сказка о сером волке и рыжей шапочке

— Дорогие воспитанники, я хочу представить вам нового сотрудника детского дома «Радуга», — женщина расплывается в улыбке, больше похожей на оскал, и указывает на него рукой. Волков в ответ лишь хмуро кивает, представляясь таким образом. Директриса, кажется, хочет услышать от него нечто большее, но он никогда не отличался болтливостью, поэтому предоставляет ей возможность продолжить за него. — Его имя — Олег Давидович, это первая его работа по специальности воспитателя, так что попрошу вас быть вежливыми и уважительными, — она усмехается своим же словам, сама в них не верит. — Не запугивайте новичка. Не шибко воодушевленный последней фразой, Волков окидывает взглядом воспитанников, считывая их настроение относительно себя. Девчонки постарше смотрят заинтересованно, планируют уже, как глазки будут строить; парни — с откровенной скукой, мол не он первый, не он последний. А малышня и вовсе лишь рты разинула, им поскорее бы на ужин метнуться — новый воспитатель закупается сладостями в первый день, такова традиция. — Всем спасибо, все свободны. Олег выдыхает с облегчением и спускается со сцены, не то, чтобы он сильно нервничал, но бегать по пустыне с винтовкой наперевес ему было гораздо привычнее, чем заниматься социальной помощью детишкам. Он смотрит, как толпа из актового зала медленным муравьиным ручьем стекается в двери и оглядывается в поисках другого пути отступления. Взгляд падает на черный проем за кулисами, напоминающий запасной выход, и через минуту он оказывается на улице. Волков закуривает долгожданно, опускается на ступеньки и оглядывает торец здания. Замечает куски обвалившей штукатурки и открытое окно на втором этаже — где располагались спальни — странно, правилами нельзя было открывать окна, когда никого в комнатах нет. Да и даже если есть, только перед сном — на проветривание. Впрочем, ему какое дело? Он коротко смотрит на пасмурное питерское небо, солнца этот город не наблюдал уже добрый месяц, хотя и неудивительно — октябрь на дворе. Медленно ведет взглядом по задней территории здания: старые уличные тренажеры, футбольная площадка, с таким покрытием, что по нему ходить страшно, не то, что бегать, черный забор с полуоблупившейся краской, кто-то лезет через забор, небольшая деревянная беседка… Стоп, что? Волков мгновенно переводит взгляд на фигуру в черном капюшоне, из-за которого лица не видно. Эка, что за покемон? Вор? Но кому вообще придет в голову воровать в детском доме? Олег не спешит рыпаться, ждет, пока человек подтянется на прутьях и с легкостью перепрыгнет через забор, из-за чего капюшон слетает с головы и демонстрирует лицо мальчишки натурально. Тот воровато озирается — Олег в своих серых шмотках сливается с облицовкой здания и пацан его не замечает, быстрым шагом направляется в сторону ступеней, где сидит Волков, глядя себе под ноги. На парне распахнутая куртка с добрым десятком заплаток, черный шарф и такого же цвета кеды, один с рваным носком, из-за чего парнишка спотыкается при каждом шаге. Волосы рыжие, растрепанные, влажные. Точно, с полчаса назад был сильный дождь. Выглядит парень максимально неблагополучно, постоянно рукой нос утирает, кажется, — Олег с такого расстояния не может разглядеть его лица. Очередной воспитанник из заплутавших. Почему его не было на собрании? Старшим можно покидать детский дом, но в определенные часы и они — Олег бросает мимолетный взгляд на запястье — закончились пару часов назад. Тем временем, парень наконец поднимает голову и встречается с Волковым взглядом, смотрит прямо, глаза не прячет. Олег наконец может рассмотреть его лицо — из носа тонкой струйкой течет кровь, губа подбита и на скуле ссадина, а глаза голубые — смеющиеся. — Приветствую, — голос приятный, говорит словно на равных. — Сигаретой поделишься? Волков отрицательно мотает головой, и выдает хрипло: — Маленький еще. Парень лыбится откровенно, шмыгает носом, кровь почти перестала течь, и плюхается рядом на голые ступеньки без приглашения. Волков демонстративно его игнорирует и затягивается очередной раз. — Ты брат чей-то? Или охранник новый? На охранника похож, выглядишь сурово. Олег переводит на него взгляд: парень жадно смотрит на сигарету и быстро облизывает разбитую губу. — Давай так, ты мне сигарету, а я не расскажу директору, что охранник упустил в первый же день воспитанника. И курить тебе тут тоже нельзя, у нас окна на эту сторону выходят, плохой пример детям, — шантаж был дешевым, и на Олега никак не повлиял, но жалостливые глаза мальчишки сделали свое дело. Еще лицо его это отделанное, как тут не смилостивиться. «Это первый и последний раз», — сам себе обещает Олег и протягивает мальчишке пачку, замечая на голой груди крестик. — Так бы сразу, а зажигалка? — ухмыляется мальчишка, явно довольный собой, обхватывая губами сигарету. Фильтр слегка пачкается красным. Настает черед Волкова ухмыляться: он наигранно хлопает себя по карманам штанов и мстительно разводит руками. — Последняя была. Парень послушно кивает и смеётся, и Олег почему-то не отводит взгляда, смотрит на белоснежные ровные зубы, на то, как затянувшаяся губа вновь трескается. — Урок усвоил, больше сукой не буду, — он сует руку в карман куртки и достает спичечный коробок, тоже влажный. Зажечь с первой спички не получается, как и со второй, они отсырели под дождем. Парень чертыхается себе еле слышно и снова трет рукой под носом, рефлекторно, кровь уже не идет, только разводы остались. Волков мягко забирает у него из рук коробок [зажигалка будто жжет карман джинсов], выбирает одну спичку и чиркает ей тихо. Пламя прикрывает рукой от ветра и подносит к сигарете. Та вспыхивает. — Благодарю, — парень выдыхает дым и разве что глаза от удовольствия не закатывает. — Меня Серёжей зовут, а тебя? — Олег Давидович, — сухо отвечает Олег и тушит свой бычок о бетонные ступеньки. — Чести много для охраны, Олег Давидович, сейчас кликуху тебе придумаем, — Серёжа задумчиво окидывает его взглядом, вдруг резко большой палец вперед себя вытягивает и примеряется, как художники делают. Прищуривается даже и кончик языка в сторону оттопыривает. — Волком будешь. Волков кидает на него заинтересованный взгляд, неужели с утра уже прошли слухи о новом воспитателе? Нет, странно, он только к вечеру подъехал, Ирина Владимировна хотела сюрприз устроить [хотя из Волкова сюрприз, как из пиньяты гильотина] и даже другим сотрудникам ничего не сказала. Да и этот оборванец судя по внешнему виду, покинул стены родного детского дома ни свет, ни заря. — Почему? — У тебя шмотки серые, кулон вон с клыком висит. Олег невольно поднимает пальцы к кулону. Это подарок. — Да и рожа такая суровая, будто ты сейчас кому-нибудь бочок отхреначишь. Я б тебя тоже охранником взял. Или телохранителем. — Телохранитель — это тот, кто тело охраняет? — по-дурацки шутит Волков. — С чувством юмора у тебя проблемы, но поднатаскаем, — хмыкает в ответ Серёжа и заканчивает курить, в конце закашлявшись и явно от этого погрустнев, видимо, лицо терять он не хотел. — Ну, бывай. Парень вдруг запрыгивает на перила лестницы, Олег даже инстинктивно дергается, чтобы удержать нерадивого воспитанника от падения, но тот ловко цепляется пальцами за подоконник второго этажа — того самого, где открыто окно, — и подтягивается с поразительной легкостью для человека, которого явно нехило отделали за пределами территории детского дома. — Залез в окно и был таков, — парень салютует ему пальцами напоследок и уже собирается исчезнуть в темноте комнаты, как его прерывают. — Стой, — неожиданно даже для самого себя выдает Олег. — Не носи так шарф, застегивайся, а то толку от него? Шарф есть, а грудь голая. Заболеешь. И не покидай территорию детского дома вне положенного времени. Правила есть правила. — Ты ж мне не мамочка, Волчара, — ехидно улыбается парнишка из окна. Волкову на секунду кажется, что его голубые глаза отдают желтизной. — Я от тебя, что мне нужно получил, а нравоучения мне читать не надо. Ты тут надолго не задержишься, я тебя уверяю. Ты молодой, а не матёрый. Нам таких не надо. И исчезает в темноте окна. — Это мы еще посмотрим. Волков неторопливо достаёт вторую сигарету.