Своя правда

      За шершавыми стенами бьётся метель в припадке над вечерней столицей — взволнованной, новогодней, шум товарных вагонов — прерывистое стаккато дрожью бьёт в провода. Но я счастлив и пьян сегодня, так, как не был давно. Остров света в тепле объятий спрятал редких прохожих от мёрзлых касаний скверны за дверьми кабака. Проходи же, садись, приятель. Ты совсем изменился. Как, в прочем и я, наверно.       Расскажи обо всём. Без меня не завыл от скуки? Столько лет вникуда, как чернила по водостокам. Ты привычно смеёшься моей неумелой шутке, наполняя стакан. По слюде запотевших окон пляшут отблески лампы. И ты говоришь, дружище, о далёких мирах, бирюзовых цветах в ладони, про друзей-мироходцев (вернее нигде не сыщешь), небо чуждой планеты, разбитое сеткой молний. Будто детская сказка: кометы в горящем круге, звуки дивных мелодий, текущие вверх по крышам прямо в космос… Внезапно: клинок, заменивший руку. Я моргаю растерянно. Пятый стакан был лишним, вот пополз всякий бред.       А про наших… Да что расскажешь? О команде, о том, как я город взвалил на плечи, о невидимых битвах в подвалах многоэтажек… Сам же в курсе. Хоть что-то всегда остаётся вечным. Поднимается ад, но, пленённый зловещим тактом, я спокоен, как берег, проглоченный зимним плёсом. Допивай алкоголь, этот праздник идёт к закату. Досидим до утра. И конечно же подерёмся с тройкой мутных пьянчуг (Каждый раз всё приходит к драке).       По панельным громадинам ночь разбросает оникс. Выйдем в колкую морось сквозь гомон и дым табачный. Вон, метель улеглась. Хлопья тают на капюшоне, куртка кажется выцветшей под фонарями дома, и мне чудится кровь над ремнями заплечных ножен. Но моргнул — отпустило. Иди. Напоследок, помни: я всегда помогу, даже если никто не сможет, стоит только позвать. Словно в будущее с надеждой, смотришь в небо с улыбкой. Но что-то надрывно-злое, как застрявший в портале осколок тревоги снежной, промелькнуло и сгинуло. Может, я параноик, вижу то, чего нет... Только будь осторожен, ладно? Чтобы в панике войн остались храбры и вечны люди, вставшие рядом.       Прощай, мироходец Радов. Пусть в последний момент мне хотелось сказать: «До встречи».