***
Если бы момент забвения можно было сравнить с физически существующим в пределах нашей реальности телом: вероятнее всего это был бы туман. Туман густой, скорее дымчато-чёрный, затянутый ни одним вектором времени и, что самое главное, всепоглощающий. К чему же сейчас какой-то там туман? Зачем все эти необыкновенные сравнения? Отнюдь ни к чему и не к месту, да только то, что бросилось с первыми лучами неживого света в устало разомкнувшиеся глаза хрупкой брюнетки очень сильно напоминало туман, облако, скопу чего-то неопознанного, но по ощущениям на лице, руках и теле очень мягкого. Глаза были открыты, но словно и закрыты одновременно, и это на редкость не смущало потупленный разум несчастной Вивальди. Смущало вот что: с приходом какого-никакого зрения некий “туман” становился всё темнее, а ощущение чего-то обёрнутого вокруг лица и тела нарастало впрок. Дыхание начало само себя стеснять. Теперь-то поводов запустить свои биологические процессы, или хотя бы один из них под названием “инстинкт самосохранения” было весомо больше. Сначала брюнетка дёрнула ногой, та пластом заёрзала на ровном месте открыв перед лицом ещё один внушительный факт: положение её тела было вертикальным. Что же это за бред?! Бодрость и адреналин мигом наполнили каждую часть тела и теперь, ещё не до конца успев оценить обстановку, девушка нервно билась на месте, об что-то неприятно цепляясь и пытаясь помочь самой себе здесь и сейчас. Паника делала своё дело, казалось будто выбраться из напасти возможным отнюдь не представлялось, ещё и взгляд был полу-туманным, как сквозь запотевшую призму… Наконец, всё время где-то бившаяся в конвульсиях рука нацелилась в правильном направлении, упала на лицо. Бледные пальцы как когти вцепились в это самое нечто, что есть мочи оттянув. Сработало, слава всем возможным богам! Тёмное полотно с трудом спало с лица, сама девушка мигом вскочила в положении сидя. Тусклое пространство, забитое мусором, напоминающим картонные коробки, не имело никакого общего состояния. Даже воздух ничем не пах. Присмотревшись, Нери подтвердила ново-пришедшую мысль: вокруг неё действительно было много коробок, парочку она даже раздавила своим телом. В руке по-прежнему что-то колыхалось, и темноволосая спустила прищуренный взгляд вниз. Тем, что противно расположилось на её лице было самым простым куском тёмной ткани, предположительно шёлк или что-то в этом роде. Сведя густые брови, голубоглазая оглянулась назад. Раздавленная ею коробка была полна цветных тряпочек, примитивных украшений. Девушка разжала пальцы, совсем не заметив, как полотно выскользнуло из руки, будто просочившись песком. Картонных коробов вокруг было многовато, Вивальди всё никак не могла их сосчитать, их становилось то больше, то меньше, в глазах рябило и плыло как после долгих слёз. Испытав раздражительность от неминуемой судьбы быть погребённой под кучи хлама, настырная особа принялась протискиваться напролом ему. Сверху нависал какой-то потолок, макушка головы точно касалась его с разу от раз. Подозрительно, но ни одна из наставленных куч не содрогнулась с места, ничего не упало и не повредилось, конструкция оставалась статична. “С ума сойти! И это я такая тонкая и вёрткая?” – в мыслях проиграло у девицы. Имидж, вроде как, она совсем не меняла, да и предметы стояли почти впритык, откуда такая лёгкость движений? Вот уже кончик носа вынырнул на приглушённый свет, затем рука, вторая, плечи… Из-под пыльного стола показался женский силуэт, царапая локти о паркет. В один момент вопросы отпали. То, что было “потолком” представляло из себя до боли знакомый стол. То, что казалось хламом – коробки самого обычного во вселенной реквизита! Ну конечно! Эти стены, старенький стол, духота и отсутствие нормального света: Вивальди сидела на полу собственной театральной гримёрной. Сидела не очень долго, почти сразу поднялась, принявшись оглядываться. – Ребята…? Роуз…? – в непонимании пробубнила брюнетка и была права. А как же то место, где она буквально только что была? Как же те люди, которых она там повстречала? Как же та надоедливая, вечно улыбающаяся маска? Всё это было лишь видением? Глупым сбоем фантазии, решившей подремать под столом с реквизитом девушки? И впрямь, вокруг всё было в точности таким, каким и было всегда, до всех тех ужасных событий, существование которых теперь, получается, стояло под неким вопросом. Вот они и давящие стены, и затемнённая гримёрка, хлипкие полы, всё хорошо? – Эй! Ты! – совершенно с чужой стороны полу-мрачной комнаты подобно неприятному лязгу цепи послышался невнятный голос, выдавая девушке чьё-то присутствие помимо её собственного. Только сейчас Вивальди смогла отчётливо понять: звук доносился откуда-то из тени, и эта тень не была нормальной, физической, скорее надуманной, но не пугающей. Всего-то, другой край этой комнатушки, пустяк. Брюнетка сделала шаг, затем ещё один. Пол совсем не скрипел, а шаги не ощущались никаким весом, ноги будто сами парили в несуществующей пустоте, возможно лёгкое забвение давало о себе знать. Происходящее желало веры в себя, благополучно получая её от своей жертвы. – Слышишь? – менее язвительно повторил чей-то голосок, приближаясь Нери прищурилась. Чистый, подобно фарфоровой кукле, с ног до головы вылизанный аккуратный силуэт стоял посреди иного края помещения, напыжившись в неестественной позе. У Вивальди спёрло дыхание, пульс участился, а язык онемел. Знала она, чей это фантом, до боли сильно знала. Пред ней, красуясь золотыми прядями волос цвета блонд томно переминалась на месте девушка, по имени Элиза Бёрнтвуд. Живая, как с картинки, буквально! Белые туфли, красное платьице, едва ли прикрывающее бёдра, идущее вразрез с длиной колен. Даже браслет на руке с каким-то декоративным шармом был такой-же! Такой же, как и в тот хорошо и на долго, если не на всю жизнь отложившийся в памяти роковой день. Сознание медленно начало давать сбой. Ноги пожелали отступить назад, но за спиной выросла невидимая стена. Мёртвый ужас сковал тело темноволосой, реальность отказывалась воспринимать это взаправду. – Да что б я ещё раз! – повторила блондинка, стоя полу-боком к голубоглазой. – Элиза…? – как кремнем об асфальт процедила в ужасе Нери. Лёгкое на вид женское тело дёрнулось ей на встречу. Неужели, взаправду весь тот кошмар кошмаром просто и являлся? Вот она Мисс Бёрнтвуд, вот он театр, вот она гримёрная… Конечно, подумала было Ви, просто сон! Такое точно может лишь присниться. Заработалась, устала, обросла завистью. С каждым шагом коллеги по сцене итальянка мысленно выбирала очередную отговорку, она почти поверила в наилучшее для себя! Но женский монумент попросту прошёл мимо… Будто бы сквозь девушку, будто не заметив, не останавливаясь что-то бормотать себе на уме. Словно молотом по тонкому стеклу, реальность в миг дала пару сотен трещин. Нери зажмурила глаза, отважившись распахнуть их только как опасность в лице театральной коллеги миновала примерно на пятёрку шагов вперёд от неё. Столь странное хождение сквозь собственную физическую оболочку брюнетки не оставило за собой никаких возможных к описанию чувств, лёгкий холодок, разве что. “А вдруг всё это показалось? Вдруг я просто не в себе?” – неистово вертелось в голове актрисы, покуда она сама вытаращив оба глаза сверлила спину сварливой коллеги. Люди не могут ходить сквозь стены, и уж тем более не могут ходить сквозь себе подобных. Что это было? Игра сознания? – Никогда больше! – по новой прорычала Элиза, сложив руки в бока. Внимание примы этого театра в точности было устремлено прямо в гнетущую вблизи тень, вызванную дичайшей нехваткой света в помещении. Не зная Вивальди наизусть планировку этой комнатушки, она бы на все сто решила, что пустые глаза мисс Бёрнтвуд глядят в глубокую бездну. К счастью, или в подобном случае сожалению, туда, где падал хищный взгляд знающей себе цену девицы жалкая тень приходилась лишь мнимой преградой, кроме гримёрных столиков с большими пыльными зеркалами там отродясь ничего стоять не могло. – Элиза! – голосом полным надежды и тревоги завопила брюнетка, на ватных ногах приползя поближе к соучастнице актёрской труппы. Пол по-прежнему не скрипел, от чего говорить и делать без особого сопровождения из приевшегося за все годы работы в театре звука становилось непривычным. Крепкая блондинка невозмутимо, но вопрошающе стояла и смотрела, смотрела куда-то туда, будто бы требуя что-то от кого-то сию минуту прямо здесь. Решила посмотреть и Вивальди. Допустимая зона видимости позволила наблюдательнице выловить из сплошного скопления черни чей-то сидящий за одним из тех столиков силуэт. Кажется, недовольства девушки поодаль были обращены именно к этому, пока что неведомому субъекту. Сведя брови, Нери с опаской поджала губы. На редкость кое-что девушку немного смогло успокоить. Выражаясь так, как обычно и могла бы вести ход своих мыслей голубоглазая: ”сучка” Бёрнтвуд не так редко любила учить кого-либо, особенно если дело касалось сценического профессионализма. Помниться, как-то могла она час напролёт рассказывать о правильности выполнения определённого элемента, при этом не выполнив его не разу за весь день. Или же весь этот час уходил на обсуждения о налаживании личной жизни, поди не так что у тебя от того, что ты сам какой-то не такой. Нередко, как и положено особам архетипа Элизы, если речь идёт о ком-то одном, кто-то второй никак не предусмотрен по ходу разговора с первым, в том числе и своим собственным существованием. Блондинка могла игнорировать, не часто она переключалась между разными людьми, её чести это было выше. Вивальди и решила – на неё саму сейчас приме просто наплевать, вот, есть с кем пообщаться и так! И к слову, кто же он? Разглядеть со спины и без всего возможного тёмный силуэт приходилось трудноватой задачей. “От пары моих шагов отнюдь никто не обеднеет” – пожала плечами брюнетка, пропустив умную мысль сквозь себя. В конце концов что, нельзя и посмотреть, раз всем предположительно до лампочки? Руководствуясь собственным позволением мисс Нери опасливо ступила во “тьму”. Тьма растворилась в относительно небольшом радиусе вокруг, всё работало будто бы по принципу обычного городского тумана. Элиза снова что-то рявкнула, на этот раз менее разборчиво, голубоглазая и не пыталась её слышать, сейчас она хотела видеть то, что так дразнило в ней интригу и вопрос. Вот показались ясные очертания стола, вот – мягкая спинка старого, пыльного стула. Некто сидящий был невысок, оттиски пропорций походили на женские, а руки были заняты большим свёртком, букетом цветов, как оказалось после подойди девушка ещё на один шаг ближе. Множество прекрасных, огромных роз небрежно ломили конверт, головками выглядывая сквозь его края, чуть лишний раз одёрни – так и выпадет хотя бы одна! Что-то похожее на ленту замысловато огибало обёртку по низу, у стеблей. Нери задумалась, глядя на цветы: актёрам после выступлений их дарили не редко, но в частности тем, кто хорошо исполнил главную роль. Как право, примою на все женские планы становилась Бёрнтвуд, изредка кто-то ещё… Аккуратно сидевшая у стола особа имела лик темноволосой дамы, лица правда от положения спиной не разглядеть. “ Ах! Нет у нас таких и вовсе… “ – в мыслях перебирала Ви, пытаясь вспомнить хоть кого-то, кто походил бы на предоставленный образ. Аманда, Рейчел, Виктория… всё было лишь приблизительно похожим, но не тем! Попытка перебрать имена всех из состава местной труппы лишь вызвала лёгкую долю раздражительности. Нет. Свой рабочий состав итальянка помнила отлично, такой особы там отродясь не прибывало. Да кто ж она тогда такая? Откуда могла взяться, и почему сама героиня об этом совсем ничего не знала? Задремать в куче сценического хлама нынче кратно провалиться меж время и события? Глаз актрисы лёг на пыльное зеркало, встроенное в стол, в голову забрела идея. Очередной шаг вперёд, ещё один, ещё… Мысль уверенно вела её к тому, чтобы ненавязчиво увидеть в отражении незнакомку. Зеркальце блеснуло линиями чужого лица, наполнило это лицо цветом и лишь затем его полными чертами: густые, тёмные брови, пустые голубые глаза, небрежная чёлка и поджатые сами по себе губы. Стоя за спиной на вид чужого человека, брюнетка глядела на саму себя. – Ч-что?! – осипшим криком проронила Вивальди, судорожно отпрыгнув от занятого стула подобно бесу от распятия. Весь результат приспособления к здешней обстановке мигом куда-то улетучился, вера в происходящее дала заднюю, а и без того ватные ноги начали подкашиваться. Девушка не могла ошибиться: то, что довелось увидеть ей в этом проклятом зеркале и являлось нею самой, никем, или не чем другим, чтобы это самое оно, имеющее её облик и любезно сжимающее в руках цветы не могло из себя представлять. Стены начали плыть, темнота всё более переставала быть естественной, в горле повис пронзительный, раздирающий крик. Но кричала Нери без слов, что-то похитило её голос, движения и, казалось даже возможность пошевелиться, пол будто бы поглощал её ступни, напоминая нечто зыбкое, словно глубокую топь. Нельзя сказать, что тишина может звучать, но уши резало просто троекратно больно! Вивальди даже прижала их ладонями. Каждая попытка двинуться отзывалась громко, пол хоть и не скрипел, но стал до невозможности ерзать, стук собственного сердца походил на отбойный молоток. В какофонии этого болезненного оркестра громче всего и чётче снова прозвучали слова Элизы позади: – Никогда… – повторилась прима. Теперь-то её голос не приходился для Нери знакомым, теперь-то и она сама являлась лишь порождением этого грядущего кошмара, теперь-то всё ушло за грань реальности. Не покажись это странно, но подобие самой Вивальди, неподвижно находившееся на стуле вдруг во мгновение обернулось через плечо. Искусственный жёлтый свет даже не упал на до жути бледное лицо, походящее под таким видом на кукольную маску. Её лицо это было, её… Гнёт естества превысил расстояние допустимого и от того, мотающееся из стороны в сторону как маятник на ветру тело Нери в конце концов обессилено плюхнулось на пятую точку. Стены помещения уже давно не выглядели чем-то единым, очертания обстановки расплылись. Поплыл в конце концов и лик подобия пред девушкой, затуманивая комнату, а затем и глаз алебастром своего лица…***
– Никогда больше не доверю вам, молодой человек, самостоятельно высчитывать дозу транквилизатора! – вздымая вверх указательный палец набитой на свою работу руки, по локти обвитую в чёрную латексную перчатку, высокая и крепкая в плечах женщина-исследователь посмотрела на коллегу учёного. В ярко освещённом белом корпусе, напоминающим чем-то операционную, двое одетых в нелепые костюмы химзащиты сотрудников безукоризненно горбатились то над занятой телом нашей героини кушеткой, то над приборами поодаль. Тяжёлые веки на вид спящей, а если точнее бессознательной Вивальди всё не хотели подобно новому занавесу распахнуть её собственные глаза. Разум не до конца соображал, что происходит, но все естественные функции организма уже начали свою работу. Пересохший язык постепенно приходил в норму, дыхание становилось глубже. Колотило только от недавно пережитого кошмара сердце. – И кто же виноват, что эти “дротики” совсем не маркируют дозировкой? Я?! – вдруг отозвался коллега. Конечно же, для той, кто сейчас занимал не самое лучшее место на неудобной кушетке диалог двух посторонних людей ещё пока казался просто пустым гулом из хаотичных звуков, в себя она увы прийти ещё не до конца успела. Глаз дёргался, но никак не открывался, механически сжимаясь от вида на яркий, ядовитый свет люминесцентных ламп на потолке. “Ах, не уж то я мертва? А может быть, всё-таки и сплю?” – вертелось в голове девушки. Всё, что произошло с ней, как нам уже известно – всего лишь сон. Почти догадалась об этом и сама Нери, как только в нос вдарил противный больничный запах, то-ли спирта, то-ли какого-то препарата. Несло этим самым чем-то до тошноты неистово! А может быть она ещё спит? Или мертва. Размазало её по стене эта неведомая тварь из кошмара, выпотрошила всю наружность и внутренность, похрустело хрупкими костями, да и сидит довольное. А противный запах – моющее, которым оттирают её жалкие останки от полов и стен судмедэксперты. Забавная теория, но нет, смерть точно не ощущается именно так! Да и глаза не дёргает при ней. Да и умирать актриса отнюдь не собиралась! – Ну и гляди, ЧТО ты наделал! – пуще прежнего причитала учёная дама, тряся ваткой с хорошей порцией нашатырного спирта перед носом заключённой. Видимо, делу это особо не помогало, вот женщина и сердилась на своего невзрачного, но совершенно похожего по роду деятельности и протоколу обязанностей коллегу. Коллега только вздыхал, поправляя неудобный защитный костюм, в коих оба выглядели нелепо. – Запарился. Давай уже их снимем! Ты же сама видала – приборы молчат, что в тот раз, что в этот: её разум чист и никакой угрозы нет. – вскинул плечами учёный, подтянув толстенные, но абсолютно не сшитые по его собственному размеру рукава костюма, длинноват. – Мистер Олдридж! – неподдельно возмущённо завопил чуть низкий голос женщины, в это время вынимающей что-то со специальной полочки, едва ли не обронив это самое. – Ах… что? – вздохнул научный сотрудник. – У нас тут и без того казус полный! А вы предлагаете отступить от протокола? Видимо, это на вас оказано меметическое воздействие, и вас сейчас нужно задержать и проверить на этом же столе! Нет, и точка! Пусть хотя бы очнётся, и продемонстрирует нам хоть что-то внешне присущее людским, здоровым повадкам. – прочитав хорошее нравоучение, добропорядочная работница комплекса с громким звуком, как шампанское на свои же именины откупорила бутыль нашатыря и уже его аккуратно стала подносить к кончику носа подопытной, с определённой частотой убирая и поднося вновь, штука всё-таки едкая, аммиака-содержащая. – Можете задержать меня, мисс! Как раз обед через два часа, мы могли бы обсудить это за стаканчиком кофе~ – ловко выпалил мужчина. – Нахал! – фыркнула в ответ учёная, в пол оборота посмотрев на коллегу и по случайности задержав бутылку препарата у носа заключённой чуть дольше. Научный сотрудник рассмеялся, отмахнувшись рукой, взрослые люди! Года не прошло, как глазёнки никакущей брюнетки соизволили резко, негаданно распахнуться. Нос девушки рефлекторно начал хватать воздух, брови корчить новые, неясные эмоции, зубы скалиться, сама она начала неистово кашлять. – Гляди! Гляди! Очнулась! И рожи корчит! Точно прибор неисправен был! – от неожиданности закричал научный сотрудник, ткнув пальцем в кушетку и отскочив на пару шагов назад. – Ой!!! – пискнула учёная, наконец сообразив одёрнуть руку с нашатырным спиртом прочь, едва не пустив пару капель за борта. – Нет же, коллега! Ей просто неприятен запах этого препарата. Признаться честно, неприятен он и нам с вами. А это, коллега – ничто иное, как естественная реакция здорового организма! – вскинув указательный палец вверх, подобно нахождению на пороге мирового открытия процитировала добросовестная работница. – Но-но! – не согласившись, парой звуков оспорил мужчина, пригрозив пальцем пред собой. – Сперва проведите проверку! Метод “по старинке” как нельзя актуален, в подобных ситуациях. – добавил он, скрестив руки на груди. – Знаю, знаю! Не зря двенадцатый год на должности, отнюдь не глупа и благоразумна. – напыжилась сотрудница, мелькнув по комнате до очередного металлического ящика и со скрежетом его открыв вынула небольшой, рабочий фонарик. Не будь в этой ситуации вопросов больше, чем ответов на них, мисс Нери при первой же возможности дерзнула просьбою закурить или чего-нибудь выпить. На трезвую голову происходящее воспринять было нельзя. Снова какой-то холодный стол, какие-то непонятные существа (в дальнейшем просто люди в костюмах химзащиты), и тело так чем-то стянуло! Особенно в районе запястий, ног и, не прозвучи оно странно, но являясь действительно так, груди. Одно на ум снизошло с точной вероятностью: весь тот кошмар и вправду был обычным сном, иллюзией больного, страдающего в этих стенах, хрупкого актёрского сознания. Этот разум должен радовать публику и собирать овации! А не разлёживать здесь, в холодной комнате. К слову, о холоде. Где-то в ногах на удивление было чересчур просторно, даже слишком! Да и одежда, походящая на тряпку, в уголке глаза несчастной Вивальди совершенно не отдавала противным, оранжевым цветом. Наоборот, бирюзой какой-то… – Надо бы подкинуть в общий шкафчик батареек каких, на честном слове держится этот старый фонарь! – возвращаясь к кушетке, рассудительно излагала себе же под нос учёная, много раз нажимая по кнопке на черенке фонаря. Тот исправно срабатывал, светил ярко и никаких наказаний по поводу своей работы не имел. Женщина в очередной раз зажала кнопку питания, бесцеремонно приподняла подбородок податливого тела свободной рукой вверх, затем нею же ещё и разжала широко веко одного глаза. После всех контактных манипуляций, луч фонаря пал прямо на разинутое око, засветив и без того блеклую, голубую радужку. Конечно же! Зрачок глаза, как и полагает нормальной реакции сузился, а вот сама заключённая столь “бережному” отношению к себе рада не была. Можно даже сказать, это побудило в ней лёгкую волну раздражённости, брови-то нахмурились серьёзно! – М-м-г-х… – изрекая высшую степень человеческой неприязни прорычала девушка, заёрзав головой то в правый бок, то в левый. Ладони сжались в кулаки, ногти даже впивались в кожу, но руки что-то крепко держало. – Поразительно… – бурчала научная сотрудница, когда как даже сам её коллега с неподдельным удивлением вперемешку с долей ужаса заглядывал со стороны на получившийся исход таких действий. Можно сказать, доктора были в глубочайшем смятении. Нет, они были в настоящем тупике! – И это уже третья по счёту! Коллеги, что осмотрели остальных, просто сквозь землю провалятся, когда узнают! Напомните, сколько длился контакт? – в спешке расстёгивая капюшон прорезиненного костюма и сдирая его с себя, запинался мистер Олдридж. – Больше сорока минут, сэр. – сложив руки на груди и застыв в необычной задумчивости, как-то озлобленно бросила учёная не спеша снимать своего костюма. Рядом стоящий доктор уже отбросил этот не щадящий душу “скафандр”, хватая носом капли спёртого, но по сравнению с тем что было, очень даже подходящего воздуха. – Роуз… – жалобно проскулила сотрудница класса Д, подав первые, внятные признаки человеческой речи. – Говорит! Глядите! Говорит! – вскрикнул научный сотрудник, тыкая пальцем. – Ну что же вы стоите? Фиксируйте! – запрыгала на месте его коллега. – Фиксирую! Сею минуту! – хватая с нагрудного кармана блокнот и рядом лежащий карандаш, судорожно принялся записывать он. – Джонни… мгх… Где они? – потираясь щекой о собственное плечо, мямлила Вивальди. – Чего-чего? – вопросительно напыжилась учёная женщина, расслышав в едва ощутимых звуках разборчивую речь. По крайней мере, ей так показалось. – “Джонни”! Она сказала: “Джонни”! – уловив краем уха лишь часть из перетёртого устами девушки, мужчина остановил карандаш на бумаге. – Слышу я, коллега, что она сказала. Какова, однако, суть её изречения? – вскинула плечами научная сотрудница. – Да ведь Джонни – это наш уборщик! Каждый божий день нам драит кабинет. –припомнил Олдридж, продолжив вести запись. – Ах, ладно-ладно, закончите отчёт, не вижу смысла ещё что-либо перепроверять. Приборы, разве что, на неисправность… – устало ретировалась женщина, наконец соизволив снять и свой душный костюм. Взмокшие, светлые волосы тотчас же показались из-под массивного шлема-противогаза, они были убраны в пучок. – Их проверяли, миссис, дважды. – сказал учёный, добавив: – к тому же, полученный нами результат получился также и у наших коллег. Абсолютно идентично. Никаких лишних реакций, никаких аномалий в головном мозге, никакого воздействия из вне. Брак всего оборудования? У наших корпусов разные партии, разного года поставки. Так не бывает. Героиня столь негаданных обстоятельств, а точнее вся та обессиленная рухлядь, которую ещё можно было бы ей назвать, с пребольшим трудом окончательно пришла в себя. Не сказать, что она и выходила, однако зрение стало острее, вернулся привычный слух и, наконец, полное понимание происходящего. Уже не было нужды звать Роуз, звать Джонни. Живы ли они сейчас вообще? Пока что большая загадка. Если живы, то где находятся? Голубые глазёнки забегали по кабинету, не находя помимо пары докторов кого-либо ещё, значит оба приятеля не здесь. Наверно, самым неподходящим решением было бы думать здесь и сейчас о плохом. Как минимум это стоит пару тройку нервных клеток. Увы, но даже для такой роскоши у брюнетки отнюдь не было духу. Тело затекло, девушка потянулась на месте, с удивлением дрогнув пальцами рук и ног от странного стеснения действий. Конечности удерживали пара кожаных ремней и круглые, металлические тиски на кистях, практически намертво прибивая ручонки к подобию стола для всевозможных опытов. Издав свойственное персональному характеру ворчание, заключённая потянулась вновь, получив тот же самый результат, что и при первой попытке. Этот же самый результат вскоре и вынудил подопытную слегка приподнять голову, для разведки и ясности всей ситуации. Разведывать, сказать по правде было нечего: холодный стол, очередная порция ремней и кандалов, до жути странная, непривычная сорочка, напоминающая больничную и, самое возмутительное в сея перфомансе, надетая прямо на голое тело! Не шутки ради, под куском бирюзовой тряпки в самом деле не было абсолютно ничего! Так, пара трубочек разве что, идущих от груди и до неясного лабораторного устройства вблизи. – Ох! Нет-нет-нет! Это лишнее, дорогая! – спохватилась учёная, ринувшись к койке и мягким надавливанием на лоб сотрудницы класса Д уложила её голову обратно на гладкую поверхность. – Что вы со мной сделали? – пропустив через себя относительно глубокий вдох, вполне внятно задала вопрос подопытная, расслаблено попытавшись в очередной раз потянуться всем телом на кушетке, её голос был холоден, но по-прежнему робок от недавнего пробуждения. – Всё то, что были должны, субъект. Нет никакой нужды искать истоки, мы лишь следуем протоколу. – отрезал профессор Олдридж, потерев собственный нос. Поразительно, однако, насколько была разна вся контрастность общения этих людей в белом одеянии: вот, они житейски беседуют друг с другом, как коллега с коллегой и вот, уже черствы и чересчур официальны к тебе, простому заложнику собственной судьбы, классу Д, как принято их здесь величать. Подумать только, сколько таких же, как и сама Вивальди побывало у них на “растерзании”? Сколько побывает ещё? Примерно об этом в голове брюнетки крутилась лёгкая мысля, в силу её творческой натуры приукрашивая картину необычными образами и излишним символизмом. Вероятно, девушка была не совсем простым обречённым в оранжевой форме, необычной скорее, не такой, какими всегда они бывают здесь. Таким идеям свидетельствовали бесконечные, суетливые взгляды находящихся рядом учёных, времени они не теряли, их попытки что-то отыскать в имеющихся при себе планшетах с доступной документацией, какие-то быстрые записи с бормотанием из странных, не доступных словарному запасу мисс Нери научных-заумных словечек. Сама она, возможно, интересовала этих людей не больше, чем её богатый от полученных впечатлений внутренний мир, в буквальном смысле, правда, от того ни тепло, ни холодно. – Полагаю, с ней можно закончить. – пожала плечами исследователь, в замешательстве и раздражении глядя на специальный лабораторный прибор. – Уже? – переспросил мужчина, сделав это скорее для вежливости и правильности диалога, нежели в самом деле пытаясь разузнать причину счастливого окончания сеанса. Не глупый, присутствовал и тоже понимает в чём тут дело. – Показатели в норме, коллега, провели двойную проверку... Если этого им будет недостаточно, я даже не знаю, что нужно ещё, да простит мне мой опыт! – возмущённо прохрипела доктор. – Разрешите! – как грозой посреди ясного неба, отработанно, но достаточно приглушённо донеслось из-за толстого стекла, снаружи комнаты, заставив обеих научных сотрудников поймать согласованную дрожь. – Боже, благослови Америку! Поставят нам в этом году систему дистанционного оповещения иль так и будем мандраж от них нарабатывать?! – завидев вооружённого члена опергруппы снаружи, проворчал Олдридж, добавив: – сейчас, сейчас! Учёный спешно пошарился в карманах халата, вынув из одного такого нечто, напоминающее карту на длинном бэйдже со шнурком, для ношения на шее, что вобщем-то, как можно было заметить, не применялось по назначению вовсе. Карту поднесли к электронному замку, и дверь без проблем была разблокирована. Судя по всему, вход в столь необычный кабинет был не простым, за открытой дверью виднелось ещё одно небольшое помещение и ещё одна, такая же железная дверь. Вероятно, помещение было нужно для экипировки в специальные резиновые костюмы. В дверном проёме показался уполномоченный мужчина. – Передан приказ. Допросная уже готова, остальные два субъекта в сознании. – коротко объяснил оперативник, заставив яйцеголовых в халатах лишь хмыкнуть от удивления на собственных лицах. – Доложить о том, что у вас мимо? – не совсем поняв ситуации, также удивлённо переспросил мужчина в форме. – А-… Нет-нет! Ничуть не мимо! Доложите, что успешно, скоро будет! – растеряно пророкотала женщина, махнув рукой. – Парни подождут снаружи. – в привычном тембре ответил вооружённый, достав мобильную рацию и мигом скрывшись в дверях. – Ох! Ну чего же вы ждёте! – покачала головой учёная вслед коллеге, тут же устремив шаг к кушетке с подопытной. Вероятно, этим двоим сейчас придётся подсуетиться. – Ах! Да! Сейчас! – пискнул доктор, следуя за женщиной. Мимо самого стола, правда, он прошёл, удалившись к приборам дабы отключить их. – Как ваше самочувствие? Сидеть сможете? – отсоединяя от тела лежащей девушки прорезиненные трубки, ничуть не стесняясь лезть руками под странный наряд, меланхолично сверлила вопросами научная сотрудница. – О-о-й… Полегче там, дамочка! Смогу! – морщась от неприятных ощущений ответила Вивальди. – Стоять? Идти? – вскинула бровями собеседница. – Смогу, смогу! – всё ещё хмурясь от неприятного ритуала, шипела девушка. – Должна заметить, ты самая громкая, из всех за последний месяц моей смены. – прозвучали слова уже отстёгивающей подопытную от ремней учёной. – А другие обычно были тише, мэм? – пожала плечами заключённая, чувствуя невероятное облегчение в ногах. – Обычно, другие не были вовсе. – взяв блокнот и сделав запись усмехнулась научная сотрудница. – Вот как… – растерялась девушка, ответ в её глазах прозвучал не особо удручающе. – Что это тут у нас! – воскликнул копошившийся где-то сбоку мужчина-учёный, привлекая внимание коллеги, Вивальди оглядываться на него не хотела, но неподдельно восклицательный тон заставил её приподняться и зыркнуть через плечо. Резвый сотрудник этого места на удивление стоял в совершенно противоположном углу комнаты, возле очередного, ни о чём не говорящего для заключённой электроприбора, походящего на огромный принтер. Его скорости работы и перемещения можно было только позавидовать! А может быть, героине только так казалось, от суеты вокруг себя сейчас. – Как новенькая! Наглажена, а главное – абсолютно стерильна! – гордясь этим “чем-то”, Олдридж потянул крышку прибора за большую округлую ручку. Из-под крышки повалило облако горячего пара, а как только оно ещё и соизволило себя рассеять – на спрессованной поверхности и вовсе прорезался ядовито-оранжевый цвет аккуратно сложенной (как оказалось) формы стандартного для этих мест сотрудника класса Д. Нери узнала тряпочки, её это был костюм! Особенно комбинация цифр на задней его части гласила об этом, стоило лишь учёному её достать. – Стерильна? – усмехнулась бывшая актриса, подняв бровь. Припомнился ей наконец произошедшей относительно недавно инцидент. Припомнилось ей то существо, чем бы оно ни было, на взгляд казавшиеся простой маской. Стерильность собственной одёжки, в таком случае, показалось для голубоглазой достаточно выгодным решением! Поди заразный этот “новый знакомый” ещё… – Спасибо, Олд. Полагаю, наша послушная, понимающая подопытная хочет переодеться! – широко улыбнулась находившаяся рядом женщина, радушно скрестив ладони. В ответ учёный также гордо улыбнулся. – В абсолютно женской, гендерно-равной компании, – улыбаясь, продолжала она. Мужчина кивал головой, не меняя выражения лица. – Одна. – сведя брови уже строго прорычала научная сотрудница. – Ох! – вскрикнул коллега, поймав отблеск багряно-розового румянца на обеих щеках. – конечно-конечно… – ретируясь прочь из исследовательской комнаты, проронил он. – Эти мужчины! – рассмеялась себе под нос сотрудница зоны, поглядев на задумавшуюся о чём-то девушку…***
Из всех событий случившихся в этот день, наверное, процедура переодевания для несчастной Вивальди выдалась особо муторной и скучной. Не без помощи сотрудницы-учёной девушка наконец смогла сменить непонятную, чересчур просторную мантию на более удобные, хоть и не нравившиеся ей одежды. Ненавистные наручники на тонких ручонках, увы, дозволенным снять ни по чьей-либо прихоти не представлялось, так бы оделась героиня и сама! – Пройти к выходу! Поднять обе руки! – уже затем холодно командовал голос ожидающего в дверях оперативника, на этот раз их было трое, что непривычно и странно. Помня протокол собственных обязанностей, перечить указаниям брюнетка не стала, полноценно выполняя их, до единого. Пожалуй, у неё просто не было выбора! Нужно быть безумцем, чтобы хоть как-то пытаться саботировать действия в окружении этих крепких, вооружённых мужчин. Это точно не местная, городская полиция, куда набирают кого только угодно, имеющего должное образование и навыки. Мужчины, работающие на это ужасное, пугающее место другие. Их тела крепки, а сноровке и точности выполнения своих обязанностей только позавидовать и можно. Вивальди даже думала, будь в её театре схожая характером роль, смогла бы она поставить её для академического этюда? Настолько в своей степени вдохновляюще смотрелись ребята. Группа тем временем вела девушку прямо за собой, мужчины не спускали пальцев с затворов и курка своих оружий. – Куда идём? – оглядываясь по сторонам и не питая никакого страха быть на мушке, подала голос заключённая. Всё вокруг выглядело таки-и-м одинаковым! В очередной раз зоркий глаз старался цепляться за детали, коих было в этом месте в единичном количестве. Любая царапина, любая трещина на стене уже вызывала контраст. Почему-то именно сейчас внимание к абсолютно всему было в разы выше, будто разум находился наготове. Но к чему? – Разговоры, субъект! – громко подрезал идущий позади оперативник. – Я даже…не сомневалась. – томно вздохнула темноволосая, вскинув закованные в кандалы руки сначала вперёд, а затем ослабив и заставив повиснуть по швам. Остальную половину заковыристого пути группа шла в абсолютно гробовой, нагнетающей тишине. Только скрежет металла автоматов в руках уполномоченных, шаги о бетонную плитку пола, иногда шорох в мимо мелькающих, закрытых кабинетах. И надо же случиться кое чему было прямо в этот момент! Украдкой в своих висках девушка почувствовала до боли знакомую и неприятную тяжесть, слегка, пока что. Движению это никак не мешало, но вот мысли с каждым шагом и нарастанием этого чувства становились куда более тревожными, вызывая лёгкую дрожь в пальцах и нависая густым комом в горле. Пару раз брюнетка тихо прокашлялась, слишком громко это делать не решившись. Один из мужчин впереди, в этом общем треугольнике расположения, поднёс к лицу рацию: – Прибываем на точку. “Что бы там ни было – не теряй себя, Вивальди. Но как не терять, если уже потерян?” – лирически перебрала в мыслях подопытная, сама того не замечая, сжимая пальцами наглаженную ранее рубашку, да так крепко и упруго, хоть вешайся прямо сейчас! Впереди миновал большой, тёмный проём, затем ещё один. Частичное отсутствие света в этом месте действительно было так принято? Хотя бы пару ламп, тех самых, ядовито-белых… Шаг за шагом в полутьме мелькали очертания стен, кое где, через одну, на этих стенах красовались маленькие, красные огоньки, что и позволяли помещению окончательно не утопать во мрак. На редкость они не смогли привлечь внимания Нери. Она в целом совсем его утратила, концентрируясь на собственной тревожности и сдерживая позывы выпустить из горла вольный крик. Почему ей так хотелось кричать? – Иди. – выводя девушку из транса раздался приказ, от кого именно увидеть возможным не задалось. Группа стояла. Когда и как они успели остановиться заключённая не заметила тоже. Один из участников группы поднёс к замку представшей пред ними двери ключ-карту, с лёгкостью заставив ту открыться. – Туда? – с дрожью в голосе, щурилась голубоглазая, видя впереди лишь темноту. Ей совершенно ничего не ответили те ребята, только один ровным движением руки пригрозил автоматом, заставив девицу издать досадливый писк, дёрнуться с места и юркнуть в открытую дверь. Последняя в свою очередь захлопнулась, оставив героиню наедине с одной собой в этой кромешной, нехорошей темени. – Коридор? Хм… – рассудительно пробубнила под нос она, заприметив, что часть помещения являлась простым проходом, не длинным, но проходом, в конце которого была ещё одна дверь, без замка. Девушка сделала шаг, оглядевшись, ничего сверхъестественного не произошло, хотя в таком-то месте вполне могло бы, при имеющемся желании. Глубоко вдохнув и потерев кончиками пальцев соседнюю ладонь, ах как туги были эти наручники, подопытная медленно начала приближаться к двери. Шаг за шагом гробовая тишина будто переставала таковой являться, послышался гул, брюнетка остановилась. “Он…” – вертелось в мыслях у Вивальди заставляя ноги подкашиваться, а сердце набирать ритм для порождения волны адреналина. Язык непроизвольно прижался к верхнему нёбу, в моменте как разум прокручивал не самое приятное воспоминание. Воспоминание того самого Первого Эксперимента. Из головы не шёл знакомый и надменный образ, а как только в неразборчивом гуле послышались разборчивые голоса, бедняжка дрогнула всем телом, больше всего на свете пожелав развернуться и убежать прочь. Но дверь позади была заперта, у потолка противным скрежетом проворачивалась горящая красной лампочкой видеокамера. Сглотнув, от чего во рту пересохло, не став взвешивать никаких решений, Нери двинулась вперёд. Всё ближе, пока загадочные голоса становились всё громче. Она подметила – звучали они отнюдь не в её голове, там, за дверью… – Ты всегда такой нервный, дружок? – стоя с опорой на стену, где висела большая ростовая пометка, молвил грубоватый женский голос. – Хм! – воскликнул голосок по тоньше, но уже мужской – Возмутительно! – сердито добавил он, а его обладатель, рыжеволосый парнишка, дёргано топтался на месте. – Ребята…?! – воскликнула Вивальди, едва завидев в пределах только что отворившейся двери, счастье, знакомые лица! В длинной белой комнате, ярко освещённой сверху, в каком-то своём диалоге коротали время вместе санитар Джонни и приятельница Роуз. – Ви!!! – обратив внимание на вошедшую внутрь знакомую вскрикнула Скарлетт, едва-ли не упав от возникнувшего импульса во всём теле наземь. – Ребята! – то-ли шокировано, то-ли восторженно крикнула в ответ сотрудница класса Д, быстрым шагом пройдя к молодым людям. – А я говорила, она жива! Я знала, она абсолютно со всем справиться! – тряся наручниками на собственных руках, подстрекая твердила мулатка. – Какое счастье… – с сарказмом, хмуря брови прошипел Джонсон, не желая поглядывать на точно такие же кандалы и на своих запястьях. – Вы тоже живы! Я думала, с вами случилось нечто ужасное! – становясь под чёрточки для измерения роста, Вивальди старалась скрыть улыбку, навеянную чувством счастья и облегчения. – Верно! Случилось! – завопил нервный уборщик. – Начало-о-ось! – закатила глаза Роуз. – Подумать только! Я, клин-менеджер этого года, истинный шотландец и добросовестный работник нахожусь в кругу двух отпетых уголовниц! Обвинён вместе с ними! – жалобно к самому себе скулил парень, расхаживая из стороны в сторону. – Ты-… – хотела уже возразить заключённая с вымывшимся цветом когда-то окрашенных волос, но не смогла: – Шаг от стены! – одна лишь чёткая, озлобленная команда. На противоположной стороне, где должна была быть по логике сплошная стена располагался квадрат сплошного, но очень толстого стекла. По ту сторону допросной находилось небольшое помещение, там и восседал один из участников здешней опергруппы, приглядывая за этой компанией и по возможности отдавая наставления в стоящий на находившемся рядом столике микрофон. – Замётано, начальник! – подняв вверх руки усмехнулась Скарлетт отойдя от стенки, на которую опиралась ранее. – Зачем же мы тут? Роуз? – помотав головой поинтересовалась итальянка, в висках всё также ныло, но прикоснуться к голове, не вызвав подозрений не получалось. – Шмонать нас будут, подруга! – шепнула женщина, с досадой глядя в окошко, разделяющее комнаты, она добавила: – я… постараюсь договориться, если вдруг что. Плотное стекло легко пропускало звуки из вне, за счёт плохой изоляции, и в конце концов где-то по ту сторону послышались шаги. Нери прищурилась, надеясь как можно скорее распознать тех, кто приближался и вероятно собирался провести беседу по поводу случившегося. Боятся было уже совсем нечего, однако всему своё время. Вальяжно перебирая не быстрыми шажками за стол прошли также знакомые всем троим в комнате Доктора – миссис Халия и мистер Холл, старший научный сотрудник держал какую-то пластиковую корзинку. – Спасибо, кэп! – радушно отблагодарила милая с виду старушка, похлопав свободной рукой по плечу оперативника, в другой у неё были ручка и офисный планшет, для записей. Коротко кивнув, мужчина в около-военной форме покинул комнату. – Так-так… – улыбаясь протянула Грейвз. – Так-так! – в строгой манере прикрикнул Джозеф, приведя скулы лица в эмоцию неодобрения. Мужчина глядел на допрашиваемых через стекло. – Добрейшего вечера, дорогие! Надеюсь, ничто не причиняет вам дискомфорта прямо сейчас! – по-доброму хихикнула психолог, разложив принадлежности на стол. – я и мой коллега мистер Холл хотим провести небольшой расспрос! – У вас БОЛЬШИЕ проблемы, молодые люди! Я не буду мягок! – вскинул вверх указательный палец доктор, им же поправив очки. Роуз, стоявшая недалеко от стены в очередной раз закатила глаза, Клин в ужасе насторожился, Вивальди слушала. – Приятно видеть и вас, мисс Скарлетт. Мы не сомневались в твоём присутствии. – с ноткой надменности сказала Грейвз, заставив сокамерницу Нери лишь недовольно фыркнуть. – Понимаете ли, ребята, случившееся с вами тремя недавно вытекло для всего нашего отдела большим множеством вопросов! Научно говоря, разумеется – объяснила леди. – Из ряда вон! Не мыслимо на нашей практике! – громко и строго отчитывал Холл, контрастируя на фоне с добродушной коллегой. – Это ведь всё из-за него? В нём ведь дело? В этом существе, с которым мы работали?! – вдруг подала голос брюнетка, упорно желая разобраться. – Вопросы, юная леди, здесь будем задавать мы! – пресекая попытки не глупой подопытной прояснить личные вопросы отрезал Доктор. – Мой излюбленный коллега хотел сказать, что вам стоит полностью довериться нашему с ним профессионализму и позволить разобраться во всех нюансах вместе! – добрыми нотками голоса в очередной раз дополнила Грейвз. Старший научный сотрудник спустил на стол загадочную корзину. Ребята молча прислушались, в ожидании этого самого нечто, способного решить возникшую проблему. Разве что нервный уборщик Джонни изредка мялся на месте, трясясь над страхом потерять работу, а заодно и собственную жизнь. Психолог произнесла: – И чтобы провести нашу с вами процедуру по всем правилам протокола, мои дорогие ребята, мы должны начать с-… – Досмотра изъятых улик! – встрял Джозеф, строя из себя плохого полицейского и указывая на контейнер, из которого в последствии сам мужчина и принялся что-то доставать. – Вещь номер один! – воскликнул учёный, достав кухонную вилку. Двое ребят за стеклом, помимо заключённой Роуз громко ахнули. – Заточка! Так и знал, Скарлетт! Нашли в вашем сапоге! – рыкнул Холл, ткнув пальцем в непоколебимо стоящую на месте женщину. – П-ф-ф, уверяю, Док, заправляю нею концы штанин в ботинки да спину по возможности чешу! – возразила мулатка, сжав руки в кулаки. Учёный ничего не ответил и вновь полез в корзинку, вытащив обыкновенную резинку для волос. – Боюсь даже представить, для каких целей было нужно это приспособление! – в его голосе заиграл неподдельный страх. – О! Это моё! – безуспешно поправляя скованными руками выпадающие локоны волос сказала Вивальди. – По-моему, это резинка для волос. – пожала плечами Скарлетт. Доктора удивлённо переглянулись между собой, замолчав. Психолог кивнула головой. – Ну, да! Или же это просто обычная резинка. – наконец произнёс мистер Холл, залившись лёгким румянцем и почесав свою лысину на голове. – Джонсон Клин! – указательный палец доктора подобно острию стрелы упёрся в лик паренька. – Я-я?! – вдруг занервничал веснушчатый, едва-ли не рыдая, чем вызвал очень большое недоумение у стоящих сбоку девиц. – Санитар месяца, добропорядочный сотрудник… – растягивая интригу причитал Холл, в очередной раз запустив руку в контейнер. Девушки напряглись. – что ЭТО?! – в руках мужчины показалась пачка сигарет и какая-то простенькая зажигалка заодно. – Э-ЭТО НЕ МОЁ! Я ОБЪЯСНЮ! – завопил Джонни, прыгая на одном месте и краснея со стыда. – Вот зараза! – радостным тоном выдала Роуз, губы женщины расплылись в улыбке. В какой-то мере она даже завидовала: сама не курила уже очень много, а так хотелось бы! – Какой кошмар, Джонни. Если у тебя есть проблема с зависимостью – ты всегда мог бы обратиться ко мне! – неодобрительно покачала головой Грейвз. – Нет! Нет! –закрывая лицо руками ныл зеленоглазый. – А вы это, конфискат потом куда деваете? – с блестящими глазёнками поинтересовалась мулатка, заглядываясь на табачное изделие. – Возмутительно! Небось прямо посреди рабочей смены смаковал! – учёный был строг и серьёзен как никогда. – Нет, нет, нет! – всё повторял и повторял под нос конопатый. – И что эта молодёжь только в этой гадости нашла? Чистейшая биологическая отрава, но чуть легальнее других всевозможных веществ! – повертев пачку сигарет в руках, Холл брезгливо открыл её. Внутри было много тоненьких папирос, судя по всему она была даже полная. – Коллега… – поведя бровями, прищурилась миссис Грейвз. – В моей молодости я был увлечён исключительно наукой и попытками пробиться на свою прежнюю должность, а не этим! – заявил мужчина, вынув из пачки одну штуку и также внимательно её осмотрел. – Коллега! – более грубо повторилась учёная, прокашлявшись в кулак. – Ну вот что, скажите мне все трое, что в этом такого?! – фыркнул научный сотрудник, из чистого научного интереса поднеся кончик фильтра к губам и чиркнув зажигалкой у другого конца. Исследовательская и в меру показательная затяжка, увы, ничем хорошим вовсе не обернулась. Почуяв в горле с непривычки неимоверно сильное жжение, мужчина в белом халате стал неистово много и часто кашлять, выронив начатый бычок на стол. Обдало несчастного, кажется, достаточно сильно, он всё не прекращал кашлять. – Доктор Холл! – прокричали трое допрашиваемых из-за стекла в один голос. – Кхе-кхе! – снизошло от старшего научного сотрудника и наконец-таки он сумел унять кашель. Забавным, однако, выдалась не столько банальная реакция не курившего видимо никогда прежде мужчины, сколько сама сигаретка, упавшая на стол и выпущенное наружу учёным облако густого табачного дыма во время кашля, сумевшее вполне успешно, с огромной грацией и величием подняться в высь и угодить прямиком в пожарный датчик на потолке. В кабинете громко завыла сирена. – Какой кошмар!!! Боже! – закричала Халия, вскочив с места и принявшись носиться по комнате, пока отходящий от шока коллега туго прижимал уши, уж очень было громко. – Ох… – прикусив губу пискнула Роуз, с досадой ступив шаг назад, пока ребята в не менее большем шоке уставились на картину за стеклом, замерев как вкопанные. Вой сирены, кстати, сквозь него проходил слабо. – Господи! Горим!!! – закричал старший Доктор, заприметив как упавший на металлический стол бычок продолжал тлеть. – Посторонитесь, коллега! – на помощь пришла миссис Грейвз с массивным огнетушителем, который женщина сняла с крючка у двери. С его помощью сотрудница и затушила сигарету. – В диспетчерскую! Сейчас же! Ложная тревога! – бросив баллон на пол и пытаясь отдышаться несвязно протараторила женщина. – Точно! Бежим!!! – подхватил учёный, рванув вслед за коллегой к выходу. Под вой сирены трое молодых людей так и остались одни в отсеке допросной. Сперва они просто молчали. Джонсон наматывал круги на месте, Роуз устало потирала запястья. – Полагаю, всё как обычно? – решив нарушить неловкую паузу разбавила кареглазая. – Как обычно?! – пропищал уборщик. – Чего я только уже в этом месте не повидала! – не зная, что и сказать, Вивальди опёрлась спиной о холодную стену. – Во всём этом ваша вина! Угораздило же меня! – читал тираду Клин. – Не говори так, словно ты и сам там, вместе с нами не был! – разозлилась мулатка. – Всё буду отрицать! Буду говорить не в вашу пользу! Зомбированные той тварью девки! – отмахивался рыжий. – За разговоры можно и в кабину отхватить пару нежных, сынок. Я ещё, пока что, здесь! – дунув на отросшую чёлку, чтобы смахнуть её с глаз, вполне серьёзно разъяснила Роуз. Паренёк, что-то рыча, решил не спорить, смотрелась эта дама как-никак внушительно… – Подруга? – в миг забыв о Джонни, вопросила Скарлетт, взглянув на осевшую вниз по стене на пол сокамерницу. – мгхм… – сложив руки на животе прохрипела брюнетка. Она ощущала себя очень странно. Вновь лёгкая головная боль посетила её тело, терпимо, но неприятно пульсируя. – Что случилось, Вивальди? – заключённая подошла к девушке, – Ты это из-за тех кретинов? Брось, эти старые тюремщики друг друга стоят, такое здесь не редкое дело! – Не в этом дело, подруга – покачала головой голубоглазая, пытаясь перебрать в мыслях все последние события. – А в чём же? – раздался напутствующий вопрос. – Зачем люди этого места делают всё это с нами?! Когда я подписывалась на это мне вовсе не говорили, что меня могут убить, сожрать заживо или промыть собственные мозги! – начала возмущаться девушка. – Логично, зачем секретной организации раньше времени раскрывать свою секретность? – фыркнул Клин. – Вот оно что… – хмыкнула Скарлетт, присаживаясь рядом с приятельницей. – Знаешь, подруга, после случившегося эти надзиратели в белом наверняка в покое нас не оставят! Я думала об этом ещё с самого начала, – спокойным тоном пыталась разобщаться женщина, – в конце концов! Эта тварь напала на тебя! Вот и появился у них повод лишний раз блеснуть умом, раз жертва жива и адекватна! – добавила та. – Я не жертва, Роуз – устало пробубнила бывшая актриса. – Вот именно! Жертва это я! Видели, как он смотрел на меня?! Я просто чудом остался жив! – впрягся паренёк. Девушки замолчали, недовольно переведя взгляд на уборщика. – Молчал бы лучше! – в один голос послышалось от сокамерниц. Вой сирены утих, двое докторов таки смогли объяснить ситуацию и отключить сигнализацию, естественно составив очередной протокол об ложном вызове. – Так много проблем навалилось в последнее время! – потирая больную старческую спину эхом молвил голосок миссис Грейвз. Учёные благополучно возвращались в допросную. – И не говорите! И как эти ребята вообще умудрились в такое себя втянуть? – зыркнув на окошко камеры с досадой потирал стёкла очков о собственный халат Джозеф, – ещё и вопрос с проваленной экспедицией не решён. – добавил тот. – Да бог с ней, с экспедицией, если к концу месяца не решим – совет что-нибудь придумает. Иными мирами, как никак занимаемся не мы! До выяснения обстоятельств делаем всё в соответствии с протоколом, с остальным пусть разбирается их филиал. – строго ответила женщина и прокашлявшись в кулак обратилась к допрашиваемым: – Произошла маленькая заминка! Но теперь нашему диалогу ничто не угрожает, ребятки! Самым необычайным в этой до боли умной женщине была её способность быстро, и главное правильно подстраивать своё поведение даже в самых непредсказуемых ситуациях. Ни одна беседа с ней не проходила с чувством раздражения, так подумала Вивальди, когда вместе с подругой Роуз поднималась с любимого положения сидя. – Вивальди, дорогая, – мягко протянула психолог – скажи, что вы делали рядом с объектом во время экстренной эвакуации? – Он сам увязался, мисс! Роуз и Джонни я встретила только потом, они не причастны к его появлению! – начала оправдываться голубоглазая. – Увязался? – приподняла бровь Грейвз. – Верно! После того, как спас меня – пожала плечами заключённая. Учёные, прибыв в недоумение вновь, переглянулись. – Спас? – скептически переспросил Холл. – За мной гнался этот… красный ёж переросток! Не будь там к счастью или сожалению ОН меня бы просто сожрали! Видимо, эта тварь слепая… – на полном серьёзе утверждала Нери. – Их точно хорошо проверили на наличие меметической угрозы? – прикрыв микрофон рукой, поинтересовался старший доктор. – Трижды. – растеряно шепнула коллега. – Вы уверены в своих словах? Точно всё помните из тех событий? – снова обратился к подопытной учёный. – Я в своём уме! Пока что. – обиженно прорычала итальянка. – Она говорит правду! Я была там, и он не нападал, да и ребята были в адеквате! – вступилась Роуз. – Чем это можно подтвердить? – спарировал доктор. – Будь под влиянием Я, смогла бы дать ему по морде? – самодовольно заулыбалась женщина. Задумавшись, учёный опять поглядел на коллегу, требуя подтверждения услышанных слов. Психолог кивнула головой. – Джонсон? – окликнул сотрудник, цепляясь за парня, как за последнюю надежду способную поставить точку в этом вопросе. – Ну, меня оно, типа, не трогало. – продолжая дуться, ответил веснушчатый. Однако, ответил чистейшую правду! Что странно. – Удивительно! Звучит, как из ряда вон. Но зачем? Зачем же ему было кого-то спасать? Его тело так и не разложилось, хотел сбежать, прихватив приспешников? – совсем ничего не сумев понять, выстраивал догадки Холл. – Нет, коллега, тут что-то совсем, совсем иное. К тому же, на роль, как вы выразились, приспешников, он бы точно не выбрал гору ненавидящих его мышц и простого уборщика. Он куда изощрённее в подобном. – возразила Грейвз. – Эй! – возмутились Джонни и Роуз. – Что ж, в таком случае Мы принимаем ваш ответ, субъект! – развёл руками в сторону Нери мужчина. – Что вы с ним сделали? – заинтересованно спросила сотрудница класса Д, проигнорировав слова научного сотрудника. – С кем? С объектом? – Джозеф не ожидал резкости такого вопроса. – да ничего, что мы можем с ним такого сделать? Вернули на содержание, что главное, и только! Не время для глупых вопросов, юная леди. – сплюнул исследователь. Вивальди замолчала, погрузившись в размышления. – Что мы будем делать в таком случае, коллега? – Холл взглянул на миссис Грейвз, ведущую записи в планшет. – Это весьма странная идея, однако, обдуманная. Клин клином вышибают, знаете? Я могла бы отправить сегодня же запрос в совет на то, чтобы попробовать этот эксперимент. – уверенно проговорила Доктор, встретившись глазами с изумлённым мужчиной. – Вы уверены, что стоит на это отважиться? Это очень… дерзкий опыт. Даст ли разрешение совет? – всё сомневался он. – Мы, возможно упускаем единственный шанс исследовать этот объект! Я всё предельно ясно распишу в своём запросе. Решим эту загадку, кто знает – сможем решить и ту, с которой у нас получился провал. – утвердила свою позицию Халия, выставив перед собой офисный планшет, где была нарисована какая-то схема, напоминающая график. – Хорошо? Можем попробовать, один раз! – почесал затылок учёный, по наручным часам определив, что время допроса подходит к концу. – У меня уже есть пару логических догадок, я вас не подведу! – придала пущей уверенности женщина. В комнату вошёл вооружённый сотрудник. – Уводим? – раздался вопрос. – Ах! Нет-нет! Двух красавиц в одиночные камеры на эту ночь, но сначала – приведите их ещё ко мне. – отозвалась старенькая леди. – А я…? – обеспокоенно крикнул Джонни. – А что ты? – фыркнула Грейвз, развернувшись и уходя к дверям. – За работу, Джонсон! Ещё один такой прокол – под увольнение! – нахмурившись, подхватил Холл, проследовав за коллегой. – Боже! Спасибо! Спасибо!!! – повторял рыжеволосый, едва не падая на колени. – И всё-таки я им не верю. – махнула головой Вивальди. – И не стоит! Одно радует – попали мы вместе. Не знаю, что эта старая задумала с тобой в первую очередь сделать, но обязательно порешаю это, не кипятись! Я здесь уже давно. – махнула волосами Скарлетт. С очередным, неприятным скрежетом специальная электронная дверь открылась, обнажая за собой уже знакомый, тёмный коридорчик, усеянный красными лампочками. – На выход! – отработанным голосом прорезалось сквозь него. Группа из трёх людей незамедлительно проследовала в арку.