Беспощадность

Фулбастер уверенным шагом направился в сторону темноты и положил тело Нацу на асфальт. Именно положил, а не бросил, понимая где-то в подсознании своем, что тот и без того повержен им, что не нужно ухудшать его состояние еще больше. Да и не хотелось теперь ему этого. Иное чувство охватило Грея, заставляя того пускать слюни при виде столь беззащитного паренька. Он раздевал его сначала глазами, смотрел на него, осматривал тело, а Драгнил лишь недоуменно поглядывал на него в ответ, час от часу кривясь от злобы и боли. Для него не было ничего хуже, чем оказаться в подобной ситуации. Чувствовал себя и без того униженным, но даже подумать не мог о том, что произойдет дальше. И это, скорее всего, изменит всю его жизнь. Кровь хлестала из ран, но Нацу продолжал пребывать в сознании, не желая унижаться еще больше тем, что просто-напросто отключится перед Греем. "Я выдержу, вытерплю, а потом уйду... или уползу", - думал тот так. Но в то же время хотел все же узнать, из-за чего же их покинул Грей и почему стал настолько сильным и злым? Почему предал и почему сейчас так поступает? Хотел узнать, но не было сил даже для того, чтобы задать вопрос, который так и рвался вновь наружу. "Он не ответит", - понял Драгнил, перестав пытаться выговорить что-либо и наблюдая за последующими действиями противника. А он начал двигаться: коснулся в начале шеи Нацу, проведя по той ледяной ладонью, тогда стал стягивать аккуратно с него жилетку, а потом, понимая, что выходит из себя и что звериная страсть накатывает на него все больше и больше, начал буквально раздирать на нем одежду, пока тот не остался в одних трусах. "Что за..?" - хотел во время этого процесса выговорить Нацу, но не мог. Только прохрипел что-то про себя, вытаращив свои глаза на Фулбастера. А он времени зря не терял, приблизившись вплотную к его телу, проведя по каждому кубику пресса, щипая за соски так, что становилось определенно больно. Он касался его ран, нажимая на те, а потом поглаживая кожу вокруг того места, куда ранее ударили его ледяные молнии. Но, поняв, что не сможет с ним развлечься хорошенько, если не побеспокоится о его здоровье, покрыл льдом те места, где были повреждения, тем самым дав Нацу шанс выжить. "Ну все, моя совесть чиста", - говорило его развратное сознание, а вот сам Грей, настоящий, сейчас с ужасом наблюдал за тем, что творит. Не мог понять и того, как к подобному скатился и что происходит вообще. Его разум будто бы сам заморожен, а им самим управляет страсть, которую иным образом не снять. "Нужно просто трахнуть его, и все", - пронеслась молниеносная мысль. И непонятно, принадлежала ли та самому Грею иль его заколдованному сознанию, но то, что тот начал еще более резко и беспощадно действовать - определенно. Рвал одежду прямо на Драгниле, оставляя от той одни лишь куски ткани, которые потом точно обратно в кучу не собрать и даже не сшить. Если не мог в порыве непонятной страсти что-либо разорвать, просто-напросто использовал свою магию, вызывая острый клинок, не забывая при этом уделять внимание и самому Нацу, проводя по его тельцу кончиком ледяного лезвия и наблюдая за его реакцией. А там было за чем понаблюдать, ведь тот, что было весьма странно, весь сжался и... слегка дрожал. "От холода", - понял Грей, сообразив, что на самом деле тот его пока не боится. Вот именно, что пока, ибо тот еще не начал действовать напрямую. Но все подходило к главному, ибо Нацу был обнажен полностью, лежа и замерзая под Фулбастером, а его тело было настолько искалеченным, хотя и немного подлеченным льдом, что тот и с места особо не сдвинется теперь. Губы Грея накрыли его губы, прильнув к тем. Его язык вошел внутрь, властвуя в полости рта Драгнила. Драгонслееру не оставалось ничего иного, как просто лежать и ждать того часа, когда все это мучение кончится. И ни о каком ответе на поцелуй и речи не могло идти. Нацу были противны его прикосновения, было отвратительно в общих чертах все то, что сейчас происходило, то, как к нему отнесся сам Фулбастер. - Ну что, нравится?.. - Грей ухмыльнулся, смотря в его глаза, а после этого стал более активно действовать, сообразив, что у него определенно стоит на Нацу, что он его хочет. Сильно. Очень сильно. Эта обжигающая страсть разъедала изнутри. Ему хотелось выть, стонать, хотелось просто-напросто снять это чертово возбуждение и пойти себе спокойно домой. А это значило, что из-за слишком сильных эмоций часть Грея настоящего все же возвращалась. Действия его, впрочем, от этого не замедлились. Его руки исследовали тело жертвы, а одна из рук уже легла на пенис Нацу, поглаживая головку той, проводя пальцами руки по основанию. А потом кончиками пальцев сжал его половой орган, да так, дабы тому было больно, больнее, чем ранее. Воссоздал с помощью магии тогда округленную на конце палицу, повернул Драгнила на бок и стал вводить ту медленно в его зад. Один раз - тот завыл от боли, глаза его округлились от того, что с ним вытворяет он вообще. Второй - палка стала больше, Грей решил растянуть его в помощью льда таким образом постепенно, дабы сразу же не порвать. "Порву тебя своим членом, а не этой созидаемой игрушкой", - вот, что сообразил на данный момент тот. Третий - боль была настолько разрушающей, что руки Нацу, то и дело, шарпали повсюду, ища, за что можно ухватиться, но в итоге он лишь раздирал собственные руки, впиваясь подушечками пальцев и ногтями в асфальт. "Больно", - думал лишь он, а боль продолжала раздирать Убийцу Драконов, как изнутри, так и извне. - Нравится тебе, да? - продолжал ухмыляться, издеваясь, Грей. Его вторая рука постоянно бегала по телу Нацу, дразня того, проводя по самым эрогенным участкам его тела. Правда, боли все равно было куда больше, чем наслаждения. Когда понял, что достаточно того растянул и, если продолжит, то не сможет принести ему еще большую боль, большее унижение, пристроился сзади, перед этим вынув ледяную игрушку и отбросив ту в сторону, как совершенно ненужную. Он растворил ее, заставив расплыться лужицей по асфальту. А тогда вошел. Вошел своим членом в растянутый анус парня, дав тому понять отчетливо одно: все это растягивание было мелочью перед тем, что творилось с ним сейчас. Нацу выгибался, как только мог. Ерзал, пытался выбраться, не желая так просто сдаваться и дать себя растоптать полностью, но понял и то, что поздно спохватился, что теперь осталось действительно лишь дотерпеть до финала. Волосы того покрыты грязью, часть лица тоже, царапины на спине не были редкостью, ибо лежал тот на неровном твердом асфальте, который, похоже, ровным еще не скоро станет. Ведь кому какое дело до темного переулка? Руки все больше и больше кровоточат. Кажется, тот сломал ноготь. А один ли? Не суть в этом. Истерзанное тело билось в адских мучениях. Это было похоже на конвульсии, на метания умирающего, который не желает сдаваться. Но вот судьба решает все иначе. "Я умру тут?" - пронзила мысль ум Драгнила, заставив того широко раскрыть глаза и, не смотря на Грея, продолжающего долбиться в него сзади, посмотреть сквозь щель между домами на небо, черное, усеянное звездами. До такой степени все было дурно, а глаза его, казалось, стали медленно покрываться неведомым туманом, что Нацу заплакал. Редко бывало такое. Очень редко. Но все же... Быть поверженным и растоптанным своим другом, понимать, что это на всю жизнь, - сложно. Сложно принять то, что происходит сейчас и что произошло уже до этого. Чувствовал, слышал то, как стонет Фулбастер, получая наслаждение от того, что может трахнуть его - Нацу. Но сам рыдал в это время, переставая постепенно и слышать. - Тебе нравится? - донеслась еще одна фраза до его ушей, а после нее все - вакуум. Казалось, его и в мире этом вовсе нет. Безжизненный, без цели, без желания. Тот просто лежал под ним, чувствуя уже, как нечто липкое и холодное стекает по его ягодицам из ануса. Чувствовал и морщился от того, насколько противными были эти ощущения. Мерзкий, дурной Грей. И он... грязный. Ненависть пленила сердце и душу Драгнила. Ненависть к тому, что не смог победить его, к тому, что оказался таким слабым, что его так вот просто растоптал он, кинул в грязь. "Ненавижу", - проносится раз за разом мысль. Он уже не видит и Грея, который, довольно улыбаясь и ухмыляясь, заправляет собственные брюки, застегивает ширинку и преспокойно собирается пойти прочь, оставив того лежать тут и умирать. А розоволосый даже не помнит, когда тот раздевался сам. "Он всегда умел быстро это делать". Из последних сил тот поворачивается обратно и видит последнее ночью этой - красно-белую лужу, собравшую на асфальте возле его задницы. А видит лишь благодаря свету небесного светила - луны. "Порвал меня", - понял тот, закрывая глаза и больше не открывая те вовсе. А Фулбастер замер, будто ожидая чего-то. А потом, взглянув на мокрые от слез щеки Нацу, почувствовал, как нечто в душе его встрепенулось. "Что я наделал?" - проговорило его настоящее "я". Но второе пока держало контроль над телом. Тот двинулся вперед, поцеловал Драгнила, который, казалось, и дух испустил свой, а потом, прикусив его губу и тем самым оставив еще один след на его теле свой, ушел, как ни в чем не бывало. Но настоящая его сущность брала теперь верх над похотливостью и развратом. И тот, все еще не управляя собой, лишь то и смог, что схватить непонятно откуда взявшегося прохожего (а тех до этого там не было) и сказать ему зайти в переулок да посмотреть, что там и как, мол: "Я тут прохожу мимо и слышу стоны. Не проверишь, друг?". А потом пошел дальше, захватив перед этим где-то там уроненный мешок с артефактами. - Ну все, дела закончены. Пора бы в гильдию смотаться. Но что будет, когда придет тот в себя?.. Совершить ошибку просто. Пусть и чувствуешь боль остро, Пусть глаза лишь щиплет свет - Получи уж свой ответ: Предал друга. Погубил. А ведь вроде как любил С ним подраться, с тем побыть, Да и ложь свою бы скрыть. Грей ступил на злу дорожку, И пускай ведь понарошку, Но ведь есть у всех предел, Всем мечтаниям удел. Хочет тот с врагом сражаться, Дабы мир тот злу - не сдаться. И предателем знать будут, Но, пожалуй, не забудут...