Бунтарь

// Каждый человек – бунтарь по натуре, причем бунтует он исключительно против себя самого. ©Василиса Пашкевич //       Черная Audi, остановившаяся на стоянке перед школой и наделавшая столько шума, была, пожалуй, самой обычной. Зато ее обладатель, приоткрывший заднюю дверь и не спеша выбравшийся на обозрения собравшихся школьников, выглядел весьма экзотически. Черные волосы с редкими белыми прядями, оттеняющими лицо и гармонирующими с темной одеждой, стояли дыбом, словно парень, - а в том, что это был именно юноша, сомневаться не приходилось, - в забывчивости сунул пальцы в розетку. Куртка, короткая, явно выполненная на заказ, украшенная с десятком «молний», распахнута, являя взору присутствующих плоскую мальчишескую грудь, обтянутую черной майкой с принтом в виде серебристого черепа. На шеи новичка, кожаный ошейник, смотрящий на мир двумя рядами металлических шипов. На ногах – обтягивающие джинсы с низкой посадкой, начинающиеся кожаным ремнем и оканчивающиеся стоптанными кедами. Внешний вид юноши кричал сразу о нескольких вещах: о надменности своего обладателя, о недостатке ума и недостатке синяков, на красивом лице, искусно подкрашенном косметикой.       Будущие одноклассники, если таковые затесались в толпу «встречающих», с первой минуты смогли оценить масштаб бедствия, надвигающегося на них. Новичок , выделяющейся из толпы своей неповторимостью, поражал не только внешностью, но и характером. Бесшумно прикрыв дверцу машины, он неторопливым движением закинул себе на плечо небольшой рюкзак, сунул правую руку в карман, вынимая смятую записку, прищурился, вглядываясь в текст, и, наконец, сдвинувшись с места, все так же неторопливо, побрел к зданию школы.       - Вот это красотка, - послышался негромкий свист с задних рядов «встречающих», - ножки, лицо, задница – все при ней. Эй, детка, от*оси папочке, давай, не бойся…       Словно в едином порыве, толпа замерла, с жадностью глядя на новенького и гадая, что последует дальше: драка, обида, спор? То, что юноша слышал кинутые ему в спину слова, ни у кого не вызывало сомнений. Остановившись на полпути, парень, обернувшись и сощурив глаза, внимательно оглядел толпу., словно стараясь найти автора оскорбительных слов. Нашел или нет, для всех осталось загадкой, но внезапно губы юноши тронула очаровательная улыбка, а взгляд стал одновременно дерзким и снисходительным. Поднеся правую руку к лицу, парень оттопырил средний палец и, высунув язык с металлическим шариком пирса, смачно облизал его, начиная с нижней фаланги, и заканчивая длинным, окрашенным черным лаком ногтем. Собравшиеся на стоянке школьники замерли, оглядывая черноволосое диво, без смущения и, казалось бы, даже не замечая публики, вылизывающее собственный палец. Остановившись, парень с удовольствием оглядел толпу, довольный произведенным на них эффектом, после чего поднял руку повыше, показав влажный от слюны средний палец всем присутствующим, одаривая каждого немой, но емкой фразой: пошел на х*й! После чего, развернувшись на каблуках, скрылся за дверью учебного заведения.       - Видали? – стройный ряд школьников дрогнул, выплевывая из своей ячейки высокого, светловолосого парня, по имени Марси.       - Горячая девочка, – вторив другу, улыбнулся Габриэль Бонно.       - Это парень, Габ… Бабы не бывают такими плоскогрудыми.        - С его внешностью, пол уже не имеет значения… Послышался тихий смех, оборванный парой нервных фраз. А косые взгляды присутствующих, направленные на, оставшуюся на стоянке, машину, за рулем которой, сидел высокий бритоголовый водитель, красноречивее любых слов говорили о том, что продолжение разговора, несомненно, будет, но уже подальше от чужих ушей. Новичок, так искусно и с пафосом, вошедший в новую школу, не смог остаться незамеченным. А это значит, что впереди его ждет много незабываемых дней, яркой вспышкой прорезающих серую жизнь. Бунтарь, прославившийся не только необычным стилем, так не подходившем молодому парню, но и дерзким характером, с первого дня и до окончания школы, оставался на слуху у своих одноклассников, совершая безумные, а подчас и опасные поступки. ***       Первый учебный день сентября, начавшийся для школьников столь необычным представлением на стоянке, стал памятным так же и для нового учителя физкультуры. Тому Трюмперу на момент поступления на работу в престижное учебное заведение, было всего 22. Молодой, амбициозный парень, красавец, любимец женщин, мужчин, детей и собак, помимо всего прочего, покоряющей своей серьезностью, довольно споро убедил директрису в том, что именно он, то, что они искали на протяжении последних двух месяцев, а возможно и всей жизни.       - Ответственный?       Невозмутимый кивок темной головы.       - Пунктуальный?       Еще один кивок. На этот раз губы растягиваются в едва заметной, но так западающей в душу, улыбке.       - А как дело обстоит с детьми? Фрау Фоллс, директриса Пути (Die Zuverlässigkeit des gewählten Pfades, что переводится, если меня не обманывает переводчик, как Надежность Выбранного Пути), внимательно, не скрывая интереса, смотрит на молодого парня, возможно, будущего учителя. Сейчас это зависит только от нее. Ее взгляд медленно, оценивающе скользит по широким плечам, обтянутым белой тканью футболки, по загорелым рукам с ярко выраженными мышцами. Подтянутый торс и кубики пресса на красивом плоском животе, видны даже сквозь тонкую ткань и наводят на мысль, что этот красавец мужчина, если не является спортсменом, то, вне всякого сомнения, посещает спортзал хотя бы раз в неделю. Взгляд директрисы останавливается на складках штанов, в районе ширинки, а щеки покрывает предательская краснота.       - В последние годы учебы в спортивной секции я тренировал детей. На добровольной основе.       - Какому спорту Вы отдали предпочтения? – Фрау Фоллс переводит взгляд на лицо Томаса, разглядывая на этот раз красивые карие глаза, пухлые губы с колечком пирсинга, тонкий нос, без намека на горбинку. Все выглядит очень гармонично, а прическа – тонкие черные косички, спадающие чуть ниже плеч и придающие красивый акцент белой ткани – только еще больше дополняют образ.       - Дзюдо, – парень мечтательно устремляет взгляд на светлые занавески за спиной директрисы. Он понимает, что на этот раз правда может сослужить ему плохую службу. Особо остро это ощущается после ссоры с тренером. Внезапный переезд из Франции в Германию , отмеченный в тех самых документах, что сейчас преспокойно лежат на столе у Фрау Фоллс, теперь выглядит весьма подозрительно. Но директриса, кажется, не замечает его отстраненного взгляда и чуть напряженных рук.       - Я смотрю, у Вас нет изъянов, Том, - она поддается чуть ближе, всем корпусом разворачиваясь к парню. Проглаживает ладонью складку на блузе, словно невзначай чуть сильнее распахивая вырез. На подкрашенных губах играет сладкая улыбка. – Думаю, Вы – именно то, что НАМ нужно.       Тем памятным днем первого сентября, оставив машину на стоянке, и все еще немного прибывая в своих воспоминаниях, Томас, с блаженной улыбкой, вытащил из кармана пачку сигарет и с удовольствием затянулся. Не смотря на свое спортивное прошлое и удручающее настоящее, он никак не мог расстаться с этой дурной привычкой. Сигареты не то чтобы были ему необходимы, но действовали как хороший глоток спиртного, пробуждая в теле легкость, а в душе спокойствие. Оглядевшись по сторонам, парень заметил, как к парковке подъезжает черная тонированная Audi.       - Интересно, - провожая машину глазами, буркнул себе под нос Том. Ему почему-то стало очень любопытно: ученик или преподаватель подъехал к школе на столь примечательной тачке? Audi тем временем, заняла место недалеко от его собственного, потрепанного жизнью и дальними поездками, авто. Видно, водитель посчитал, что на фоне этой развалюхи, его машина выглядит еще более выгодно. Том не возражал, да и по чести сказать, думал точно так же.        Пауза, почти театральная, наигранная, затянувшаяся на несколько секунд дольше, чем положено правилами хорошего тона, оборвалась с тихим щелчком открывающейся задней двери. Наружу не спеша выбрался…       - Ученик, мать твою…       И стало еще интереснее.       Стоящие дыбом черные, явно крашенные, волосы, рокерский прикид, легкий мей-ап – все вместе смотрелось весьма экстравагантно. Том оценивающе, из под ресниц, оглядел это диво, так беззастенчиво повернувшееся к нему спиной. Раз, другой прошелся заинтересованным взглядом по стройным ногам, по поджатой попке, ругая себя за мысли, и замер, услышав негромкий свист, откуда-то из толпы учеников.       - Вот это красотка: ножки, лицо, задница – все при ней. Эй, детка, от*оси папочке, давай, не бойся…       Толпа зашумела, предчувствуя зрелищное развитие событий. И в этом Том был с ними солидарен. Однако, дело было вовсе не в желании посмотреть на разборки между учениками. Учителя физкультуры съедало любопытство, заставляя во все глаза смотреть на взъерошенные волосы брюнета, представляя себя на его месте. Чтобы сделал он, Том, окажись в такой непростой ситуации? Догадаться было не сложно. Пара приемов – и опрокинутый на лопатки соперник, готовый скулить от разочарования и боли, больше никогда не откроет рот в присутствии своего «палача».       Ученик, однако, предпочел иной путь, более дерзкий, а потому, рискованный. Окинув толпу презрительным взглядом, парень поднес к лицу ладонь и, оттопырив средний палец, с упоением принялся его вылизывать. Том почувствовал, как у него заломило в висках, а ниже пояса сладко заныло в преддверии восхитительной эрекции.       «И это школа? Бля, хорошее место я выбрал», - сунув руку в карман и сжимая отвердевшую плоть, думал Том. – «Встало, нах, как не вовремя»       Глотая никотин, сжимая левой рукой член, попутно матерясь через зубы и стараясь не смотреть на ученика, молодой учитель пытался успокоиться. Через десять с половиной минут, он должен, как ни в чем не бывало, войти в директорский кабинет, отметив свое присутствие перед Фрау Фоллс.       - Конечно, мой стояк ее вряд ли огорчит. Скорее даже обрадует, - пытаясь отвлечься, бормотал себе под нос Том. – Но рассуждая трезво, боюсь, ее радость огорчит уже меня. И так спасу нет уже от этих намеков.       Единственным выходом из щекотливой ситуации стала возможность отдрочить в школьном туалете. Куда, выкинув окурок, и направился Том, по дороге еще раз заметив высокую прическу ученика, огладив взглядом манящие изгибы тела, и тихо, через зубы, послав этого бунтаря по известному адресу.