Слишком красив для мальчика

Глава 7 Когда купальник сняли, мне сразу на голову упало, подобно небу, что-то голубое, которое оглушило меня громким шуршащим звуком и буквально ослепило своим ярким блеском. После того как в моих глазах окончательно прояснилось, то я увидел, что на мне какой-то длинный наряд, который напоминал пышное платье для кукол. Этот кукольный наряд из яркого, блестящего, голубого атласа был без кринолина и нижних юбок, но зато состоял из множества слоев и был щедро оформлен оборками, рюшами и бантами. Ярусов атласной ткани было четыре, но под ней имелись еще множество слоев какой-то белой, шуршащей, шелковисто приятной материи. И все это буйство из оборок и рюш был щедро сдобрено белоснежными цветочными кружевами, загадочное мерцание которых могло свести с ума. Приглядевшись к этому наряду с завышенной талией, я понял, что это вовсе не платье, а женская рубашка, которая имела несколько особенностей, которым я совсем не удивился. Одной из этих особенностей было то что в комплект к этой ночной рубашки шла атласная, плотная, щедро оформленная оборками из кружев, детская шапочка, всем своим видом напоминающая чепчик младенца. Второй особенностью наряда для сна, было наличие капюшона, который натягивался поверх этой шапочки. Он был такой же оборчатый, атласно кружевной, с завязками, в виде атласных лент под самым подбородком. И следующей странностью ночной рубашки, что ее рукава были не просто зашиты, а имели на конце надутые мячи из блестящей атласной ткани. Когда я полностью просунул руки, в рукава ночной рубашки, то мои ладошки оказались в этих мячах. Они изнутри были очень мягкими и в тоже время очень плотно сели на пальцы. Настолько плотно, что после того как были завязаны завязки на руках у основания этих шаров, я уже не мог даже шевельнуть мизинцем. А потом ко мне пришло понимание что эти мягкие, блестящие, дутые шары, в которые теперь заключены мои ладони ни что иное как хитрые варежки, которые делают мои руки абсолютно бесполезными. «Это что бы его шаловливые ручки были в безопасности и не беспокоили его, а сон был крепок» — пояснила Ева, лукаво улыбаясь. Моя тетушка тешилась моим видом и тоже улыбалась. Я какое-то время дефилировал в этом наряде, а потом моя голубая, атласная, ночная рубашка была заменена розовой. Розовая рубашка была сделана из еще более нежного атласа. Она имела всего два яруса шелковистой мягкой ткани, под которыми имелось еще два яруса нижних юбок из нежнейшего шелка и кружев. Этот постельный наряд был тонкий и почти невесомый, но при этом не лишен странностей прежнего голубого наряда. Рукава были тоже зашиты, но не заканчивались, как и предыдущий наряд дутыми атласными мягкими мячами, а обычными варежками заполненными мягкой ватой, которые тоже фиксировались на руке завязками. Эта ночная рубашка тоже имела оборчатый с кружевными оборками капюшон и под него надевалась глубокая шапочка-чепчик, которая, разумеется, шла в комплект постельного наряда. В этой ночной рубашке, щедро оформленной оборками, рюшами и бантиками, талия тоже была сильно завышена, как у платьев кукол. А еще в ней был не просто очень длинный подол, а волочился по полу словно шлейф. — Мы знаем, что это выглядит по-детски, но этого слишком мало, — сказала задумчиво Роза. — Для чего мало? — пискляво спросил я, ожидая очередного женского подвоха. — Для того чтобы отправить тебя полностью в детство…. — Я вас не понимаю. Что все это значит? — Лишь то, что твой наряд неполный или же то, что это лишь маленькая часть того что непременно должно быть на тебе. Пойдем с нами. Сейчас ты получишь его полностью…. Он там! — сказали девушки и повели меня в другую комнату. Тетушка при этом придерживала длинный шлейф ночной рубашки. Я вошел в комнату, и судя по формам кровати и внутреннему убранству это была женская спальня. Возле окна я увидел детскую коляску, которая была в несколько раз больше от нормального размера. А еще на кровати я увидел толстый ворох постельных принадлежностей, точнее каждый предмет был старательно настлан друг на дружку. В самом низу было ватное одеяло в ярко розовом атласном пододеяльнике, потом полдюжины атласных розовых простыней, а затем шло с полдюжины фланелевых простыней и столько же бязевых. Я не мог понять, почему так странно сложены постельные принадлежности. Подобное явление я уже где-то видел, но не мог вспомнить где… — Что это? — спросил я женщин глядя на все эти постельные принадлежности, отороченные оборками и кружевом. — Всего лишь твое новое одеяние- коротко пояснила Ева. — Если это одежда, то как ее надеть…. — Тебе не нужно ее надевать. Маленькие детки не умеют одеваться, поэтому мы сейчас тебя сами в нее будем одевать — сказала, лукаво улыбаясь Ева. — Но что это за одеяние «голого короля», в котором нет даже рукавов. И как в него одеваются? — Сейчас моя милая, моя хорошая куколка, ты все увидишь. Это наряд младенца. В него не одеваются, в него пеленаются — сказала с нежностью Роза, не переставая лукаво улыбаться. -Да, они издеваются надо мной! — подумал я. Но рассердиться я не успел, меня бесцеремонно повалили на толстый ворох постельных принадлежностей. И прежде, чем я успел возмутиться, мне задрали вверх ноги и лишили чехла на пенисе, а потом мой пенис погрузился в что-то приятно мягкое, причем это приятно мягкое охватило плотными резиночками ноги, так же очень мягко обволокло всю попу и живот, а затем послышался шуршащий звук запирания липучек. Не дав мне даже взглянуть и понять, что это было, тут же длинный подол ночной рубашки был одернут вниз, подвернут и подложен под самую мою спину. А затем началось действо, которое не только лишило меня дара речи, но и ввело в состояние крайнего ошеломления. Мною крутили и вращали, как игрушечной куклой и с каждый оборотом я все больше и больше заворачивался в слои мягкой ткани. И тут я понял: «Черт возьми, они же меня пеленают! Это не простыни, это пеленки!» Когда пришло понимание этого, первая дюжина пеленок была уже на мне, и я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, лишь изгибаться как гусеница. Первой пеленкой они меня спеленали по грудь, второй уже с головой, а третье спеленали по грудь и при этом припеленали руки к туловищу. Следующая пеленка покрыла меня с головой, потом пеленка по грудь, до самых подмышек и снова следующая пелена покрывает все тело с головой. Женщины разравнивали и разглаживали малейшие складочки на ткани и пеленание у них получалось очень плотным и тугим. Когда закончились бязевые пеленки, пошли в ход фланелевые, а когда и они закончились, были атласные пеленки. После того как пеленок не осталось, я превратился в совершенно неподвижную беспомощную мумию, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой ни изогнуться, ни даже повернуть голову. Для надежности меня еще перевязали крест накрест голубой, широкой, атласной лентой, вывязав концы в виде красивого банта. Всем этим действом я был настолько зачарован и загипнотизирован, что не мог проронить ни слова. Но женщинам показалось мало того, что они сделали со мною и меня завернули в одеяло в атласном пододеяльнике и тоже перевязали атласной лентой. Роза поправила кружева вокруг моего лица и тут я начал приходить в чувство. Странное оцепенение, окутавшее мое сознание, отпустило и сразу пришло понимание того, что сделали со мною эти коварные женщины и насколько я теперь унижен и при этом совершенно беспомощен. «Они превратили меня в младенца! Я теперь беспомощный младенец!!!» — вопило мое сознание. А еще я понял, что мне самому никогда не выбраться из всех этих слоев постельных принадлежностей, поскольку я сам стал почти постельной принадлежностью. Мягкий, тугой и плотный кокон, похожий на продолговатую мягкую подушку, вот что я теперь из себя представлял! Мое лицо, обрамленное тремя слоями цветочных белых кружев, покраснело от негодования, я напрягся всем телом, но мое крайнее недовольство, встретившись с мягкой преградой кокона, полностью поглотилось им, как и поглотилось коконом моя «текущая неожиданность». От сильного напряжения в своей тугой, мягкой, упаковке я не удержался и описался, пустив под себя теплую струю. Мне давно уже хотелось по-маленькому. Теперь на моем лице краска злости сменилась краской стыда. Я даже не мог представить насколько может быть стыдно, находиться в таком состоянии описавшись. Но к моему большому удивлению я и дальше продолжал находиться в комфорте и сухости. Та вещь, что так нежно и мягко охватывала мой живот и попу, полностью до последней капли впитала всю влагу, а плотные резиночки не допустили протекания на кружева и оборки. «Подгузник… я в подгузнике и в пеленках!.. А потом я не удержался и тихо заплакал. Маленькие капельки, словно росинки скатились с моих глаз. «Вы только посмотрите на эти слезы счастья маленькой куколки! Ей очень нравится быть такой пухленькой и красивой! — всплеснув руками воскликнули женщины совсем искренне. Кажется, им эта игра очень нравилась, и эти маньячки ей полностью отдались. — Выпустите меня, пожалуйста — пролепетал я тихо. Что меня больше всего удивило, так это то, что мой голос звучал совсем тонко и по-детски. — Мы сейчас этого не сможем сделать. Маленькие куколки должны быть всегда в пеленочках, — глядя на меня с умилением сказала Ева и тут же поставила жирную точку в моем беспомощном состоянии младенца, закупорив мой рот соской-пустышкой. Больше я не смог произнести ни слова. Едва желто- коричневый сосок коснулся моих губ, как тут же был охвачен губами и был жадно проглочен. Мой рот начал совершать инстинктивные сосательные движения с причмокиванием. Мне снова было очень стыдно от того что я делал. Но предмет, который был в меня во рту распространял по всему телу такие волны гипнотической нежности, покоя и блаженства, что стыд постепенно развеялся как дым. Мое лицо сразу посветлело и обрело безмятежное выражение. Я вдруг понял, как приятна, мне та плотная и тугая мягкость, которая окружает меня со всех сторон. А еще мне очень нравится, находится, в ее нежных объятиях. Я вдруг про себя отметил, что мне теперь очень нравится быть этим совершенно неподвижным, беспомощным, мягким коконом, хоть и это очень стыдно. Проваливаясь в незнакомое состояние, похожее на восторженный транс, я подумал: «Что же эти коварные негодяйки сделали со мною?» И словно прочитав мои мысли, подняли с кровати тот блестящий розовый сверток, что я из себя представлял, и поднесли к огромному зеркалу на стене. В нем отразились все три женщины и младенец переросток. Точнее это был мягкий, розовый, блестящий конверт, перевязанный голубыми атласными лентами и вывязанным внизу красивым бантом. Из мягкого сверкающего кокона было видно мое лишь лицо, которое красиво обрамляли три ряда кружевных оборок. Точнее из свертка младенца были видны лишь мои глаза, поскольку все что было ниже их, занимала огромная розовая соска-пустышка с колечком, которую жадно сжимал мой рот и сам не знаю почему, я уже не мог выпустить ее из губ. — Посмотри, в какую красавицу ты превратилась! — воскликнула Ева. — Танечка, я тебе обещала, что ты будешь одета настолько красиво, что уже не сможешь от меня сбежать! И это теперь случилось! — воскликнула моя тетушка, всплеснув руками, а затем продолжила, сюсюкая: -Наша Ляля больше не сможет бегать ножками! Она теперь совсем кроха. А все крохи в пеленочках. А пеленочки очень мягонькие! Наша Танечка любит свои пеленочки и свою сосю. Когда женщины натешились моим отражением в зеркале, меня снова положили на кровать и не переставая сюсюкать кормили из бутылочки. «А теперь наша ляля будет баиньки!» — воскликнули женщины, когда в мой рот обратно вернулась моя соска-пустышка. Через несколько мгновений блестящий, розовый, мягкий кокон, который я из себя представлял упаковали в такой же мягкий, блестящий, розовый чехол. Когда молнии его были заперты я превратился в монолитный, мягкий, сверкающий предмет с плавными округлыми обводами. Из него в обрамлении кружев были видны лишь мои глаза и моя любимая соска. Затем меня полностью запакованного положили в огромную коляску и начали ее качать. Проваливаясь в мягкий, нежный, тугой, розовый туман, я еще какое-то время слышал голоса женщин. — Этот комплект постельных принадлежностей для младенца такой же восхитительный, как и предыдущий. Вы хорошо поработали девочки. А еще мне очень понравились новые платья и платья-панталоны. Это удивительные наряды! — Все новшества, которые мы применили, позволяют полностью подготовить твоего подопечного, чтобы полностью отдать его во власть юбки. Юбка должна стать его благом, к которому он будет всегда стремиться. — Вы молодцы мои хорошие. Можете рассчитывать от меня не только на оговоренную сумму, но и на щедрое вознаграждение. — Мы очень благодарны тебе Дарья, но с этим можешь не спешить. Мы еще не закончили преобразованием твоей подопечной. — Ева, Роза, так вам тоже интересен результат? — Ну, конечно же дорогая! Как мы можем себе отказать в таком удовольствии…. Эта игра в переодевашки с живой настоящей куклой, оказалась настолько увлекательной, что мы теперь тоже не можем остановиться, — ответил голос Евы. — Дарья мы с тобой будем до конца. Можешь рассчитывать на нашу помощь, — ответила Роза. — Кстати, мадемуазель Чембончуд тоже хорошо поработала, теперь у твоей племянницы чудный девичий носик, вместо мужского шнобельника со сломанной носовой перегородкой, — сказала Ева. — Она не только чудесный пластический хирург, который навел красоту всего за полторы недели, но и прекрасный психотерапевт. Теперь твоя красавица после ее гипнотического воздействия и психотерапевтических установок, просто влюблена в свою любимую соску. Да что там говорить, она теперь без нее не сможет обходиться! — сказала Роза. — А что будет, если моя девочка, моя Танечка захочет стать более взрослой девочкой? — спросила с тревогой в голосе моя тетка. — Ничего…. — Как так ничего…? Вы же говорили, что без нее она не сможет обходиться! — Успокойся Даша. Психотерапевтическая гипнотическая установка будет безупречно работать, только когда твоя Таня будет в состоянии младенца. В остальных случаях твоя подопечная будет испытывать лишь легкое не навязчивое влечение к этому предмету. Ты не должна его бояться и всегда помнить, что тебе ничто не мешает в любой момент сделать из своей племянницы младенца. Можно в это состояние с легкостью переводить по вечерам, когда ты полностью свободна и в выходные. Это сделает твою племянницу еще нежнее, а характер более покладистым. Пеленки станут еще одним инструментом контроля и жизненным стимулом быть девочкой. Соска-пустышка имеет сильную гипнотическую привязку к вещам младенца, достаточно одеть лишь две вещи, например, шапочку и ночную рубашку из этого набора предметов, чтобы вызвать у твоей подопечной желания обратится крохой, а потом закрепить это ключевым гипнотическим предметом — соской. И самое главное, не забывая про подгузники. Ты можешь даже давать соску на ночь, когда твоя девочка будет капризной или больной, это всегда будет давать успокаивающее действие и хороший сон. А дальше я уже ничего не слышал, о чем говорили эти хитрые женщины.