Обласканные солнцем | Сборник драбблов

      Мондштадт для Итэра — ничто иное, как город-герой: умение горожан быстро адаптироваться в ситуации, ответственность и упорство рыцарей Ордо Фавониус, готовые прийти на помощь, магистр, под чьим руководством город расцветает вместе со своими жителями. Все это наполняло путешественника надеждой на светлое будущее этих краев, на его собственное, безграничное, со спасенной сестрой… он так по ней скучает.       Горящий душой и телом Итэр проводит очередную ночь под открытым небом Мондштадта, высматривая на небосводе яркие звездные огоньки, словно россыпь светлячков устремилась на волю из открытой банки коллекционера. Вид воистину прекрасен, чего не скажешь о личностях, нарушающие покой простых, безобидных людей.       В дождливую погоду искать себе ночлег — занятие не самое приятное, а надежды на то, что природа сменит гнев на милость, и в Мондштадте перестанет лить, как из ведра, с каждой минутой все меньше и меньше. Путешественник выдыхает, подпирая рукой щеку, и оглядывается по сторонам из своего временного — как и всегда — укрытия, все же веря в возможность отыскать что-то куда подходящее. Казалось бы, столица уже совсем рядом, осталось мост пройти, но происходящее на улице определенно меняло все его планы, застелив водяной пеленой все перед глазами.       А еще нынешняя обстановка была его врагом: многие похитители сокровищ были особенно активны во время непогоды, пользуясь смятением простых, ничего не подозревающих людей. Итэр старается не искать приключений во время шторма, пока горизонт не явит себя, однако всегда нужно быть начеку, чтобы отразить внезапную атаку.       … если, конечно, его не атакуют первым.       Итэр почти прикрыл глаза, вслушиваясь в медленно, но верно затихающих дождь, пока внезапно не очнулся от крика со стороны моста. Крик боли и испуга, заставляющий Итэра крепче сжать рукоять меча и двинуться на шум, минуя непогоду.       — Совсем ничего не видно… — говорит он себе, оглядываясь и пытаясь зацепиться хотя бы за ничтожно видимый силуэт, — отзовитесь!       Ответа не следует, как и призыва о помощи. Итэру не могло такое показаться, он уверен — кричали отсюда, кричали сильно. Никого поблизости не видно до тех пор, пока путешественник не рискует воспользоваться элементальным чутьем. И увидеть нужный ему силуэт.       Много силуэтов, приближающихся…       Пытаясь разглядеть перед собой хоть что-нибудь, глухой удар по затылку препятствует любой возможности это сделать, заставляя Итэра мгновенно оступиться и зажмуриться. Пальцы все еще сжимают рукоять меча, но толка от него мало, когда в голове стоит такой отвратительный звон, будто у него не голова, а церковный колокол.       Смех со стороны не предвещает ничего хорошего, и если бы боль не усиливалась, путешественник мог бы рассеивать воздух, открыв лица преступников, что лишили его возможности даже двигаться — одна из ловушек, в которую он дал себя загнать, глупец.       — Его будет держать еще несколько минут, так что поставим приманку, чтобы не было свидетелей. Хватаем все, что у него есть, и уходим.       Приманку? Не было свидетелей? Они же не собираются…       Итэр пытается освободиться, но чем больше он двигается, чем сильнее холод оков сдерживает его, почти прибивая к земле. Дождь играет льду оков на руку, и это самое отвратительное, что можно было сделать в такое время. Его сила может сделать только хуже ему самому, но он должен попробовать, чтобы остаться в живых хотя бы по одной причине — он все еще обязан завершить свою миссию.       Похитители крепко сжали его плечи, прерывая попытку Итэра пустить поток вихря, оставляя ему лишь возможность брыкаться и не дать прикоснуться ни к себе, ни к своим вещам, не теряя всяческие попытки выбраться.       — Смотри, как брыкается! — похититель смеется, поставив руки в боки, — ты не выделывайся давай, эти оковы сделаны так, что чем больше ты двигаешься, тем сильнее тебя сжимает. Так, поди, от тебя скоро совсем ничего не останется. Тем лучше, не надо будет приманку ста…       Голос резко обрывается, приводя других в недоумение. Этим и пользуется Итэр, вырываясь из рук одного из похитителей.       — Аррон? Ты чего притих? — спрашивает один из, пока не замечает высокую тень, направляющая мощное лезвие прямо на них, которое… словно горит?       Налитый пламенем меч укрывается паром от дождя, но даже в ненастье его хозяин подходит только ближе, держа того самого Аррона за шкирку. Итэр стоит неподалеку, пытается выпутаться из оков и, затаив дыхание, видит, как неизвестный спокойно двигается вперед, неся за собой шлейф напряжения и… силы, которая была неистово давящей.       — Ребята, валим отсюда! Это Полуночный Герой!       — Ты чего несешь? Это только мифы! Никто его не видел даже!.. — как бы уверенно не говорил похититель, голос его дрожит от каждого шага Полуночного Героя, буквально бросая к ним в ноги перепуганного до смерти товарища.       — Убирайтесь.       — Ага, конечно. И что ты нам сделаешь?       — Последнее предупреждение, — низкий голос доводит до дрожи, пока за спиной его огненные крылья вздымаются ввысь, укрывая врагов своим ясным пламенем. Сквозь дождь неугасаемое пламя становится только сильнее и больше, и последнее, что видел Итэр, стараясь не попасть под атаку — убегающих в испуге похитителей.       Когда же Полуночный Герой устремился к Итэру, последний напрягся, отыскивая свое оружие, однако внезапно почувствовал, как руки и тело более ничего не сковывает. Он… освободил его?       — А… спасибо…       Благодарность остается без ответа, однако Полуночный Герой не спешит оставлять Итэра, не обращая внимания на дождь. Под маской его лица не видно, и как бы путешественник не пытался найти хоть что-то знакомое, в такую погоду разглядеть в принципе было сродни чуду.       Когда же мужчина уходит, освобожденный Итэр мгновение смотрит на него, поджав губы.       — Постойте! — внезапно поддается вперед он, заставляя Героя остановиться.       Прямой стан, серьёзность и непоколебимость заставляют Итэра еще больше приглянуться к мужчине, прячущий чуть ниже пояса Глаз Бога. Разумеется, без силы Архонтов призвать такую силу было бы почти невозможно, и все же… все же путешественник видит в этом незнакомце кого-то известного ему.       — Вы спасли мне жизнь. Позвольте хотя бы как-то отблагодарить вас.       — Благодарность мне не нужна.       — И все же.       Итэр ощущает, как в одно мгновение между ними стало так мало расстояния, что он мог увидеть каждую черту Полуночного Героя, кроме его лица, сокрытое маской. Вся одежда, собранные в хвост волосы вымокли, но от мужчины не чувствуется ни капли дрожи или неудобства. Итэр выдыхает, задумываясь о том, что у такого человека огонь наливает не только его меч. Нечто, спрятанное от всего мира.       Сердце, наполненное добром, справедливостью. Чем-то, что ведет его вперед к своим целям и идеалам.       Полуночный Герой смотрит на Итэра и, в отличие от него, мужчина его знает прекрасно. Внезапно прибывший когда-то в Мондштадт путешественник стал центром внимание среди обычных граждан, привлекая его самого. Днем он мог наблюдать за его путешествиями, слышал, о чем он разговаривает с другими в таверне, даже забирался на крышу его собственного дома… этот блондин был поистине удивительной личностью, заставляющая многое переосмыслить в своих действиях.       Они встретились здесь и сейчас, смотря друг на друга и думая о чем-то совершенно своем, пока их взаимно тянет навстречу. Под дождем спонтанный, но чувственный и нежный поцелуй, коим Итэр одаривает Полуночного Героя в благодарность за спасение, получается влажным, смазанным, но никто из них обоих не имел сил и желания отстраняться, усиливая эмоциональное притяжение между ними. Мурашки бегут по коже, стоило Герою углубить ласку, прижать к себе путешественника, пока последний чуть наклоняет того на себя, оставляя все лишние думы позади.       — Я буду рядом, — шепчет в мокрые от дождя губы Герой, принимая легкий кивок, и проводит подушечками пальцев, закрытые перчатками, по чужим щекам, оставляя последний поцелуй на таких желанных устах. В шуме дождя Полуночный Герой исчезает также быстро, как и появляется, оставляя Итэра с пунцом на щеках и безумно бьющимся от переполненных чувств сердцем. Ему бы, конечно, найти укрытие, но ноги совсем не желают давать ему двинуться с места, пока губы доселе горят от ласки.       Появившаяся Паймон дергает Итэра за руку, наказывая ему найти себе крышу над головой, но тот даже не слушает, смотря в ту сторону, куда ушел Полуночный Герой.       Шаги в сторону дома становятся все тише, и, оказавшись на пороге собственной спальни, в тишине обители и запахе недавно остывшего камина Дилюк снимает маску, тяжело выдыхая. В его голове до сих пор образ Итэра, что целует его в ночи под дождем, и как, все же, прекрасен этот путешественник. Давно терзающая его мечта однажды сделать это открыла в Дилюке второе дыхание, и теперь, весь промокший насквозь, он стягивает перчатки, ощущая, как в груди его приятно тяжелеет. Положа руку на сердце, на лице появляется незаметная улыбка — сегодняшняя ночь для них обоих стала чем-то особенным.       То, что они никогда не забудут, даже когда Полуночный Герой, как и обещал, будет рядом.