обожаемая сестренка. Здесь поневоле снова и снова мысленно я возвращаюсь к предположению, что все эти ранние смерти не простая случайность. Мы потеряли маму, тетя — своего мужа, я, как и мой отец, тоже до сих пор не оправился от потери супруги, оставшись один с маленькой дочкой, моей милой малышкой Хелен… Но, кажется, я сильно отошел от сути. А вел я к тому, что род Нортонов по ветке отца не сидел на Риддле в каком-то определенном месте. Это единственный факт из сведений о моей семье, который я знаю наверняка. Возможно, эта безболезненная легкость, с которой папа снимался с одного места и переходил на другое, досталась ему именно от родителей. Благодаря этому, как я уже говорил, мы вместе с двоюродным братом Кальтэрисом и моей теткой жили и в Элтрисиле, и в Серебряном Лесу, где я завел себе друзей из эльфийской среды. Происходило неисчислимое множество событий. Отец старался, чтобы разнообразие мест закреплялось в памяти только хорошими воспоминаниями. При этом у нас почти не было привязанности к вещам, вот почему в семье и не существовало семейных реликвий. Отец кочевал с места на место, и такая жизнь была привычной для него, негласно уменьшая боль внутренних ран. Постройка нашего большого дома была заказана отцом уже в довольно зрелом для него возрасте. Возможно, тогда он, наконец, задумался о своей старости, желая чтобы в будущем наша семья, которая могла пополниться благодаря мне и Кальтэрису, смогла бы жить свободно, но едино. Он хотел, чтобы в этом просторном доме нам не было тесно всем вместе. Уютный садик во дворе, просторная гостиная — все это предназначалось для большой семьи, в которой был бы слышен радостный детский смех, а на лицах старшего поколения всегда видна умиротворенная улыбка. Такова была изначально его мечта, мысль, с которой отец начинал постройку этих стен. Думаю, ему даже в голову никогда не приходило, что однажды здесь может развернуться школа. У меня и у самого до определенного дня не возникали подобные мысли, пока этот огромный дом фактически не опустел. С самого начала это поместье должно было стать настоящим семейным гнездышком. Но, что-то не понравилось моему родителю еще в процессе постройки дома. Вот именно это я и могу смело назвать причудой. Всегда, сколько себя помню, что-то было не так, и папа всеми путями искал повод уехать в Сенталион. Возможно, за годы своей скитальческой жизни ему все же пришлось по душе определенное место на Риддле, и оказался им как раз эльфийский лес. И первым весомым аргументом, который позволил моему отцу сделать шаг к своему новому намеченному маршруту, стал мой двоюродный брат. Кальтэрис из-за своей должности в Ордене и специфической работы негласно съехал из поместья, постоянно путешествуя и попросту не бывая дома по нескольку десятков дней напролет. Вторым прекрасным поводом для побега моего родителя из постылых стен стала моя будущая супруга Анна. И вот, в один прекрасный день, мои любимые и уважаемый родители все же перебрались в эльфийский город, оставив на меня и мою грядущую семейную жизнь этот дом. Именно тогда я и начал вести свой оседлый образ жизни, собирать вещи, книги и всецело отдаваться специфике своей работы в городе и Ордене в частности. Не знаю, стало бы привлекательнее для моего отца поместье с множеством детских голосов внутри, помимо смеха моей милой малышки Хелен, но я уверен в одном — папа не осудил бы моего решения. К сожалению, я никогда не узнаю его мнения по этому поводу. Смерть тетушки, а через какое-то время и исчезновение Анны, стали для него последними каплями. Эльфийский лес действительно очень нравился моему отцу, и думаю, он был рад найти там свое последнее пристанище. Возможно, ты, мой дорогой читатель, осудишь меня за столь долгое подведение черты, за рассказы о моей семье, о каждом, кого я любил. Но кто, как не я, оставит в этих строчках память о них для истории Риддла? Как автор воспоминаний, я считаю, что имею право на это, тем более что в какой-то степени в приобретении магического кристалла я обязан именно отцу. Высокий статус и место в элитных кругах острова часто обязывали моего родителя присутствовать на различных собраниях, а иногда и устраивать их самому. Это могли быть не только закрытые деловые встречи, но и разносторонние светские приемы с беседами и отдыхом. На одном из таких мероприятий я и получил в подарок свою бесценную находку. Не могу сказать точно, что это был за день, обычный прием многочисленных гостей или празднование очередного Дня Урожая. Мы с братом играли во дворе, не обращая особого внимания на гостей, и в какой-то момент я упал и немного ушибся. Молодые крылья за спиной в то время еще иногда подводили меня. Зная с рождения одну мою физическую особенность, о которой нужно писать отдельный исследовательский трактат, а если быть кратким, то специфическое восприятие большинства лекарств нашего мира, которые практически бездейственны на мне, Кальтэрис любя утешил меня и побежал на поиски более действенного лекарства, коим являлось какое-нибудь угощение со стола. Именно тогда ко мне и подошел тот незнакомец, чью историю кристалл раскрыл мне лишь тогда, когда я уже повзрослел. Это был красивый молодой мужчина с женственными чертами лица. Сначала я даже спутал его с эльфом по внешности и одежде, верхняя часть которой была расшита узорами. Правда, более короткая длина волос, отсутствие острых ушей, а также немного отличная от сенталийской манера одежды быстро убедили меня в том, что я ошибся. Внешность этого незнакомца была настолько выразительна, что осталась в моей памяти надолго. Когда спустя не один период в воспоминаниях подаренного мне амулета я вновь увидел его образ, то без труда узнал и вспомнил его. Помимо темных, почти черных глаз, взгляд которых смотрел пронзительно в душу, самой запоминающейся чертой лица этого мужчины был нос. Ровный, тонкий к верхнему краю, с небольшой горбинкой у основания. Профиль ворона — это определение подходило к описанию его внешности как нельзя лучше. Уже в том возрасте я начинал учиться анализировать. Именно поэтому распознавание принадлежности и статуса человека, подошедшего ко мне, по его внешнему виду началось в моей голове просто по привычке. Я старался понемногу вырабатывать определенные для себя навыки, чтобы уже наперед знать, как можно обратиться при случае к тому или иному существу, которое может встретиться мне в нашем многогранном мире. В тот момент, когда я первый и единственный раз встретился с владельцем моей бесценной реликвии, его черные волосы были средней, до плеч, длины, что характерно не подходило под описание эльфийской длинноволосой расы. Конечно, если не брать во внимание отдельных представителей этого народа, которые по различным причинам отличались от своих собратьев. Я сразу же решил обратить внимание на одежду, и это быстро упорядочило мои мысли. Узоры, которые ввели меня в заблуждение, просто оказались первым, на что упал мой взгляд, когда я поднимал голову. Темно-зеленая, как мох, почти черная котта, у которой отсутствовали рукава, была слишком короткой по сравнению с длинными одеждами эльфийской знати, обычно присутствовавшей на отцовских собраниях и приемах. Нижняя рубашка с узким рукавом, по-видимому, была даже короче, чем котта, и заправлялась прямо в штаны, потому как концов ее не было видно. Весь этот анализ просто позволил бы мне понять, из какой части острова мог быть человек, стоящий в тот момент передо мной. На самом деле, для меня это тогда не было столь важным, я всего лишь учился различным вещам, которые должны были понадобиться мне в будущем. Эта систематизация характерных деталей просто воспринималась мною, как игра. Но все-таки, почему-то она запомнилась мне. Наверное, потому что любому положительному результату, как, к примеру, этому распознаванию социальных различий, существующих на Риддле, я искренне радовался и начинал быть доволен собой. Усвоенные навыки того или иного урока, необходимого мне для дальнейшей жизни, всегда могли пригодиться. И чем раньше я бы их выучил, тем лучше. В тот момент это было лишь личное восприятие. Ах, но как бы сильно эти наблюдения понадобились мне сейчас. Я до сих пор сожалею, что за давностью времен, моя память потеряла четкость важных деталей. К сожалению, даже заклинания, вызывающие назад резкие и ясные воспоминания не помогли бы мне в эту минуту. Все потому, что я не обратил тогда должного внимания на узоры, которыми была расшита одежда этого незнакомца. Возможно, именно они потом помогли бы мне найти то место на Риддле, где обитал герой моего грядущего рассказа. Но, увы, тогда я был еще просто ребенком, который с интересом рассматривал мужчину необычной внешности. Я даже не предполагал, как сильно спустя долгое время мне захочется поблагодарить этого человека. Я уже не помню точно, что он мне говорил. Он мило улыбался, пытался приободрить меня, просил не отчаиваться и никогда не унывать, и тогда у меня все будет получаться. В конце нашей небольшой беседы он протянул мне руку, и в разжатой ладони я увидел изумрудный кристалл на цепочке. Незнакомец сказал, что этот маленький невзрачный камень будет помогать мне в жизни и защитит меня от разных неприятностей. Он очень просил беречь его подарок. Я лишь смутно помню, что в тот день я еще несколько раз видел этого мужчину во дворе среди гостей с какой-то женщиной, но лица ее я не помню. Я просто не придал тогда этому значения. Сейчас же я абсолютно уверен в том, что она была важной личностью. Вроде недостающего элемента, которого не хватает для полного завершения собранной мною мозаики. Как окончательная потерянная деталь истории первого владельца моего кулона, связанная непосредственно с Риддлом. Это лишь мои доводы, но мне кажется, что через эту женщину я напрямую смог бы найти след, ведущий к моему дарителю, кем он стал здесь и чем занимался. Возможно, что это именно она посоветовала мужчине тогда отдать мне камень, узнав через папу некоторые особенности моего тела, и с какими трудностями порой из-за этого мне приходилось и все еще приходится сталкиваться. Ведь я видел, как после вручения мне необычного подарка, тот незнакомец и та женщина долго-долго беседовали с отцом. А уже в конце дня, когда гости расходились, он сам позвал меня к себе, наставнически и назидательно поговорил со мной, разъясняя всю важность врученного мне подарка. Папа, как и тот незнакомец, убедительно просил меня беречь камень и всегда носить его при себе, как оберег. После того разговора я более серьезно отнесся к подаренному мне амулету и решил следовать напутствиям отца. Я ни разу не пожалел о том, что получил такой подарок. Становясь взрослее и приобретая со временем больше опыта в магических практиках, я потихоньку стал пытаться изучать камень. Любая магия в некоторых случаях, как живое существо. Я познавал этот волшебный амулет, исследовал его, изучал, иным словом, словно постепенно заводил с ним дружбу. Он же, в свою очередь, в ответ привыкал ко мне, показывал свою силу, раскрывал себя. И, наверное, в тот момент, когда он полностью доверился мне, соединился с моей внутренней магической сущностью, с той силой, что течет по венам существ, живущих на Риддле, именно тогда кулон и решил поведать мне о своем рождении. Так я и узнал историю того незнакомца, что подарил мне этот волшебный камень. Прежде, чем начать запись этих воспоминаний, которые мне удалось воссоздать с точностью до слова благодаря их четкой фиксации внутри материальной основы, я оставлю еще несколько строк о самом обереге. Запишу свои наблюдения, сделанные за все эти периоды, пока камень был у меня в руках. Это тоже очень важно и всегда может понадобиться. Итак, «Эмери» — это кристалл небольшого, не более двух сантиметров, размера, темно-зеленого цвета, практически изумрудного оттенка. По форме кулон напоминает граненую слезу с острым основанием, в котором проделано отверстие. Внутри заключено сплошное сплюснутое колечко для подвешивания. Камень прозрачный, но очень темного, насыщенного цвета. Изначально я получил его вместе с тонкой цепочкой, но позже заменил ее прочным шнурком, чтобы не потерять подвеску. За все время моего обладания данным предметом, я до сих пор ни разу не рискнул испытать камень на прочность, всегда стараясь очень бережно и аккуратно относиться к своему подарку. Я никогда не проводил никаких экспериментов на физическое воздействие ни с кристаллом, ни с цепочкой. Мне кажется, что было бы весьма безрассудно потерять такую драгоценность, просто уничтожив ее из-за пустого любопытства. Возможно, именно по этой причине, в знак благодарности амулет и смог доверить себя мне. Одной из основных задач этих начатых мною записей, является фиксирование информации о возможностях данного волшебного предмета. Изначально, когда я получал в руки свой маленький подарок, мой даритель преподносил его в качестве оберега. О тех же свойствах говорил мне позже и отец. За то множество дней, что камень провел у меня на груди, я ни разу не могу опровергнуть факт, что амулет действительно обладает защитными свойствами. Объяснить сущность этого явления, или, наверное, точнее будет сказать ощущения, невозможно. Я рассуждаю и говорю это с точки зрения своего основного призвания, как учитель. Дело в том, что в ощущениях, как и в некоторых других явлениях, есть понятия, которые можно описать словами и доступным для понимания языком. Также среди упомянутого есть нечто, особенно среди ощущений, что буквами изложить не получается. Постигнуть это можно только на уровне внутреннего восприятия. С этим кристаллом все практически именно так. Я не ощущаю какого-то защитного заклинания или магии, которые можно выделить зримо или почувствовать остро и явно. Но эта сила сама по себе постоянно работает, неподконтрольно своему владельцу. Затруднительно также сказать, какой уровень этой защиты в сравнении с очевидным видимым проявлением волшебства. Возможно, я просто не попадал в такие ситуации, где амулет смог бы в полную силу открыто проявить себя. Но согласно моим наблюдениям, кристалл действительно служил мне оберегом, ограждая и избавляя от нежелательных проблем. Снова повторюсь, что понять все это я смог только будучи носителем и владельцем этой вещи, его негласным другом. Если подбирать более подходящие слова для определения, то лучше сказать, что этот кулон не является инструментом, с помощью которого творится магия в виде заклинаний. То есть, он не похож на магические посохи, волшебные палочки и иные предметы, через которые высвобождается внутренняя сила. Рассуждая сейчас мысленно, я бы не сказал, что камень можно отнести и к разряду волшебства, которое используется напрямую через тело без посторонних предметов. Ему нельзя приказать. Хоть сам по себе амулет и является источником магии, эту энергию из него не всегда можно извлечь. Кристалл сам по себе творит волшебство, словно живой. В определенный момент он говорит, что ты тоже можешь использовать силу, которая заключена внутри него. Понимание этого пришло ко мне со временем, когда я стал чутко вслушиваться в свой подарок, пытаясь понять, как им пользоваться. Потому что изначально оберег был словно немой, тихий и беззвучный. В нем не слышалось ни магии, ни сил, ни заклинаний. Абсолютно никаких следов. Невозможно было понять, работает ли он, или это простое украшение, подаренное мне незнакомым человеком, которому просто захотелось утешить меня. Ведь так бывает, когда ты ничего не знаешь о том, что впервые в жизни оказалось перед твоими глазами. Подобно полной темноте, не так ли? Забегая чуть вперед, и в то же время, возвращаясь к тому, о чем я упомянул, а именно о физических особенностях моего тела, плавно можно подойти ко второму умению этого волшебного предмета. Из записей чуть дальше, мой дорогой читатель, ты поймешь, что я имею в виду. Говорю я о способности амулета исцелять различные физические раны. Я уверен, что данное свойство камня напрямую связанно с его рождением, о чем ты, мой друг, узнаешь из рассказа далее. В силу определенных обстоятельств, изучить подробно этот дар, к сожалению, мне так и не удалось. Кулон лишь время от времени позволял мне понять, когда я могу использовать его для лечения, и как именно это делать. Ведь кристалл, как я уже и говорил, не представляет собой инструмент, через который можно по собственному желанию совершать действия. При этом оберег все же является очень сильным помощником в борьбе с моими физическими проблемами. Я все время пребываю в затруднительном положении, потому как лекарства моего мира практически бессильны в излечении любых моих недугов. В такой ситуации даже самая простая и незатейливая болезнь зачастую становится для меня длительной головной болью. В этом плане столь драгоценный подарок оказался не просто находкой, а маленьким спасением. В тех случаях, когда я не способен самостоятельно совладать с возникшим недомоганием, камень практически является для меня прямым лекарством. Я не могу этого объяснить, ведь зримо это не заметно глазу и не ощущается. Но я точно знаю, что в дни, когда мне нездоровится, амулет придает мне сил для укрощения недуга. Он усиливает действие принимаемых мною лекарств, и они хоть немного, но все же начинают помогать мне. Третьим, и последним пунктом, который я хотел бы отметить в этих записях, касающихся волшебного оберега, будут отдельные наблюдения. И опять-таки с точностью я не могу их подтвердить. Но мне кажется, что в моем чудесном кулоне все же присутствует еще одна удивительная способность. Я несколько раз замечал, что при беседах с абсолютно новым, незнакомым для меня существом, я словно частично ощущаю своего собеседника. Довольно сложно объяснить это восприятие понятным языком. Я не могу сказать, что чувствую его настроение или какие-то эмоции. В то же время мне будто раскрывается, какая сущность находится передо мной, как настроен мой собеседник по отношению ко мне, и что я могу от него ожидать. Это напоминает своего рода предупреждение. Схожие умения на Риддле характерны для таких существ, которых мы именуем нимуэрами. Нимуэр буквально означает «слышащий». Дар этот заключается в ощущении живых созданий на ментальном уровне. Нимуэры способны чувствовать чужие эмоции и восприятие. Слышат они их независимо от своего желания. И чем сильнее внутренние переживания собеседника или существа, находящегося рядом, тем громче крик этих эмоций в телах тех, кто одарен даром «слышать». В наших соседних мирах есть похожее понятие, которое союзники называют «телепатией» (строчки иного цвета с изменяющимся смыслом). В отличие от нимуэров, телепаты способны читать словесные фразы, присутствующие в данный момент времени в голове того, с кем ведется разговор. Как мне показалось, те мимолетные мгновения, в которые камень передавал мне информацию о собеседнике, были больше похожи на проявление дара нимуэров. Из-за того, что подобные явления случались сравнительно редко, понять, а тем более изучить их мне так и не удалось. Говоря откровенно, мой амулет до сих пор остается для меня довольно неизученной и многогранной в своей глубине загадкой. Из истории, которую поведал мне оберег, я понял, что сам он был создан из простого, не обладающего изначально никакими заурядными способностями, материала. Всего лишь один из видов веществ, присущих миру, где кристалл получил свое начало (последние слова и схожие с ними по смыслу предложения записаны иным цветом). Более простыми словами, это был драгоценный для того мира минерал, который изначально использовали для создания утонченного женского украшения. Рождение амулета и оберега произошло при обстоятельстве, позволившем соединить воедино несколько элементов. Это были материальная основа, которая должна была стать носителем энергии, сама сила, представленная в виде магии, и некий усилитель, благодаря которому соединились два предыдущих элемента. Забегая наперед, снова скажу, что этой третьей составляющей стал свет лунного светила того мира. Я знаю это наверняка. Попробую разъяснить для тебя, мой дорогой читатель, одну вещь. Не один период известно и доказано давностью дней некое важное наблюдение. Оно касается полной фазы ночных светил. Относится это не только к Риддлу, но и многим другим известным мне союзным мирам. В эти единичные дни свет излучаемых ночных светил обладает своей особенной волшебной силой. Эта магия может усиливать действие тех или иных заклинаний, влиять на различные события и происходящее в целом. Столкнуться с этой особенностью можно абсолютно в любой сфере нашей жизни. Именно поэтому дни полной луны всегда отмечены в календарях. Финал рассказанного мне повествования просто счастливой волей случая произошел в полнолуние. Если бы события той переломной ночи, о которых я узнал, произошли в какой-то иной день, исход их мог бы быть абсолютно другим. И тогда, я подозреваю, этого преобразования сил просто бы не произошло. Вследствие чего не было бы ни камня, ни истории в целом. Она закончилась бы иначе и никогда не попала на Риддл. Случись так, то еще одно имя так бы и осталось навсегда в списках исчезнувших, что числятся потерянными среди огромного количества бесконечных миров. Осталось бы безымянным. Зная все те события до конца, я снова мыслями забегаю чуть наперед — мне вспомнился термин «имя без имени». Это такое специфическое определение. Им называют членов Ордена, записанных в списки пропавших без вести в других мирах (подобные строки выделены серебром). Я чересчур хорошо знаком с этим понятием, ведь среди этих имен записана моя супруга Анна. К чему этот странный резкий поворот, спросишь ты? А к тому, что подарок мой не случайно оказался на Риддле. Хоть он и был рожден в другом мире, создал его человек, живший однажды здесь. И узнать это я смог из воспоминаний, отпечатавшихся внутри амулета.