Стихийное бедствие

Ветер не утихал, по стеклам хлестал дождь, и даже врагу не пожелаешь оказаться в такой Ад за порогом, но ураган все равно переоценили. Во всяком случае его эпицентр пришелся пока на другие районы. Хотя это не отменяло, что циклон может изменить направление и начать неумолимо ползти в их направлении. — Где бы мы были, если бы все еще были вместе? Забравшись на стол с ногами, Эзра с одобрением наблюдал, как Колин нарезает начинку для пиццы. — Здесь, — не оборачиваясь, просто ответил Колин. — Я серьезно, — хмыкнул Эзра. За сегодняшний бесконечный день он слишком часто призывал к этому Колина, будто они поменялись ролями, сменив ипостаси. — Я тоже, — глянув на него через плечо, подтвердил Колин. — Ты летел бы вместе со мной в Дублин. Самолет бы посадили, и мы поехали сюда. — Мы бы здесь были не одни, я же не оставлю ферму без присмотра. — Эзра спрыгнул со стола, подкрался к Колину со спины и выхватил с разделочной доски пару полосок нарезанной ветчины и щепотку натертого сыра. — Эзра, у меня ведь нож в руке! — строго сказал Колин. Секунду помедлив, он вручил Эзре в нагрузку половинку от кружка помидора и пару маслин. — Думаю, я бы это пережил. Затолкав добычу в рот, Эзра спросил: — Ты ведь знаешь, почему я перестал писать? Колин боялся этого разговора. Он неотвратимо преследовал весь день, и был лишь вопрос времени, кто не выдержит и спросит первым. Колин бы точно спросил. Так что он даже был рад, что это сделал Эзра. И в то же время не рад, потому что неизвестно, куда их заведет диалог. Может, все станет даже только хуже, чем было. — Примерно догадываюсь, — пространно ответил он. — Я испугался ответственности любить тебя. Колин прекратил резать ветчину и все же уставился на Эзру. Сердце болезненно сдавило, и виной тому точно был не неотвратимо надвигающийся сердечный приступ. — Знаешь, одно дело, когда нам просто хорошо вместе, ни к чему не обязывающие отношения. Но как долго это сможет продолжаться? — Эзра вопросительно выгнул бровь, и за окном сверкнула яркая вспышка молнии. — Ты вот обо мне только Клодин рассказал и все. Я не хочу скрываться. — Ты живешь на ферме, местонахождение которой знают только твоя семья и друзья. — А еще несколько журналистов и фотографов. Но они подписали контракт о неразглашении. Журналисты, не друзья. — А еще местные жители, — напомнил Колин. Сложно было ожидать, что приметного Эзру ни разу не узнали в магазинах, даже если он таскал сейчас медицинскую маску. — Им как раз плевать, — равнодушно отмахнулся Эзра, стоя рядом. Не приближаясь, но и не уходя. Он старался держать дистанцию. — Их больше интересуют фестивали кленового сиропа, яблок, а еще как сыграли Vermont Bucks… Ты сбил меня с мысли! — Прости. — Колин подсунул ему еще ветчины в знак примирения, но Эзра привередливо наморщил нос. — Ты закончил на том, что не хочешь скрываться. — Именно. — Эзра с готовностью вновь подхватил мысль. — Я стараюсь быть честным и открытым с людьми, которые доверяют мне, и я чувствую ответственность за то, что делаю. Как бы я мог оставаться честен с ними, если бы прятал тебя? А ведь мне бы пришлось, потому что ты все же солидная фигура в Голливуде. Журналисты, папарацци — они бы стали преследовать, как пираньи, если бы мы открылись. Понимаешь? За тобой ведь ходит слава сердцееда, а тут на тебе — парень да еще и коллега по Фантастическим Тварям, которого ты зажимал в подворотне. Я не готов шарахаться от каждого фотоаппарата. Колин не собирался спорить: доводы Эзры более чем разумны, но это не отменяло того, что было на душе. Она любила ставить под сомнения любые аргументы рассудка. — Но с этим я еще могу как-то смириться, ведь я не должен отчитываться о статусе своих отношений. Что меня действительно беспокоит, так это как бы ты объяснил меня сыновьям? — не сдавался Эзра, сорвавшись с места и меряя шагами кухню под стук барабанящего по карнизу дождя. — Как бы ты меня представил? Друг? Бойфренд? — Это уже пришлось бы мне решать, — мягко возразил Колин, но Эзра все равно отреагировал довольно предсказуемо и вполне заслуженно. — Мне тоже. Ведь это напрямую касается меня. Чтобы потом мы с Джеймсом и Генри не поняли друг друга неоднозначно. — Справедливо. — уступил Колин. Подумав, он отрезал еще кусок твердого сыра, чтобы натереть. Он старался сосредоточиться на начинке для пиццы, как чем-то простом, правильном и реальном, потому что боялся, что сдадут нервы, и он наговорит Эзре такого, за что потом может стать стыдно обоим. — Мы могли бы обсудить это вместе, прежде чем… — Прежде тебе пришлось бы поговорить с Алицией и Ким, — возразил Эзра, застыв у него за спиной. — Если ты думаешь, что у меня гомофобная семья… — Я знаю, что это не так. Но представь, — он всплеснул руками, ненадолго застыв и активно жестикулируя, — «дорогой, папа хочет с тобой погулять на выходных. Кстати, с вами будет Флэш. Твой папа с ним встречается». Колин хмыкнул. Откровенно говоря, в своем воображении он все себе примерно так и представлял, а потому ответ был заготовлен уже давно. — Думаю, они были бы в восторге от встречи с Флэшем и гордились бы мной — у их папы самый быстрый парень на планете! Эзра снова сорвался с места, но Колин не спешил его останавливать. — Вот так просто? Это же твои дети, я хочу быть для них классным, хочу быть другом, а не стремным мужиком, который иногда видится с ними на праздники, а еще трахается с их папой. Колину стоило больших усилий держать себя в руках. Да, черт возьми, может так бы и было пару раз в самом начале! Но он разве не видит, какой замечательный и удивительный? Разве можно остаться к нему равнодушным? И Эзра определенно не просто мужик, с которым он трахается. Это звучало до крайности обидно. Но одна мысль все еще позволяла с надеждой цепляться. Эзра не говорил в прошедшем времени, не использовал сослагательных наклонений. В словах не звучали отголоски застаревших ран. Его беспокоило это прямо сейчас. В настоящем. — Так или иначе, но знание расползется повсюду, пойдут слухи, — выдохшись, закончил Эзра и прижался лбом к его плечу. Колин отложил нож и погладил его по шее, задевая торчащие из пучка длинные волосы. — Из всего вышесказанного я делаю вывод, что ты решил закончить все, пока наши отношения не испортили тайны, которые мы не сможем хранить в секрете. — Колин старался держать лицо, подытожив эту мысль, будто говорил о фестивале кленового сиропа, а не своем возможном будущем. — Примерно так, — Эзра горячо выдохнул ему в плечо. Несмотря на клокочущее где-то в глубине души негодование, предплечья и бедра Колина покрылись гусиной кожей. Он с силой зажмурился до белых кругов перед глазами. — А тебе не приходило в голову сказать мне об этом напрямую? Эзра прикусил зубами рукав его футболки и отрицательно помотал головой, точно сердитый пес. — Я посчитал, что заканчивать надо, когда все прекрасно, — сквозь стиснутые зубы проговорил он, но все же разжал челюсти. — А если бы мы стали выяснять отношения, все было бы не прекрасно. Колин медленно, но верно приближался к пресловутой последней капле, которая переполнит чашу. — То есть сейчас твой обет молчания потерял свой срок годности? — Он одернул рукав, на котором остался мокрый укус, и вымыл руки от помидорного сока. Пицце видимо придется подождать, пока они не закончат. Неизвестно, когда они придут к какому-то пониманию, и полезет ли вообще кусок в горло. Уезжать в такую непогодь было самоубийством, но Колин не исключал, что эту ночь придется спать в машине. — Мы уже не вместе и можем говорить все, что думаем, — сделал логичный для себя вывод Эзра. Конечно, терять ведь больше уже нечего. Все и так потеряно, черт возьми! Колину пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не сорваться и заговорить. — Хочешь знать, что я думаю? Знаешь, как прекрасно мне было? — Прости. Я не буду оправдываться, я поступил эгоистично, больше думая о своих чувствах, чем твоих. Я это признаю,— успел сказать Эзра, но Колин заставил его замолчать, выставив ладонь и прося тишины, чтобы закончить. — Дьявол, Эзра! Я себе все нервы истрепал, думая, что же сделал не так! Потом решил, что ты просто не хочешь серьезных отношений, что тебе хочется нагуляться, пока ты свеж и молод. Я понимаю, я сам был таким когда-то. — С чего ты это вообще решил? — переминаясь на месте, нахмурился Эзра. — А разве нет? Ты сам сказал мне, когда я приехал, что попросил оставить нас двоих, чтобы не решили, что я участвую в оргиях. — Ты же знаешь, что это шутка. — Это не шутка, Эзра, это факт, — Колин с горечью покачал головой. — Я ни в коей мере не хочу тебя осуждать и не имею на это права, но я не смогу заменить тебе целую полиаморную ячейку. Я один. И я не стану участвовать в чем-то подобном. Уж извини, считай меня старомодным, но я не готов делить с другими человека, которого люблю! Колин думал, что повысив тон и прокричавшись, ему полегчает. Но на душе стало еще поганее. — Что ты помнишь из моего интервью, которое читал? — едва громче шепота спросил Эзра и протянул руку, чтобы коснуться его плеча, но так и не сделал этого. — Что? При чем тут это вообще? Я запомнил ферму и коз. На самоизоляции я много читал, так что всего не упомнишь, — несуразно объяснил Колин. Он действительно много читал, но не сталкерил Эзру, собирая по крупицам информацию, чтобы все о нем знать. Это отдавало бы чем-то нездоровым и неправильным. Но не должен же он объяснять свои приступы ностальгии? Это казалось очевидным. Эзра же признался, что смотрел новый фильм с ним, и Колин по этому поводу не испытал каких-то определенных чувств, которые должны были заставить шестеренки в его голове начать лихорадочную работу по анализу полученной информации. — А петухов? — Что? — Колин хотел вцепиться себе в волосы, вдруг бы от этого в голове прояснилось. — Да, я помню про кур и петухов. — И? — улыбнулся Эзра. В его голосе звучало что-то похожее на нежность и легкую тоску. На взгляд Колина меланхолия этому человеку совершенно противопоказана — он увядал вместе с ней, хотя и умел виртуозно перевоплощаться, играя агонию грусти и тоски, что его персонажей хотелось завернуть в антишоковое одеяло. Ладно, о чем он вообще думает? Предполагается, что он зол, он в смятении! И он хочет услышать в словах Эзры то, что заставит его изменить свое мнение. Потому что вся эта ситуация начинала становиться невыносимой для них обоих. — И что еще? — Мой идеальный партнер, — подсказал Эзра и сделал небольшой шаг навстречу ему. — Ты правда не помнишь? Что я бы хотел себе в партнеры кого-то, похожего на петуха. — Петуха? — растерялся Колин. — На петуха, который прикидывается раненым, когда атакует орел. — А он должен обязательно атаковать? Колин был совершенно сбит с толку. Эзра явно на что-то намекал, но его телепатический язык был совершенно непонятен. — Рано или поздно такое случается. Он вылетает из укрытия, когда ждешь этого меньше всего, и кидается на стаю. Так что петух всегда наготове, чтобы защитить своих цыпочек, — объяснил Эзра. — И, как ты мог услышать, речь не идет о гареме петухов. Мне нужен один единственный человек. После его слов Колин неожиданно для себя все же вспомнил эту деталь. Не то, чтобы он сам считал себя кем-то похожим на петуха… За Генри и Джеймса он бы любому глотку порвал и выдержал бы любое испытание, но это совершенно иное — отцовская любовь, инстинкт защитить своих парней от любых невзгод, которые может преподнести жизнь. Таким должен быть настоящий отец, который любит и заботится о своей семье. — Не так-то просто найти своего принца или принцессу, — осторожно заметил Колин. Ему смутно казалось, что он начал улавливать суть. Эзра подступил еще ближе. Словно пытался укротить. — Я своего уже нашел. — А, то есть теперь ты великодушно принимаешь решение спустя два года? — Колин уже не пытался повышать голос, но постарался вложить максимум сарказма. На Эзру это судя по всему не действовало. Его лицо было спокойно, бесстрастно, и он не собирался отступать. — Я не был уверен, что готов. Тогда не был. Как будто ты сам не был в поисках столько лет?.. С тобой я чувствую себя в безопасности, Колин. В безопасности… Колин всегда был контактным, тактильным. Весь разговор они стояли слишком близко друг к другу, не отдаляясь на расстояние вытянутой руки. И не касаться Эзры — настоящая мука. Колин сжал кулаки, чтобы помнить о границах. Одно неосторожное прикосновение, и он пропал. — Ладно, я понял, к чему разговор про мужественность твоего идеального партнера. Думаешь, можешь так просто взять и сказать «Колин, я все понял, я совершил глупость, на самом деле я хочу только тебя, потому что ты настоящий петух»? — Я мог бы оскорбиться, но знаю, что заслуживаю твоего гнева, — смиренно сказал Эзра. — Но что-то же заставило тебя взять и приехать ко мне во время надвигающегося урагана. Колин стоял как громом пораженный. У него в голове была настоящая каша — непонимание и горечь, злость на Эзру, разум, который кричал, что он опять занес ногу над любимым капканом, и надо бы бежать. А еще покалывающее в пальцах желание сорваться с цепи. Прижать к себе этого придурка и больше никогда не отпускать. — Ты понял, что нужен мне. А я нужен тебе. У Колина опускались руки, он был выжат морально. — Чего ты хочешь от меня? — хрипло спросил он. — Чтобы ты поцеловал меня. Только я не понимаю, чего же ты ждешь. Действительно. Чего же он ждал? Колин схватил Эзру за воротник и дернул на себя. А потом все заглохло. В голове наступило радиомолчание, когда Эзра жадно засосал его губы и почти сразу протолкнул в рот язык. Его сильные руки обвились вокруг плеч, притягивая ближе, и Колин ощутил, как напряжение отступает. Эзра будто задался целью быть везде — широкие ладони то скользили по спине вдоль позвоночника, то поглаживали лопатки, затылок, плечи, руки обнимали за талию, притягивали его бедра к себе, точно он мать его многорукий индийский бог. За окном снова сверкнуло, через пару секунд накатил раскат грома, и Эзра нашел в себе силы отлипнуть от Колина. — Пойдем в спальню, — хрипло прошептал он ему в рот, и Колин жадно поймал губами его горячее дыхание. У Эзры был восхитительно ошалевший взгляд. — Не уверен, что смогу дойти. Давай прямо тут. — Колин снова был на грани, но на этот раз чтобы рассмеяться от облегчения. Он прижался губами к вене на шее и слегка прикусил кожу. — Я застелил свежие простыни, — простонал Эзра, толкнувшись бедрами, и потерся членом через джинсы. — Это все меняет. Пицце реально придется подождать. Они взбежали по лестнице на второй этаж, точно два подростка, удирающих с урока. Эзра распахнул дверь настежь, что та долбанулась ручкой об стену, и включил свет. Внутри оказалась хозяйская спальня с исполинской кроватью. Тут наверное могло бы спокойно уместиться и четверо человек, чтобы не мешать друг другу. Колин сразу представил, что могла повидать эта кровать… Но Эзра взрослый человек и мог делать со своей жизнью все, что ему заблагорассудится. Не Колину судить, будто он в его возрасте был лучше. Хотя не все ли равно теперь? Если он рядом. Эзра одним быстрым движением содрал с себя ветровку вместе с синей дырявой кофтой в облипку и швырнул на пол, а потом принялся за джинсы. — Тебе помочь? — рассмеялся он, заметив, что Колин тормозит, залипнув на его тело. — Стриптиз по всем правилам устроим потом, — фыркнул Колин, шустро стаскивая футболку. — Ловлю на слове, — с хищной улыбкой пообещал Эзра, расстегнув молнию, и приспустил драные голубые джинсы. На нем не было белья. Раскинувшись на постели, Эзра наблюдал, как Колин стаскивает джинсы и кроссовки. Он не пытался принять какую-то соблазнительную позу, но для Колина это и было сексуальнее всего. Нависнув над Эзрой, Колин сразу приник губами к его коже под соском. Провел ладонью по волосатой груди, скользнул на живот, а потом обхватил твердый член у основания и несколько раз двинул кулаком. Поцеловал бок под аккомпанемент задушенных стонов, ребра, узнавая его тело заново. Сухое, сильное, жилистое. — Не надо прелюдий, — попросил Эзра, извиваясь под ним. — Просто трахни меня уже. Он спихнул остановившегося Колина, достал из тумбочки тюбик со смазкой и уселся на его бедра. — Разве тебя не следует сначала растянуть? Эзра хитро улыбнулся и поерзал, прижавшись мошонкой к его яйцам. — Я уже, — выдохнул он, поглаживая свой член. — Уже? — Ты слишком долго ездил, я успел заскучать. Колин поймал его руку и прижался губами к ладони, представляя, как Эзра, стоя на коленях и уткнувшись лицом в подушку, засовывает в себя смазанные пальцы. Член болезненно заныл. Приподнявшись и проползя на коленях вперед, Эзра выдавил гель на ладонь, завел руку за спину, чтобы нащупать стоящий колом член, смазать его, направить, ввести в себя. — О да, детка, — выдохнул Колин, прогнувшись в спине, и толкнулся навстречу, плавно входя в его тело. Эзра медленно опустился до самого конца и застыл, привыкая к ощущениям и немного покачивая бедрами. — Я скучал по нему, — лениво улыбнулся он, переплетя их пальцы. — Только по нему? — ухмыльнулся тот и еще раз двинул тазом, чтобы надавить на простату. — Не только, — ответил Эзра, вернув ухмылку. Он нагнулся, поставив руки по бокам от головы Колина, и прикусил его нижнюю губу, потянул на себя, а потом приподнялся. Выйдя примерно на половину, он вновь сел на член и судорожно выдохнул. — Мне не хватало всего тебя. Горячий, скользский внутри от смазки, и так хорошо принимающий его в себя. Колин потерялся в ощущениях, надавливая на затылок Эзры и целуя его, водя языком по губам, пробуя на вкус. Пальцы погладили ребра, покрытые испариной бедра, сжали упругие ягодицы. Дождь за окном барабанил все сильнее, тоже наращивая темп и не желая останавливаться. Проехавшись влажными от слюны губами по подбородку Колина, Эзра с трудом оторвался от него, чтобы снова сесть прямо, упершись коленями в матрас. Он отклонился немного назад, продолжая немного привставать и насаживаться на член, лаская себя и наблюдая за Колином из-под полуопущенных век. Провел раскрытой ладонью с широко разведенными пальцами по лобковым волосам внизу живота до самого члена, погладил его, немного подрочив. А потом сжал соски и довольно зашипел, когда дезориентированый зрелищем Колин, не зная куда девать руки, впился в его бедра пальцами. — Детка, ты знаешь, как охуенен? — прошептал Колин, пожирая его взглядом, и сжал член в руке. Эзра чуть улыбнулся, прикусив нижнюю губу, и нарастил амплитуду движений, трахая себя членом и сладко постанывая в ответ на каждый толчок Колина, дрочащего ему и вколачивающегося в его тело. Колин не выдержал первым. Эзра крепко сжал мышцы, как только он кончил в него, и Колина прошило судорогой оргазма. Плечи покрылись мурашками, и каждый волосок на руках встал перпендикулярно коже. Доведя себя рукой до оргазма и выплеснувшись на живот и грудь Колина, обессилевший Эзра с трудом сполз с него и рухнул рядом, как подкошенный. — Ноги устали, — пожаловался он, устроив голову на его плече и пальцем размазывая сперму по коже. — Регулярные тренировки? — подмигнул Колин и коснулся губами его переносицы. — М-м-м, я подумаю над твоим предложением. — Эзра прикрыл глаза от удовольствия и потянулся за ленивым поцелуем. …Спустившись поцелуями по коже, Колин вобрал член Эзры в рот. Никогда еще он не испытывал такое удовлетворение, делая минет и наслаждаясь тем, как Эзру потряхивает от ощущений, как он тянет пряди его волос и гортанно стонет. Про пиццу они, конечно вспомнили, но это было уже утром, потому что милые нежности после секса изголодавшихся друг по другу Эзры и Колина переросли в страстные и горячие. Слишком много времени прошло, слишком многое следовало воскресить, как в сознании, так и тактильно, чтобы отточить то, как их тела реагируют друг на друга до уровня рефлексов, интуитивно угадывая желания партнера.

***

Наутро, оторвав голову от подушки, Колин с удивлением осознал, что давно не чувствовал себя настолько отдохнувшим, и не сразу сообразил, что сквозь окна в спальню пробивается слабый солнечный свет. Эзры рядом не было, но соседняя подушка выглядела примятой. Перекатившись к ней, Колин уткнулся носом в наволочку, вдыхая оставшийся на ткани запах его волос. Он бы с радостью согласился проваляться в постели до обеда, если бы не остался в кровати один. Неугомонный Эзра наверняка ускакал заниматься своим обширным хозяйством, так что следовало оторвать задницу от матраса и пойти его поискать. Натянув с вечера валявшиеся на полу джинсы, футболку и кроссовки, Колин спустился вниз и обнаружил Эзру на кухне. Он возился у стола, мурлыча себе под нос какую-то мелодию, но сразу услышал его шаги и обернулся. — Ты уже встал, — обрадовался Эзра. Подойдя ближе, Колин поцеловал его в обнаженное плечо. — Еще пока нет, но это можно исправить, — хитро намекнул он, вжавшись в его бедро пахом. Эзра понимающе улыбнулся и многообещающе погладил его по промежности. — А ты давно проснулся? — Как ранняя пташка! За ночь все раздуло, так что надо было отправить своих деток на прогулку, — объяснил он и ткнул в Колина пальцем. — А ты так и не познакомился с моими козами! Так что после пиццы мы идем на улицу. Только придется надеть сапоги — там жуткая грязь после дождя. — У меня невероятно хозяйственный парень, — мечтательно улыбнулся Колин, целуя Эзру в изгиб между шеей и плечом, и поднял голову, почувствовав соблазнительный аромат еды. Пицца. Живот скрутило от голода. Все же за вчерашний день он успел только позавтракать тем, что взял в берлингтонском ресторанчике, и конечно же одуванчики в кляре, разве такое забудешь. Эзра хотя бы успел стянуть немного начинки для пиццы, прежде чем им стало совершенно не до нее. — Ты уже поставил ее что ли? — Ты же вчера все нарезал, — пожал плечами Эзра. — Сыр заветрился, но думаю, что в духовке отойдет. Обычно Эзра не готовил и ел что-нибудь вроде рамена, причем делал не сам от начала и до конца, а покупал те, которые надо заваривать кипятком. Так что пицца определенно была лучшей из всего, что Колин пробовал из его рук. Ветер к утру действительно утих, и, как Колин проверил в новостях, пока они с Эзрой были вечером слишком заняты друг другом, циклон ушел на юг, едва их зацепив и не нанеся большого ущерба. Если не считать несколько ведер мелких незрелых яблок, усыпавших все газоны в саду, и тонких наломанных веток. Следовало позвонить Клодин и сказать ей, что с ними все в порядке. А заодно узнать, когда она собирается брать ему билет, поскольку на электронную почту от нее пока не приходило никаких писем. Пока он размышлял над тем, как же ему поступить дальше, Эзра повел его к окраине сада ближе к лесу, где на лугу паслись Кэти, Бэтти, Пэтти, Нуазетт, а еще Фицуильям Второй. Пять очаровательных черно-белых козочек, которые отнеслись довольно флегматично к их присутствию — свежая влажная после дождя трава была явно более достойна внимания, чем хозяин и какой-то Колин Фаррелл. — Понимаю, почему тебе нравится компания животных, — сказал он, почесав равнодушную к нему Бэтти за ушком. Или это была Пэтти? — Им плевать, кто мы, они искренни в своих чувствах и отдают предпочтения не из-за славы и денег, а по тому, как к ним относишься. Любишь ли их, заботишься и кормишь ли вкусной едой. С ними можно даже поговорить, рассказать свои секреты, не боясь, что потом увидишь искрометную статью в желтой прессе. — Это ты так хочешь узнать, жаловался ли я им на наш с тобой разрыв? — насмешливо выгнув бровь, спросил Эзра, сидя на корточках и поглаживая спинку сосредоточенно жующей Кэти, в пучок травы которой попал одуванчик. — Вовсе нет! — Колин развел руками. — Конечно жаловался, — с любовью проворковал Эзра, почесывая Кэти между ушек. — Они знают все наши грязные секреты. — Этого я и боялся, — рассмеялся Колин и задумчиво закусил губу. — Детка, я тут подумал… — Тебе надо на самолет, — понимающе подсказал Эзра, поднявшись. Колин сразу заметил в его глазах легкую печаль. — Да, но… я тут подумал… — Но теперь ведь все изменилось, так? — с надеждой спросил Эзра, подойдя к нему, обнял за талию и прижался лбом к его лбу, заглядывая в глаза. — И ты знаешь, где меня найти. — Вообще-то я хотел сказать тебе, чтобы ты собирался. — Куда? — удивился Эзра, нахмурив брови. — Ты полетишь со мной в Дублин? — прекратив ходить вокруг да около, спросил Колин. Губы Эзры тут же растянулись в широкую улыбку. — Ты этого действительно хочешь? — Если у тебя нет каких-то важных дел, — тут же оговорился Колин. — Я позвоню Клодин, попрошу ее взять билет на тебя. А ты скажешь Лайле, Джошу, сестрам или родителям, чтобы они присмотрели за фермой. — А если нас спалят? Полетим рядом или в разных классах? — ехидно спросил Эзра и поцеловал его в кончик носа, что сильно отвлекало от мыслительного процесса. — Мне будет сложно приставать к тебе, если мы будем сидеть в разных концах самолета, — озорно улыбнулся Колин. — И готовься морально, потому что я тебя представлю всем Фарреллам. — Колин, ты уверен? — Эзра тут же перестал паясничать и серьезно посмотрел в его глаза. — Ты ведь хотел этого, дорогой? Я тоже этого хочу. Вернувшись обратно в дом спустя полчаса, Колин прошел в гостиную, набирая Клодин, в то время как Эзра убежал наверх заранее собирать чемодан и вызванивать кого-нибудь из близких, чтобы те приехали на ферму. — Еще билет? Куда? — сонно спросила сестра и выразительно зевнула в трубку. Черт, он совершенно забыл про часовые пояса. — Эзра летит со мной, — прямо ответил Колин, чтобы лишний раз не испытывать терпение Клодин. Она громко хмыкнула в трубку, что Колину даже пришлось отодвинуть телефон от уха. — Ты все же наделал глупостей? Да, Колин? — Никогда еще не был так уверен, что поступаю правильно. Пауза затянулась. Но после такой новости Клодин вряд ли могла уснуть, даже если еще не вылезла из-под одеяла. — Это нечестно, Колин! Ты же знаешь, что у меня были планы. Мне теперь придется все переносить. — При чем тут твои планы? — усмехнулся Колин, прекрасно зная сестру и причину ее возмущения. — Потому что я просто обязана увидеть это шоу своими глазами! Колин представил воочию, как на этих словах Клодин закатывает глаза. — Ладно, будут вам билеты, — сдалась она. — И скажи от меня Эзре «добро пожаловать в семью». Хотя нет. Не говори. Я сама это сделаю при встрече. Колин прикрыл глаза, вслушиваясь, как наверху Эзра носится по спальне и говорит с кем-то по телефону, и улыбнулся. Он давно не чувствовал себя таким счастливым петухом.