Я Не Сошел С Ума

Потребовался целый фургон, чтобы уместить весь жир талантливого хирурга и певца – Стаса Барецкого. Они ехали вчетвером: Стас; Кипелов с душой Пита; Патрик и труп Пита с душой Хуя. Вот такой вот произошел обмен. И пока Пит не начал совершать процесс фотосинтеза от скуки, Стас врубил Радио Дача. Вот это, конечно, машина. Во всю играют хиты 90-ых. Единственное, что тут было приятно слушать, это Кармен. Но и там была одна их песня. Ладно. – Стас, а почему мы говорим по-русски? – спросил Патрик. – А всё потому что мы одной нации. Все мы пидарасы, – объяснил хирург, откидываясь в кресле. И дальше они ехали в тишине, пока кто-то по радио не попроил включить Ария - Мёртвая зона. Вот так фортануло. В машине загремело, зашумело, поднялся гул и где-то снаружи послышался обрывистый то ли крик, то ли стон. Зазвучали аккорды, зазвучала музыка. Электрогитара звучит кайфово, но из-за всепоглощающей суеты, она звучала чуть настороженней, чем она есть. Это вообще грустная песня. Кипелов вдруг снова вселяется в своё тело, пока Пит уж совсем исчез. Конечно, он тут совсем не нужный персонаж. И Пит умер. И на этот раз навсегда. Патрик подскочил и выглядел так, будто сейчас видел как душа Пита уплывает в ад. Он вышел из машины, разревевшись напоследок. А Стас просто сидел и смотрел, они поехали дальше. Да и хер с ним, он тоже не вписывался в концепцию этого стёбного фф, – подумал Стас. Ну и задавили они этого пендоса нахуй. Стас устремил взгляд на Кипелова, который сейчас был готов из кожи выпрыгнуть. Его воротило, кидало из стороны в сторону, он орал, в глазах было искры, он вжался в руль и дергался так, что машина чуть было не врезалась в ту, что ехала поодаль. Но через секунду всё прошло. Он приходит в себя по немногу, пытается отдышаться, но потом понимает, что он за рулём и сворачивает на обочину. Валера оборачивается и смотрит в до боли знакомое лицо. Нет, он не испытывает гнева или ещё чего-нибудь, он в полном отчаянии. Он просто дальше едет в Саратов. – Ты выходишь из сада живым, но в сердце мёртвая зона, – напевает Стас, наклоняясь, чтобы чмокнуть Валеру в щеку, а тому абсолютно всё равно. Валера умер. Он обречен на вечные страдания. Я мёртв, я мёртв, думает Валера. Он открывает какой-то ящик и берёт дрожащей рукой две флешки. Одна черная с брелоком, а вторая - красная. Валера включает красную. Заиграл ебейший Катарсис. Дальше всякие Оззи Осборны шли вперемешку с Рапсоди оф фаер и это его устраивало. – А на той что? – спросил Стас, смотря на черную флешку. – А там наши, – ответил Кипелов. – А. А мне Король дороги нравится, – сказал Стас. – А мне Детство. Стас улыбнулся во все N зубов, некоторые из которых были золотыми. – Я вот что вспомнил – мы же педика сбили, – поведал Барецкий. – Мы так и будем кровавые ездить? – Так, нам ехать ещё километров 400, где-то 4-5 часов получается. Кровь за это время высохнет и будет выглядеть как понос. Ничего страшного я в этом не вижу. Тем более у нас не совсем машина, а фургон. Ни у кого не возникнет вопросов, я считаю. Мы или можем отмыть его водичкой из багажника. Но не думаю, что маленькой бутылочки хватит, чтобы убрать это месиво, – закончил Кипелов. – А может дождь будет? Воздух во какой влажный, ща как начнётся! Не ждёшь, не ждёшь, - а как херанет! – Как не жду? Само собой жду. Это же шикарно, когда природа смывает твои грехи и их след. Облаков было мало, но некоторые были темными. Спустя ещё пятнадцать минут, когда они послушали ещё несколько песен, поговорили о чепухе и сбили сурка, начался дождь. – А я же говорил, – воскликнул Стас. – Но это было очевидно. Дождь начал усиливаться. Капли разбивались о стекло. – О, Волга, кажется, – сказал Барецкий. – Я эту хуйню учил, там она длиннющая такая и короче… – Это пруд. Они проезжали какую-то деревню. Стас предложил переночевать там, но Кипелов настаивал поехать дальше. Он преодолевал куда большие расстояния. Но они всё равно ночевали в деревне. Их впустила в дом добродушная бабушка без детей и внуков. Она хотела видеть в них своих сыновей, хотя Кипелов был ей чуть ли не ровесником. Тем не менее, она дала им одну небольшую комнату, где был свет только от лампы, потому что проводки не хватило. Стас разлёгся на кровати побольше по понятным причинам. Одеяло у него красивое было; красное, с цветами. А Кипелова комплект как в поезде был, только плед зелёный, он ещё и колючий. – Спишь? – спросил Стас шепотом. – Да, – ответил шепотом собеседник. – Ну и иди нахуй. На утро они доехали, Стас нашел свисток, дунул и сдох от туберкулёза. Второй - за ним. Блять заебало конец истории (ждите продолжение несуществующие читатели)