Бунтарь

      - Мы сожалеем…       Миловидная чернобровая девушка повела плечами, скорбно опуская уголки губ. Эти последние слова прозвучали как приговор. Мы сожалеем и все! Меняйте школу.       Это происходило уже не в первый раз. За 10 лет обучения он сменил 4 школы. Первая – воспоминания размыты, подернуты пеленой тумана, из двух лет учебы ярким остался один единственный день, день отчисления – закрытый престижный пансион. Один из тех, в котором цены заоблачны, стены серы и скучны, а коридоры пустынны. Каждый шаг отчетливо слышан, каждый вздох на учете воспитателей, а встречи с родителями – праздничные дни, подчеркнутые красным в календаре.       Вторая, уже более яркая, более отчетливая, врезавшаяся в память до зубного скрежета. Иностранная школа искусств, Англия. Он был не против, и даже радовался первые три месяца. В отличии от пансиона, менее престижная, менее дисциплинированная и более… далекая. Он об этом не жалел, учился как мог, старался быть, если не первым, то хотя бы вторым.       Третья (Боже, дай сил забыть все, пережить все, остаться собой) в двух часах ходьбы от дома. Святое место, прости Господи. Из престижа – диплом, отпечатанный на старом принтере, с закорючкой подписи. Этот мазок чернил на помятой старой бумаге, по слухам, принадлежал кисти прославленного ученика школы, что, несомненно, говорило о высоком уровне образования. Одним из тысячи, мог стать один из десятка.       Четвертая – исправительная. В ней не бояться бунтарей, раздолбаев и хулиганов. Двоечников и прогульщиков. Он не сможет нарушить правила, даже если очень постарается. Что рекламная акция на ненаписанном буклете. На самом же деле, не более, чем красная тряпка для быка. Год, не больше и он с треском вылетает, не смотря на все заверения строгого импозантного директора, данные его отцу, за чашкой крепкого кофе, в кабинете с закрытой дверью.       - Мы сожалеем…       - Ничего страшного.       Отец зол, не смотря на любезный тон и чуть заметную улыбку, которой он одарил эту секретаршу-турчанку.       - Билл…       На сына он обращает внимания меньше, чем на старый башмак, уверенно продвигаясь к выходу. Он точно знает, что мальчик бредет за ним, стараясь не отставать. Билл не испытывает ни сожаления, ни радости по поводу очередной смены учебного заведения. Его заполняет апатия. Он уже привык к смене обстановки, и только гадает, куда судьба занесет его на этот раз. Бунтарь! Вольно или не вольно, он стал им в глаза не только своей семьи, но и любого, кто осмелиться поинтересоваться его прошлым. Это слово прописано на бумаге иными буквами, , но читается не менее отчетливо и вызывает у окружающих острое желание ИЗМЕНИТЬ того, кто носит на себе это клеймо.       А раз нет силы, способной стереть, выжженный на душе, замысловатый рисунок , то и нет смысла прятать его от окружающих. Напротив, это клеймо должно стать его особенностью, его изюминкой. Он Бунтарь! Значит, пришло время бунтовать, не оглядываясь на людей и не боясь чужого мнения. Как можно дольше оставаясь собой…