Ахуеть, спасибо, папаша!

      Тоджи ненавидит официально-деловой стиль. Мужчина очередной раз поправляет длинный галстук, проводит рукой по черным как смоль волосам и придирчиво окидывает взглядом собственное отражение. И зачем ему вообще идти на это собрание? С новым классным руководителем Мегуми он обязательно познакомится, когда его сын снова кого-нибудь изобьет. Фушигуро вздыхает и выходит в коридор. Покрутив в руках ключи от автомобиля, он со вздохом проверяет карманы куртки на наличие пачки сигарет. Все тщетно. Там лежит только его любимая зажигалка.       — Да блять, ну почему сигареты всегда так не вовремя заканчиваются? — Тоджи убирает куртку в шкаф, сокрушенно вздыхая.       — У меня в кармане лежат, возьми, — Мегуми лениво переворачивает страницу учебника истории, вытягивает ноги, принимая более удобную позу.       — Так ты куришь все-таки? — Фушигуро хмыкает, доставая пачку из кармана куртки сына. — Ладно, поговорим о твоих вредных привычках позже, сейчас мне некогда, — он губами достает сигарету, а пачку кидает на столик.       Тоджи спускается вниз, садится в машину. Он проверяет время: пока не опаздывает. Прикуривает сигарету, выезжает с парковки. Главное, в пробку не попасть.       Вроде бы и надо сыну лекцию о вреде курения прочитать, а вроде он и сам с этого возраста курит… Сколько ему сейчас? Семнадцать? Ничего, пусть курит. Всяко лучше, чем в восемнадцать остаться отцом-одиночкой. Тоджи и сам своего рода ребенок, а тут еще Мегуми. Так что воспитание у него не самое лучшее. Окурок летит в окно. До школы ехать еще минут пять, не больше. Он издалека видит, что на парковке куча автомобилей. Еле-еле находит свободное место. Припарковав машину, Фушигуро выходит, встречаясь взглядом с одной из матерей, чьего ребенка избил его сын. Мужчина улыбается уголком рта, кивает ей в знак приветствия и проходит к входу в школу.       Репутация у них, конечно, безупречная. Что у отца, что у сына. Тоджи официально не трудоустроен, любит азартные игры, деньги и хороший секс. Курит много, раз в месяц напивается, а еще разбирается в оружии. Мегуми же бьет ебла (и не только), курит за школой и разбивает сердца. Ему просто похуй на все в этом мире. Кроме папаши. Папаша ему как старший брат. Правда, на машине не разрешает кататься.       Фушигуро заходит в кабинет, занимает один из столов. При виде него родители начинают шептаться. Детишки их такие же, поэтому Тоджи понимает причину, по которой его сын их нещадно пиздит. Он и сам из таких в молодости дурь выбивал. А в кабинет заходит высокий светловолосый мужчина. Он кладет документы на учительский стол, и Тоджи переводит на него взгляд. Глаза у этого молодого человека ярко-голубые, в таких и утонуть не грех. Фушигуро подпирает щеку рукой. Как будто сам на уроке сидит, ей-богу.       — Здравствуйте. Меня зовут Годжо Сатору, — он нервно улыбается, окидывая взглядом родителей, большая часть которых его старше лет так на десять, — я буду классным руководителем этого класса до конца обучения. Приношу свои извинения, что так внезапно сообщил о собрании, но мне необходимо познакомиться с вами. Тем более, нужно заполнить кое-какие бумаги, — с этими словами светловолосый подхватывает кипу бумаги и раздает каждому из сидящих по два листка.       — Прошу прощения, ручку не одолжите? — Тоджи виновато улыбается, принимая листы из рук Годжо.       — Минуту, — Сатору аккуратно достает ручку из кармана рубашки и протягивает ее мужчине.       — Спасибо.       Годжо возвращается на свое место, попутно проводя инструктаж по заполнению анкет. Он вообще-то и не планировал быть классным руководителем, но так получилось. Сатору сидит на мягком стуле, постукивает пальцами по столу, наблюдая за процессом. Кто-то советуется, кто-то вчитывается в вопросы. Интересная картина. К его столу подходит тот самый мужчина. Он оставляет листы бумаги, сверху кладет ручку.       — Если это все, то я могу идти? — Тоджи смотрит на часы: делает вид, что куда-то спешит.       — Да, не смею Вас задерживать, — молодой человек берет анкету, бего просматривая ее. — Фушигуро Тоджи.

***

      — Я дома, — Фушигуро закрывает дверь и ставит пакеты на пол. — Забери продукты.       Мегуми молча выходит в коридор, легко подхватывает два пакета и несет их на кухню. Привычное дело — сортировка продуктов. Он раскладывает их по кухонным шкафчикам или сразу убирает в холодильник. Тоджи, уже успевший переодеться, гладит его по волосам, улыбаясь уже искренне, не натянуто. Фушигуро своего мелкого любит, но по-своему. Забирает один из батончиков — получает легкий удар по руке. Мужчина смеется и возвращает его на место. Его забавляют эти попытки сына нормализовать питание.       — Давно куришь? — он располагается на стуле, предварительно заварив черный чай с вишней.       — Полгода уже, — парнишка шмыгает носом и убирает пакеты.       — А я даже и не заметил, — он вздыхает, откидывая голову назад. — Но куришь ты дрянь редкостную. Пошли на балкон, хоть нормальную сигарету в руках подержишь.       Воспитание — явно не то, в чем Фушигуро преуспевает. Да какая разница? Главное, что сын растет хорошим человеком… Если его можно так назвать. Они стоят на балконе, курят и молчат. Мегуми смотрит на звезды, мечтательно вздыхает, а Тоджи понимает, что его мальчик в глубине души все еще ребенок. Он хмыкает, опирается спиной о каменную стену, выдыхая кольцо дыма. А мелкий кольца не умеет делать. Ну, ничего, научится.       — Как тебе мой новый классный руководитель? — сын упирается подбородком в собственную руку.       — Слишком молодой на первый взгляд. Ты уж поаккуратнее себя веди. Боюсь, на его опыте таких вершителей правосудия еще не встречалось, — Фушигуро выкидывает окурок в любимую хрустальную пепельницу.       — Значит, я первым буду, — Мегуми грустно смеется, опуская взгляд. — Надо же как-то обновить его представление о школе. А то, наверное, думает, что быть классным руководителем это просто.       — Жестокий ты, Мегуми-чан, — Тоджи довольно хмыкает, касаясь большим пальцем своего шрама. — Спокойной ночи.       — Прекрати называть меня Мегуми-чан! — в ответ он слышит только громкий смех. — Спокойной ночи, папаша.