АЙРИС
Специфический запах моющих средств резко ударил в ноздри, когда я засунула швабру и пустое ведро в подсобку. Местная заправка, хотя и находилась почти в самом сердце Бостона, но была слишком маленькой, чтобы босс раскошелился и в качестве дополнительной помощи нанял ещё и уборщицу с охранником. В мои обязанности входила почти вся здешняя работа, в том числе и заправка машин, но порой я успевала выполнять задания по учёбе, когда наступали долгожданные минуты затишья. Обычно это бывало в ночную смену, ближе к утру. Презентации мистер Фостера имели замечательное свойство прогонять сон, но нагонять смертную тоску. Я всеми силами старалась не допускать низких баллов. Этим летом я едва наскребла денег, чтобы оплатить учёбу, и было бы безрассудно, если бы каждый пенни улетел на то, чтобы я оказалась в ряду тех, кого мало интересует их специальность. Финансы. Для меня это было предсказуемо. Я не любила вести счета, но это отлично у меня получалось, поэтому пришлось выбирать то, что я действительно умею. Моя шея синхронно хрустнула вместе с морковкой, которую я откусила и отправила в рот, захлопывая свой блокнот. Лампочка над кассой слегка замигала. Заметив яркий свет фар машины, я накинула на себя куртку и вышла наружу. Солнце давно растворилось за горизонтом. Незаметно подступали сумерки, и тьму раскалывали лишь слепящие глаза прожекторы, возвышающиеся над табличкой заправки. Вдалеке мерцали разноцветные огни Бостона. Прохладный вечерний воздух наполнил мои лёгкие, когда я вышла навстречу к машине, и тут же удивлённо присвистнула. Чёрный Шевроле. Джейкоб. Вместо того, чтобы направиться к колонке с пистолетами, я подошла к машине с водительской стороны и наклонилась, стуча в окно. Джейкоб опустил стекло, и я выпрямилась, хмуря брови. Я не особо верила в совпадения, а мы с Эвансом довольно часто сталкивались лбами. — Так ты следишь за мной? Он окинул взглядом заправку, но я заметила, что в его глазах оливкового цвета не было ни удивления, пускай даже самого притворного, ни возмущения. В его взгляде плясали лишь смешинки. Так он знал, что я здесь работаю. Занятно. Джейкоб открыл дверь и вышел наружу, вынудив меня чуть отстраниться назад. Он опёрся бедром на капот и склонил голову набок, возвышаясь надо мной. Я поёжилась от холода, запрокидывая голову, чтобы глядеть в его глаза. Почему он был таким высоким? Таким холодным? И таким хмурым? — Ты здесь совсем одна? Я насторожилась, и бросила быстрый взгляд на его мускулистые скрещенные руки. Невозмутимо солгала, указав большим пальцем себе за спину. — Внутри находится охранник. Джейкоб проследил за моим взглядом и красноречиво приподнял брови. Его глаза вопросительно блуждали по моему лицу. — В самом деле? Я поджала губы, отворачиваясь от него. Он легко читал мои мысли. Не думаю, что я способна продолжать лгать, глядя прямо в его глаза, пока он так пронзительно на меня смотрит. Глаза. Они никогда не лгут. — Открой крышку бензобака. — коротко приказала я, подходя к колонке. — Марку бензина и сумму. Джейкоб быстро догнал меня, вырываясь вперёд. Он засунул большие пальцы рук за кожаный ремень своих брюк, с любопытством оглядывая меня. — Ты не улыбаешься. Верно. Я устала. После девятичасовой смены появлялось лишь смертельное желание спать до тех пор, пока не прозвучит будильник. Через пятнадцать минут меня должны были заменить, и мысленно я нетерпеливо отсчитывала секунды до этого времени. Я широко зевнула, крепче запахивая полы своей огромной куртки. Моя рука потянулась к бензобаку, но Джейкоб накрыл его своей загорелой ладонью. — Бак полон. — тихо пробормотал он. Я невольно улыбнулась. — Так зачем ты сюда приехал? Он серьёзно задумался, растерянно заморгав, и вызвав этим у меня сдавленный смех. Я вскинула брови в ожидании, и он тут же щёлкнул пальцами, словно его осенила гениальная идея. — Сигареты. Мне нужны сигареты. Минуту я молча и изучающе глядела на него, а затем кивнула, направляясь внутрь. Джейкоб без колебаний последовал за мной. Я остановилась у кассового аппарата, хватая первую попавшую в руки пачку сигарет. Самая продаваемая и известная марка. Он отрицательно качнул головой. — Не эту. «Makintosh». — Тридцать долларов. — осторожно заметила я, встряхивая металлическую портсигару. Тридцать долларов за двадцать тонких сигарет. Немыслимо. Джейкоб коротко кивнул, вытаскивая из кармана бумажник. Он протянул мне пятьдесят долларов. — Без сдачи. Я положила сдачу на прилавок, проницательно глядя на него. — Ты работаешь? Джейкоб вытащил сигарету из портсигары, поднося её к своим сухим губам. Надо признать, с этими взлохмаченными волосами и в тёмной джинсовой куртке с мехом он казался одним из тех плохих парней, которых хватает на Ист Бостоне. Но его взгляд… Он был другим. Это определённо не был взгляд человека, способного на тёмные дела. Я всегда гордилась тем, что хорошо знаю людей и неплохо распознаю ложь, но порой даже хорошее чутьё подводило. И всё же, Джейкоб не вызывал у меня тревожных опасений. — Теперь да. — ответил он. К моему облегчению, он не зажёг сигарету, начав дымить прямо здесь. Джейкоб бросил насмешливый взгляд на дверь подсобки. — Охранник прячется там? — Его там нет. — сдалась я, слегка улыбаясь. — Я здесь одна. Но предупреждаю, в кармане у меня складной нож для самообороны, а ещё я очень бойкая и умею за себя постоять. Неплохо знаю болевые точки на человеческом теле, но одного меткого удара в пах тебе вполне хватит. И осторожней, обычно я не промахиваюсь. Вместо того чтобы засмеяться, он напряжённо замер с сигаретой между побелевших губ. На его лице заплясали странные тени. Я недоуменно склонила голову набок. — Джейкоб? Он дёрнул скулой. Казалось, что это было неосознанное, нервное движение. — К тебе приставали раньше? Здесь, мужчины? Я тихо засмеялась этому наивному вопросу. Ответ был слишком предсказуемым. — Мы не в раю. Конечно же подобное происходит. Не так часто, как кажется, но реже, чем могло быть. Я никого не боюсь. И никогда не боялась. Его взгляд изменился. Джейкоб сделал шаг вперёд, почти вжавшись бёдрами в прилавок. Только он и разделял нас, но я не отступила, выше поднимая голову. — Тебе следует уволиться. Я удивлённо замерла. — Думаю, мне лучше знать, что же мне следует сделать. Я не люблю, когда малознакомые мне люди выдвигают свои требования. — Это был совет. — тихо ответил он, сверля меня взглядом. Его дыхание, пахнущее английским табаком, обожгло мне лоб и переносицу носа, шевельнув прядку моих волос. — Но я ведь не советую тебе бросить курить? — резко ответила я, чувствуя поднимающуюся внутри меня жаркую волну от его близости. Он не улыбнулся, только приглушённо прошептал: — Ты могла бы. — Но не стану. Это твои принципы. Ты можешь даже курить травку и баловаться алкоголем, но я не стану отговаривать тебя поганить свою жизнь. Ты уже большой мальчик, Джейкоб, и давно отличаешь белое от чёрного. Он расплылся в широкой улыбке. — Как ты это делаешь? — Что именно? — Заставляешь меня улыбаться. Джейкоб вновь улыбнулся, когда я скорчила ему забавную рожицу, прищуривая глаза. Звук открываемой двери заставил нас поспешно отпрянуть друг от друга. Я повернулась в сторону двери, и облегчённо выдохнула, увидев Чипа, моего сменщика. Блондин потёр заледеневшие руки друг о друга, ступая наружу. Его нос, как и уши, жутко покраснели. — Бр-р-р… Прохладная сегодня выдалась ночка… Я поспешно схватила ключи от мотоцикла и телефон с прилавка, салютуя ему двумя пальцами. — Хорошей смены, Чип. Он кивнул, совсем не обращая внимания на Джейкоба, и рухнул на стул, стуча зубами. Я поторопилась покинуть заправку, застегивая молнию куртки. На мне были потёртые джинсы и старые кроссовки, но именно такой наряд больше подходил для работы и мытья полов, нежели красивые обтягивающие брюки и аккуратные ботинки на шнурках. Я подошла к мотоциклу, готовая поехать домой и устало повалиться на кровать, чтобы немного пообнимать Рут, но что-то остановило меня. Я обернулась, поймав на себе странный взгляд Джейкоба. Он стоял чуть поодаль, задумчиво глядя на меня. До сих пор не уехал. Ему действительно было нечего делать этой холодной ночью? — Ты бездомный? — поинтересовалась я. Он ухмыльнулся. — Можно и так сказать. Ветер шевелил пряди его каштановых волос. Я ненавидела парней, которые, как Алан, преследовали меня, жутко раздражая, но Джейкоб уважительно сохранял дистанцию между нами, и мне это нравилось. — В комнате слишком одиноко? — я запрыгнула на мотоцикл, застегивая ремешок на шлеме. Его губы изогнулись. Джейкоб сел за руль и поравнялся со мной, опуская стекло. — Я хочу проводить тебя домой. — Если обгонишь. — со смехом ответила я, перенеся часть центра тяжести тела на сам руль байка. Я нажала кнопку запуска, и мотор мотоцикла зарычал, готовый сорваться с места. Мне не настолько нравилась скорость, чтобы играть со смертью, но я любила шум ветра в ушах, и то, как расплывались уличные фонари, сливаясь в размытые пятна, стоило прибавить немного скорости. Джейкоб вдавил ногу в газ, одновременно со мной начав движение, когда я положила ноги на подножку. Шины Шевроле взвизгнули, следуя за моим байком. Мы выехали на главную дорогу. Стекло со стороны Джейкоба не поднималось, и я крикнула, пытаясь переорать ветер: — Осторожней! Если сильно залюбуешься мной — то ты труп! Он ухмыльнулся в ответ, прибавляя скорость. Его взгляд не отрывался от дороги, но я знала, что краем глаза он ловит каждое моё движение. Беспокойство было ни к чему. Получить права для меня оказалось проще всего. Я умела грамотно маневрировать на дороге, и при этом никогда не нарушала дорожные правила, чтобы не рисковать получить хороший штраф. Джейкоб вышел вперёд, сжимая руль, но его машина была слишком крупной, чтобы поместиться между другими машинами. В отличие от моего байка. На светодиодном светофоре загорелся зелёный, и машины остановились, создавая собой плотную пробку. Я повернула голову к Джейкобу и усмехнулась, поднося большой и указательный пальцы к своему лбу, создавая из них букву «L». Лузер. Он задохнулся от смеха, вместо того, чтобы отреагировать иначе, демонстрируя своё уязвленное мужское самолюбие. Мой мотоцикл без усилий втиснулся между машинами, стоящими впереди нас. Таймер запищал, и вновь загорелся красный. Я рванула вперёд, уже не запрещая себе превышать скорость. Чёрный Шевроле остался позади. Уж я в проигравших не остаюсь, Эванс.ДЖЕЙКОБ
Мотоцикл совсем исчез из виду, и я сокрушённо выдохнул, лихорадочно блуждая глазами по дороге. Моя нога напряглась, когда я увеличил скорость, обгоняя машины и напористо вырываясь вперёд. Дорога разветвлялась. Я бросил нетерпеливый взгляд влево, и тут же крутанул руль, увидев её. Она ждала меня на обочине дороги, но как только поняла, что я увидел её, то её мотоцикл зарычал, срываясь с места. Эта дорога вела на узкую улицу с заметно подкошенными домами. Городские огни остались позади. Старая улица. Машин здесь не было. Я с любопытством огляделся по сторонам. Старые просевшие крыши, деревянные потресканные ставни окон, худые и одичавшие кошки, роющиеся в пакетах между мусорных баков, и вонь от гниющего мусора. Бедная улица. Я невольно вспомнил дом матери Луи Мэлоуна, который находился в Южном Бронксе. Бостонские трущобы были ничем не лучше Нью-Йоркских. Мотоцикл Айрис стоял у разбитого фонарного столба. Сама она снимала с головы шлем, встряхивая растрёпанными каштановыми волосами. Я остановил машину, быстро выбираясь наружу. — Айрис? Она оглянулась через плечо. Её васильковые глаза вспыхнули в полутьме. Лунный свет красиво играл на её волосах. Было что-то интимное в том, что кроме нас и бездомных котов, здесь больше никого не было. В отличие от заправки, здесь не было света и шума. Словно два незнакомца запрыгнули в купе одного поезда, вынужденные ехать вместе всю ночь, без освещения и других пассажиров. — Ты бывал здесь раньше? Я отрицательно покачал головой. Её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Один глубокий вдох, и она подошла ко мне. — Что ты видишь, Джейкоб? Я огляделся. Нахмурился. — То же, что и всегда. — Ложь, — Айрис тихо засмеялась и повернулась к старому дому, стены которого потемнели от грязи. — Ты удивляешься тому, как люди вообще могут жить в подобных местах и условиях. Она была права. Я не презирал бедность, но действительно недоумевал, когда видел подобные места. С самого рождения я провёл жизнь в роскоши, принимал её как должное, потому что мы с Ханной всегда получали то, что хотели. Мне не была знакома бедность, голод и нужда. Единственное, что мучило меня — неоправданные надежды отца и несмываемое пятно позора на моей репутации. В Нью-Йорке меня знали как сына Арчера, но после моего провального проигрыша, это уже вызывало колкие насмешки за моей спиной. Я посмотрел на Айрис, пытаясь понять, в каких же условиях росла она. Девушка потянулась и глубоко, почти с наслаждением вдохнула воздух. — Это не самое страшное, — она широко развела руки, словно добродушно обнимая улицу. — Бедность. Она временна. Я сделал к ней шаг. — А что вечно? Айрис повернулась ко мне, так близко, так чертовски близко находясь рядом со мной, что это заставило моё сердце сжаться. От неё пахло жёлтыми ирисами. Её красиво очерченные губы чуть шевельнулись. — Мы, Джейкоб. Она имела в виду всех людей, но от её «мы», у меня напряглось всё тело. Было слишком рано, чтобы хотеть этого, но я всё же хотел её поцеловать. В этой призрачной улице, под разбитым фонарём и покровом ночи, касаясь её мягкой щеки с этой проклятой ямочкой. Мы были почти незнакомцами, но я хотел поцеловать её, и впервые в жизни не осуждал себя за эту мысль. Айрис схватила меня за запястье, торопливо ведя за собой. Я без возражений последовал за ней. Я хотел следовать за ней, куда угодно. Лишь бы не быть сейчас в здании общежития, в холодной пустой комнате, слыша лишь тиканье часов. Айрис почти побежала по дороге, и я прибавил шаги, ускоряясь. Её рука сжимала кисть моей руки, но когда мы остановились перед высокой каменной стеной, то она разжала руку с моей кожи. Её васильковые глаза заговорщически вспыхнули. — Лезь. — Лезь? — переспросил я, озадаченно глядя на стену. — Лезь, Джейкоб. — тихо прошептала она, оглядываясь по сторонам. В этом не было нужды. Мы были совсем одни. Я подпрыгнул, пытаясь ухватиться руками за каменные выступы. Несмотря на мой рост, мои пальцы так и не дотянулись до самого верха. Стена была слишком высокой. Айрис вздохнула. — Хорошо. Тогда протяни руки. Всё ещё недоумевая, я протянул ей руки. Она соединила мои ладони, и крепко схватилась за мои плечи. — Постарайся не упасть. И резко, почти молниеносно, подпрыгнула в воздухе, наступая левым кроссовком на мои ладони. Я резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, застигнутый врасплох, но изо всех стараясь сохранять равновесие. Айрис обняла меня за голову, учащённо дыша мне в волосы. Её другая нога болталась в воздухе. — Так. А теперь вторую ногу. Уверен, что я не тяжёлая? — Ребёнок и то тяжелее весит. — ответил я, и она хмыкнула, поднимая вторую ногу, чтобы положить её на мою свободную ладонь. Из моей груди вырвался шумный тяжёлый вздох: центр моей ладони рассёк острый край чего-то, смутно напоминающего осколок стекла, застрявший в подошве её кроссовок. Айрис взглянула вниз, и я резко замолк, прикусив язык. — А говорил, что не тяжёлая. — Всё нормально. — процедил я в её куртку, сжимая челюсти. Девушка резко выпрямилась, хватаясь за стену. Её нога шевельнулась, и осколок вонзился ещё глубже, добравшись до самого мяса. Я молча подвинулся чуть ближе к стене, чтобы ей было удобно перепрыгнуть через стену. Её джинсы пахли бензином и моющими средствами, но я не возразил, когда она прижалась икрами к моему лицу. — Почти… — Айрис резко запрыгнула на стену и с тихим вскриком рухнула на землю по ту сторону стены. Я прижался носом к камню и глухо позвал её через стену: — Айрис? — Ерунда, всего лишь колючки. Сейчас, спущу к тебе верёвку! — отрывисто крикнула она в ответ. Я сжал ладонь правой руки в кулак, но густая кровь уже успела окрасить все мои пальцы в багровый цвет, и намочить рукав моей джинсовой куртки, впитавшись в мех. Я встряхнул рукой, и капли крови брызнули на стену, усеяв поверхность серого камня, совсем как маленькие рубины. Чёрт. Не самое подходящее время для пореза на руке. Широкая борозда располосовала ладонь, вспоров кожу и обнажив мясо. Я старался игнорировать щипающую боль. Бывало и хуже. Определённо бывало. Айрис бросила мне конец скрученной верёвки. — Опора надёжная, но всё же осторожней, Джейкоб! Без колебаний, я схватился за верёвку здоровой рукой, но стена была слишком высокой, словно хозяин дома изо всех сил хотел оградить себя от назойливых соседей. Мне пришлось подключить к процессу и правую руку. Верёвка впилась в порез, коснувшись самого мяса, и я поморщился, продолжая карабкаться вверх. Это действительно было больно, но пусть я буду проклят, если не последую за ней. Как только десять дюймов остались позади, я схватился за край стены и перевалился через него. Посадка была мягкой. Колючки отсутствовали. Их совсем не было. Она убрала? Я быстро поднялся на ноги, и Айрис тихо засмеялась. — Отлично. Идём. И снова я без возражений последовал за ней, спрятав окровавленную руку в карман брюк. Перед нами вновь появилась преграда в виде хлама из железных балок. Девушка проворно протиснулась между железками, втянув живот. Я сомневался, что могу так же аккуратно пролезть через это препятствие. Куда проще было перепрыгнуть, оперевшись коленом на железо. Так я и сделал. Айрис повернулась ко мне. — Посмотри. Я поднял голову. Перед нами возвышалось большое раскидистое дерево. Старая яблоня. Ветви сгорбились под весом больших зелёных яблок. Мой напряжённый голос разрушил тишину. — Мы лезли сюда, чтобы украсть яблоки..? Она бросила на меня колкий взгляд. — Согласись, украденные вкуснее. Я только пожал плечами, совсем онемев. Айрис казалась совершенно безумной, но во мне почему-то не было возмущения или разочарования. Я привычно подавил смех, когда девушка сорвала с ветки два крупных яблока. Потёрла их о свою куртку, и протянула мне одну. Я покрутил яблоко в руках. — Присядем? Она кивнула в ответ, и мы уселись под деревом, опираясь спиной на шершавый ствол. Айрис с хрустом откусила кусочек от яблока. Из её рта вырывались клубы пара. А затем она задумчиво произнесла: — Я вспомнила один диалог… « — Что бы ты предпочел: два целых яблока или четыре половинки? — спросили однажды у Эвклида. — Конечно же четыре половинки, — без колебаний ответил тот. — Но почему, ведь это одно и то же? — Отнюдь. Выбирая два целых яблока, как я узнаю, червивые они или нет?» Я приподнял брови, пытаясь не обращать внимания на ноющую руку. Карман словно весь заполнился кровью, но я крепче сжал кулак. Не сейчас. Не разрушай это сейчас. С чёрта два ты испортишь свидание с этой девушкой. Терпи. — Почему же ты вспомнила про это сейчас? — Потому что я только что откусила голову червяку. — тяжко вздохнула она, с осуждением глядя на яблоко в своих руках. В тускловатом лунном свете и я смог увидеть обезглавленного червя, и громко расхохотался, откидывая голову назад. Айрис бросила на меня смеющийся взгляд, доставая из кармана брюк складной нож. Отрезав испорченную половинку и отшвырнув её подальше, она зевнула. — Что ж, теперь это личные проблемы червя. А что с твоим яблоком? Я покрутил его в руках. Моё яблоко было идеальным, гладким и блестящим, как сфера. Айрис широко улыбнулась, расстегивая куртку, которая сковывала её движения. Под ним у неё оказалась одна лишь свободная тонкая рубашка. — Тебе повезло больше. Я взглянул на её профиль. Её глаза сияли в полутьме, губы блестели от кислого яблочного сока, веснушки ярко выступили на носу, а ямочка на щеке стала только глубже. Она сидела, опираясь локтями на свои колени, задумчиво глядя на небо, и я подумал о том, что да, мне повезло больше. Что терпкий вкус яблок, смешанный с металлическим вкусом крови совсем не обжигает мне нёбо. Что эта ночь адски холодная, но мне уютно здесь, под деревом, рядом с ней, на чужой и запретной территории. Что я улыбаюсь, сам того не замечая. Айрис зевнула, когда спрятала нож обратно в карман и повернулась ко мне. — Ты съел яблоко вместе с косточками? — изумилась она. — Они вкусные. — Шутишь! Они же чертовски кислые! Я ухмыльнулся. Айрис удивлялась этому так же, как и Ханна. Я помнил, как вспыхивали её чёрные глаза, когда она возмущалась этой незначительной вещи в нашем детстве. — Ты стала похожа на мою сестрёнку. Всего на одно короткое мгновение... Но стала. — пробормотал я, лаская взглядом её удивлённое лицо.АЙРИС
От того, как он глядел на меня, моё тело напряглось. Так, словно он смотрел на того, кто был ему по-настоящему дорог. На кого-то очень особенного. Он так сильно любил свою сестрёнку? В глазах Джейкоба появилась боль, и у меня резко перехватило дыхание. Так его сестра умерла… Я подумала о Джейн и Рут, и моё сердце мучительно сжалось. Я подалась вперёд, устраиваясь между его ног, и крепко обняла его. Джейкоб напрягся, явно не ожидая этого, но я знала, каково это: когда ты медленно теряешь любимых людей. Мой отец умер от рака желудка, когда мне было четырнадцать. И боль до сих пор не прошла. Есть моменты, когда шутки не помогают. Юмор не спасает. Приходится побыть немного слабой, чтобы затем вновь воспарить. Воспрянуть духом, и прежние раны медленно затянутся. И всё вновь оживёт. Всё станет чуть лучше. По крайней мере, всегда находятся причины жить. Причин жить всегда больше, чем причин покинуть этот мир. Джейкоб вытащил руку из кармана, но она вдруг зависла в воздухе. Его левая рука горячо обняла меня в ответ, притягивая к себе ближе, и его прерывистое дыхание коснулось моего лба. Я затаила дыхание, почувствовав запах его тела. Его куртка была распахнута, и через ткань чёрной толстовки я почувствовала напряжённые кубики его пресса, прижимающиеся к моему животу. Его кожа горела, металлическая пряжка ремня впивалась мне в бёдра, но чуть ниже... ткань его брюк натянулась. Даже через слой джинсов я почувствовала твёрдую выпуклость под его ширинкой. Я сжалась от смущения, волнения, смутной тревоги. Грудь сдавило от его пугающей близости. Джейкоб провёл ладонью по моим волосам, поглаживая их. Его влажные тёплые губы коснулись мочки моего уха, и я затрепетала от неожиданности и его тяжёлого дыхания. — Твои уши замёрзли. — прошептал он мне на ухо. Электрический ток пробежался по моему телу, и я кашлянула, резко отстраняясь. Он неохотно убрал руку с моего затылка, и хотя не давил на меня, я чувствовала его желание не отпускать меня. Впервые в жизни я не нашлась с словами. Лишь коротко выдавила: — Мне жаль. — За что? — он недоумённо взглянул на меня. Я озадаченно вскинула брови. — Жаль, что ты её потерял… Свою сестру. Джейкоб громко прыснул, вызвав у меня шок. Ему смешно? — Она жива. Осталась в Нью-Йорке. С ней всё хорошо. Я быстро заморгала, чувствуя непривычную неловкость. — Но… Но в твоих глазах была такая боль… Неподдельная боль. Он отвёл взгляд в сторону. — Это семейные дела. Неважно. Так ты обняла меня не потому что захотела? — его голос стал низким, с лёгкой волнующей хрипотцой. Джейкоб наклонился ко мне. Меня осенило. Я обняла его, чтобы утешить. А он подумал… Я скептически поджала губы, но затем широко зевнула. Меня жутко клонило в сон. Джейкоб поднялся с места и протянул мне руку. Я оперлась на ствол дерева, но не приняла его руку. Мне хотелось поскорее уйти от него. Я уже давно не была подростком, который смущается от каждого взаимодействия с парнем, но сейчас… Джейкоб ничего не сказал, когда я зашагала вперёд, но едва мы достигли высокой стены, как он схватил меня за руку. Я обернулась. Каждый мускул в моём теле напрягся. — Я испугал тебя? — тихо спросил он. Если бы это был лишь страх, то мне было бы намного легче. Я качнула головой. — Не переоценивай себя. Ты не настолько страшен. Джейкоб помрачнел, сжимая челюсти. В его глазах отразилось сожаление. — Я всё испортил, верно? Он возбудился. И самое страшное в этом было то, что я тоже. Мы чёртовы незнакомцы, Айрис... Тебе пора бы перестать вести себя как своя ветреная мать. Во мне закипела старая злоба к матери, но я поспешно подавила её. Ненависть порождает лишь большую ненависть. Прощать, прощать, прощать… Нужно прощать друг друга. Каждый несёт груз собственных ошибок. Не неси на себе и её крест. Легче не станет. Я покачала головой. — Всё нормально. Он внимательно посмотрел на меня. — Ты уверена? — Да. Я в порядке. Уйдём отсюда. — Подожди. — Джейкоб опустился на корточки и осторожно коснулся моей правой ноги. — Делаешь мне предложение? — с усмешкой пошутила я, и он ухмыльнулся. — Это не сработает. Ты бы снова сбежала с алтаря. Подними ногу. Я вопросительно приподняла ногу, и он заскользил пальцами левой руки по объёмной подошве моих кроссовок. Чуть наклонил голову, и извлёк оттуда тёмно-зеленый острый осколок. Словно из-под бутылки пива. — Как ты его… — я вдруг застыла, ошарашенная внезапным осознанием. Джейкоб поднялся на ноги, засовывая осколок в свой карман. — Ерунда. — Покажи руку. — потребовала я, глядя на его правую ладонь, которую он до сих пор не вытащил из кармана брюк. Джейкоб нахмурился. — Зачем? Лучше… — Джейкоб, покажи руку. — повторила я, хватая его за правую руку. Он отстранился от меня, и впервые его глаза стали жёсткими, не терпящими ослушания. — Айрис, чёрт возьми, лезь на стену. — Не раньше, чем ты покажешь мне руку! — запротестовала я, вновь потянувшись к нему. Он ловко увернулся. — Не стоит это видеть. Тебя вырвет. Я громко ахнула от потрясения. — Да что ты такое говоришь?! Я же стояла на твоих руках! Покажи мне ладонь! Джейкоб вытащил руку из кармана, но сжимал ладонь в кулак. Его пальцы были в запекшейся крови, как и весь низ рукава куртки. Я в ужасе прижала ладонь к губам. Моё тело содрогнулось. — Всё это время..? — хрипло прошептала я. — Всё это время терпел? Почему? — Поезжай домой. — мягко перебил он меня, выглядя почти расслабленным. Как ему не было больно? Небеса, сколько крови… — Как ты будешь водить машину? Боже… Дай хотя бы осмотреть рану, я не из слабонервных, и в обморок точно не грохнусь. Джейкоб решительно качнул головой. — Нет. — Ты такой упрямый! — возмутилась я, но он только отвернулся к стене, хватаясь за верёвку. Я дёрнула его к себе за полы куртки. Несмотря на все мои усилия, Джейкоб даже не качнулся. Я осторожно схватила его за раненую руку. — Нужно остановить кровотечение и продезинфицировать рану. Поехали ко мне домой. Я живу за ближайшим поворотом. Это было большим риском: звать его к себе домой. Я никогда не стыдилась своего положения, но румянец окрасил мои щёки, когда Джейкоб склонил голову набок. Его глаза блеснули, но он даже не возразил. Я с удивлением осознала, что он был бы только рад продлить эту ночь.***
Мне не пришлось полчаса пинать дверь: Рут не спала, беспокойно ожидая меня в коридоре. Она шумно зевнула, когда открывала дверь, но затем замерла, увидев за моей спиной Джейкоба. — Кто этот красивый дядя? — таинственно шепнула она мне, поправляя свои спутанные волосы, и Джейкоб тихонько прыснул, услышав её слова. Он вышел вперёд, склонился, чтобы их глаза были на одном уровне, и протянул ей руку. — Привет. Меня зовут Джейкоб. Она застенчиво пожала его мизинец, вызвав у него широкую улыбку. Это был способ её общения. Она любила пожимать мизинцы. — Привет, Джейкоб. Я Рут. — Ты очень красивая, Рут. У тебя такие красивые веснушки. Она покраснела, робко опуская голову. В отличие от меня, Рут ненавидела свои веснушки, так как в школе её часто дразнили конопатым ленивцем. Я закрыла за собой дверь, разуваясь. Джейкоб последовал моему примеру. — Джейн спит? — поинтересовалась я. — Час назад разговаривала с Николасом. Сейчас спит, наверное. Джейкоб прошёл в гостиную, снимая с себя куртку. Я была благодарна ему за то, что он не оглядывался по сторонам. Наши стены были не покрашены, а вместо люстры на одной проводке висела одинокая лампочка. Мебели почти не было, кроме широкой кровати в спальне. Мы спали на ней втроём, так как в спальне было теплее. В гостиной же было холодно, и здесь пахло плесенью: дом был старый, но всё дело было в крыше. Это был черновой вариант, не до конца достроенный дом, но благодаря этому я снимала его за очень дёшевую цену. Ковра на полу не было, и я знала, что Эванс замечает всё, хотя и не подаёт виду. Мне стало чертовски стыдно: книги Рут неровной горкой лежали на старом сломанном телевизоре. Мне стоило бы купить ей книжный шкаф, но лишних долларов хватало лишь на продукты. Джейкоб с любопытством повернулся ко мне. — У тебя две младшие сестрёнки? Я кивнула, роясь в аптечке. Рут зевнула, шагая в спальню. — Я пойду спать, Айрис. Спокойной ночи. От возмущения я тут же вскинула брови, и она тихо засмеялась. Подошла ко мне и подняла голову, подставляя свой лоб. Я чмокнула её в лоб, и она тихо хихикнула, скрываясь за закрытой дверью спальни. — Она никогда не забудет твой комплимент. — с тёплой улыбкой произнесла я, подходя к нему ближе. — Спасибо. Джейкоб искренне засмеялся. — Я всего лишь сказал правду. Она похожа на тебя. Я поймала его красноречивый взгляд, и смущённо качнула головой. — Садись на журнальный столик. Он опустился на пол, удивив меня этим. Я молча села подле него, осторожно разжимая его кулак. Несмотря на свои слова про то, что я не слабонервна, меня тут же передёрнуло, и рвота стремительно подкатила к горлу. Кожа на его загорелой ладони набухла, вспоротая надвое. Клянусь, я разглядела даже само мясо. Меня замутило. Джейкоб сочувственно взглянул на меня. — Я же говорил. — Ох, помолчи. — я пропитала салфетку обеззараживающим средством, осторожно вытирая засохшую кровь. Он молчал, но я видела, как заплясали желваки на его высоких скулах и линиях челюсти, когда края салфетки коснулись оголённого мяса. Вылив на рану перекись водорода, я понаблюдала, как вспенивается и шипит его кровь, а затем как можно туже обмотала его руку эластичным бинтом. Завязать края в бантик получилось не сразу: я старалась сделать это как можно аккуратнее, пытаясь уберечь его от новой порции боли. Довольная проделанной работой, я подняла голову, и осеклась, заметив на себе его пристальный взгляд. Джейкоб не сводил с меня глаз. Его голос почти ласкал мой слух. — Спасибо. — Ты мог бы не молчать. Это не сделало бы тебя слабым в моих глазах. Его взгляд тут же изменился. — Я молчал не по этой причине. — Так по какой же? — спросила я. Моя кожа покрылась мурашками, когда он подался вперёд и хрипло прошептал: — Не хотел портить эту ночь. Не хотел, чтобы ты перестала улыбаться. Мне пришлось отпрянуть, чтобы выбраться из плена его оливковых глаз. Он понимающе улыбнулся, поднимаясь на ноги и хватая со стола свою куртку. Я встала, чтобы проводить его до двери, но на полпути он замер напротив зеркала. Под ним висела фотография меня, Джейн и Рут. Старая фотография, где мы дурачились, обнимая друг друга. Рут смеялась, и камера поймала её приоткрытый рот и прищуренные глаза. Джейн опустила взгляд, направив его на землю, но её губы кривились в такой редкой улыбке. Я обнимала их за плечи, но жутко хохотала в момент снимка, и моё лицо вышло чуть расплывчатым. Мы выглядели такими счастливыми на этой фотографии. Джейкоб повернулся ко мне через плечо и прохрипел: — Ты чертовски богата, Айрис. Я невольно вздрогнула. Дрожь пробежалась по моему телу от его слов. Несмотря ни на что, в самых уголках моих глаз набухли горячие слёзы. Он был прав. Я была богата. У меня была семья. — Что насчёт тебя? — тихо спросила я. Джейкоб вытащил из кармана свой телефон и нажал на кнопку, протягивая его мне. Экран засветился. На его обоях стояла фотография с сидящими на песке девочкой и мальчиком. Близнецы? Они были одеты одинаково, но цвет их комбинезонов отличался. Чёрный и белый. Девочка ухмылялась, сияя чёрными глазами, с кривыми белокурыми косичками. Мальчик счастливо улыбался, сжимая в руках красную игрушечную машинку. Его взгляд совсем не изменился. — Это ты. — без сомнений пробормотала я. Он кивнул. — Мы с Ханной. Моя сестрёнка. Мой близнец. Я удивлённо взглянула на него. — Вы совсем не похожи. — И никогда не были. Она лучше. — он ещё раз с любовью взглянул на фотографию, и вскоре экран погас. Мы встретились взглядами, и я напряглась, сама не понимая, почему. Сердце застучало громче. Джейкоб молча натянул на ноги ботинки и вышел за дверь. Мы оба знали, что встретимся завтра в универе, и я уже решила не прощаться с ним, но когда моя рука потянулась закрыть дверь, то он просунул ногу в щель. Его глаза потемнели. — Спасибо за эту ночь, Айрис. Я кивнула, чуть улыбаясь. Джейкоб убрал ногу, но прежде чем дверь закрылась, ветер донёс до меня его последние слова. — С тобой я не чувствую себя призраком.