«Противоположности — не противоречия, они — дополнения».
АЙРИС
Грохот начищенных ботинок по мраморным и потресканным ступенькам следовал за мной с поражающей настойчивостью. Я протиснулась в узкую щель между дверями, соединёнными заржавевшими от времени и дождевой воды цепями. Втянув живот, я выбралась наружу, и с радостным визгом скатилась вниз по блестящим перилам. Моя фата зацепилась за торчащий гвоздь на стене, и я тихо выругалась себе под нос, отрывая большой кусок от сетчатой ткани и оставляя его безвольно висеть на упрямом гвозде. Уже внизу мне пришлось сбросить туфли на высоких каблуках, и схватиться за тяжёлый подол своего белоснежного платья. Венок из живых цветов на моей голове осыпался от быстрого и неосторожного бега. Жёлтые лепестки ириса прилипли к моим щекам и подбородку, и я выдохнула, спешно сдувая их с губ и запрыгивая на широкий подоконник. — Айрис, стой! — раздался позади меня мужской крик. Надо же. Он довольно быстро догнал меня. Алан остановился и опёрся руками на колени, восстанавливая своё сбитое дыхание. Его кудрявые волосы растрёпались, оксфордские очки сползли набок. Эта растерянность на его лице дорогого мне стоила. Я обернулась и расплылась в широкой улыбке. Отвесила изящный шутливый поклон, и без колебаний спрыгнула вниз, ловко перевалившись через окно. За моей спиной прозвучал очередной дикий вопль, но я уже мягко приземлилась на бетонный пол и быстро оценивала как обстановку, так и свои возможности. Широкие стены, парапеты, нескончаемая вереница ступенек и железных перил. Никаких особых сложностей. Хороший трейсер знает: нет границ, есть лишь препятствия, и любое препятствие можно преодолеть. Я росла на старых Мичиганских улицах, и в первый раз познав маленькие радости паркура, решила дотошно изучить все его преимущества. Эффективность движений и скорость перемещения. Прекрасное умение управлять собственным телом. Идеальная возможность для той, кто сбегает с алтаря. Подавив весёлый смех, я проворно вскарабкалась на каменную стену, обвила руками тонкий ствол дерева, стоящего за ней, и спрыгнула на влажную от непродолжительного утреннего дождя землю. Подобрала юбки, и пустилась в размеренный бег, без особых усилий минуя скошенные ступени. Платье замедляло мои движения, но я не оглядывалась через плечо, зная, что Алан уже давно выдохся и удручённо отстал позади. Мой взгляд упал на циферблат моих наручных часов. Всего тринадцать минут до лекции мистера Фостера. Досадно. Третий прогул он мне точно не простит. На зимних экзаменах мне будет просто жизненно необходимо его расположение. Я перепрыгнула через перила и выбежала на главную дорогу, ослабляя узлы на жутком корсете, утягивающем мою талию. Полагаю, его изобрели, чтобы медленно и без всяких подозрений убивать женщин. Мои органы сплотились в единую, но не очень дружную семью. Я облегчённо вздохнула, опираясь руками на бёдра. Мимо проносящиеся машины замедляли скорость, некоторые водители сигналили, бросая на меня любопытные взгляды. Я оглядела свои босые ноги, шевельнув испачканными землёй пальцами ног. Неплохо было бы переодеться. И вкусить горячий сэндвич с сыром. Но это чуть позже. А пока… Мой взгляд поймал чёрный Шевроле, стоящий у обочины дороги. Из окна с опущенным стеклом выглядывала смуглая рука с закатанным рукавом белоснежной рубашки. Между указательным и средним пальцем мужчины была зажата дымящаяся сигарета.ДЖЕЙКОБ
Мой невидящий взгляд был направлен на бесчисленные ряды машин, спешащих по своим делам. Я встряхнул пепел, и поднёс сигарету к губам, сделав глубокую затяжку. Это была последняя сигарета, оставшаяся лежать на самом дне пачки, и втайне я надеялся, что это последняя сигарета и в моей жизни. Никотиновый дым проник в мои лёгкие, согрев теплом изнутри. «Это всего лишь сигарета». Так говорила моя сестрёнка. Ханна. Да, это всего лишь сигарета. И это единственное, что способно успокоить меня, на пару минут вырвав из тревожных мыслей. Жизнь в Бостоне не казалась другой, но я находился здесь всего лишь четвертый день, и не до конца осознавал все прелести этого городка. Бостон это маленький Нью-Йорк. Большая Калифорния. Что-то среднее. Что-то стабильное. То, что мне сейчас нужно. Здесь такие же люди, такие же запахи, такие же машины. Небоскрёбы чуть пониже, пробки чуть подольше. Но здесь меня никто не знает. Здесь нет моей семьи. И это дарило мне странное чувство умиротворения. Здесь я не человек, который не защитил то, что ему дорого. Я вдавил окурок в приборную панель и выдохнул сизый дым из ноздрей. Время поджимало. Я почти опаздывал. Меня ждала первая лекция, и судя по возмущённым комментариям на сайте, безымянный мистер Фостер терпеть не мог прогульщиков. Месяц назад я поступил в частный исследовательский Бостонский университет, чтобы продолжить здесь обучение. Мне думалось, что я уеду из Нью-Йорка сразу же, как только кость на моей правой ноге срастётся, но из-за перевода в другой университет, мне пришлось задержаться там до самого лета. Прошёл почти год. Теперь меня ничего не держало в прошлом. Пора бы глядеть вперёд, а не продолжать рыть старую яму. Научиться радоваться проклятой новой жизни. Понять, что даже в одиночестве человек может быть собой. Что я могу не подвести самого себя, даже если и подвёл свою семью. Не оправдал надежды отца, и теперь они потеряли не только свою сумасшедшую и до беспамятства влюблённую дочь, но и заледеневшего и заплутавшего в жизни сына. Что улыбка стала для меня испытанием, а сны одним лишь сплошным кошмаром. Я инстинктивно пошевелил правой ногой, чтобы убедиться в том, что она двигается. Телесные раны заживают. Телесные — да. Я уже почти вдавил ногу в газ, когда дверь заднего сиденья вдруг резко распахнулась, и в салон быстро ввалилась растрёпанная невеста. Да, чёрт меня возьми, это была самая настоящая невеста. Длинная фата и белоснежное платье, усеянное мелким жемчугом. Словно раненая газель, девушка тяжело приземлилась на сиденье и захлопнула за собой дверцу. Я повернулся через плечо, удивлённо приподняв брови. Вероятно, она приняла мою машину за такси. — Слушай, я не… — уже начал было я, когда девушка со вздохом начала возиться с изрядно помятым венком на своей голове. Жёлтые лепестки ириса рассыпались на сиденье и её колени. Она подняла голову, направив на меня уверенный взгляд своих васильковых глаз. На её носу были рассыпаны мелкие веснушки, лоб и уши обрамляли каштановые пряди вьющихся волос. — Будь так любезен, в Бостонский университет. Высадишь на Марш плазе. Я только вскинул брови. Так она студентка? Заметив, что я так и не пошевелился, она закатила глаза и подалась вперёд. Её учащённое дыхание почти коснулось моего носа. — У меня есть деньги. Просто жми на газ. Мы едем в одно и то же место. А время уже истекает. Возможно, это просто удачное стечение обстоятельств. Я повернулся к дороге и быстро вдавил ногу в газ. Машина резко сорвалась с места, и шины издали жалобный визг. Я выровнял машину, бросая короткий взгляд в зеркало. Девушка с проклятиями возилась со своим корсетом. — Жених оказался идиотом? — спросил я, крутя руль. Она усмехнулась, бросая растерзанный корсет на сиденье. — О, озарение совсем не опоздало. Он всегда был идиотом. Мои губы тронула улыбка. Я с интересом взглянул в зеркало. Девушка подняла на меня глаза, без смущения опуская с плеча атласную лямку платья. Оголилось белоснежное плечо с гладкой кожей. На секунду я задержал взгляд на ложбинке её грудей, прежде чем уставиться на дорогу. Мои пальцы напряглись, когда я сжал руль. Она раздевалась удивительно быстро, даже не путаясь в многочисленных складках своего пышного платья. Казалось, что она сбегает со своей свадьбы едва ли не каждый день. Её фигура грациозно повернулась назад, и мои глаза поймали её изящные лопатки и плавный изгиб спины. Странная девушка. — Никогда не видел раздевающуюся невесту? — раздался её насмешливый приглушённый голос. Я не стал вновь глядеть в зеркало, чтобы ответить на её вопрос. — Никогда не видел сбежавшую невесту. Она приподнялась, окончательно сбрасывая с себя платье. Я сжал челюсти, но мой взгляд всё же нетерпеливо возвращался к зеркалу. Под платьем у неё оказались короткие джинсовые шорты, обтягивающие её бёдра, и белоснежные кружевные чулки. Я едва сумел оторвать взгляд от её фигуры, проклиная себя за это. Её грудь скрывало одно лишь тонкое кружевное бельё без бретелек. Девушка лодыжкой отпихнула платье подальше от себя, и заправила пряди растрёпанных волос за уши. — Тогда ты многое пропустил. Невеста ценнее всего именно тогда, когда сбегает с собственной свадьбы. Красивое зрелище. Не зря Голливуд помешан на таких фильмах. Держу пари, что священника хватил удар. Печально, ведь у него довольно слабое сердце. Ему бы почаще грешить. Я только улыбнулся. — У тебя есть запасная рубашка? Или парочка удобной обуви? — она с любопытством пошарила рукой за своей спиной. Я прибавил скорость. — В багажнике есть пиджак. Но с обувью возникнут проблемы. Я могу остановить у магазина и… Она безмятежно махнула рукой. — Не беда. В бюро находок давно завалялась пара моих кроссовок. А пиджак мне придётся одолжить. Верну, как только случайно встретимся где-то на Бостонских улицах. Это не такой уж и большой город. — Как ты босиком доберёшься до бюро находок? — поинтересовался я. Девушка зевнула и потянулась. В салоне запахло ирисами. — Найду способ, не волнуйся. Лучше смотри на дорогу. Бостонские лихачи не дремлют. — Так ты местная? Она отрицательно тряхнула своими волосами. — Не самое подходящее слово. Но с недавнего времени… да, теперь я здесь своя. Как и я. Показались первые строения кампуса, и я свернул налево, отыскивая взглядом свободное место на парковке. Девушка схватилась за спинку моего сиденья, когда втиснулась между ним и рухнула на соседнее сиденье, задев своим коленом мой локоть. Я старался сохранять невозмутимое выражение лица, но она была непредсказуема и полна бурлящей жизни. Её глаза радостно загорелись, когда она ткнула пальцем вправо. — Видишь жёлтый минивэн? Я утвердительно кивнул. — Езжай туда. Это машина миссис Линд, а обедает она только в кафе неподалёку. Через… — она бросила задумчивый взгляд на свои наручные часы. — Пару минут, если её не задержат студенты с кучей долгов, окружив как цыплята одинокую курицу. Мне стало смешно, но я без возражений зарулил к минивэну. Девушка открыла дверь и выбралась наружу, когда машина остановилась. Напоследок она наклонилась и широко улыбнулась. Я глядел на неё во все глаза, словно завороженный, пожалуй, не беспричинно удивлённый. — Денег у меня нет. Я тебе солгала. — Это не проблема. — ответил я, выбираясь из машины следом за ней, и глядя на её босые ноги на тёплом тротуаре. Она была вызывающе одета, и это почти задевало меня. Не стоило отпускать её в таком уязвимом и беззащитном виде. Я подошёл к багажнику и вытащил оттуда свой пиджак. Девушка быстро накинула его на свои плечи. Полы моего пиджака доходили ей до середины бёдер. Странная великоватая одежда для её маленькой и шустрой фигурки. — Ты такой высокий, почти огромный. Это даже пугает. — с улыбкой произнесла она, чуть склонив голову набок, и поднимая руку, демонстративно показывая, что её макушка едва достигает моих плеч. Я засунул руки в карманы брюк, глядя на маленькие пальчики её ног. — Я понесу тебя. На руках. Мне это только доставит ра… Она подняла голову и весело, почти застенчиво засмеялась. На левой щеке заметно выступила небольшая ямочка. — Справлюсь. Но за предложение спасибо. Ты очень милый. Милый… Я невольно нахмурился и поморщился. Всю жизнь я только и делал, что был милым. И куда же меня это привело? На какой путь я свернул, выбрав иное? Девушка склонила голову набок. — Зря. — Что? — Зря сердишься. В мире, в котором большинство людей эгоцентричные идиоты, желающие самоутвердиться за чужой счёт и страстно любящие манипулировать друг другом, быть милым — это самый настоящий дар. Я внимательно взглянул на неё, пытаясь её понять. Она безмятежно похлопала рукой по багажнику. — Неплохая машина. Но с тормозами проблема. Звук выдаёт. Отвези красотку в автомастерскую. Это проблема вполне решаема, — её голова мотнулась назад. За руль минивэна усаживалась раздражённая женщина в красном платье. — Сказала же. Должники задержали. До встречи, амиго. — она отсалютовала мне двумя пальцами и подмигнула. Я едва успел приоткрыть губы, как девушка уже стремительно отдалялась от меня, почти вприпрыжку, с танцующими на ветру растрёпанными волосами. Я расплылся в улыбке и покачал головой. Бостон уже не казался мне вторым Нью-Йорком. Возможно, что-то и изменится. По дороге в указанную аудиторию, я останавливался несколько раз, чтобы не заплутать, заглянув в ненужное крыло. Студенты сновали по кампусу, словно мухи, слетевшиеся на сладкий пир, но все были слишком заняты, ища свои аудитории. Учебный год только начинался. Мне понадобится некоторое время, чтобы окончательно здесь освоиться. Широкий коридор со стеклянным потолком привёл меня в восточное крыло. Двери аудитории были закрыты, а изнутри раздавался голос лектора, приглушённый из-за динамик. Всё же опоздал. Я невозмутимо потянулся к ручке, когда сзади на меня налетела девушка. От неожиданности ударившись локтем о дверь, я обернулся через плечо, и замер, увидев за собой знакомую девушку. Ирис. Жёлтые лепестки цветов всё ещё путались в прядях её волос. Она уже была в кроссовках, но из-под чёрного пиджака показывались её стройные ноги в чулках. — Ты… — удивлённо начал было я, когда девушка шикнула, припадая ухом к двери. Её лицо исказилось в судороге. — Снова опоздала. Девушка наконец повернулась ко мне, подняв голову, и её васильковые глаза вдруг вспыхнули от искреннего удивления. — Надо же, какая скорая встреча. Я решительно отстранил её от двери, и схватился за ручку. Её глаза изумлённо округлились. — Стой, ты не… — Доверься. — перебил я девушку, толкнув её за свою спину, и как можно громче распахнул дверь. Голос лектора тут же оборвался. Лысый старик за кафедрой оторвался от микрофона и осуждающе уставился на меня из-под своих кустистых бровей. Как и все студенты, занявшие места в самом последнем ряду. — Мистер Эванс, — обратился ко мне старик. — Мне передали, что вы приедете в город с опозданием. Перевод из одного университета в другой занимает достаточное количество времени, а я уважаю столь решительный шаг. Но если я правильно помню, вам уже выдали верное расписание. Тем не менее, вы сумели опоздать в свой первый же учебный день. Не самое благоприятное начало. И… Айрис Мейтнер. Что же такого увлекательного вы нашли в созерцании спины мистера Эванса, раз так прячетесь за ним? Третье опоздание за четвертый день. Поразительная пунктуальность. Девушка лишь хмыкнула, отстраняясь от меня и смело выглядывая наружу. Она уже собиралась ответить, когда я спешно опередил её, схватив за руку. — Я ещё плохо ориентируюсь в этом здании, сэр. Мне пришлось задержать… — я бросил на неё красноречивый взгляд. — …задержать Айрис, чтобы поскорее добраться до нужной аудитории. К моему счастью, она удачно встретилась на моём пути. Оказалось, что мы направляемся на одну и ту же лекцию. Старик небрежно махнул рукой, сверяясь со своими бумагами. — Если завтра вы окажетесь в состоянии прийти на лекцию в назначенное время, то я буду вам только рад. Проходите. Айрис облегчённо выдохнула, бесшумно проскользнув мимо меня к предпоследнему ряду сидящих. Я без колебаний последовал за ней. Опустился на сиденье рядом с ней. Она нервно поправила ворот пиджака, и я скрыл улыбку в уголках губ. До самого конца лекции краем глаза я ловил выражение её лица. Она внимательно и со всей серьёзностью слушала слова Фостера, время от времени удивлённо вскидывая брови или усмехаясь его саркастическим замечаниям. В мою сторону она так и ни разу не взглянула, но это даже привлекало меня. Казалось, что Айрис почти забыла о моём существовании, но время от времени её подвижные пальцы теребили верхнюю пуговицу пиджака. Я явственно чувствовал запах её кожи. Когда все студенты поднялись с мест и ринулись к выходу, как освобождённые от плена рабы, я поднялся следом, неторопливо шагая к выходу. Айрис последовала за мной, слегка зевая. У выхода образовалось небольшое столпотворение. Я остановился у спуска лестнице, глядя на свои часы. До следующей лекции оставался ещё один свободный час. Девушка слегка подтолкнула меня в спину, занимая своим присутствием всё моё сознание. — Следуй за мной, дружище. — Джейкоб. — произнёс я, невольно нахмурившись. Она весело заулыбалась. — Следуй за мной, Джейкоб. Айрис вырвалась вперёд, уверенно ведя меня по коридору. Некоторые студенты узнавали её, здороваясь, некоторые бросали осуждающие взгляды на её необычный наряд, но она шла ровно, высоко подняв голову, глубоко задумавшись о чём-то. В кафетерии на первом этаже девушка кивком указала мне на уютный столик у окна, а сама удалилась к барной стойке. Я не стал усаживаться на указанное место, вместо этого нависнув над ней, когда она заказала две чашки кофе. У неё не было денег, и я это помнил. Мои руки уже потянулись к бумажнику в кармане, но Айрис только бросила на меня насмешливый взгляд. — Наше место сейчас займут. Оставь это мне, Джейкоб. Уж за кофе я расплачусь. На мгновение я замешкался, пребывая в недоумении, но затем развернулся, занимая нам место у окна. Солнце упрямо пробивалось через стекло, и кожаные сиденья были почти горячими на ощупь. Я взъерошил волосы и бросил нетерпеливый взгляд на стойку. Стоящий за ним парень в тёмно-зелёном фартуке вдруг оглушительно расхохотался на весь кафетерий, слушая быструю и оживлённую речь Айрис. Она отвесила галантный поклон, улыбаясь, словно на славу развлекая публику, и при этом принимая искренний комплимент. Я напрягся всем телом, когда парень вытащил из кармана фартука пачку смятых долларов, и вручил ей все деньги. Айрис весело засмеялась, когда он сказал ей что-то на ухо, а затем схватила со стойки бумажные стаканчики с кофе и направилась прямиком ко мне. Я прищурился, закидывая руку на спинку сиденья. Девушка опустилась на кресло по соседству. Её глаза искрились, когда она направила на меня смеющийся взгляд. — Какой ты мрачный, Джейкоб. Тебе больше идёт улыбка. Я пристально посмотрел на неё, а затем на карман пиджака, в который она небрежно засунула деньги. — Кто это был? За стойкой? Айрис подвинула ко мне стаканчик с кофе, а затем отпила из своего большой глоток. — Я слышу требовательность в твоём голосе или мне всего лишь почудилось? Я задумчиво покрутил стаканчик в руках. Солнечный свет отражался на мраморном столе, отбрасывая мягкие янтарные лучи на пряди её каштановых волос. Айрис затеребила серьгу в ухе, вновь задумавшись о чём-то. — Ты сбежала с собственной свадьбы? Она кивнула с забавной озорной улыбкой. — Это очень долгая история. — Уверен, у нас хватит времени. — ответил я, подаваясь вперёд. Айрис подперла щеку рукой, с любопытством оглядывая меня. Её изучающий взгляд остановился на моих бицепсах, выглядывающих из-под закатанных рукавов рубашки, а затем опустился ниже, изучая мой чёрный жилет. Она подняла глаза, встречаясь со мной взглядом. На её лице не было привычного восхищения, которое являлось нередким, когда девушки застенчиво разглядывали меня, но всё же Айрис оценивала меня, и это вызвало у меня некоторое удовлетворение. Я упорно работал над своим телом. После того, как кость на ноге удачно срослась, я подолгу задерживался в зале отца, чтобы укрепить все ослабевшие мышцы. — Я бы не согласилась с этим утверждением. Каждая моя минута стоит целый доллар. Я угощаю тебя кофе, только потому что… — она подняла свой стаканчик, чокнувшись с моим. — Сегодня ты очень выручил меня. А я благодарный человек. — Я сделал это не ради кофе. — лениво улыбнулся я. Айрис засмеялась. Она так часто смеялась. Но это был не глупый и не пустой звук, прозвучавший только ради того, чтобы разрядить обстановку или привлечь моё внимание. Это был такой живой звук. Часть чего-то очень другого, необычного, ранее мной невиданного. — Ты прав. Ты сделал это, потому что ты хороший человек. Хороший человек. Слабый человек. Я помрачнел, откидываясь на спинку кресла. Она проследила за моим взглядом и слегка качнула головой. — Почему ты видишь столько плохого в хорошем? У тебя была похожая оскорблённая реакция, когда я назвала тебя милым. Мне очень интересно, какой же недалёкий человек навязал тебе все эти мысли. Этот человек… я сам. Я поджал губы, отводя потемневший взгляд к окну. Во дворе творился настоящий переполох. Студенты готовились к уличной вечеринке, которая должна была состояться завтрашней ночью. Куча коробок с украшениями нелепо валялись на газонах. Я оторвал взгляд от стекла, и только тогда заметил, что Айрис проницательно смотрит на меня. — Ясно. Дело совсем не идёт. Тогда я развлеку тебя весёлой историей, а ты хорошенько посмеёшься. Попробуем убрать эту хмурую кислую мину. Я сделал глоток кофе, скрывая улыбку. — Уверена, что это будет смешно? Она сделала вид, что возмущается, вскинув брови. А затем покачала головой. — Я умею смешить. Это было правдой. Она умела вызывать веселье. К концу её истории мои губы совсем онемели от смеха, но я был уверен, что даже расскажи она самую обычную историю с этой мимикой, и результат был бы таким же. Выражение её лица менялось каждую минуту, она легко меняла эмоции, совсем как маски, и вживалась в роль, умело меняя голос и интонацию. Я заметно расслабился, внимательно вглядываясь в её лицо. Она красноречиво направила на меня свой указательный палец, поднимая брови. — Видишь? — Что? — Тебе идёт улыбка. Она всем идёт, но на тебе сидит как влитая. Постарайся почаще её носить, Джейкоб. Судьба любит светлых людей. Её взгляд метнулся к часам. Айрис тут же спохватилась и поспешно поднялась с кресла, но я инстинктивно удержал её, схватив за запястье. Она посмотрела на мою руку, и я удивлённо разжал пальцы, сжимая их в кулак и пряча под столом. Мои челюсти сжались. — Прости. Она ничем не выдала своего замешательства. — Мне уже пора. Время в её компании ускользало слишком быстро и незаметно. Я кивнул, поднимаясь с кресла. — Я хочу подвезти тебя. Куда тебе нужно? — О, это лишнее. У меня есть мотоцикл. Стоит на парковке. Мотоциклистка. Что же ещё я о ней не знал? Всё. Я чуть наклонился к ней, вспомнив о её свадебном платье, всё ещё лежавшем в моей машине. У неё были большие неприятности, и даже её широкая улыбка не скрывала этого. Моё желание защитить эту девушку совсем не удивляло меня. С самого детства я был уверен, что роль покровителя — это моё предназначение. Стать нерушимой стеной, способной оградить от тёмного. Но оказалось, что нерушимых стен не бывает, а я чертовски уязвим, когда дело касается важных мне людей. — Ты всегда можешь попросить у меня помощи. — хрипло пробормотал я, чётко обозначая свою позицию. Айрис отвела смущённый взгляд в сторону. Она слегка покраснела, изумив меня этим. Мне казалось, что это невозможно. В конце концов, сегодня она раздевалась при мне без каких-либо колебаний и румянца на щеках. — В этом нет нужды. Я справлюсь со всем сама. Я не сомневался. Справится. Но сегодня, в машине, в которую она так необдуманно запрыгнула, мог оказаться не я. А тот, у кого были бы не самые доброжелательные помыслы касательно невинной девушки. Мне становилось не по себе, когда я думал об этом. Я сжал кулаки. — Увидимся. — она кивнула и заторопилась к двери. Я глядел ей вслед. Завеса, которую она чуть приоткрыла, казалась лишь красивой обманкой. Она прятала в себе многое, возможно, даже тёмное, и это казалось мне единственным знакомым чувством, пробудившим старое желание.АЙРИС
От нетерпения я уже начинала пинать дверь дома. Мои руки были нагружены бумажными пакетами, до краёв наполненными продуктами, и проклятые маленькие помидоры грозились скатиться на пол. — Откройте, Джейн, Рут! Ну! — прокричала я, колотя дверь носком кроссовок. — У меня сейчас руки отвалятся! Открывайте! Соседняя дверь чуть приоткрылась, и недовольное лицо Вирджинии, нашей старой соседки, воровато выглядывающее наружу, стало ещё более недовольным. Капля дёгтя в бочке уксуса. Казалось, что хуже уже и не будет. Но обычно бывало. — Кричишь на весь мир, Айрис! — прорычала Вирджиния. Я подперла пакет подбородком, пытаясь высвободить левую руку. На мизинце висела тканевая сумка с лекарствами. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не застонать, когда я протянула ей сумку. — Здесь всё, что вы просили в прошлом месяце. Её взгляд не изменился, но она тут же остервенело вырвала сумку из моих рук. Стеклянные баночки с капсулами жалобно звякнули, ударившись друг о друга. — Не опаздывай с платой. — прошипела она, с треском захлопывая дверь. Я вздохнула. Как опоздать, если в назначенный день она почти ночует под нашей дверью? Казалось, что ежемесячная плата за квартиру — это единственное, что держит её в этом мире. Я вновь подняла колено, чтобы пнуть дверь, но она вдруг резко распахнулась. Передо мной возникло заспанное веснушчатое лицо Рут. Я улыбнулась, вваливаясь в дом и бросая пакеты на пол. — Только не говори, что ты снова заснула. Она сонно потерла веки и разгладила свои спутанные волосы, напоминающие воронье гнездо. Вчера ей исполнилось одиннадцать, но её желание засыпать когда угодно и где угодно часто заставляло меня думать, что она семидесятилетняя старушка, запертая в теле маленькой девочки. — Не заснула! — Где Джейн? — Где, где… На кухне, где же ещё. Снова разговаривает со своим парнем по телефону. Бесит! Дурочка… — пробурчала она и наклонилась, поднимая пакет с овощами. — Она даже со мной так мило не разговаривает, как с Николасом. Я весело засмеялась, разуваясь. Скинула с себя пиджак, но помедлила на секунду, поглаживая ладонью ткань. Она впитала в себя запах дорогого одеколона. В кармане лежала массивная золотистая зажигалка. Передо мной возник образ высокого, чуть лохматого парня с осторожной, казалось бы непривычной улыбкой. Я повесила пиджак на крючок и прошла на кухню, включая свет. Джейн тут же вскочила со стула, прижимая телефон к уху. Её глаза прищурились от яркого света лампочки. — Сколько раз я говорила, чтобы ты не сидела в темноте… — пробормотала я, открывая дверцу холодильника. Рут принялась неторопливо раскладывать продукты по полкам. Джейн отключила телефон и прислонилась плечом к стене, сверля меня ненавистным взглядом. Её подростковая нервозность часто ошарашивала меня. Я не была уверена в том, что у всех пятнадцатилетних девушек возникает непреодолимое желание убивать всех, кто её только коснётся. — Откуда ты взяла столько денег? — резко спросила Джейн, кивая на растущую гору продуктов. Я подавила смех. Рут закивала, жуя сельдерей. — Да, и вправду. Откуда? До твоей зарплаты ещё целая неделя. Я подошла к раковине, намыливая руки. — Помните про тот забавный спор с Колином? Рут громко закашлялась и подавилась сельдереем, почти упав на колени. Джейн в ужасе вскочила с места. Её лицо покраснело, глаза яростно сверкали. — Не может быть! Ты не могла! — недоверчиво прошипела она. Рут громко расхохоталась, медленно приближаясь ко мне. — Правда? Ты действительно это сделала?! Я включила плиту, ставя на неё сковороду. — Да. Действительно. Я согласилась, сказала заветное «да», но когда настало время произносить клятвы, то просто сбежала из церкви. — Ты просто посмешище! — дрожащим голосом прошептала Джейн. Её лицо наполнилось отвращением. Я пожала плечами, разогревая еду. — Я плохой человек, это верно, Джейн. Но благодаря этой авантюре, мы можем позволить себе новую школьную форму для Рут, и деньги на твой телефон, чтобы ты могла и дальше болтать с Николасом. Будь добра, передай соль с полки. Джейн вплотную приблизилась ко мне. Её глаза наполнились слезами, щёки пылали румянцем. Она толкнула меня в плечо. — Не смей меня осуждать, жалкое посмешище. Николас единственный, кто любит меня! — За исключением меня и Рут. — спокойно ответила я. — Умойся и садись за стол. У меня много дел, поэтому нужно поскорее поужинать до того, как стемнеет. Она шумно сглотнула, а затем резко отвернулась и скрылась в ванной. Рут с любопытством запрыгала рядом. — Алан сильно расстроился? Он же с ума по тебе сходил! Так долго предлагал тебе пожениться, а тут такое… — Не знаю, солнышко, — засмеялась я. — Но лицо у него было такое, словно он… — Обосрался? — Рут! — тут же возмутилась я. Она весело захихикала. — Прости. Так говорят почти все мальчишки в моём классе. Расскажи мне всё! А ещё… Моя тридцать шестая задача по математике… Я не смогла её решить. Поможешь? — Неси тетрадь. — ответила я, нарезая хлеб. Рут тут же ускакала в гостиную. Джейн появилась на кухне, опухшая, с гордо поднятой головой. Она плакала по пятнадцать раз в день, и хотя я и понимала причину её боли, которая ещё не исчезла, меня всё же раздирало чувство вины и сожаления. Мне хотелось крепко обнять её, но я бы осталась без рук, если бы хотя бы попыталась. Джейн опустилась на стул, вяло ковыряя вилкой салат. — Это очень низко. Твои споры… Как ты можешь быть такой злой и мерзкой? Такой… ужасной? Я промолчала, поставив перед ней тарелку с дымящейся картошкой. Мой ответ мог дать начало новой катастрофической ссоре, которая бы кислотой разъела мне мозг и сердце. Но для задачи Рут мне требовалась ясная голова. Она запыхалась, когда прибежала и бросила тетрадь на кухонный стол. — Не пролей апельсиновый сок на листы! — забеспокоилась она. Я улыбнулась, наклонившись над тетрадью. — Вот это уравнение? — Да. Букв больше, чем цифр. — фыркнула она, проводя рукой по своим волосам. Я знала, что сестрёнка даже и не пыталась его решить. Рут была одним из самых ленивых людей на этой Земле. Джейн молчала, доедая картошку, пока я сосредоточенно решала уравнение. — Теперь поняла? — Ни капельки. — широко зевнула Рут. — Я ненавижу математику. О, если бы Бог подарил мне твои мозги! Я тихо засмеялась. — Я всё время веду счета, так что это уже стало обыденным. Можешь принести мне мой блокнот? Она тут же во весь дух умчалась в коридор, и вернулась через минуту с моим пухлым блокнотом в руках. Я вытащила смятые доллары из кармана шорт. Джейн слегка приподняла голову и неуверенно протянула: — Мы с одноклассниками едем в поход на следующей неделе. Собираем деньги на аренду автобуса. Я только кивнула, делая пометки в блокноте, но это были всего лишь триста долларов, а не тысяча. Как бы я ни тянула, их всё равно не хватало на всё. Я протянула Рут десять долларов. — На карманные расходы. Она вскочила со стула и поднесла ладонь к виску, подражая смирной стойке солдата и важно произнося: — Я буду бережно тратить каждый цент, сэр! Мои губы растянулись в улыбке. Я потрепала её по волосам и повернулась к Джейн. Она молча взяла протянутые деньги и стеклянным взглядом уставилась на свою ложку. — Как только получу деньги с заправки, то дам чуть побольше. — мягко произнесла я, пытаясь поймать её взгляд. Она неопределённо дёрнула плечом. Её челюсти сжались. — Алан не начнёт преследовать тебя, чтобы загнать в угол и убить? — прошептала она. Я невольно улыбнулась. — О, ты беспокоишься за меня? Джейн подняла на меня гневный взгляд. — Просто думаю о своём будущем. Если ты умрёшь, то кто будет платить за нашу квартиру? Моя улыбка погасла. Я пожала плечами. — Не знаю… Может… Николас? Древняя легенда гласит, что семнадцатилетние парни тоже могут добывать деньги, не вымогая их у своей безработной девушки. Рут громко засмеялась, разбрызгав сок. Джейн сжала вилку. Её ноздри угрожающе раздулись. — Это же шутка, Джейн! — Рут погладила её по руке, в ответ получив удар в плечо. — Ай! Айрис, она снова меня бьёт! Ночью я плюну в твоё мороженое и подложу личинки в твои туфли. — Заткнись! А ты, Айрис, не смей так говорить про Николаса! Ему сложно, ясно? У него депрессия. А ты только и делаешь, что насмехаешься над ним! Сначала обеспечь нас с Рут, а потом уже улыбайся! Сколько лет мы будем скитаться по Штатам, чтобы наконец обрести дом?! Мы нищие! — она швырнула вилку в стену. — Нищие, как крысы! У нас ничего нет, а тебе всё смешно! Когда мы перестанем быть бедными?! Денег всегда не хватает! Всегда! Ненавижу вас обеих! Ненавижу! — Прекрати. — осадила я её, увидев слёзы в голубых глазах Рут. — Скоро всё будет позади. У меня остался последний год, и скоро я получу диплом и начну работать по своей специальности, а не кассиром на заправке. Дай мне немного времени. — У тебя было достаточно времени с тех пор, как мама вышла замуж в четвёртый раз, а папа умер! Прошло почти шесть лет! — Да. — я быстро поднялась с места. — И мне тогда было четырнадцать. Всего на год младше тебя, Джейн. — Ты намекаешь на то, что я бесполезна, потому что безработная?! — истошно закричала она. — Конечно же нет, я… — Ты эгоистичная и манипулятивная сука! Ненавижу тебя! Я выдохнула, считая про себя до десяти. Так и не дождавшись моего ответа, Джейн быстро выбежала из кухни. Рут вытерла слёзы с щёк и медленно сползла со стула. — Прости, солнышко. — с искренним сожалением пробормотала я. — Прости за испорченный ужин. Она схватила свою тетрадь. — Ты не виновата. Ты мой самый храбрый сержант. Я притянула её к себе, чтобы погладить по голове. Мои мысли были заняты только завтрашним днём. Предстояло сделать многое. Предстояло вновь взять себя в руки. Нельзя. Просто нельзя грустить. Не сейчас. Не в этой жизни. Не в их присутствии. Никогда. Слабость это табу. Юмор это спасение. Повторяй это почаще. Всё будет хорошо. — Хочешь шутку про корову, которая осталась одна на лугу? — спросила я, и Рут звонко засмеялась, качая головой. — Нет. Хочу шутку про барсука, который подружился с койотом. Я лениво потянулась и кивнула на стул, обратно усаживая её на место. Что ж... Хотя бы пошутить я ещё была способна. — Тогда слушай.ДЖЕЙКОБ
Я встряхнул мокрыми волосами, выходя из душа, и обматывая бёдра полотенцем. Душ общежития разительно отличался от того душа, к которому я так привык в Нью-Йорке, но моя комната была просторной. Мне пришлось лично договариваться с деканом, чтобы мне выделили отдельную комнату. Сосед по комнате мне бы совсем не помешал, но я не был уверен в том, что не помешаю ему сам. Мои сны были не только мучительными. Они были громкими. Я часто просыпался в холодном поту от того, что Ханна что сил трясла меня за плечи, обеспокоенно склонившись надо мной. Если даже она могла услышать меня из соседней комнаты, то я бы запросто не давал сна своему соседу по комнате. Пришлось изолироваться от всех, чтобы никого не тревожить. Это казалось смешным бредом. Немало людей борются с ночными кошмарами. Со временем они все пройдут. Когда-нибудь. Когда-нибудь… всё значительно изменится. Я натянул тренировочные штаны и потянулся к бумажному пакету, в котором находился жареный цыпленок, купленный мной ещё по дороге сюда, в местном супермаркете. Мама бы пришла в смятение, если бы узнала, что я питаюсь одним лишь фастфудом, но я с весёлой улыбкой отогнал эти мысли. Если я и скучал по кому-то больше Ханны, так это по ней. Она была мне очень дорога. Я старательно ограждал себя от мыслей про отца. Мне всё время мерещилось его лицо, когда он увидел меня разбитым и сокрушённым на полу ринга, валяющимся со сломанным носом и ногой в луже собственной крови. Я передёрнулся всем телом от вспышки этих унизительных воспоминаний. — Чёртов позор, Джейкоб. Гребаный стыд. — невольно пробормотал я, натягивая спортивную майку. Микроволновая печь в комнате отсутствовала, и я поспешил покинуть холодную тишину. Тёмные мысли атаковали мой мозг каждый раз, когда люди вокруг меня исчезали. Я вышел в узкий коридор, где на стёртом ковре собралась небольшая группа из нескольких девушек и парней. Один парень играл на гитаре, завладев всеобщим вниманием. Я узнал в нём Блейка, которому помогал загружать мебель в его комнату. Он поднял голову и тут же помахал мне рукой. — Эй, Джейкоб! Я подошёл к ним ближе, ловя на себе заинтересованные взгляды девушек. Блейк потянулся к пакету в моих руках, и я без возражений разжал руки, ухмыляясь. Голодные студенты больше не казались мне мифом. В Бостонском университете собрались студенты из разных штатов. Большинство из них выживало только благодаря подработкам в местных кафе. Я планировал устроиться на работу в тренажёрном зале университета, чтобы никого не тяготить своим существованием. Девушка, прибывшая из Денвера, первокурсница, робко улыбнулась мне. Её серые глаза отражали медный свет лампочек. Я вернул ей улыбку. — Садись с нами. Ну же! — возмутился Блейк, и я опустился на пол, устраиваясь поудобнее. Меня мало интересовала песня, которую они пели, но я прислонился затылком к стене, наслаждаясь обществом живых людей. В комнате меня ждала лишь тишина, а здесь было так чертовски шумно, что это казалось действительно приятным. Девушка с серыми глазами вновь улыбнулась мне, а затем покраснела и резко отвернулась. Я чуть приблизился к ней, давая понять, что всё в порядке. Она поправила рукава своей рубашки, затем неуверенно протянула мне руку. — Николь. — Джейкоб. — поднёс я её ладонь к своим губам, поднимая на неё глаза. Она зарделась и вновь отвернулась. Сидящий слева от меня парень закатил глаза. — Девушки первокурсницы это олицетворение мирового смущения. Я вопросительно приподнял брови. — А что насчёт последнего курса? — Они более приземлённые. — ухмыльнулся парень, вынимая зубочистку из рта, и пожал мне ладонь. — Генри. Так тебе уже кто-то приглянулся? — Да. Айрис. Айрис Мейтнер. — без колебаний ответил я, ища на его лице признаки узнавания. Он лихо присвистнул. — Недоступная птичка. У неё всегда нет времени. Я мысленно улыбнулся. Конечно. Каждая её минута стоит целый доллар. — Откуда она? — И откуда мне это знать? Она не из тех открытых музыкальных шкатулок, о которых узнаёшь больше, чем хотел изначально. Красивая внешность, Джейкоб, это самое пугающее качество в девушках. Обычно красотки хранят довольно страшные тайны. Верно. У неё красивая улыбка, красиво построенный барьер, но то, что скрывалось внутри… Было ли это нечто другим, противоположным? Было ли это такой же уродливой сердцевиной, которая таилась внутри меня? И если да, разрушило ли это её точно так же, как и меня?