Мемуары Михаэля Нортона

      Надеюсь, что теперь, наконец, мне удалось закончить с предисловием, и я смогу перейти к самой истории, которую ты, мой друг, уже давно желаешь услышать. Узнал я обо всем довольно внезапно. В той обстановке, что царила тогда в моем доме, я никак не рассчитывал получить столь детальную и откровенную информацию от своего оберега. А связанно это было скорее с моим внутренним беспокойным состоянием. За окном раскинулась ночь. Время было не совсем позднее, но моя маленькая девочка уже спокойно отдыхала в своей кроватке. Мне несказанно повезло в тот вечер, ведь я довольно быстро убаюкал Хелен. Настроение дочки было спокойным, и ничего не тревожило ее сознание перед сном. Она уснула безмятежным сном, и в течение всей ночи не просыпалась от часто мучающих ее кошмаров. Пропажа Анны невероятно сильно ударила по хрупкой психике моей малютки. Уже долгое время любая ночь для меня может превратиться в мучительное испытание. Даже сейчас эти кошмары время от времени не дают нам покоя. В ту же ночь я словно облегченно вздохнул. Это было удивительно, ведь в те дни я занимался подготовкой дома к открытию школы. Перепланировка повлекла за собой строительные работы, поэтому вокруг пребывал беспорядок и неразбериха. Помимо этого мне приходилось заниматься различными документами. Все это граничило еще и с основными обязанностями моей высшей должности в Ордене. В тот момент без преувеличения здесь царил тихий и негласный хаос. Поэтому внезапно наступившее затишье показалось мне похожим на какую-то свободу. Я, наконец, пусть и ненадолго, но мог отдохнуть в тишине, подальше от забот и обязанностей. Признаться, мне часто тогда хотелось спать, ведь я сильно уставал, но эмоционально я был настолько напряжен, что физически просто не мог уснуть. И вот я устало сел в кресло, снял с шеи амулет, зажал его в ладони и закрыл глаза. Мне просто необходимо было срочно расслабиться, если я хотел сохранить голову и силы на будущий день. Поэтому я мысленно попросил свой оберег помочь мне. Не без того, что я самостоятельно пробовал избавить себя от многообразия размышлений. Немалое перенапряжение в момент наступившего расслабления незаметно ввели меня в состояние некого транса. Я словно спал наяву. В какое-то мгновение от этой сильной усталости у меня закружилась голова. Вокруг внезапно заплясали стены. Это не на шутку испугало меня, но я сумел сразу же прервать свое бессознательное состояние. Пытаясь избавиться от мимолетного, немного неприятного ощущения после секундного сна, я просто сидел с открытыми глазами в тишине комнаты и смотрел в дальний угол. Пальцами я тихо перебирал грани своего изумрудного кулона. И тут вдруг в мыслях у меня стали прыгать какие-то картинки. Я был в сознании и специально несколько раз моргнул глазами, чтобы убедить себя, что я снова не уснул. Все происходило наяву, и когда я сосредоточился, пытаясь понять, что происходит, я почти сразу же уловил еле ощутимый след волшебства. Он потоком поднимался вверх по моей руке, в которой я держал подвеску. Не было видно никаких явных признаков активности магии в виде свечения, но я уже понимал, что это говорит мой изумрудный камень. Я немедленно надел амулет обратно на шею, спрятал его под одеждой, чтобы тот соприкасался с кожей, и снова вслушался. Легкий магический след никуда не исчез. Обрывки каких-то непонятных, несвязных событий все четче стали вырисовываться у меня перед глазами. Теперь уже, глядя в стену своей комнаты, я сосредоточил взгляд и внимание на происходящем в моей голове. Я погрузился в это всецело и стал смотреть. Постепенно картинки принялись складываться воедино, приобретая связный смысл. И вот я уже слушал историю, которую кристалл так сильно сейчас хотел показать мне.       Началось все с того, что я ясно разобрал силуэты, снующие передо мной. Как только проекция этих видений стала четкой, а мелькающие фигуры начали проноситься перед глазами все реже, я понял, что оказался в какой-то комнате с большим количеством людей. В ушах стоял гул разговоров и отдаленного смеха. Я осознал, что нахожусь за столом в трактире или какой-то таверне. Судя по тусклому свету зажженных то там, то тут свечей, за окном этого действа был вечер или даже ночь. Трудно объяснить, но все лица посетителей этого многолюдного места были словно размыты для меня. Еще среди общего говора я не мог различить ни одной четкой фразы. Скорее всего, так и было задумано, чтобы не акцентировать мое внимание на ненужных вещах. Мой взгляд, словно направляемый кем-то, устремился в полумрак дальнего угла. Там за столом одиноко сидел человек, небрежно откинув свое тело на спинку стула и уложив ногу на ногу на близстоящем табурете. Внешне было очень сложно распознать эту личность. Одежда у существа была мужская, простая и довольно бедная. Лицо скрывалось полутьмой и накинутым на голову капюшоном. Я не различал его выражения и не чувствовал эмоций, но точно знал, что этот незнакомец внимательно вслушивается в разговоры людей, сидящих за соседними столами. Я словно увидел его глаза, прищуренные, выражавшие сосредоточенность. Они вырывали отдельные фразы, услышанные в общем контексте, и сопоставляли их с собственными мыслями и размышлениями. Постепенно я начал видеть другую картинку. Она, как мираж, просматривалась поверх того, что я уже лицезрел. Это были разговоры местных жителей, которые перешептывались о некоем кошмаре. Источником страха, о котором шла речь, был огромный красивый дом, расположенный неподалеку. На мгновение я увидел силуэт этого здания. Судя по всему, оно являлось каким-то старинным поместьем. Мой безмолвный таинственный герой, по всей видимости, был чужестранцем и путником в этих краях. Чтобы понять суть этих рассказов и слухов, он начал подрабатывать всякой попавшейся в руки работой, дабы выведать больше информации о заинтересовавшем его месте. И причину столь сильного внимания ко всему показанному раскрыли мне дальше. Перед моими глазами бегло пронеслись какие-то темные места, вроде ночных полей. Еще я видел сады с голыми деревьями, и меня не покидало постоянное чувство тревоги. Оно было необъяснимым и безмолвным. Параллельно в этом неясном мареве пролетали туманные скользящие силуэты, похожие на тени зверя, а на разных поверхностях мельком появились пятна крови. Я стал понимать, что эти видения и были тем говором и слухами, за которыми так тщательно охотился наш безликий незнакомец. И рассказывали они о ком-то или о чем-то, что бродит в темноте в постоянном поиске жертвы. Уже довольно привычной для тех земель стала жизнь, граничащая с постоянной боязнью. Но людям, так или иначе, надоедало это терпеть. Несколько раз они пытались избавиться от соседства с безмолвным страхом, причину которого находили в богатом хозяине той самой усадьбы. Отдельные смельчаки из ближних селений предпринимали попытки выгнать собственника из его имения. Но каждый раз его темный силуэт в дорогих и роскошных одеждах, возникавший в дверях зловещего дома, повергал людей в состояние неописуемого ужаса. Опасаясь за свои жизни, они уходили прочь, так ничего и не добившись. Но были среди простого люда и алчные личности, которые преследовали собственные корыстные цели. Оказывается, хозяин поместья владел очень ценной и прибыльной шахтой. И его исчезновение пришлось бы на руку тем, кто хотел завладеть немалым состоянием. Используя недовольство местных жителей происходящими в округе странными и темными событиями, которые многие связывали со злополучным домом, вышеупомянутые умельцы несколько раз организовывали заговоры с целью прямого убийства владельца усадьбой. Но даже искусным наемникам в этих единичных попытках не удалось добиться успеха. Проклятый дом стоял на месте, его хозяин был жив, а довольно пугающие и необъяснимые события продолжали наводить ужас на ближайшие поселения.       Постепенно картинки поверхностного темного тумана стали таять, и я увидел, как мелькнула улыбка того незнакомца, что продолжал сидеть в трактире за столом. Все эти видения были не случайны и указывали на то, что мой безликий герой очень заинтересовался данными событиями. И я не ошибся в своих догадках. Очередная мимолетная пелена заволокла мне глаза, а через мгновение я уже видел этого человека у высоких стен того самого злополучного поместья. Незнакомец пристально рассматривал каменную кладку, явно обдумывая, как можно проникнуть за границу неприступной черты. Еще мгновение, и вот я уже заметил его силуэт на одной из ветвей высокого дерева. Судя по всему, наш герой проник на территорию приусадебного участка, потому что стена оказалась позади него. Но как он преодолел столь высокую преграду, оставалось загадкой. Личность этого существа по-прежнему была скрыта от меня. Длинный походный плащ с капюшоном надежно прятали незнакомца от глаз. Но каким-то необъяснимым образом я ощущал все, что происходило с ним, словно я сам был тем, за кем наблюдал. Мой герой не спешил спускаться с дерева, пристально рассматривая дом и прилегающую к нему территорию огромного сада. Был пасмурный и, по-видимому, осенний день (строчки снова меняют цвет). Если ты, мой друг, никогда не путешествовал по мирам, я попробую разъяснить тебе понятие «осенний». Временные периоды на Риддле для нас привычно разделяются празднованием Дней Урожая. В некоторых же соседних мирах существуют понятия «времен года». Они определяются нашими союзниками по стойкой и продолжительной смене погоды, которая связана с движением земель тех миров. Более простым языком, это устойчивые изменения природы под действием потепления или похолодания. Когда сильно понижается температура и с неба часто падает замерзшая вода, именуемая снегом, деревья становятся голыми и стоят, словно мертвые. Этот период называют зимой. Когда теплеет, деревья оживают, одеваются в одежды, цветут, все вокруг благоухает, а позднее появляются и плоды — это весна и лето. А вот когда после всего этого снова начинает холодать, часто идут дожди, но еще не выпадает лед — снег, именно тогда и наступает период, который называют осенью. В это время деревья постепенно сбрасывают листву и засыпают, но при этом они не умирают, как кажется на первый взгляд. Ведь мы привыкли, что на Риддле обновление флоры происходит довольно быстро, поэтому может показаться, что длительное отсутствие листвы убивает растительность. На самом деле, таким способом деревья переживают наступивший холод. Сон помогает им выжить. Именно в осенний день и произошло то событие, которое я видел перед собой. Понял я это по окружавшей меня природе. Трава была бурой, деревья почти оголенные, а свет в небесах здесь был серым. Веяло неким холодом. Довольно грустное зрелище, подобно этому огромному потемневшему от времени дому, который с таким пристальным вниманием рассматривал наш безымянный незнакомец. Глядя на эти стены я вдруг понял, что таким мрачным это место было не всегда. Раньше ворота этой усадьбы часто распахивали для многочисленных гостей. Состоятельный хозяин имения не скупился на развлечения, часто устраивал пышные светские вечера, был немалым любимцем женщин, да и сам не обходил красавиц вниманием. Но по какой-то причине все изменилось, поместье за очень малый срок утратило свое былое величие и приобрело недобрую славу. Здесь уже не шумели веселые балы, а люди из ближайших селений стали обходить особняк стороной. По округе пополз дурной слух, все вмиг будто заволокло зловещим туманом, а в домах местных жителей надолго поселился страх. Но я снова вернулся мыслями к своему безмолвному рассказчику. Он закончил свое тщательное изучение территории и, убедившись, что в этом безжизненном с виду месте действительно нет ни единой души, решил снова продолжить свое продвижение вглубь этой неживой обители. Картинка довольно быстро поменялась, и я увидел его уже около больших парадных дверей, которые вели прямиком в сердце этого огромного и таинственного здания. Закрытые замки не стали для незваного гостя помехой. Он недолго возился со щелью для ключа, быстро и почти бесшумно приоткрыв резную деревянную дверь. Сначала я был в недоумении, до сих пор не понимая, что заставило это существо пробраться в столь дурное по слухам место? Если этот человек был похитителем, почему он выбрал именно проклятый дом? Я предположил, что целью данного визита являлось нечто серьезнее обычного воровства. Наш герой мог быть очередным наемником, посланным в дом с целью расправы над его обеспеченным владельцем. Это вполне достаточно объясняло чрезмерную осторожность незнакомца. Но я не мог понять, зачем он выбрал именно парадную дверь? В таком крупном особняке наверняка был не один вход. Ответ я получил, когда понял, что мой безликий рассказчик преследовал немного иные цели, и главный вход был выбран им для кратчайшего пути к реализации намеченной задачи. А именно — поиска собственника этого дома. В тот момент он и не догадывался, что хозяин поместья уже знает о прибытии тайного гостя и с нетерпением ожидает с ним встречи. Я тоже пока ничего не знал так же, как и мой скрытый герой. Перед нами была лишь открытая дверь и непроглядный мрак за ней. Не страшась этой темноты, незнакомец аккуратно просочился за дверь, тихо и бесшумно пройдя в просторный холл. Огромные витражные окна, находящиеся здесь по обе стороны, почти полностью были занавешены плотными шторами, что и создавало внутри густой полумрак. Когда глаза чуть привыкли к этому приглушенному свету, мой рассказчик шагнул дальше, вглубь этого пустого и тихого места. Он поднял голову, с интересом рассматривая потолок и стены. Каждый шаг совершался им неслышно и осторожно. Но внезапно входная дверь за спиной с грохотом захлопнулась, а вслед послышался щелчок запирающегося на ключ замка. От неожиданности я так же резко, как и мой герой, обернулся. В этой мгле у дверей отчетливо просматривался силуэт мужской фигуры. Он медленно вытащил ключ из щели и повернулся к нам лицом. — Что ж, добро пожаловать! — промолвил мужчина тихим и довольно мягким голосом.       В тусклом свете я пока не мог разобрать никаких конкретных черт этой говорящей фигуры, но в голосе уже отчетливо слышалась радостная ирония. Хозяин дома был явно доволен реакцией, спровоцированной звуком закрывшейся двери. Еще в его голосе я великолепно различал интонацию превосходства. — Похоже, — продолжил мужчина, не выходя из тени, — кто-то снова пытается решить проблему с моим соседством. Если так, то наивно было полагать, что я не заметил твоего появления. Хотя, может быть ты просто бездумный воришка, который не оценил свои силы. На самом деле, это неважно, ведь теперь ты не сможешь покинуть этот дом, даже если захочешь. Останется лишь один вопрос, зачем ты сюда попал, но он будет интересовать скорее меня. Тебя же, полагаю, сейчас должно волновать нечто иное. — Я знаю, кто ты, — вдруг раздался уверенный женский голос из-под маски капюшона, — но не боюсь тебя! — Девушка?! — в голосе владельца дома отчетливо послышалось изумление.       Признаться честно, я сам был немало удивлен, осознав, что все это время потрепанная мужская одежда скрывала от глаз женщину. Моя героиня довольно резко сорвала с головы капюшон, и все при том же слабом свете я немного смог разглядеть черты ее лица. Волосы у нее были темные, немного неопрятные, лицо простое. Ее нельзя было назвать красавицей в плане каких-то утонченных черт. Средней густоты брови придавали взгляду некую твердость и суровость. В этом полумраке поначалу мне показалось, что ее кожа была испачкана грязью. Вполне обычный облик, соответствующий небогатому статусу и одежде. — Я настолько ошеломлен, даже не знаю, что сказать, — снова продолжил мужчина, — мне неизвестно, что привело тебя в мой дом, но выйти отсюда ты уже не сможешь. — Я здесь не для того, чтобы убегать, — спокойно ответила ему девушка, не сходя с места, — иначе, зачем мне понадобилась дверь, а не окно, к примеру?       Я почувствовал, как ее собеседник насторожился. Это было видно и по силуэту, который изменил свои очертания, сделав несколько шагов в сторону, и просто ощущалось мною внутренне. В безлюдном просторном холле каждое движение звучало громче. Но я не смог понять, что за мимолетный шорох я услышал. Он исходил от мужчины, фигура которого по-прежнему пряталась во мраке. — Какой дерзкий тон, — раздался голос хозяина поместья уже без нот радости, с неким недовольством, — и какая бездумная храбрость, учитывая то, что ты знаешь, куда попала. Значит и цель тебе известна. — Ты лишь облегчил мои поиски, — продолжила девушка, — ведь, как ты догадался, моя цель передо мной. — Скоро я перестану удивляться, — снова произнес мужчина немного иронично, — но не скрою, что ты, все же, на мгновение смогла меня обескуражить.       Я увидел, как он поднял руку в довольно непонятном жесте. Волнение внутри меня все нарастало и нарастало. Я понимал, что это было его беспокойство. От девушки же не исходило никакого страха. Наоборот, я ощущал твердую уверенность. По крайней мере, мне так казалось. — Ты будешь поражен еще сильнее, — продолжила наша незнакомка своим настойчивым тоном, подняв руки на уровне груди, — когда я скажу тебе, что все твои предположения касательно меня ошибочны.       Девушка подхватила правой рукой свой плащ за спиной и несколькими движениями намотала его себе на запястье. Затем подняла руки выше и демонстративно сделала несколько оборотов вокруг себя. — Можешь не бояться, нет никакого подвоха, — продолжила она утвердительно, — ведь я ничего не держу в рукавах. Я здесь по собственной воле. И, кстати, вовсе не за тем, что ты озвучил.       Мужчина промолчал, а я продолжал с интересом наблюдать и слушать. — Я знаю, что тебе нужно, — продолжила моя героиня, — и пришла поторговаться за это. — Глупая девочка, — с усмешкой ответил мужчина, — это только подтверждает твое бессмысленное бесстрашие. Тебя не смущает захлопнутая дверь, которую я нарочно запер на ключ? Теперь ты моя пленница, и я могу получить желаемое без всякой платы. Это будет для тебя наказанием за дерзость, ведь я уже давно перестал пускать гостей в свой дом, тем более непрошеных. — Но тогда ты не узнаешь суть предлагаемой мною сделки, — непоколебимо ответила девушка, продолжая стоять на месте.       Теперь уже расклад немного поменялся. Я слышал, как мужчина ощутил себя более уверенно, а в душу нашей незнакомки прокрался след сомнения, но она не подала виду. Это было опасение, именно поэтому девушка оставалась на месте и не двигалась, не опуская рук. Я стал понимать, что моя героиня пытается показать собеседнику, насколько она безопасна. Но я пока не понимал, зачем. Еще несколько мгновений они молчали. Отчетливо было слышно, как владелец дома делает тихие и медленные шаги. Девушка поднесла свою руку с плащом к вороту рубашки и попыталась растянуть его до самого плеча. Второй рукой она убрала на бок волосы. — Тебе нужна кровь, — прервала моя героиня тишину, — что ж, бери. Но дай мне шанс предложить тебе нечто большее, чем то, о чем ты постоянно нестерпимо грезишь.       Я с ужасом обернулся. В то мгновение фигура ее собеседника, наконец, вышла из тени. Я увидел лицо молодого человека, которое было обезображено звериным оскалом. Белые клыки дополнялись длинными и острыми, как лезвия, когтями. Я обмер, ведь в лице этого человека сразу же узнал своего дарителя. Сейчас его волнистые локоны были длиннее, а глаза, горевшие безумием, словно очерчивались углем. Но этот профиль ворона было сложно не узнать. Я стоял ошеломленный, видя его таким. — Это уже не твое решение, — с улыбкой, наконец, ответил мужчина, стремительно приближаясь к девушке, — я хозяин этого дома, и мне выносить тебе вердикт.       Я отчетливо услышал, как на короткое мгновение моя героиня искренне испугалась. Именно в этот момент она отступила чуть назад, не выдержав стремительного напора со стороны владельца дома. Но невероятное самообладание не позволило девушке отойти дальше этих нескольких шагов. Она остановилась, удерживая руки в прежнем положении, лишь сильнее наклонив голову набок. Сейчас мой даритель стоял уже очень близко к ней, проводя своими острыми когтями по ее подбородку. — Делай, что нужно, только услышь меня, — сказала моя рассказчица, когда мужчина уже обнимал ее второй рукой за спину, — я не желаю тебе зла. — Я поверю, — почти шепотом ответил он, — поэтому все произойдет быстро…       В мгновение я увидел, как его хищное обличие склонило свою голову к её правому плечу. Затем меня словно пронзила боль, от которой даже сжались мышцы внутри. Ощущение мгновенно прошло, но я осознал, что его зубы прокололи кожу на шее моей рассказчицы. На удивление, бедняжка почти не издала ни звука. Девушка лишь успела обхватить плечи своего мучителя, слегка сжимая его рубашку своими пальцами. Со стороны это неприятное зрелище напоминало мне момент попадания мушки в сеть к пауку. Меня удивляло лишь то, что моя героиня абсолютно не сопротивлялась. Когда незнакомка стала терять силы и почувствовала слабость в ногах, она поменяла хватку рук, пытаясь удержаться за плечи мужчины уже со стороны спины. Но ей это мало помогло, после чего девушка медленно и постепенно опустилась на колени. Как только несчастная потеряла сознание, все вокруг меня потемнело, и этот ужас, наконец, закончился.       Но не успел я моргнуть глазом, как пространство вокруг меня стало светлеть. Черные и темно-синие холодные тона сменились мягкими и теплыми красками. Светло-оранжевые и коричневые цвета стали обретать четкость, и вот я уже смог различить комнату с деревянной утварью внутри. Здесь горело много свечей, поэтому рассмотреть все вокруг не составляло особого труда. Но сразу же взгляд мой упал на нашего героя, который сейчас стоял у красивого резного столика и откупоривал какой-то флакон. Это действительно был человек, которого я видел в детстве. Сейчас при более ярком свете я мог лучше рассмотреть его. В ту минуту из его пальцев уже не торчали острые лезвия, а рот не был изуродован хищными клыками. Это был все тот же молодой красивый мужчина, женственные черты лица которого я так хорошо запомнил при прошлой встрече. Но выглядел он чуточку иначе. Длинные, почти доходящие до локтей, черные волнистые волосы, местами закрученные в крупные локоны, придавали его лицу еще больше выразительности. Правда, до сих пор я видел вокруг его и без того черных глаз некий темный ореол, что придавало взгляду усталость и какую-то болезненность. Одет мужчина был богато. Чего стоили одни только широкие и пышные кружева на черной атласной рубашке, не говоря уже о многочисленных лентах на штанах и обуви. Мой даритель держался ровно, был аккуратен. В этом облике нисколько не читался образ отшельника, ушедшего далеко от всего мира. Напротив, передо мной стоял истинный вельможа, который ни в единой детали не изменил своему состоятельному положению.       Мужчина держал в руках небольшой прозрачный флакон с какой-то жидкостью. Присмотревшись получше, я заметил на столе моток белой ткани. Откупорив флакон, мой старый знакомый смочил его содержимым оторванный кусочек полотнища, и направился в сторону стоящей в комнате кровати. Только сейчас я заметил, что там недвижно лежала наша таинственная героиня. Пока я видел все со стороны. Хозяин этого поместья подошел к девушке и склонился над ее плечом, осматривая рану, оставленную им на хрупкой шее. Убрав пальцами с ее плеча пряди растрепанных волос, он прислонил к окровавленному участку ту самую смоченную жидкостью тряпицу, что держал в ладони. Внезапно от боли наша героиня дернулась. В мгновение ока она чуть подскочила на месте, а из-за ее спины с шумом выстрелили огромные черные крылья. От неожиданности мужчина отскочил и попятился назад. Он чуть было не упал, еле удержавшись на ногах. Выражение лица моего героя красноречиво описывало все эмоции, которые он испытывал. Это было в первую очередь удивление и изумление. — Так вот оно что! — вырвалось из него ошеломленно. — Прости, — девушка немного болезненно прохрипела, поднимаясь на ноги и прикладывая к кровоточащей ране левую ладонь, — это просто защитный инстинкт…       И вот теперь при достаточном свете уже мы вдвоем с моим дарителем смогли рассмотреть незнакомку. Я немного содрогнулся от увиденного. Лицо девушки действительно немного было испачкано дорожной пылью, но те пятна, которые я изначально принял за грязь, оказались довольно глубокими и значительными шрамами. Один из них рассекал левую бровь, другой изуродовал почти полностью поверхность щеки. Помимо этого были и другие рубцы, менее заметные. Их было довольно много. Я смог предположить лишь то, что эта странница немало повидала на своем пути. И события эти нельзя было назвать приятными. Может быть, поэтому девушка и держалась так уверенно и самонадеянно. Сказать что-то о крыльях я не мог, ведь их темный цвет не позволял сильно рассмотреть детали, но внешне оперенье было целым и аккуратным. Сейчас походный плащ нашей героини лежал на кровати. Но ничего нового в ее бедной потрепанной одежде я не увидел. Все те же затертые мужские штаны простого покроя, и довольно грязная полотняная рубашка, оборванная от времени в некоторых местах. Теперь ее ворот уже дополнительно был запачкан кровью, которая струйкой тихо стекала из-под окровавленной ладони. — Так вот почему у тебя такая сильная кровь, — продолжил мужчина, будучи еще в сильном замешательстве, — кто ты такая? — По сути — никто, — ответила девушка спокойным, но немного слабым голосом, пытаясь уверенно стоять на ногах, — путница. — Удивительная путница, — как бы продолжил ее слова мой знакомый, — которую наверняка прислали мои доброжелатели, чтобы в очередной раз попытаться избавиться от нежелательного соседства со мной.       Девушка слабо и иронично рассмеялась, покачала головой и посмотрела на своего собеседника. — Сколько же они предпринимали попыток убить тебя, — вопросительно произнесла она, — что эта навязчивая мысль так сильно засела в твоей голове? — Думаю, — непринужденно ответил мужчина, — не меньшее количество раз, чем выпало тебе. Да и одета ты не самым подходящим образом, чтобы судить иначе. За твое лицо я вообще промолчу. — Шрамы бывают разными, — не помедлила с ответом наша незнакомка, — но ты этого не испугался. Хотя я абсолютно уверена, что ты обыскал меня, пока я была без сознания. При мне нет оружия, я голая, как ободранный осенний лист. И интересует меня совсем не твоя смерть. И все-таки, если бы ты изначально заподозрил подвох, то не дал бы мне шанса на жизнь. — Это был мой личный выбор, — спокойно ответил мужчина, медленно возвращаясь к тому деревянному столику, на котором стоял флакон и лежали бинты, — разве я не имею права, как хозяин этого дома, распоряжаться вещами, оказавшимися в моих руках? Ведь теперь ты моя пленница, и я волен делать с тобой все, что пожелаю.       Мой даритель демонстративно выпустил когти на одной руке и улыбнулся девушке опасным оскалом. Моя рассказчица слегка согнула спину и чуть приподняла крылья, нахмурив брови. — Только попробуй подойти ко мне, мало не покажется, — предупредительно сказала она, — и ничего, что кровь идет, поверь мне. Только все это с твоей стороны пустые слова и угрозы, в них нет абсолютно никакого смысла. Ведь истинный пленник в этом доме — ты. И жива я не потому, что ты решил поиграть со мной, а попросту потому, что ты — не убийца, и никогда им не был. Ни одна из твоих жертв не умерла, именно поэтому дурной слух о твоем доме так быстро разлетелся по округе. — Кто ты такая? — вновь повторился мужчина, и в его интонации я уже явно прослушивал раздражение и недовольство. — Можешь называть меня Алана, — спокойно ответила моя героиня, выпрямляя спину и отводя крылья назад, — для тебя я странница. Я, как путешествующий торговец, пришла сюда, чтобы предложить тебе очень выгодный товар. Заключить сделку, так сказать. — Эмери, раз уж только сейчас мы решили соблюсти все правила приличия — иронично чуть склонил голову в приветствии мой знакомый, как бы показывая свое почтение. — Могли не утруждать себя, граф, — девушка с такой же интонацией преподнесла ответ собеседнику, — я очень долго наблюдала за твоим домом и знаю о тебе достаточно много. Ты не всегда был таким — одержимым жаждой крови, от которой изнываешь уже долгие и долгие дни напролет, испытывая постоянную и мучительную боль. Но знаешь, что самое удивительное? То, что даже наперекор этому изнеможению ты пытаешь остаться верен своей совести, оставляя своих малочисленных жертв живыми. Сколько раз тебя пытались убить, но ты ловко обходил силки, отпуская охотников за головами восвояси, взглядом наведя на них смертельный ужас. Ты не позволяешь себе опускаться даже до того, чтобы брать кровь животных. Словно принимаешь это наказание свыше. И это расплата всего лишь за праздную дурь богатенького повесы. — Я никогда не думал, — попытался сдержанно выговорить слова мужчина, — что в мире существуют женщины, столь острые на язык. Я ни разу не чувствовал прежде такого огромного желания уничтожить кого-нибудь. Твоя дерзость просто возмутительна. Мне действительно стоило подумать прежде, чем оставлять тебя в живых. Что тебе от меня нужно? — В материальном плане — ничего, — спокойно ответила Алана, — я хочу освободить от постоянного гнетущего страха несчастных людей в окрестных поселениях, которые устали жить в соседстве с тобой. Но при этом я хочу помочь и тебе. Предлагаю сделку, суть которой будет заключаться в следующем — я отдаю тебе свою кровь, столько, сколько пожелаешь, лишь бы я оставалась жива. Взамен, ты должен будешь помочь найти мне ответ на вопрос, как излечить тебя от твоего недуга. Ведь это все произошло не случайно, ты сам стал виновником своей беды.       Граф взял со стола ткань, оторвал еще один кусок, снова смочил его жидкостью из флакона и бросил в руки девушке. — Это заживляющий бальзам, — в прежнем недоброжелательном тоне пояснил Эмери, повернувшись спиной к собеседнице и направляясь в сторону закрытой наглухо ставнями оконной рамы, — меня начинают раздражать эти кровавые потеки, которые скоро окажутся на полу. Не думай, что так легко оттирать эти пятна.       Алана приложила ткань к ране и снова прижала ее ладонью. Лицо ее на мгновение исказилось чем-то наподобие злобной улыбки, вызванной спазмом мышечного лицевого нерва. Ее собеседник немного помолчал, потом повернулся к ней лицом и продолжил: — В чем для тебя выгода всего этого? Ведь ты будешь взаперти, и не факт, что я соглашусь на твои условия. В любой момент я могу убить тебя, сделать все, что захочу. Чем оправдан был столь высокий риск проникновения в мой дом? — Это личный принцип, — безэмоционально ответила моя героиня, — такая игра, в которую я уже очень долго играю… со смертью. Если выигрываю, иду дальше. В любом из вариантов ты остаешься в выигрыше. Если мне удастся найти противоядие к твоему недугу, ты сможешь избавиться от боли, которую, как мне кажется, ты испытываешь несправедливо. Каждый из нас волен ошибаться. Вот только платишь ты слишком высокую цену за праздное любопытство. Да и слишком долго это терзает людей вокруг тебя. Ну, а если у меня ничего не получится, в конце концов, ты выпьешь меня до капли. Моя игра закончится, правда, после этого ты снова вернешься к прежней жизни, которая граничит с умопомешательством и извечным страданием. — Это либо чистой воды безумие, — прервал девушку мой даритель, — либо все же где-то кроется некий умысел. — Никакого подвоха нет, — усмехнулась моя рассказчица, — это сумасшествие и чистый расчет. Ты не убьешь меня, ведь ты попросту на это не способен. Отказаться от столь желанной возможности приглушить и уничтожить на время боль и голод у тебя не хватит сил, ведь ты просто изнемог. У тебя нет выбора, ведь я уже здесь, и ты вкусил всю прелесть облегчения. — Хватит! — не выдержал мужчина, оборвав слова собеседницы. — Мне надоели твои слова — ты уже слишком много сказала за этот вечер. На сегодня разговоры закончены. Завтра утром я решу, что с тобой делать. У тебя есть время помолиться о своей судьбе до рассвета, а пока — приятной ночи!       Эмери нервно покинул комнату, заперев за собой дверь. Сразу же в замочной скважине послышались два щелчка. Алана прислушалась ко второму из них. Она заподозрила, что это наоборот был звук открывающегося замка. Девушка решила выждать время, пока хозяин дома подальше удалится от ее комнаты, чтобы проверить свою догадку. А пока моя рассказчица осмотрелась и остановила свой взгляд на графине, который стоял на столе чуть поодаль от бинтов и флакона с бальзамом. Сосуд оказался наполнен водой. Моя героиня жадными глотками утолила мучившую ее жажду, после чего вернула графин на место и чуть утерла на подбородке потеки от пролившейся воды. Мне искренне стало жаль ее, девушка выглядела усталой и измученной. Но при этом в ее глазах хорошо просматривался огонек жизненной силы. Наша незнакомка не собиралась сдаваться и опускать руки. Этот взгляд выдавал ее внутренний неукротимый огонь, который не позволял утихнуть мыслям и размышлениям. Алана, наконец, подошла к двери и дернула ее на себя. Ее предположения оказались верными — Эмери зачем-то имитировал звук запирающегося замка. На самом деле дверь осталась открытой, и девушка свободно смогла бы передвигаться по дому. Моя героиня с усмешкой толкнула дверь ногой, закрывая ее обратно. Она поняла, что таким образом мужчина хочет проверить ее. Но наша рассказчица на самом деле не желала моему дарителю зла, и все, что я слышал из ее уст, было чистой правдой. Кристалл четко дал мне это понять.       В этот вечер наша таинственная незнакомка решила больше ничего не предпринимать. Оставив незапертую дверь в покое, девушка вернулась все к тому же деревянному столику. Бросив на него уже полностью пропитанную кровью тряпицу, что все это время была прижата к ране, Алана оторвала чистый кусок ткани и попыталась вытереть им кровь с кожи. Затем наша героиня снова обработала место укуса бальзамом и, насколько смогла, самостоятельно перемотала шею тканью. Кровь еще продолжала просачиваться наружу, но все проделанные девушкой действия должны были остановить кровотечение. Оставалось лишь ждать. Чтобы не запачкать постельное белье пятнами крови, Алана в несколько раз свернула свой походный плащ и уложила его на кровать в районе подушки. Наконец пришел час, когда бедняжка смогла ненадолго выдохнуть и перевести дух. На протяжении всего диалога между моими героями, девушка так и не растворила свои крылья, оставляя их позади себя. Я прекрасно понимал, почему, ведь это был единственный способ ее защиты. К тому же, моя героиня потеряла достаточно много сил, какой бы бодрой и стойкой она не хотела казаться. На собственном опыте я хорошо знаю, как сложно бывает совладать с магией крыльев, если она доступна крылатому существу от рождения. Этому необходимо учиться, и подобные действия также отбирают немалую энергию. По этой причине наша рассказчица и не стала прятать крылья, аккуратно сложив их вдоль тела и ложась на кровать. Говоря о существах, которым подвластна способность растворять свою летательную часть тела, обычные особенности их природного происхождения могут пригодиться в экстремальных условиях. Пусть не всегда удобно в повседневной жизни носить за спиной огромные крылья, но ты никогда не замерзнешь под их теплом, если тебе выпадет случай ночевать под открытым небом. Алана, судя по всему, придерживалась именно этого правила. Только девушка закрыла глаза, как я тут же почувствовал, что она довольно быстро начинает погружаться в сон. Ее рассказ здесь был закончен, поэтому вид комнат перед моими глазами стал меняться. Я очень быстро понял, что оказался в кабинете графа Эмери.       Так же, как и прежде, мой взор постепенно начал различать четкость находящихся здесь деталей. Сначала я увидел самого владельца поместья, который запирался на ключ изнутри. Затем мои глаза заметили огромный письменный стол, заставленный различными лабораторными колбами и установками. Тут же лежало множество различных ингредиентов и старинных книг. Это подвело мои мысли к тому, что мужчина в свободное время занимался какими-то опытами, алхимией или даже практиковал магию, которой, насколько я понял, он от рождения не владел (следующие строки иного цвета, меняющие свой смысл). Линия этого мира и всей показанной мне истории понятно намекала на отсутствие Магии как привычного общепринятого понятия. Именно на этом и строился конфликт завязавшегося действия. Живущие здесь существа воспринимали Великие Силы, как нечто не поддающееся разъяснению. А все, что невозможно объяснить зачастую пугает. Довольно естественным является желание избавиться от чего-то, что внушает страх и опасение. Все увиденное сейчас заставило меня предположить, что необычные увлечения нашего дворянина могли быть дополнительной причиной, по которой общество его отвергло.       Но параллельно размышлениям, я продолжал безмолвно наблюдать. Мой даритель взял с этого огромного стола бархатный мешочек, завязанный золотым шнурком, вернулся к двери и развязал его. Неторопливо мужчина зачерпнул рукой горсть блестящей, почти прозрачной пыли и медленно стал рассыпать ее на пол. Касаясь поверхности, необычный порошок словно исчезал, ложась тонким, незаметным глазу слоем. Граф будто очерчивал границу, направляясь от двери и проходя по свободному контуру кабинета. Замкнув первую идущую линию все у того же входа в комнату, Эмери направился к одиноко стоящему креслу. Вокруг него мой герой провел еще одну окружность, после чего небрежно бросил мешочек на мягкую обивку. Без сомнения, проделанные действия являлись защитой, ведь рассыпанная в комнате пыль явно была не простой. Я с интересом продолжал смотреть, вслушиваясь в каждое ощущение, передаваемое мне моим амулетом. Аристократ снова вернулся к столу. Среди множества вещей отыскалась емкость с темной жидкостью и дорогой рифленый фужер. В бутылке было вино. Эмери наполнил бокал наполовину, подошел к креслу и из оставленного на нем мешочка снова зачерпнул небольшую горсть волшебного песка. Он насыпал его в бокал, а оставшееся в бархате содержимое завязал шнурком и сбросил на пол. Удобно усевшись в кресле, мой аристократичный герой пригубил несколько глотков этого необычного напитка. Испытывая какое-то наслаждение, граф с улыбкой закрыл глаза и чуть запрокинул назад голову, глубоко выдыхая открытым ртом. Сначала мне показалось, что это необычное вино было сродни какому-то дурманящему веществу, способному вызывать сладостные ощущения и приносить определенное удовольствие. Но я ошибся в своих догадках. Попросту этот вечер впервые за долгое время принес мужчине истинное облегчение тех страданий, которые непрерывно терзали его. А глоток сладкого и приятного вина всего лишь усилил это легкое, но такое неописуемое блаженство. Назначение же этого приготовленного напитка заключалось в ином. И буквально через несколько мгновений, когда улыбка сошла с лица моего дарителя, я стал понимать, что происходит. Растворенный в бокале сверкающий порошок позволил Эмери в каком-то смысле соединиться с каждой пылинкой, которую он рассыпал на пол. А присутствовал этот невидимый песок практически по всему поместью. Мужчина, как паук, который чувствует каждую ниточку своей паутины, способен был контролировать любой уголок этого огромного дома. Вот как он узнал, что Алана проникла на территорию имения. Сейчас, благодаря этой рассыпанной прозрачной пыли граф мог предвидеть шаг каждого жителя его особняка. А как оказалось, он являлся в доме не единственным обитателем, я четко это ощущал. Кто-то прислуживал ему, но благодаря точно рассчитанным уловкам, наш аристократичный герой сделал присутствие своих слуг незаметным, словно их в доме не было вовсе. Это хитросплетение неплохо помогало обеспечивать безопасность, ведь граф с легкостью мог наперед предвидеть любой ход неприятеля. Наверняка именно это помогло ему несколько раз обмануть наемников, целью которых была расправа над ним. Я невероятно удивлялся и восхищался, потому как впервые лично столкнулся с подобным видом магии. На Риддле воочию мне ни разу не приходилось встречаться с теми, кто владел подобными умениями.       Но все же суть этих видений, происходящих в комнате моего дарителя, заключалась не в том, чтобы показать некоторые секреты нашего таинственного героя в деталях. Основной моей задачей было понять общую суть следующего далее монолога мыслей. По ощущениям я осознал, что, в реальном времени мужчина провел с этих раздумьях всю ночь. Для меня же весь его разговор с самим собой не выражался какими-то конкретными фразами. Я просто смотрел на то, как Эмери медленно пьет вино и понимал, о чем он думает. Разумеется, что все его мысли сейчас были об этой девушке, которая так неожиданно появилась в доме. Он вслушивался в свои незримые магические ниточки, будучи каждую секунду готовым предвидеть для себя опасный шаг незнакомки. Его недоверие было абсолютно естественным, ведь граф не знал, кто девушка на самом деле и что она замышляет. Это был внутренний защитный механизм. И в то же время он словно предчувствовал, что ничего не произойдет. Эмери терзал самого себя, считая, что такие соблазнительные в плане его проблемы речи девушки уж больно сильно прокрались в его душу. Они незаметно отравили ее надеждой. Однако мужчину сильно раздражала дерзость незнакомки. Как же сильно это цепляло его самолюбие, хотя в то же время он всецело соглашался с ней. Граф устал от одиночества и кошмара, в который превратилась его жизнь. Эта нестерпимая боль и неистовое чувство жажды и голода, которое могла утолить только кровь, измучили и опустошили его. И страшнее всего для моего героя было то, что он постепенно привыкал к этому. Его пробирала дрожь от мыслей, что однажды он потеряет из-за этого разум и упадет ниже, чем можно себе представить. Станет хуже любого зверя и убийцы. Мой даритель думал и одновременно рассуждал. Конечно же, он устал, но слова Аланы были чересчур красивы. Чрезмерно, чтобы оказаться, в конце концов, правдой. И эта мысль обуславливалась тем, что Эмери сам долгое время искал способ вернуть все назад, и его попытки были тщетны. Но вопреки этому мужчина все-таки хотел верить словам девушки, как сладкой лжи, как несбыточной мечте. Потому что в отличие от всех вокруг и него самого наша героиня была особенной — не из их мира, поэтому она могла знать больше. Попробовав на вкус кровь этого загадочного существа и ощутив разницу, граф понял, что Алана действительно не такая как все они — жители тех земель. И почему она выбрала его? Это и туманило его разум. Настораживало и одновременно тешило. Такая эфемерная, но желанная надежда. Всю ночь мой герой сопоставлял между собой все за и против. И когда, наконец, кристалл принялся снова менять облик моих видений, я понял, что мужчина все же привел свои размышления к логическому финалу. И дальше мне предстояло узнать, что же он решил.       Я бегло стал рассматривать мелькающие фрагменты, как обрывки воспоминаний. Утром мой даритель вошел в комнату девушки и разбудил ее. Между ними произошел короткий диалог, фразы из которого от меня скрыли, но суть я прекрасно понял без слов. Эмери потребовал от своей пленницы привести себя в порядок, после чего проводил ее в комнату, где уже ожидала подготовленная горячая вода и чистая одежда. После этого я уже видел своих героев, сидящих один против другого за длинным обеденным столом в просторном зале. Свет здесь был немного приглушенным. Я заметил, что большинство комнат в этом большом доме либо было заперто ставнями, либо занавешено плотными портьерами. Сделано ли это было в целях безопасности, или же таким образом граф пытался уберечь себя от света в силу особенностей его нынешней сущности, мне оставалось только гадать. Но даже при таком освещении я достаточно хорошо мог рассмотреть моих рассказчиков. Облик нашей героини после принятия водных процедур немного преобразился. Девушка слегка ожила. Но ее хмурый и в какой-то степени строгий вид неизменно остались при ней. Свои чистые темные волосы Алана завязала в обычный тугой хвост. На плечах сверкала белоснежная кружевная рубашка, а талию обвивал черный корсет. Аристократичный же хозяин дома выглядел даже более величественно, чем вчера. Черный бархатный камзол с золотыми пуговицами, увенчанный пышным кружевным рукавом, различные украшения поверх него, представленные лентами, цветами и нитками бус из черного жемчуга. Великолепное кружевное жабо с блестящим драгоценным камнем бордового цвета. Казалось, что этой роскоши не было предела. Вдобавок к этому дорогому костюму на столе, недалеко от выставленных столовых приборов, лежала оформленная в таком же стиле треугольная шляпа с пышными черными перьями. Мои герои сидели в тишине, пока граф, наконец, не прервал ее: — Я долго обдумывал твое предложение. — И что же ты решил? — поинтересовалась девушка, пристально глядя на своего собеседника. — Я согласен на сделку, — спокойно ответил Эмери, поднимая в руке бокал с красным вином, — но правила, все же, буду диктовать я, поскольку это мой дом. Если мне что-то не понравится… — Можешь не продолжать, — хладнокровно прервала его Алана, — я не глупая, чтобы не понять с полуслова.       Мужчина промолчал. Я же, если быть честным, так и не понял, задел ли его ее тон, или мой даритель просто опустил этот момент, чтобы не раздражаться. — Итак, — продолжил он, — что мне нужно, чтобы скрепить наш уговор? — Ничего, — спокойно ответила моя рассказчица, — я не владею какими-то тайными обрядами и не умею составлять бумаги. Мне нужно лишь взаимное доверие. Если тебе нужны какие-то формальные ненужные вещи, придумай их себе сам, начертай своей изящной рукой какие-нибудь бессмысленные слова, полей их кровью и поставь печать. Мне все равно. Я дала тебе в залог себя, целиком, свою жизнь и кровь. Мне лишь нужно исследовать твой дом, рассмотреть каждую пылинку, каждый осколок, что мог заваляться в темном углу. Вот и все. Как долго я пробуду здесь, не зависит ни от чего. Если я сумею надоесть тебе своим присутствием, ты просто убьешь меня, потому как я не уйду отсюда, пока не добьюсь своего. Мне дороги мои принципы так же сильно, как тебе твои. Ты обожаешь эту роскошную жизнь, любишь одеваться в эти богатые убранства — мне до этого нет никакого дела. Я обязана выиграть свою партию. Вот и все. Наша сделка — это две чаши весов, которые должны оставаться на одном уровне. Взаимное доверие с одной стороны и взаимопомощь — с другой. — Кто поставил тебе такие сумасшедшие условия игры? — поинтересовался Эмери, отпивая глоток вина из своего бокала. — А это не твое дело, — грубо ответила Алана, после чего встала из-за стола и подошла ближе к графу, — достаточно этого показательного притворства, ведь тебе не нужна пища, тебе нужна кровь. Я вчера очень хорошо ощутила твой голод. Ты до сих пор бледен и носишь темный ореол вокруг глаз. Тебя сломало изнутри.       Я моментально вспыхнул эмоциями, которыми взорвался внутри наш аристократ. Его снова разозлила манера речи Аланы. Мужчина вскочил из-за стола и бросился к своей собеседнице. В мгновение ока он схватил девушку за плечи и навалился на нее, вонзая свои клыки прямо в шею. Моя героиня не удержалась на ногах, и они оба полетели на пол. В этот раз Алана громко закричала от боли, которую, почему-то сейчас не в силах была выдержать. Но все это также внезапно закончилось, как и началось. Девушка, корчась от боли, с недоумением ошеломленными глазами посмотрела на графа, который с ехидной довольной улыбкой аккуратно вытирал кровь с края своего рта белым кружевным платком. — Я буду делать так каждый раз, когда услышу от тебя такой тон, — нравоучительно произнес Эмери, — ты все поняла? — Почему так мало? — чуть задыхаясь, поинтересовалась моя рассказчица, твердо упираясь обеими руками о каменный пол, на котором оказалась почти всем телом. — У нас был уговор оставить тебя в живых, — не унимая улыбки, ответил мужчина, — и мне очень не хочется запачкать кровью еще и эту чистую рубашку.       Он немного помолчал и уже собирался подниматься, но внезапно Алана схватила его рукой за ворот. — Я задала тебе вопрос, на который ты должен мне ответить, — выпалила она злобно. — Ты, похоже, не поняла, почему я сделал тебе сейчас больно, — изменился в лице Эмери, явно негодуя от такого действия девушки, — но я могу объяснить иначе.       Мой даритель выпустил когти на пальцах и угрожающе поднес их к лицу своей собеседницы. То, что произошло дальше, меня немного озадачило. Все случилось довольно быстро, а внутри меня пробежало множество ощущений, которые я даже не успел понять. Алана схватила руку графа и гневно отбросила ее от своего лица. — Хватит меня запугивать, отвечай на вопрос! — импульсивно выпалила она.       Эмери непроизвольно ударил ее по лицу другой ладонью. Этот поступок, как ледяная вода, моментально отрезвил их обоих. Мужчине стало невероятно стыдно за себя, а моя героиня вмиг приубавила свой пыл. Граф вскочил на ноги и отвернулся от девушки. Ему хотелось извиниться перед ней, ведь прежде он ни разу не позволял себе поднять руку на представительниц слабого пола. Но чрезмерная гордость не позволяла его языку повернуться. — Я не позволю подчинять себя, — только и смог выговорить сквозь зубы мой даритель, — учти это. — Я не пытаюсь тобой управлять, — устало и более спокойно ответила Алана, поднимаясь с пола и забирая из кармана мужчины испачканный кровью платок, чтобы прижать его к своей ране, — и если ты действительно хочешь, чтобы я помогла тебе, ты будешь отвечать на все вопросы, которые я задам. Это не стремление задеть тебя — я должна понять, почему вчера я потеряла сознание, а сегодня ты выпил лишь несколько капель. Еще раз — почему? — У тебя очень сильная кровь, — ответил ей холодно мужчина, — я никогда не ощущал такого прежде. Этого количества было достаточно, чтобы восполнить то, чего я не взял вчера. Надеюсь, такой ответ тебя удовлетворит?       Девушка молча вернулась на место. Граф подошел к своему стулу и равнодушно посмотрел на остывающий завтрак. — Ты испортила мне утро, — с какой-то грустью в голосе произнес он, — я полагаю, что это только начало. Скоро я пожалею об этом договоре. — Тебе придется свыкнуться с этим, — немного виновато произнесла Алана, — возможно… Но, я не стану осуждать тебя за пощечины, особенно когда ты решишь угомонить меня, если я буду не в себе.       Она немного помолчала, а после снова вскочила из-за стола и довольно нетерпимо схватилась за шнуровку своего корсета. — Но ради всего святого, что есть в этом мире, — как-то причудливо вырвалось из нее, — забери обратно эту проклятую утяжку! И как только вы это носите?!       Эмери ошеломленно взглянул на нее. Я тоже был немного озадачен, и даже улыбнулся такому резкому контрасту, но делать какие-то поспешные выводы было бы глупо, ведь я не раскрыл для себя мою героиню. Тайны, хранящиеся в этой загадочной душе, могли многое собою оправдать и объяснить. Каждое ее действие, каждую мысль и поступок. Мне оставалось лишь ждать и надеяться на то, что мой амулет раскроет сильнее естество каждого из моих героев. Ведь не зря же он показывал мне эту историю.       Чем действительно закончилось то утро в обеденном зале, я не увидел, ведь кристалл снова преобразовывал передо мной места и действия. В общих чертах я понял, что под бдительным присмотром графа Алана медленно и постепенно начала изучать комнаты особняка. Она подолгу рассматривала вещи, о чем-то размышляла, а иногда и беседовала с владельцем дома. Но эти диалоги были очень короткими и не совсем содержательными. То Эмери был не в настроении говорить, то сама девушка целиком погружалась в мысли, уходя от окружающего ее мира.       Я точно знаю, что прошло какое-то время. Отношение моего аристократичного героя к своей пленнице постепенно менялось. Будучи в прошлом весьма общительным человеком, граф не сразу смирился со своим одиночеством. Сейчас, когда в доме появился живой собеседник, мужчина быстро к этому привык и желал общения, или хотя бы не такой полной тишины и спокойствия, которые ему очень надоели. Порой девушке удавалось развеять его праздность. Но иногда ее переменчивое настроение все же раздражало моего дарителя. Хотя однажды, почти при полном парадном костюме, Эмери пришел в комнату нашей рассказчицы и заявил, что ему скучно. — Я не игрушка для развлечений, — спокойно ответила Алана, отрывая взгляд от какой-то книги, которую накануне граф принес в ее комнату. — Ты забываешь, кто я, — настойчиво сказал мужчина, не собираясь уходить.       Моя героиня осознала, что просто так от назойливого собеседника ей в этот вечер не избавиться. Она с глубоким сдержанным вдохом громко захлопнула книгу и пристально посмотрела в глаза Эмери. — Что ты хочешь? — поинтересовалась она. — Я хочу танцевать, — незатейливо ответил мой даритель. — Я не умею танцевать, — не задерживая с ответом, холодно произнесла Алана. — А я тебя научу, — не унимался граф. — Хорошо, — с некоторой принципиальностью в голосе ответила девушка и поднялась с кровати.       Мне стало очень интересно, что же будет дальше, ведь впервые в воздухе я начал улавливать некие новые ощущения. Они явно исходили от Эмери и были какими-то личными. Я бы сказал, что это было похоже чем-то на веселье или хорошее настроение, но вовсе этим не являлось. Это были не эмоции, а нечто общее. И вот совсем скоро я оказался в комнате, в которой то там, то тут лежали различные предметы гардероба. Из-за ширмы вышла Алана в роскошном темном платье, кое-где обшитом мелкими сверкающими камнями. Юбка на небольшом кринолине придавала платью пышности, талию сужал корсет, а декольте и короткий рукав были просто усеяны объемными и ажурными цветами. Шнуровка корсета располагалась спереди и была не до конца затянута. Несмотря на простую прическу и ужасающие глубокие шрамы на лице, моя героиня выглядела сейчас изумительно. Судя по ощущениям, граф был солидарен со мной во всем. Но на лице Аланы читалось привычное недовольство. — Опять ты натянул на меня этот проклятый бандаж, — с негодованием высказалась собеседнику моя рассказчица, — я не умею это носить. — Это называется корсет, — спокойно произнес Эмери, подойдя к девушке и просто завязывая шнуровку до конца, не затягивая ее, — и от того, что ты с ним не знакома, это не мешает платью сидеть на тебе отлично. Просто будь нетороплива и спокойна. Это все, что тебе понадобится. — Что дальше? — сдержанно вздохнула наша героиня, когда граф оценивающим взглядом окинул ее со всех сторон. — К такому наряду непременно нужна хорошая прическа, — ответил мужчина, — но, на удивление, ты и так довольно хорошо смотришься. Я не куафёр, поэтому попробуем исправить положение подходящим украшением для волос.       К моему удивлению, картинка резко изменилась, и я увидел моих героев уже совсем в другой комнате, где на полках стоящих там шкафов расположилось многообразие драгоценных украшений. Это место можно было спутать с собранием какой-то коллекции. К слову, темные волосы Аланы уже были обрамлены боковой диадемой из белых декоративных цветов. Граф подошел к зеркалу, поправил свой бархатный камзол и обернулся к девушке. — Как тебе известно, я владею очень прибыльной шахтой, — начал свою речь аристократ, — вот эта комната — одна из причин, по которой отдельные личности так сильно хотят избавиться от меня. Я могу смело назвать каждый из этих драгоценных камней маленьким великолепием, изъятым из глубоких недр земли. В свое время из этой коллекции я любил делать дорогие подарки красивым женщинам. И сегодня я хочу, чтобы одно из этих украшений было на тебе. Я не люблю просто так получать ценные вещи — у всего на свете есть своя стоимость. То, что ты отдаешь мне по собственной воле, имеет огромную цену. Жизнь нельзя купить за деньги, она бесценна. Я хочу хоть чем-то восполнить то, что у тебя забираю. И в то же время я не желаю, чтобы это была плата. Выбирай любое колье, которое тебе понравится. Я отдам тебе его навсегда, в качестве подарка. Сегодня оно будет радовать мой глаз, украшая твою шею, а в будущем может быть пригодится тебе. Пусть даже оно станет обычной денежной единицей, это уже будет твое право. И прошу не начинать своих колких речей. Не порть этот чудесный вечер. — Хорошо, я выберу, — согласилась девушка.       Алана обвела взглядом комнату, рассматривая все ожерелья и подвески, украшенные разного рода минералами. Яркие и блестящие камни, жемчуг, синие, красные, пурпурные и прочие оттенки цветов сочетались с различными драгоценными металлами. Такие вещи могли заслепить глаза и вскружить голову, но я увидел, как почти сразу же взгляд девушки остановился на довольно простом и не сильно приметном кулоне. — Я хочу вот этот, — нарочно делая надменный вид, с какой-то ноткой повелительности ответила моя героиня, указывая графу на свой выбор.       И вот тут-то я впервые и понял, откуда взялся мой оберег. Девушка указывала именно на прозрачный, темно-изумрудный кристалл на тонкой блестящей цепочке. Без всяких сомнений это был он. — Так просто? — наш аристократ слегка удивился.       Я понимал его недоумение. Он надеялся, что его пленница выберет более весомый подарок, нечто красивее, пышнее и дороже. Сейчас в его голове снова мгновенно возникли мысли, что девушка опять хочет посмеяться над ним. По его интонации моя героиня словно предугадала мысли графа, поэтому решила взять слово первой. — Ты вроде бы сказал, что это не плата, — с упреком произнесла она, — поэтому я свободна в своем выборе. Не думай, что выслушав тебя, я решила наперекор обойтись малой ценой. Нет. Я не выбрала вот это, чуть красивее, или вот это, подороже лишь потому, что хочу именно его.       Последнюю фразу девушка утвердительно выделила, пытаясь донести собеседнику свои убеждения. — Мне понравилось это украшение, — продолжила Алана, — и если ты решил что-то подарить, не пытайся меня переубеждать или о чем-то спрашивать. Иначе, зачем заявлять, что ты готов отдать любую вещь на выбор? Или дари, или молчи. Не будем портить этот чудесный вечер.       Аристократ промолчал, с улыбкой оценив тонкость сказанного. Он достал из шкафа изумрудный кулон и аккуратно надел его на шею своей спутницы, после чего повел ее в другую комнату, где и намерен был танцевать. Я плавно переместился в небольшой зал, по большей части даже похожий на крупную комнату. Там в углу чуть поодаль стояла большая красивая арфа. Увидев этот музыкальный инструмент, мне стало немного грустно — на похожих струнах играла когда-то моя любимая супруга. Эмери подошел к арфе и осыпал ее струны белой пылью из мешочка, который достал из кармана. Остальной порошок он взмахом руки рассеял по комнате. Это вещество практически сразу исчезло в воздухе, словно его и не было вовсе, но девушка слабо ощутила, как на оголенную кожу мягко оседает что-то похожее на влажный туман. И тут послышалась музыка, хотя струны инструмента никто не перебирал пальцами. Мужчина даже не касался арфы. Алана осмотрелась, пристально обводя комнату взглядом. С лица графа не сходила довольная улыбка. — Так вот чем ты занимаешься, — уличительно сказала моя рассказчица, посмотрев на хозяина дома, — занятные волшебные порошки. — Не только порошки, но и различные эликсиры, снадобья, — ответил мой даритель, подходя к девушке и делая поклон, тем самым, приглашая ее на танец. — Я не умею танцевать, — сказала Алана, подавая руку нашему аристократичному герою. — Просто повторяй движения за мной, — ответил Эмери, обнимая собеседницу за талию, — в этом нет ничего сложного. Раз-два-три, раз-два-три…       Мужчина начал показывать своей спутнице простейшие движения, и вскоре они уже потихоньку вдвоем кружились в простом вальсе. Наша героиня иногда путалась, но старалась держать такт. — И вот ради таких глупостей ты занялся изучением необычных вещей твоего мира? — иронично спросила девушка, пока они пытались танцевать. — Почему же глупости? — возразил Эмери. — К примеру, один из таких порошков и помог мне обнаружить тебя, когда ты проникла за ограду усадьбы. Правда, сначала я не мог понять, как ты сумела ее преодолеть, но теперь-то я знаю. Эта невидимая пыль рассыпана везде, по всему особняку. Это позволяет мне чувствовать каждый уголок в доме, контролировать каждый сделанный шаг. — Зачем тебе понадобилось все это? — с недоумением спросила Алана. — Неужели тебе было мало всего того, что ты имел. — Мне стало интересно, — спокойно ответил наш герой, — когда в твоих руках есть состояние, тебе хочется стать сильнее, чтобы защитить то, что имеешь. Еще до всего произошедшего со мной, в прежние, спокойные времена бывали моменты, когда мне становилось страшно. Доброжелатели есть всегда. А еще, имея возможности, хочется пробовать больше нового. Это как игра, которая завлекает все сильнее и сильнее. — И однажды ты доигрался, — констатировала девушка, устремив свой взор на графа. — Можно сказать и так, — ответил он и замолчал, отводя в сторону взгляд.       Ступив в очередной раз в танце невпопад, наша героиня удрученно вздохнула. Они остановились, но Эмери не спешил ее отпускать. — Я предупреждала тебя, что все это пустая трата драгоценного времени, — сказала Алана, — надеюсь, этого хватило, чтобы развеять твою скуку? Или тебе еще недостаточно количества шагов, которые я прошла по твоей начищенной обуви? — Но вечер будет еще не совсем испорчен, — таинственно произнес граф, загадочно улыбнувшись и проводя кончиками пальцев по оголенной шее девушки и по линии её плеча, — если ты позволишь…       Моя рассказчица устало вздохнула и отвела лицо чуть в сторону. Немного помолчав, она склонила голову набок и рукой убрала волосы с плеча. Алана для подстраховки обняла графа за плечи, чтобы не упасть в тот момент, когда она будет терять силы. Я сразу же догадался, чего он хочет, но внутри меня пульсировало что-то противоречивое. Я ничего не понимал, ведь то, что должно было случиться дальше, как прежде это ощущалось мной, совсем не соответствовало тому, что я чувствовал сейчас. И через мгновение, я понял, почему. Эмери склонил голову над плечом девушки, и его пленница уже приготовилась было к чувству боли, но вместо этого она ощутила нежное прикосновение губ. Сначала Алана застыла, как очарованная, но как только граф одарил ее кожу еще одним нежным поцелуем, я почувствовал невероятный всплеск негодования. Моя героиня оттолкнула от себя мужчину, и в порыве ярости, которую я ощущал, выпустила из-за спины свои большие черные крылья. Она хлопнула ими несколько раз, и наш несчастный донжуан вынужден был немного отойти назад. — Ты решил пошутить надо мной?! — задыхаясь, ошарашенно спросила девушка. — Неужели ты думала, что я действительно смог бы омрачить такой прекрасный вечер столь неприятным поступком? — поинтересовался с улыбкой мужчина, отвечая на заданный вопрос. — Это было бы равносильно плевку в собственное лицо. Я еще не настолько низко пал. — Я тебе не игрушка для развлечений! — выпалила моя героиня угрожающе. — Что тебя так сильно задело? — с невозмутимой улыбкой снова спросил Эмери. — Похоже, я в тебе сильно ошиблась, — не меняя тона, продолжила Алана, — считая, что ты чем-то отличаешься от богачей этого мира. О, как же сильно ваша роскошь опустошает умы! Кажется, у нас был уговор помогать друг другу? С того момента, как я попала в твой дом, я ни на шаг не приблизилась к ответам на интересующие меня вопросы. А ты словно нарочно молчишь обо всем, что может быть очень важным в этом деле, отвлекая себя и меня бессмысленными вещами, праздностью и пустыми словами. Пойми, что лишь одна моя кровь ничего не решит. Придет день, когда мои силы закончатся, и твоя жизнь снова станет прежней. Сколько ты еще протянешь на грани между безумием и борьбой с местными поселенцами, которые раз за разом будут пытаться убить тебя? Почему ты молчишь? Как это все началось?       Слова моей рассказчицы стерли улыбку с лица владельца дома. Мужчина виновато опустил глаза и отвернулся. Алана отчитала его, как провинившегося ребенка. Приблизительно такими словами можно было описать то, что произошло сейчас на моих глазах. Соответственно, я испытывал те же чувства, что и существо, на которое обрушился справедливый гнев. — Я не говорю об этом не потому, что не хочу, — наконец тихо произнес Эмери, — а лишь потому, что ничего не помню. Тот день, или вечер, его словно стерло из памяти. Единственное, что я хорошо помню — это боль. Невыносимую боль, которая резко пронзила меня. Я словно умер наяву, но этот кошмар не кончался. Я не мог дышать, меня будто пронзали в раз миллионы лезвий, изготовленных изо льда. От этой сильной и долгой боли разум помутился. Я разворотил весь кабинет. Те запретные книги сгорели, или я сжег их в порыве исступления. Я удивляюсь, как не сгорел в тот день весь дом. Возможно, разбрасывая вещи, я случайно устроил пожар. Там была обгоревшая мебель, стены, портьеры… — Великолепно, — как-то удрученно и уже более спокойно произнесла девушка, — теперь сложно будет найти начало этих закрученных нитей. — Здесь в поместье есть большая библиотека, — продолжил мой герой, — я открою ее для тебя, покажу. Там могли остаться какие-то книги. Когда я начал понимать, что со мной произошло, я жутко испугался. Из-за этого мне пришлось запереть там все вещи, все, чем я занимался. После я долго туда не ходил. Наведываюсь я в ту часть дома очень редко, потому что все интересующие меня книги остались со мной. Не думаю, что это развеет твое беспокойство, но я отведу тебя туда. — Неужели? — съязвила Алана. — Почему ты раньше не сказал мне об этом месте? — Потому что я сам не нашел там ничего полезного, — ответил граф, — ведь я тоже не сидел, сложа руки. Я не настолько глуп.       Чем окончился тот вечер, мне неведомо. Я постепенно оказался за окном комнаты, где оставались мои рассказчики. Словно привычно для себя повис в воздухе над территорией этой большой усадьбы. В темных ночных красках еле различались одиночные листья на деревьях, теребящиеся легким прохладным ветром. Я ощущал этот холод, как наяву. Мой амулет снова давал понять мне, что шло время. Эмери, как и обещал, показал своей пленнице огромный зал с книгами. В этой большой комнате действительно господствовал невероятный беспорядок. Это напомнило мне чем-то обстановку в моем личном доме. Книги и вещи валялись на полу, стояли стопками на столах, небрежно лежали на полках многочисленных шкафов. Вопреки правилам устройства таких комнат, в некоторых местах огромные высокие окна были полностью лишены какого-либо занавеса. Это место было заброшено, все здесь покрывал слой пыли. По-видимому, граф не пускал сюда никого из прислуги. Он действительно запер этот зал, и ключ от двери находился только у него. Алана стала пытаться искать что-то среди гор этих разбросанных книг. Она довольно подолгу проводила здесь время в присутствии нашего аристократа или самостоятельно, пытаясь отыскать то, что ее интересовало.       Но как всегда, после этих видений меня плавно перенесли в другое место действия. Я оказался в большой комнате, которая явно была когда-то великолепной оранжереей. Это было на нижнем этаже, и двери отсюда вели прямиком в сад. Сквозь огромные стеклянные окна, от пола и почти до потолка, я видел, как Эмери прогуливается по саду. На улице моросил мелкий дождь, поэтому граф был одет в длинный плащ, а голову его покрывала та самая треугольная шляпа с перьями, которую я видел до этого. Но взгляд мой почему-то потянуло в сторону, туда, где находился вход в дом. Через мгновение я увидел, как в зал вошла Алана. Ее походка указывала на то, что сегодня наша героиня чувствовала себя свободно. А причина явно была в удобной для нее одежде. Девушка нашла себе белую рубашку с широким и свободным длинным рукавом. На груди был довольно глубокий разрез, который стягивался переплетенным шнурком, но Алана предпочла оставить его полностью развязанным, словно пытаясь освободить свое тело от лишней скованности. Шею моей рассказчицы украшал тот самый изумрудный камень, который сейчас касался моей кожи. На ногах превосходно сидели бежевые суженные брюки, концы которых заправлялись в высокие, почти до колен сапоги. Никаких корсетов и юбок, в которые с таким усердием пытался облачить ее Эмери. В дополнение к этому, за долгое время, я снова смог увидеть огромные бархатные крылья, которые, подобно мантии, тянулись за девушкой, касаясь своим нижним опереньем пола. Сейчас она не прятала их, как это было раньше, они свободно раскинулись за ее спиной. Такая одежда делала мою рассказчицу собой, усиливала ее внешность, особенно хмурый и серьезный взгляд. Распущенные темные волосы аккуратно спадали на плечи. Девушка всматривалась в окна. Она явно разыскивала графа. И найдя его взглядом, моя героиня решила осмотреться. Возможно, Алана оказалась здесь впервые. Я тоже окинул взором это просторное, заполненное флорой помещение. От былого величия здесь осталось не так много. Огромные высокие, занимавшие почти половину здешних стен окна, да и сами стены, местами потемневшие от времени, были густо заплетены лианами каких-то растений. По большей части эти плетущиеся кусты, корни которых располагались в больших кадках вдоль стен и окон, были уже наполовину мертвы или вовсе погибли. Кое-где среди этого множества голых ветвей просматривались зеленые пятна жизни. Остальное же пространство зияло пустотой или украшалось засохшей, не успевшей опасть листвой. На полу, среди множества горшков с цветами, просматривалась похожая ситуация. Какие-то растения погибли, какие-то были больны, а некоторые сумели выстоять и даже пытались скудно цвести. Между емкостями для растений где-то была рассыпана земля, и частично на глаза попадались разбитые черепки. На полу этого умирающего рукотворного сада то там, то тут лежали сухие скрученные листья, упавшие со стен или занесенные сюда ветром через открытую дверь.       Снаружи вечерело, но даже теперь сквозь стекла, мы с моей героиней могли различить фигуру аристократа, бродившего снаружи. Эмери медленно прохаживался по пустому саду среди голых кустов и почти серой, сонной земли. Алана тихо наблюдала за этим черным благородным силуэтом, глубоко погрузившись в мысли. Она думала о многом, но размышления эти касались именно моего дарителя. Даже сейчас, когда граф был один, он сохранял свои привычки, оставаясь верным аристократическому происхождению. Его прекрасными костюмами некому было любоваться, кроме прислуги, с которой мужчина встречался довольно редко. Эмери все время пребывал в одиночестве, вокруг него уже давно не крутилось то высшее общество, что появлялось здесь раньше. Но все равно наш герой продолжал оставаться таким же величественным. Девушка мысленно сравнивала это с битвой. Он боролся со своей новой сущностью за право оставаться таким, каким он хотел. Так было всегда, даже до того, как моя рассказчица пересекла черту поместья. Она знала это, потому что очень долго наблюдала за хозяином этого дома издалека. И вот сейчас она думала, что именно демонстрация немалой внутренней силы этого человека так сильно задела ее. Именно это показалось ей отличием нашего героя от прочих зажиточных и аристократичных особ, которых девушка действительно немного недолюбливала. Да, он поддавался соблазну богатства, как и другие, но осознав одну из своих совершенных ошибок, мужчина, не в силах исправить ее, попробовал хотя бы противостоять ей. Превратившись в один миг в чудовище, он при этом так и не стал убийцей, не смея преступить черту собственной совести. Эмери не сделал ничего слишком дурного, за что его можно было бы так жестоко наказать. Алана думала об этом, все сильнее погружаясь в мысли и не замечая уже ничего вокруг себя. Я чувствовал, как она задается вопросом, почему она оказалась здесь, почему выбрала именно его? Почему не пошла дальше в своих странствиях? Для меня до сих пор оставалась нераскрытой ее история, поэтому у меня вопросов было даже больше, чем у моей героини. Зачем она вообще это делала? Что было с ней не так? К моему удивлению, я слышал в ее голове сравнение — она сопоставляла моего дарителя с собой. Я не мог понять, почему, ведь ответ на этот вопрос открылся мне потом, чуть позже. Сейчас же я недоумевал от всей этой недосказанности. Ну а девушка продолжала раскладывать в голове суждения, которых я уже не слышал, потому что не понимал. Я смог лишь четко различить утверждение, которое наша героиня поставила самой себе. Она будет бороться до последнего вздоха. Почему она так решила, я пока не понимал. Что-то все-таки еще было скрыто в этих видениях. Мне лишь оставалось ждать ответов. Алана так сильно задумалась, что не заметила, как в дверях зала появился Эмери. — Откуда эта золотая пыль на крыльях, — нарушил негромким голосом тишину граф, с легкой улыбкой поглядывая на девушку.       Моя рассказчица немного потерянно обратила свой взор на собеседника. Она так сильно задумалась, что не расслышала его тихих слов. — Прости, что ты сказал? — переспросила она графа. — О, похоже, ты улетела мыслями очень далеко отсюда, — продолжил аристократ, медленно начиная обходить вокруг несколько раз, с неподдельным интересом рассматривая свою пленницу.       Алана поймала себя на мысли, что эти круговые движения напоминают ей очерчивание границы. Словно мужчина, неслышно касаясь краем плаща поверхности пола, пытается поймать ее в невидимое кольцо. А Эмери, словно нарочно очерчивал круги и наблюдал за девушкой со своей привычной лукавой улыбкой. — Ты не смотришься женственно в этом наряде, — продолжал мой герой, — но все равно ты выглядишь изумительно! — Что это за место? — попробовала переменить тему разговора Алана, задав весьма отвлеченный вопрос. — Раньше я чаще всего устраивал здесь приемы, — ответил граф, наконец, остановившись перед девушкой, — это моя бывшая оранжерея. В свое время здесь выращивали рассаду и множество разнообразных растений. Большинство розовых кустов, растущих в саду, получили свою жизнь именно здесь. Но времена изменились. Как только моя жизнь перевернулась с ног на голову, отсюда сбежала большая часть моей прислуги. Без опытных садовников и мастеров здесь все быстро пришло в упадок. Та же участь постигла и сад вокруг поместья. Без посторонней помощи я не смог справляться со всем, что здесь имеется.       К слову, я снова был весьма поражен тем, как Эмери ухитрился рассчитать и спланировать в своем доме все таким образом, чтобы его оставшиеся в малом количестве слуги никогда и нигде не могли пересечься ни с ним, ни с его пленницей в многочисленных коридорах дома. Этот тонкий расчет был удивителен в своей четкости. А мужчина тем временем снял со своих плеч влажный плащ и аккуратно бросил его в сторону. Склонившись в поклоне перед девушкой, мой даритель подал ей руку, облаченную в черную атласную перчатку, снова приглашая на танец. — Тебе оказалось мало полученной мною науки в прошлый раз? — поинтересовалась Алана, понимая намек своего собеседника. — Именно поэтому я хочу закрепить твои знания, — улыбнулся мужчина в ответ, — к сожалению, без музыки, поэтому я буду очень медленным. Просто следуй движениям, я сам буду направлять тебя. — И разве это будет танец? — насмешливо спросила моя героиня. — Будь ко мне снисходительна, — попросил Эмери, — ведь я устал от долгого одиночества.       Нашей рассказчице пришлось смириться с просьбой графа. В этот раз она поддалась на уговоры очень быстро. Уложив руку ему на плечо, под неслышную музыку шуршащих на полу сухих листьев, Алана медленно закружилась в безмолвном танце со своим собеседником. — Я словно снова возвращаюсь в те времена, когда здесь слышался звон хрустальной посуды и не умолкали беспрерывные разговоры, — наконец произнес владелец усадьбы, — гости кружились в танце под приятную музыку, а из сада доносилось сладкое благоухание цветущих кустов. Это кружило голову и опьяняло сильнее хорошего вина и прелестных дам, что блуждали в те вечера по дому в умопомрачительных нарядах разных тонов. Казалось, что не было ничего лучше. Слова графа звучали так упоительно, что Алане, а вместе с ней и мне, невольно представился летний вечер. На мгновение ей даже показалось, что она ощутила легкий цветочный запах. — Ты так сильно любишь цветы? — невольно вырвалось у девушки. — Я их просто обожаю, — с пылкой страстью ответил Эмери, — особенно розы. Раньше в саду было множество розовых кустов всевозможной окраски и оттенков, и каждый имел свой отдельный аромат, свою особую ноту. А вон тот куст перед открытой дверью был моим самым любимым. Я лично смотрел за этим сортом, лелеял его и заботился, как о живом и самом прекрасном творении на земле. — Было, — с недоумением произнесла моя героиня, — ты говоришь так, словно их уже нет. Разве этот куст погиб? — Нет, но он уже давно не цветет так пышно, как раньше, — спокойно ответил аристократ, — впрочем, как и весь сад. К тому же сейчас еще и не их время. После того, как особняк потерял должный уход, многие растения стали болеть, а какие-то погибли и вовсе. Но иногда, хотя и редко, я все же вижу праздник жизни этих неземных творений. Ты не представляешь, какое это приносит мне наслаждение.       На удивление, я чувствовал, что в этом тихом танце слова графа всецело увлекли собой его спутницу. Она слушала с неподдельным интересом. В какой-то момент я даже почувствовал, как девушка слегка загрустила, словно что-то прокралось в самое сердце, о чем она незаметно для себя забыла. Я предположил, что долгие скитания, наполненные различными заботами и проблемами, ужасно измучили ее душу. Настолько сильно, что услышанные слова о прелести природы просто напомнили моей героине о том, что она забыла, каково это, наслаждаться прекрасным чувством, которое жизнь дарит всем без разбора, не требуя платы взамен. Размышления на эту тему снова так сильно увлекли ее, что Алана потеряла такт и опять запуталась в движениях, наступив графу на ноги. Их танец закончился, а девушка отчаянно дернула крыльями. В этот раз она ничего не сказала, лишь удрученно посмотрела вниз на собственные сапоги. Мой даритель невольно проделал то же самое. Когда мужчина поднимал голову, его взгляд заметил изумрудный кулон на груди пленницы. Эмери улыбнулся, будучи доволен тем, что Алана не снимает его подарок. Он провел своей атласной перчаткой вдоль тонкой золотистой цепочки, зацепив немного край ворота рубашки девушки. Под ним показались рубцы многочисленных ран, которые граф оставил на шее нашей героини. Он сразу же переменился в лице, словно терзая себя за увиденное. Алана же немного нервно дернулась, сделала шаг назад и медленно отвернулась, уходя к окну. — И все-таки, откуда у тебя эта золотая пыль на оперении? — решил спросить аристократ, чтобы сгладить напряжение, повисшее в воздухе. — Я такая с первых дней, — спокойно ответила ему девушка, — только прошу тебя, не спрашивай, почему я родилась с крыльями. И почему одежда не рвется под ними. Я все равно не смогу объяснить этого.       В последних фразах уже слышались нотки беззаботного веселья. Думаю, моей рассказчице действительно сложно было бы пояснить графу, как устроен это магический механизм. Я понимал это как подобное ей существо, умеющее прятать крылья. — Невероятное сочетание, — таинственно произнес мужчина, — такое же яркое и контрастное, как наряд, что надет на тебе. Светлая одежда, темные волосы и крылья. Без преувеличения, ты самое удивительное создание, которое мне только приходилось встречать, во всех смыслах.       Граф снял перчатки и аккуратно провел рукой по мягкой поверхности перьев. Девушка оставалась недвижна. Она решила проявить благосклонность к простому чувству, похожему на естественный интерес ребенка. Ведь в этом мире не каждый мог столкнуться с человекоподобным существом, имеющим за спиной огромные крылья птицы. А ее собеседник вдобавок был еще и наказан стечением обстоятельств довольно мучительным и таким долгим одиночеством. Это было с ее стороны подобно проявлению некого сочувствия. — Но эти выбивающиеся из всего понимания глубокие шрамы, — продолжил мой герой, бережно поглаживая бархатное, осыпанное золотой пылью оперенье, — неужели даже в раю, откуда могло прийти такое создание, есть темные места, способные так сильно изуродовать тело? А может быть и душу?       Эмери пальцами аккуратно убрал с шеи девушки локоны волос. Слегка прикрыв глаза, он коснулся нежным поцелуем ее оголенной кожи. Алана довольно терпеливо вынесла это, лишь слегка выпрямив спину и дернув крыльями. Это должно было прозвучать, как предупреждение для графа, но мужчина не отошел в сторону. Он лишь немного отдалил лицо. — Перестань, — прошипела сдержанно пленница, — если не хочешь, чтобы я откинула тебя. — Вот уж поистине холодное сердце, — с неким укором прошептал Эмери. — Для тебя это так привычно, — холодно и с ноткой презрения и упрека ответила Алана, — ведь в этом доме побывало столько красивых женщин… — Я хочу отпустить тебя, — ответил ей мой даритель, и отступил, наконец, назад.       Я почувствовал, а присмотревшись и увидел, как на его лице показалась печаль и сожаление. Девушка же наоборот, взорвалась эмоциями. Я ощущал ее недоумение. — С чего это ты так быстро сдался?! — она резко обернулась к своему собеседнику, и в ее глазах читалось изумление и негодование. — Потому что мы оба понимаем, что все это бессмысленно, — тихо ответил ей граф. — Мне плевать, что ты там себе думаешь, — довольно эмоционально выпалила моя героиня, — я же не уйду отсюда, пока не закончу начатого дела. — Но во имя чего эта жертва? — непонимающе и вопросительно посмотрел на нее хозяин дома. — Почему ты это делаешь? — Тебе ни к чему знать, я уже говорила, — снова попыталась уйти от ответа девушка. — Что с тобой не так? — настойчиво спросил мужчина. — Что это за игра, в которой ты заложила собственную жизнь? Разве у нас не было уговора о взаимности? — К сделке такие вопросы не имеют никакого отношения, — со злостью в словах ответила ему Алана. — Нет уж, ответь! — не унимался аристократ, схватив свою собеседницу за руку и развернув к себе. — Я имею право спрашивать, ведь ты ввязала в свою таинственную игру и меня! — Что ты хочешь узнать?! — почти закричала на него девушка, отдергивая руку и отходя назад. — Почему я это делаю?! Почему скитаюсь от места к месту, ища способ умереть или выжить?! Потому что мне некуда деться, я хочу забыться! Забыть все, что есть в моей голове! Хочу себе доказать! Хочу просто умереть! Или чувствовать! Я не знаю, не знаю! Это мой выбор!!! — Это безумие… — вырвались из уст графа еле слышные слова.       Моя рассказчица закричала и вздернула крылья. Эмери с испугом отпрянул назад. То, что видел он, и слышал я, было необъяснимо. Чувствовалось вырвавшееся наружу ощущение невероятной безысходности. И касалось это, как я понимал, вовсе не возможного финала, которым могла закончиться сделка моих героев. Это был не страх смерти, а что-то личное, о чем наша героиня не говорила. Алана стала размахивать крыльями, чтобы прогнать графа прочь. Она случайно попала в оконное стекло, и вмиг послышался звон осколков, полетевших на пол. Мужчина вынужден был уйти. В этом припадке девушка уже не понимала, что творит. То она падала на колени, разбивая о пол кулаки в кровь, то вскакивала и крушила попавшие под ноги глиняные горшки с цветами. Кроме гнева, ярости, невероятной грусти и отчаяния я не мог разобрать в этой истерике абсолютно ничего. Эмери же наблюдал за этим безумием через окно одной из комнат, откуда отлично было видно оранжерею и прилегающий к ней сад. Он был искренне напуган. Его терзало чувство тревоги. Граф боялся, что это исступление закончится чем-то ужасным и нелепым. Он искренне опасался, что девушка в этом приступе безумия может сотворить с собой глупые и бессмысленные вещи. Я ощущал, что подобное чувство было ему знакомо. Возможно, он сам переживал в прошлом похожие состояния. Только в его случае, опасался он вовсе не за себя, а за тех, кто становился его жертвой. До самой последней минуты, пока Алана не отправилась в дом, мой даритель пристально смотрел за ней.       Оставив следы своей крови на полу и стенах несчастной оранжереи, моя героиня вырвалась в сад. Она упала на мокрую пожухлую траву и еще какое-то время била по ней кулаками, пытаясь унять свои эмоции. Когда силы, наконец, покинули этот странный приступ сумасшествия, девушка встала на колени, стараясь отдышаться. Она очень долго провела в молчании. Я ощущал в ее голове мысли, но я не слышал их. Она снова о чем-то рассуждала и сожалела. Спустя какое-то время наша рассказчица поднялась на ноги и собиралась уходить, но вдруг заметила тот самый голый розовый куст, о котором в этот вечер говорил Эмери. Алана что-то вспомнила и с выражением сожаления уселась около него. Я чувствовал некую жалость, сочувствие и грусть. Девушка потрогала пальцами оголенные прутья, понимая, что растение действительно сейчас уснуло, а усохшие ветки говорили еще и о том, что куст частично умер от старости или болезней. Моя героиня подняла ладонь, и я вдруг понял, что она хочет применить волшебство. Но внезапно девушка передумала, словно что-то вспомнив и испугавшись. Это досадное обстоятельство очень огорчило ее. По забегавшему взгляду я понял, что в ее голове снова закрутились мысли. Она искала решение. Обратив внимание на окровавленные костяшки своих пальцев, Алана решила приложить их к земле. Она закрыла глаза, но ничего не произошло. Тогда наша рассказчица поднялась и осмотрелась. У разбитого окна, которое она случайно зацепила крылом, девушка сумела найти острый стеклянный осколок. Им она бесстрашно порезала свою ладонь и окропила каплями крови землю около роз. Перед тем как уйти к себе в комнату, Алана приложила раненую руку к оголенным веткам и снова закрыла глаза. Я понимал, что таким образом она творит заклинание. Но совершалось оно без призыва магии. Это было очень странно и вызывало у меня некоторые вопросы. Оставшись в саду один, я наблюдал, как постепенно оживает великолепный розовый куст. Через время он уже был пышно усыпан темно-вишневыми цветами, бархат лепестков которых можно было бы сравнить с опереньем крыльев девушки. Когда граф спустился в сад, чтобы собственными глазами посмотреть на чудо, сотворенное его пленницей, он долго не мог в это поверить. Сладкий аромат этих бутонов, который нельзя было спутать ни с чем другим, уносил моего дарителя в приятные воспоминания. Чувство смятения, которое вызвал сегодняшний вечер, да и общее напряжение, испытываемое моим героем уже долгое время, впервые смогло затмить невероятное ощущение наслаждения и блаженства. Эмери словно забыл все, что творилось вокруг него сейчас, облегченно и свободно дыша полной грудью.       Изменяющиеся затем видения быстро перенесли меня в комнату Аланы. Я увидел, как к ней вошел наш аристократ и молча оставил на столе розу, срезанную в саду с того самого куста. Потом мужчина довольно строго посмотрел на свою пленницу, взяв одну из ее ладоней в свои руки. Я заметил, что взгляд моей рассказчицы был виноватым. Это было довольно странно, учитывая своенравный характер девушки. Видимо ей на самом деле было немного совестно за то, что она натворила в тот вечер. Рассмотрев чуть припухшие и забитые соединения фаланг пальцев, а также довольно глубокий порез на ладони, Эмери безмолвно обработал их заживляющим эликсиром, а после перебинтовал. Ничего не говоря, он покинул комнату, оставив Алану одну. Более эта мимолетная картинка мне ничего не открыла. Медленно отдаляясь за пределы окна, я лишь понимал, что отношения между моими героями становились все мягче. Это уже были не те ощущения недоверия и опасения, которые я чувствовал в самом начале истории. Граф понемногу смирялся с тайнами своей непростой пленницы, а она привыкала к его причудам. Что-то подсказывало мне, что я уже совсем близко к развязке этого повествования и скоро узнаю, чем же все закончилось. А пока все вокруг меня тихо застилалось туманом, покрывая пеленой нынешнее место действия.