Стихийное бедствие

Небо за широкими панорамными окнами казалось вполне обычным, не предвещая ничего, чем пугали в новостных сводках. Легкая хмарь, молочно-белые облака, сквозь которые иногда пробивалось тусклое солнце. Сделав глоток кофе, Колин грустно посмотрел на телефон, ожидая, когда тот запищит, извещая о сообщении, но ответом была тишина. Бросив хмурый взгляд за окно на взлетно-посадочную полосу, он разблокировал телефон, чтобы еще раз собственными глазами убедиться, что Клодин так и не прочитала сообщение и вообще не появлялась в сети. На обычный звонок она тоже не отвечала. Он открыл их чат-переписку. Одно из последних сообщений от сестры гласило, чтобы он застегнул на рубашке пуговицы. Так была вероятность, что его не узнают и не начнут просить автографы, раз уж под медицинской маской его не опознать при беглом осмотре. Колин проверил пуговицы. Все были на месте и не норовили взбунтоваться и покинуть свои петли. Хотя какой в этом прок, все равно маску пришлось снять. Не засовывать же под нее соломинку, чтобы пить кофе. Но в такую рань всем мимо проходящим пассажирам и работникам аэропорта было глубоко плевать, кто он. Он провел в самолете почти семь часов, прежде чем они сели в аэропорту Берлингтона, и еще около полутора в зале ожидания. Колин взглянул на часы — в Вермонте была половина девятого, а дома в Калифорнии только пять тридцать. Он не надеялся, что Клодин проверит сообщения в такой ранний час, но ему нужно было с ней посоветоваться. Судя по графику, сейчас у него должна быть пересадка в Торонто примерно на полтора часа, прежде чем лететь в Дублин, но из-за метеорологической обстановки рейс отменили, и теперь он не представлял, сколько часов ему предстоит тут торчать. Сделав еще глоток кофе, он набрал домой в Дублин, не боясь кого-нибудь разбудить, и через некоторое время трубку сняла мать. — Привет, дорогой! — поприветствовала она, и Колин широко улыбнулся, услышав ее голос. — Ты уже в Торонто? — Привет, мам. Нет, нас высадили в Вермонте. — Что-то случилось? — Говорят, что с Атлантики движется ураган. Я написал Клодин, но она сейчас спит. Не знаю, насколько это затянется, но мне сказали, что проще вернуть деньги за билет, чем ждать самолет. — Конечно, не вздумай сейчас лететь. Помнишь, что творилось недавно в Техасе? — Потому я и хотел посоветоваться. Может, мне доехать до Нью-Йорка? — И что ты там будешь делать? — Сниму номер в гостинице. — Не говори ерунды. Вермонт такой красивый штат! Я сколько раз предлагала Джоэлю отдохнуть там осенью. Судя по фотографиям просто райский уголок. — Мам, мне не рай нужен, а добраться до дома. — Остановись там, а потом с Клодин решите как поступить. — Мам. — Да, Колин? — Прости, что так вышло. — Без тебя мы ничего не будем праздновать. Это не твоя вина. — Я знаю. Люблю тебя. — И я тебя люблю, милый. Кэтрин и Имон тоже говорят, что любят тебя и передают привет. После разговора Колин забил в поиск Google гостиницы Берлингтона, а потом, подхватив рюкзак и чемодан, двинулся на выход из здания аэропорта. Вермонт, райский уголок. Колин предпочел бы оказаться в задрипанном кукурузнике, если бы у того хватило мощностей перелететь Атлантический океан, чтобы оказаться поскорее дома и из-за него не переносили день рождения матери. Он даже никого не знал в Вермонте. Не знал, так ведь? Знал… Нет. Хотя… он что-то читал на карантине… Интервью. Интервью с Эзрой. И его козами. — Боже, — пробормотал Колин себе под нос и усмехнулся. Вот уж где точно райский уголок, так это на ферме Эзры Миллера, где он держит кур, коз и выращивает какую-то траву. Выйдя на стоянку, Колин передумал брать такси до города и решил попытать удачу, написав Эзре. Звучать это будет, конечно, по-идиотски. «Привет, мы не общались пару лет. Ты как там? Я случайно застрял в Вермонте на неопределенный срок и неожиданно вспомнил, что у тебя тут ферма. Ты все еще здесь живешь? Я хотел снять номер в гостинице, но подумал, вдруг можно остановиться у тебя? Не то, чтобы я экономил на гостинице, но раз мы давно не виделись… Мечтаю познакомиться с твоими козами». Колин поставил себя на место Эзры и решил, что даже согласился бы сам на такое предложение. В конце концов они расстались с ним на хорошей ноте, никто не был против того, что у каждого своя жизнь, которые не очень сочетались вместе. Хотя они могли бы попытаться приложить усилия, но не стали этого делать. В другой вселенной он летел бы в Дублин вместе с Эзрой, родители бы наверняка пережили это. Где один сын-гей, там и два. Ладно, не гей, но по крайней мере бисексуал. Дойдя до стоянки каршеринга и взяв машину, Колин закинул багаж на заднее сидение, сел за руль и достал телефон, в душе до последнего надеясь, что на самом деле уже давно удалил номер Эзры, просто не помнит этого. Но он был там. Хотя существовала вероятность, что тот уже давно сменил номер. В любом случае на часах было еще около девяти, и он не стал бы звонить так рано, чтобы проверить. Поэтому Колин залез в WhatsApp. Аккаунт Эзры судя по всему был активен, если техника его не обманывала. Даже появлялся в сети позавчера. Глубоко вздохнув, Колин набрал сообщение точно в бреду, перечитал, нажал «отправить», зажмурив один глаз, и решил — будь что будет. Еще неизвестно, кто раньше прочитает его сообщения, Эзра или Клодин. Вдруг она опередит его и успеет оградить Колина от чего-нибудь непоправимого. Убрав телефон, он взглянул на свое отражение в зеркало заднего вида. В него ничего не влезло, кроме глаз и бровей. Но мешков во всяком случае видно не было, что уже хорошо. Сон в самолете не прошел даром. Придирчиво взглянув на свою грудь, Колин с облегчением расстегнул три верхних пуговицы, включил радио и завел двигатель. Сейчас ему был нужен кофе. — …рейсы на Восточном побережье временно прекращены из-за надвигающегося с Атлантики урагана, — сообщил диктор. — Синоптики предварительно дают ему третью категорию по шкале Саффира-Симпсона. Ожидаются шквалистые ветры, дождь, возможна гроза и град. — Райский уголок, — с сарказмом дал оценку Колин. Может, и не было смысла ехать в такую погоду на ферму? Черт знает что. Потом еще будут прятаться с Эзрой под каким-нибудь мостом, как Хелен Хант с Биллом Пэкстоном в фильме Смерч. Эзра вообще следит за новостями? Предупредить его о надвигающейся непогоде в любом случае стоило. Есть ли у него на ферме убежище для таких случаев? Хотя с Эзры станется загнать своих животных в домашний бункер, а самому выскочить на улицу, чтобы поприветствовать стихию во всей своей мощи. Нацепив маску, солнечные очки и кепку, Колин, не опасаясь папарацци, зашел в местный ресторан, чтобы взять с собой еду на вынос и спокойно позавтракать в машине, когда на часах было уже десять. Клодин все еще молчала, хотя он был уверен, что это именно она, когда услышал сигнал телефона. Но это был Эзра. «привет конечно приезжай» гласило сообщение. И геолокация. Колин ожидал более развернутого ответа. Все же он постарался дать исчерпывающий текст, почему внезапно пишет ему. Видимо, сообщение оказалось слишком исчерпывающим. Раньше Эзра засыпал его длинными сообщениями на тему того, почему деревья растут такими большими, если пьют только воду, и оттуда берут энергию, становясь из крохотного семечка поистине исполинскими. Или как долго человеку придется эволюционировать до существа, которое по своей природе сидит, потому что на самом деле это положение для него неестественно, ведь он прямоходящий, а значит должен или ходить, или лежать, чтобы оправдать свое природное назначение. Колин тогда пообещал, что когда он приедет к нему, горизонтальное положение Эзре обеспечено, но вот следующую неделю прямоходящим быть точно не получится. Эзра ответил, что с удовольствием поучаствует в их ускоренной версии эволюции. Вермонт на самом деле красив, с этим трудно поспорить. Колин давно не видел столько зелени. Пологие, поросшие лесами холмы на горизонте, бескрайние луга, фруктовые сады, а вдалеке аккуратные домики. Живописная картина за окном и музыка на радио помогали отвлечься, чтобы не думать о том, что первое он скажет Эзре в живую. Звонить он так и не стал. Спустя минут сорок после того, как Колин отправился в путь, ему наконец позвонила проснувшаяся Клодин. — Я посмотрела в новостях. Кажется, до завтрашнего дня ты точно никуда не улетишь, так что можешь смело ехать в гостиницу. Я забронирую тебе билет, когда восстановится авиасообщение, и скину на электронную почту. — Спасибо, дорогая. — Ты в машине? — Да, взял напрокат. — Смотри, не катайся, когда начнется ураган. Как мне потом объяснять, что тебе на лобовое стекло свалилось дерево, и ты превратился в лепешку? — Хорошо, мамочка, я понял, — усмехнулся Колин. — Забронировать тебе номер в гостинице, или ты уже? Колину хотелось соврать, что да, но это было бы несправедливо. К тому же Клодин всегда удавалось каким-то немыслимым образом вычислить, когда его слова расходились с реальностью. — Я остановлюсь у друга, — пространно объяснил он, барабаня пальцами по рулю. — Друг? В Вермонте? Я его знаю? Примерно такой допрос и предвкушал Колин, но ему нравилось, что общение с Клодин держало его в тонусе. — Это Эзра. Клодин не стала накидываться на него сразу, а сначала выдержала паузу, чтобы переварить информацию. — Эзра, который Эзра Миллер? — А ты знаешь других? Клодин громко фыркнула в трубку. — Напомнить, чем все закончилось в прошлый раз, или сейчас твоя очередь? — Все закончилось мирно, — возразил Колин. — И именно поэтому ты в восемнадцатом году решил отдохнуть на реабилитации. — Это совершенно другое. — Уж прости, дорогой, но я сделала собственные выводы. Колин решил не спорить. Он и сам не смог до конца разобраться, что именно с ним происходило. Но чувство утраты, потерянности, одиночества и опустошенности… он слишком хорошо помнил, чем «лечил» это в молодости, чтобы позволить рисковать себе сейчас и наступать в один и тот же капкан. — Ты отчитываешь меня, как ребенка, дорогая? — Как старшая сестра имею полное право. — Колин слышал по ее голосу, что она улыбалась. — Не наделай глупостей, младшенький! Я буду скучать по тебе на нашей традиционной утренней пробежке и йоге. После разговора с Клодин Колину стало значительно легче. Во всяком случае он поделился с одной живой душой о своих планах на ближайшие сутки и даже не огреб за это. Однако, путь от Берлингтона неблизкий — ему надо было ехать около двух часов, так что время для рефлексий обеспечено, как бы он ни упирался. После того, как навигатор в очередной раз посоветовал Колину повернуть налево, он съехал с хайвея на двухполосную дорогу. Лес густо подступал к обочине, и впереди, кроме деревьев, ничего не было видно. Кажется, Эзра пытался завезти его в какие-то дебри. — Я будто в Сверхъестественном и ищу гнездо вампиров, — усмехнулся под нос Колин. Впрочем, от истины это было недалеко. Насколько он представлял, там действительно было гнездо. Вот черт, почему он не подумал об этом раньше? Эзра наверняка на ферме не один. Как минимум он обнаружит там Джоша и Лайлу. Хотя если бы он мог кого-то стеснить, вряд ли Эзра бы дал добро на его приезд. Два часа дороги не такое большое испытание, так что если его машину не перешибет деревом, как завещала Клодин, у него есть стратегический путь отступления. Асфальтированное полотно сменилось грунтовой дорогой, по бокам от нее стелились до самого леса зеленые луга с ровными рядами приземистых деревьев. «Яблоневый сад», догадался Колин. Фрагменты открывшихся ему владений он отчасти припоминал с фотографий, хотя с тех пор, как он читал интервью, прошло как минимум полгода. Во всяком случае навигатор не подвел его, и он точно приехал по верному адресу. На улице никого не было видно. Колин сбавил скорость, помня о живности Эзры и не желая начинать встречу после долгого перерыва с того, что превратил в блин одну из куриц, и поехал к дому, где на улице был припарковав автомобиль. Он не спешил выходить из машины и еще раз посмотрел в зеркало. Как он выглядел? Хотя не все ли равно? Закусив нижнюю губу, он вытер о джинсы вмиг вспотевшие ладони, сделал глубокий вдох, выдох и посигналил. Ну, вот и все. Пути назад нет. Теперь не притворишься, что по дороге попал в ДТП и потому не смог приехать. Прождав пару минут, Колин посигналил еще раз, но никто не выходил ему навстречу. Может, в доме не слышно? Или Эзра уехал куда-то по делам на другой машине? Или занят чем-то и не может отойти? Что Эзра может быть занят «кем-то» думать не хотелось. Плюнув на условности, Колин отстегнул ремень безопасности, открыл дверь и вышел на улицу. Вдохнув полной грудью свежий воздух, он поднялся на крыльцо и оглянулся назад. Небо хмурилось сильнее, чем утром. Молочно-белые облака заволокли всю панораму, но дождем пока не пахло, да и ветер еще не успел набрать мощность, хотя макушки крон высоких деревьев на границе фермы уже изрядно покачивало. Вместо звонка Колин обнаружил старомодный дверной молоток и несколько раз постучал, надеясь, что получилось достаточно громко. Однако через пять минут ему так никто и не открыл, а потому Колину пришлось отправиться на разведку самостоятельного. Он решил обойти дом кругом, надеясь, что обнаружит Эзру где-нибудь там. Обогнув дом и приминая подошвами ботинок солнечно-желтые бутоны одуванчиков, Колин вышел к большому загону перед хозяйственными постройками и судя по всему хлеву, выкрашенному в нежно-голубой цвет. — Идите к папочке, детки. Папочка вас накормит, — с любовью приговаривал Эзра, рассыпая зерно топчущимся под его ногами птицам. Под мышкой он зажал ведерко, куда время от времени засовывал руку, чтобы зачерпнуть горсть. Положив ладонь на верхнюю перекладину ограды, Колин облокотился на забор, наблюдая за Эзрой, губы сама собой тронула нежная улыбка. Он ожидал застать его в чем-нибудь совсем уж плохо сочетающемся с сельской работой, но на нем были обычные драные голубые джинсы, сапоги и тонкая вязаная синяя кофта, почти прозрачная из-за крупных дырок. Казалось, что ей место в гардеробе хрупкой невысокой Лайлы, потому что на Эзре она сидела узко, как кишка, обтягивая бицепсы и предплечья, крепкую спину, и единственное место, где болталась — это вытянутый подол в районе талии. Волосы его сильно отросли, и он замотал их в неаккуратный пучок на затылке. Колину не хотелось прерывать Эзру. Он смотрел на него словно через зеркало Гезелла. Невидимый и непричастный, анонимный наблюдатель, но рано или поздно этому придет конец, когда он… — Что ты там стоишь? Они тебя не поклюют, это не гуси, — звучно заявил Эзра, подняв голову, и обернулся. На его лице расцвела широкая улыбка. — Я и не боюсь. Просто не хочу мешать, — объяснил Колин, отворив дверцу и пройдя за ограждение. — Ты нам и не мешаешь, — возразил Эзра, медленно покачиваясь на месте, будто пританцовывая лишь одной ему слышимой музыке. — Я слышал, как ты сигналил, и крикнул, чтобы шел сюда. — Я видимо в тот момент сидел в машине. — Значит, зов сердца сам привел тебя ко мне, — философски изрек Эзра и помахал рукой, подзывая его. «Иначе и не скажешь», подумал Колин и подошел ближе. Неважно, по зову сердца ли или мановению руки. — А если бы это был не я? — А кто? — Ну, не знаю. Маньяк-убийца? — У меня есть вилы и лопата, — сделал многообещающее заявление Эзра и широким жестом указал на две дюжины рыженьких и крапчатых несушек, среди которых топтались три петуха. — Познакомься с моими ангелочками. Зачерпнув последнюю горсть, Эзра кинул ее на землю и попятился назад. Часть зерна все же попала на кур, и те величаво расправили крылья, отряхиваясь и задевая соседок перьями. — Правда, они милашки? — с любовью в глазах спросил Эзра и отошел, чтобы убрать ведерко. Кто бы мог подумать, что Эзра Миллер, гей-икона двадцать первого века, лицо Ив Сен Лоран, умеющий одеваться поистине экстравагантно, будет так органично смотреться на ферме посреди загона для выгула. — Они замечательные, — согласился Колин, ничего не смыслящий в курах. Он привык иметь с ними дело в несколько ином виде, но Эзру явно расстроило бы это наблюдение. Подступив почти вплотную, Эзра обнял Колина и легко поцеловал его губы в знак приветствия. Вряд ли на его языке это значило что-то иное, а Колин слишком привык иметь дело с подобными приветствиями за свою долгую жизнь, чтобы предпринимать попытки найти в этом более глубокий смысл. — Как добрался? Без проблем? Колин утвердительно кивнул, обняв Эзру и прижался к его колючей щеке. — Я скучал по тебе, — сказал он, и эта короткая фраза казалось объясняла все на свете. И их внезапную встречу, и длительное молчание. — Я тоже скучал. Давно тебя не видел. Если не считать «Джентльменов» Гая Ричи. Твой Тренер там просто мечта. Кажется, тебя ничем не испортить. — Даже гримом Пингвина? — засмеялся Колин. — Ну, это мелочи, — великодушно фыркнул Эзра. — Красота — она внутри, а не снаружи. Довольно смелое заявление для человека, обладавшего природным шармом и очарованием. — Зато теперь ты официально тоже во вселенной DC, — незамутненно продолжил Эзра, — и я могу безнаказанно шипперить Флэша с Пингвином. — Сомнительное утешение, — улыбнулся Колин и обнял его еще крепче, будто и не было этих нескольких лет. — Я бы предпочел Джона Константина, конечно, который в подворотне показывает магию Барри Аллену, но с Джоном так и не получилось. Хотя я видел классные фанатские работы! — Ты мне присылал, я это прекрасно помню, — подтвердил Колин. Он и правда прекрасно помнил все, что присылал ему Эзра, и даже на всякий случай сменил пароль на телефоне и поставил блокировку отпечатком пальца, чтобы Генри или Джеймса случайно не угораздило залезть к нему в переписки и увидеть все это изобилие. — И с Бэтменом. Из тебя бы вышел классный Брюс Уэйн, — задумчиво протянул Эзра точно самому себе, а не для того, чтобы это услышал Колин, мягко высвободился из его объятий и погладил по щеке. — Мне нравится твоя седая щетина. — Я с ней уже лет десять хожу. Слушай, я же никого не побеспокоил, так? — Колину было важно прояснить этот вопрос раз и навсегда, чтобы больше уже к этому не возвращаться. — Вряд ли ты бы согласился на мой приезд. А так как из дома на мой стук никто не вышел, я сделал вывод, что ты один. — Я один, — пожав плечами, подтвердил Эзра с такой нечитаемой интонацией, на которую можно было подумать все, что угодно. Я один и ни с кем сейчас не встречаюсь. Я один, потому что больше никого не хочу, и это мой выбор. Я дома пока что один, но скоро все соберутся, когда закончат свои дела. Я один, внутри меня пустота, и я не знаю, чем ее заполнить. — Ребята уехали, — пояснил Эзра, будто услышав мысли Колина. — На самом деле я попросил их. Подумал, что тебе может быть неуютно. — Вот как? — Примерно этого Колин и опасался. Что из-за него придется менять правила. И все же в некотором роде это льстило. Возможно, сна в самолете оказалось недостаточно, и ему прежде следовало хорошенько подумать, прежде чем писать Эзре. Да еще и в таком меркантильном ключе. Но по глазам Колин видел, что Эзра действительно рад его видеть, какая бы стихия или зов сердца не привели его к нему. — Ага-а-а, — протянул Эзра и нахального улыбнулся. — Подумал, ты не захочешь, чтобы потом в газетах появились заголовки «Колин Фаррелл участвовал в оргии». Колин громко рассмеялся, и довольный Эзра зарделся. — Это очень заботливо с твоей стороны. — Теперь я папочка этих деток и учусь заботе и любви, — помотав головой, растолковал Эзра и двинулся к выходу из загона немного качающейся походкой, будто плыл в толще воды. Колин последовал за ним. — Так что тебя дернуло вдруг лететь в Дублин? — У мамы день рождения. — О боже, я совсем не сообразил, — Эзра крутанулся на месте. — Передавай от меня Рите горячие поздравления и поцелуи. — Обязательно передам. Колин понимал, что ему следует быть более многословным гостем, но ничего не мог с собой поделать. Когда он переступил порог фермы, то будто очутился дома, где тепло и спокойно. Из тела вытащили все кости, а напряженные мышцы раскатали скалкой, и теперь он был размазанным студенистым нечто, из которого можно лепить все, что душе угодно. — Значит, ты приехал ко мне прятаться от урагана, — плавно подвел тему Эзра, поднимаясь на крыльцо. — Не знал, что ты боишься стихии. — Я о-о-очень боюсь ураганов. — Колин сделал полные притворного ужаса глаза. — Понял, что во время Апокалипсиса рядом с тобой — это единственное место, где я хочу быть. — Это потому, что после Апокалипсиса выживу только я и тараканы или выживут только любовники*? — усмехнулся Эзра, нажав на ручку, и открыл дверь. Дом оказался не заперт. И если у Колина не хватило бы такта, он вполне мог войти в дом, не дожидаясь Эзры. Прямо как в фильмах, когда главный герой проверяет дом, но парадный вход оказывается открыт, что пугает до усрачки, потому что внутри может оказаться что угодно или хуже того — кто угодно. И обязательно вооруженное до зубов. Интересно, есть ли у Эзры на доме сигнализация… — О, прости, мне не следовало… — спохватился Эзра, закрыв на мгновение рот ладонями. — Это звучало так романтично, а я все испортил. Хотя зачем ты сам сформулировал это так романтично — тоже большой вопрос, конечно… Подойдя вплотную, Колин ухватил его за руки, чтобы он не размахивал ими, как ветряная мельница. Подвижный, как шарнирная кукла, Эзра послушно застыл. — Забей, окей? У меня богатый опыт общения с бывшими. — Но у нас-то с тобой нет общих детей, — пожав плечами, словно извиняясь, напомнил Эзра. — Ты у меня заместо ребенка, дорогой, — по-доброму усмехнулся Колин, слегка погладив пальцами запястья, которые продолжал держать и физически не мог убрать руки. Оторваться от Эзры, перестать прикасаться к нему было выше его сил. Он был словно наркотик, как бы пошло не звучала эта метафора. Видимо потому он и решил тогда лечь на реабилитацию. Чтобы вылечиться от своей зависимости. — Это звучит одновременно мило и немного оскорбительно, — дал оценку Эзра, и Колин все же отпустил его. Эзра тут же сменил тему. Либо его голова работала слишком быстро, по сравнению с головой Колина, сменяя сотни мыслей за секунду, либо была просто иначе устроена. — Ты голоден? Хочешь пива? Можем сделать одуванчики в кляре. — Одуванчики? Серьезно? — заулыбался Колин, не в силах контролировать мышцы лица. — Предельно. Видел, какая у меня на улице плантация? — Эзра хитро подмигнул. Да, Колин успел уже раздавить несколько, пока его искал. — В кляре или с майонезом можно сожрать любую траву, — развел руками Колин. — Очень верное замечание! Но тебе и правда понравится. Я обещаю, — Эзра захлопнул дверь, схватил Колина за руку и потащил обратно на задний двор. Они так и не успели переступить порог его дома. — Пойдем, пока не зарядил дождь, и они еще сухие и пышненькие!