***
— Какого черта ты творишь, Ино?! Отдай мой телефон! — крикнула Сакура, расплескав воду в стакане, что в спешке был поставлен на поверхность письменного стола, и молниеносно пересекла свою комнату, чтобы добраться до Ино, незаметно стянувшей ее телефон с кровати. — Да я шею ему сверну! Так и напишу! Тупой извращенец, как он только посмел написать такое?! — злобно процедила блондинка, отскакивая от Сакуры в центр комнаты и поднимая телефон над собой. — Ему уже и так досталось! Вер-ни! — подскочив, произнесла в ответ девушка. — Слабовато ему досталось! — продолжала Ино, запрокинув голову и протягивая вторую руку над девушкой, чтобы допечатать начатое. Изумрудные глаза заметили, как в диалоге с Хатаке в поле набора сообщения появлялись матерные слова. Сердце подскочило от внезапного страха. — Ино! — чуть ли не прорычала Сакура, вцепившись в одну из длинных вытянутых кверху рук и опуская ее. — Клянусь, я сверну тебе шею прежде, чем ты успеешь одуматься! Не пиши ему ничего! И вообще, раз так хочется, пиши со своего телефона, дура! Сакура набросилась на девушку, отчего та, потеряв равновесие, неудачно отшагнула назад и свалилась вместе с Сакурой в кресло, стоящее у стены напротив кровати. — Сама ты дура, Харуно! Как я могу оставаться в стороне?! — хмурясь, громко возмутилась Яманака, с недовольством наблюдая за тем, как девушка, наконец, выхватывает свой розовый телефон и поспешно стирает неотправленное сообщение. — Это не он виноват в этом! Не он, ясно?! — посмотрев подруге прямо в глаза, произнесла Сакура, не заметив из-за трещины на экране значок, обозначающий, что Хатаке находился прямо сейчас «онлайн». — Тогда кто? Кто? — вскинув светлые брови, недоверчиво спросила Ино, с болью разглядывая покрасневшие и отекшие глаза. Сакура застыла, буквально нависая над подругой, пока не поднялась на ноги и не взглянула в сторону. Сакура так и не рассказала до этого, что стало причиной ее внезапного упаднического настроения. Яманака спрашивала несколько раз после обнаружения девушки сегодня в классе, но та стабильно молчала, а позже лишь постоянно меняла тему. Потому блондинка и решилась покопаться в телефоне подруги, отправив ту за стаканом воды, набрала очевидный пароль «0723» и сразу же обнаружила в сообщениях вопрос от Хатаке Какаши, от которого в голубых глазах тут же все потемнело. — Это Саске... Мы смогли поговорить сегодня, — все же призналась девушка с розовыми волосами. — Так вот оно что! Поговорили с Саске... И что, что произошло? Что он сказал? — выпрямившись и схватившись за подлокотники, спросила Ино, наконец-таки, заполучив информацию. Сакура промолчала и, вдруг задумавшись, искоса посмотрела на светловолосую одноклассницу. — Сакура! — громко добавила она, ответив на пытливый взгляд требовательным тоном. — Думаешь, я расскажу тебе обо всем? После того, как мы воевали за Саске? — вдруг вспомнив об одержимости своей подруги Учихой Саске, вдруг ревностно и явно не на полном серьезе, а лишь для отвлечения внимания, ответила Сакура, отходя и залезая на свою кровать. Ей действительно хотелось снова сменить тему и не говорить ни с кем больше о травмирующем событии. Однако Яманака хотела, чтобы проблема была озвучена. Она знала, что такой способ был лучше, чем если бы Сакура стала держать все в себе. — Я не собираюсь бегать за ним сразу после выяснения обстоятельств вашей разлуки, если ты так переживаешь за это! Если бы хотела, то встречалась бы с ним еще год назад! — не успела Сакура возразить, обратив на нее удивленно-возмущенный взгляд, как она тут же прервала ее. — Все равно у меня появился другой объект обожания... — Хм, неужели? — прищурившись и качнув головой, будто бы совсем не веря Яманаке, произнесла девушка. — И кто же это? — Темноволосый такой, высокий… Учится в одном классе с твоим приятелем-ботаником Ямато. — Ты про Сая? — Сакура вспомнила образ бледного темноволосого парня, и то, как Ино постоянно спешила на художественный кружок, в который как раз и ходил тот парень. — Но он же... Да он же копия Саске! — от осознания девушка вдруг рассмеялась и тут же упала спиной на подушки от внезапного толчка в плечо, когда Ино приблизилась к кровати и так же забралась на постель. — Так что все-таки сказал Саске? — снова, но уже очень серьезным тоном задала вопрос блондинка, сидя с поджатыми под себя ногами, когда они закончили делиться подробностями о новой любви блондинки. — Сказал, что наши отношения были ошибкой, — начала Сакура, с болью повторив в мыслях недавние слова Учихи. — Он ничего не чувствовал ко мне... И четко дал понять, что между нами все действительно кончено и восстанавливать что-то нет смысла. — Ты уверена в том, что он был искренен? — задала вопрос блондинка, показавшийся Сакуре довольно-таки странным. — В каком смысле? Как можно говорить о таком, будучи неискренним? — Ну, знаешь, мы говорим о Саске. Никогда не поймешь, что у него на уме, — пожав плечами и прикрыв глаза, ответила та. — Да, я уверена, что он говорил от всего сердца, — с обидой в голосе подытожила Сакура, мысленно добавив: «зияющего». Сакура повернулась набок, сжав заблокированный в руках телефон с разбитым экраном и опустив на него тяжелый опечаленный взгляд. На глазах Сакуры снова проступили слезы, но как только на плечо легла рука Яманака, она убрала телефон на тумбочку и протерла глаза, чтобы снова не дать себе уйти в депрессивное состояние, в котором сегодня нашла ее подруга. К ее облегчению, родителей не было дома, и они могли спокойно поговорить обо всем у нее. Сакуре в тот момент не было даже дела до того, где могли находиться мать с отцом, пока Ино не зачитала ей сообщение, которое они прислали ей после школы с предупреждением о своем отпуске на две недели — Сакура знала, что они давно планировали эту поездку, но это действительно вылетело у нее из головы. Мысли тогда крутились вокруг Саске... одного лишь Учихи Саске. Если бы он действительно любил ее, то сделал бы все возможное, чтобы быть с ней. Так что он был искренен, когда однажды давно признался ей, что не умеет любить, но и здесь бы Сакура добавила, что не умел он любить «ее». Сакура вдруг поняла, что ему блестяще удалось вырезать ее из своей жизни. И даже поэтому, как бы то ни было, она просто не могла сокрушаться всю свою жизнь из-за какого-то парня, который разбил ей сердце. Сакура ненавидела жалость к себе. — К черту Саске, — выпрямившись на постели с полной решимостью выпалила Сакура. — Ну, наконец-то. Здравствуй, Сакура! Давно не виделись, — с явной издевкой в голосе проговорила Ино. — Ты ведь позвала меня на ночевку, — притворилась она для поднятия настроение, — и раз уж у нас девичник, то давай уже поедим чего-нибудь вкусного! Девушка продолжала разыгрывать сцену, поднимаясь с места и направляясь вниз по лестнице на кухню. — На тебя не напасешься! — поднимаясь вслед, крикнула ей в спину Сакура, мысленно благодаря подругу за то, что та не оставила ее одну сегодня в таком ужасном состоянии. Занятия Ино в кружке заканчивались практически всегда одновременно с завершением Сакурой всех обязанностей как старосты, поэтому сегодня она, вернувшись в класс за забытыми наушниками, с ужасом обнаружила пролежавшую на парте Сакуру спустя полтора часа. Яманака была очень хорошей подругой, она определено умела отвлечь от переживаний и быстро поставить на ноги... — Кто бы говорил! Моя мать даже запретила мне приводить тебя, потому что ты сметаешь за раз все сладости в нашем доме! — выглядывая из-за дверцы холодильника, пошутила Ино в ответ. — И кстати, ты так и не рассказала мне, что сказала вам Сенджу... — вдруг вспомнила блондинка, выискивая на полках что-то интересное. — Ах, да. Это тебе понравится, — горько усмехнулась Сакура, предвкушая эмоциональную реакцию. Дойдя до кухни, она устроилась за обеденным столиком и только потом продолжила. — В наказание Цунаде-сама назначила Какаши вторым старостой, и мне отныне придется дежурить на пару с ним, — подперев голову ладонью, с печалью в голосе напомнила себе девушка. Дверь холодильника вдруг так громко захлопнулась, что Сакура вздрогнула, а стоящий сверху горшок с цветами угрожающе затрясся. — Чего?! — так громко вскрикнула Ино, что розововолосая невольно поморщилась. — Хатаке?! Старостой?! — Кажется, я так и сказала! — еще громче ответила Сакура, намекая подруге сбавить громкость. — Вот уж сюрприз. Сочувствую... Вам обоим, — протянула Яманака, поджав после этого губы и посмотрев в сторону. Обдумав эту шокирующую новость, через мгновение она вдруг снова вернула взгляд на подругу. — Надеюсь, ты заставила его ползать на коленях после того, что он тебе там настрочил? — серьезно спросила Ино. «Так как же? Стоя на коленях?» — внезапно вспомнились слова Хатаке, отчего девушка ощутила волну жара, прокатившуюся по всему телу от головы до пят. Чтобы скрыть это, она издала нервный смешок, резко убрав руку от головы и встав с места, чтобы поставить чайник на огонь. Ино напомнила ей о том щекотливом моменте, о котором она и думать забыла. Почему тогда она вообще вообразила себе это?! И почему эта непокорная стерва в ее голове опять путала ей мысли?! Сакура провалится под землю, если вдруг узнает, что в тот момент Какаши каким-то образом понял ее заминку. Нет... он не мог. Она бы узнала, он ведь никак не отреагировал на это, верно? Не померещилась ли ей тогда его ухмылка? Ей срочно нужно было заняться чем-то, чтобы не выдать дрожь в руках и остановить хаос, воцарившийся в ее голове после слов блондинки. — Хах! Ну, разумеется, — шутливо произнесла Сакура, включив огонь на газовой плите и с шумом поставив на конфорку чайник. Сакура не заметила, как на лице Ино засияла загадочная улыбка, а одна бровь поползла наверх. — Ты, конечно, умело врешь, но очевидно же, что ничего ты не добилась. Хатаке не явился на последний урок, а ты пришла такая недовольная, что сразу все стало ясно, — скрестив руки на груди и прислонившись к столешнице, разоблачающим тоном заговорила девушка. — Могу предположить, что он просто проигнорировал тебя. Как и всегда... — Тебя как-то наградить за проницательность? — от стыда сверкнув взглядом исподлобья, предложила Сакура в ответ на сказанное, отчего Ино вдруг рассмеялась. — Хочешь по-настоящему проучить Хатаке? Да так, что он после этого будет бегать за тобой, моля о прощении и внимании? — в готовности поднимая перед собой руки, сжатые в кулаки, загорелась идеей девушка, что дьявольским пламенем отразилась в ее глазах. — Внимании? Нет уж, — немного встревоженно отмахнулась Сакура, отвлекшись сразу после на шкафчик сверху, чтобы достать чай. Вниманием он ее точно уже обеспечил... Хотя, признаться, о мести она думала, и у нее сформировался было план, пока Итачи невольно не подрубил его на корню, пообщавшись с ней о парне. — И его извинения мне уже не нужны. — Знаешь, каково мне каждый день наблюдать за тем, как ты из кожи вон лезешь, чтобы делать что-то хорошее для жизни класса, а он плюет или находит способ расстроить тебя? Да еще и присылает теперь какие-то смутные послания! — наблюдая за тем, как Сакура открывает другой шкафчик, чтобы достать чайник для заварки, досадным голосом изрекла девушка. — Ты должна отомстить. — Заманчиво... — уже чуть не согласилась Сакура, поскольку она не могла отказаться от своей затеи, но ей показалось, что предложение Ино было не совсем тем, что ей было нужно. — Но нет, Ино. Он начал доставать меня, потому что я сама бесила его в начале года... И вообще, Хатаке будто из другого мира, понимаешь? Кроме странных книжек и вида из окна, его ничего не заботит, а школьная жизнь и подавно, поэтому он пытается сделать так, чтобы я отвязалась, — объяснила Сакура. — После слова «заманчиво» я уже перестала слушать, — демонстративно зевнув, скептично произнесла Ино. Фыркнув на нее, Сакура вдруг вспомнила внезапную озабоченность парня темой об Учихе Саске, и рука, которой она высыпала чай, на секунду замерла в воздухе. Пожалуй, это было достаточно странно и любопытно. — Но я все не могу понять, с чего он вдруг отправил мне ту записку, а потом это сообщение... — продолжив высыпать чай, задумчиво и тихо добавила она. Для того, чтобы, как она думала ранее, позлить ее или же... причина была в Саске? — Какую еще записку? — тут же нахмурилась Яманака, не припоминая ничего подобного. Сакура подняла на нее взгляд, закончив с чайничком. — Ну, знаешь, — пожав плечом, Сакура с сомнением взглянула в сторону газовой плиты. — Он написал, не подумала ли я, что записка, которая у меня была в руках, от Саске. — О, Боже, — понизила тон Ино, неспешно принявшись доставать посуду для чая. — Он прямо-таки заморочился над этим... Черт подери, Сакура, — она в решительности взглянула в изумрудные глаза, поставив чашки на столешницу. — После этого ты просто обязана сделать то, что я скажу, чтобы отомстить, — уже настойчивее продолжила голубоглазая девушка, схватив ее за плечи. Харуно задумалась над словами девушки. Действительно, а почему бы... собственно, и нет? Он действительно сильно потрепал ей нервы, к тому же из-за него ее рука, хоть и не так сильно, но до сих пор болела. Будто в подтверждение она подняла правую кисть и левой рукой протерла ноющие костяшки, кожа которых изменила цвет из-за ушиба. Она знала, что хорошим это явно не кончится, но... что могла предложить ей Яманака? — Ну, ладно, — подняв голову и посмотрев на Ино, нерешительно произнесла Сакура. — Только я не хочу, чтобы после этого Хатаке бегал за мной, моля о внимании, ясно? — шутливо добавила Сакура, отчего обе девушки легонько посмеялись. — Жаль тебя разочаровывать, но без обольщения план не сработает, — вдруг скрыв улыбку, серьезно протянула Ино, сразу же поймав после этого недоуменный взгляд. — Ты, верно, шутишь, да? — на лице Сакуры уже и не было никакого намека на веселье. — А разве похоже? — Ох, забудь... Кажется, я поспешила с решением, — чуть было не закатила глаза Сакура, попытавшись сдвинуться с места, чтобы закончить на этом разговор. — Что тебе не нравится? — убрав руки с плеч розововолосой и поставив одну из них себе на пояс, дразнящим голосом задала она вопрос. От этого Сакура застыла, все-таки не сумев заставить себя проигнорировать тему. — Что мне не нравится?! Ты прямым текстом говоришь мне о том, чтобы я его соблазнила! Вот, что мне не нравится! «Ино, какого черта? Ты совсем свихнулась?» — с ужасом подумала Сакура, увидев лукавую ухмылку на лице подруги сразу же после ее возмущений. — Тебе ведь любопытно, смотри-ка, — нараспев протянула она, указав на то, что Сакура все еще оставалась на месте и слушала ее. — Я уверена, что неспроста он все это писал! Он точно хоть немного заинтересован в тебе, а для нашего плана это просто необходимое условие... — Да о чем ты вообще говоришь?! Забудь о своем дурацком плане! — резко прервав подругу и обходя ее, Сакура метнулась к холодильнику. Она внезапно почувствовала, как участился от волнения пульс. «Заинтересован во мне? Нет... Скорее, он заинтересован в моем исчезновении из своей жизни», — угрюмо подумала она. — Твое сердце теперь свободно, тебе нужно как-то переключиться с Учихи хоть на кого-то! — пыталась донести до нее свою мысль девушка. — Но не на Хатаке же! — покрывшись румянцем, запротестовала Сакура, наклоняясь и доставая с нижней полки оставленные родителями порции данго, дораяки и ее любимые дайфуку. — Бред какой-то! — продолжала она, с раздражением хлопая дверцу ногой. Не думала она, что разговор вообще сможет принять такой неожиданный оборот... И как, в конце концов, позвольте объяснить, она сможет ему отомстить, влюбив его в себя?! — Это всего лишь план мести! — вместе с внезапно начавшим свистеть чайником Ино стала говорить еще громче, окончательно натянув нервы Сакуры до предела. — И тебе не обязательно влюбляться в него! — с издевкой закончила она. — Никто ни в кого не станет влюбляться! Выключи уже этот чайник! — перебила ее Сакура, суетливо ставя сладости на стол и все еще ощущая жар на щеках. — Сакура-а, ну хотя бы попробуй… — взмолилась блондинка, одним движением выключив огонь под конфоркой. — Черт подери… Ты сумасшедшая, — вздохнув, в поражении произнесла Харуно, отчего Ино довольно хихикнула, схватившись прихваткой за ручку чайника.Часть 3
8 мая 2021 г. в 13:31
После горячего душа и недолгого разглядывания ноющей весь день челюсти, парень направился на кухню.
И вот, облаченный в свитер, домашние штаны и теплые носки, Хатаке держал в руке широкую чашку, прислоняясь к кухонной столешнице, и уже допивал остывший зеленый чай, размышляя о сегодняшних событиях.
Допрос прошел относительно спокойно. Какаши даже не ожидал, что сегодня ему и не захочется доходить до вынужденного этапа рукоприкладства при допросе. Как бы странно это ни звучало, но в последнее время он обычно любил переусердствовать во время подобных операций, как выразился ранее Итачи, и начало это происходить неспроста. Почему-то именно сегодня Хатаке был спокоен. Боль в правой половине лица в комбинации с некоторыми умозаключениями о сегодняшнем школьном дне будто бы отрезвили его помутненное уже несколько месяцев сознание.
Закончив с чаем, выпрямившись и по привычке натянув маску обратно, парень помыл посуду, убрал за собой и неспешно двинулся в спальню. Уткнувшись рассеянным взглядом в широкое окно, Какаши подошел ближе и, скрестив руки на груди, уперся боком в высокую раму.
Просторная квартира была съемной. Когда они вместе с Итачи только прибыли в город, то сразу решили жить отдельно друг от друга, чтобы максимально обезопаситься. В итоге, Учиха заселился ближе к центру, Какаши остановил свой выбор на улице подальше от шумных дорог, ближе к той части города, откуда удобнее всего было добираться в академию по наземному метро.
Какаши вдруг опустил глаза на фотографию, стоящую на подоконнике в деревянной рамке, и взгляд остановился на счастливом лице отца, тянущего руки к горячо любимому пятилетнему сыну.
С отцом Какаши - Сакумо Хатаке - родители Итачи и Саске были в весьма дружественных и уважительных отношениях. Какаши потерял мать еще в младенчестве, а в связи со смертью отца в раннем возрасте Учихи взяли на себя ответственность за благополучие, воспитание и достойную жизнь сына Хатаке. Как и Итачи, Какаши оказался одним из самых одаренных детей страны, благодаря чему смог окончить усложненный школьный курс намного раньше своих сверстников, а затем пойти по стопам отца — пройти военный курс в специальной академии для подготовки людей с особенными характеристиками и дальше работать в «Анбу» — подразделении контрразведки и защиты информации оборонных сил.
Фамилия Хатаке обрела свою большую известность среди сослуживцев, благодаря невероятным заслугам отца Какаши, однако свою мрачную лепту внесла еще и история о том, каким именно способом умер Сакумо. Совершенное самоубийство повергло в шок всех, кто когда-либо знал мужчину, и, конечно же, в первую очередь, это сильно ударило по психике ребенка, боготворившего своего отца и пытавшегося на него походить.
Глаза парня вскоре оторвались от фотографии, вернувшись к ночному виду из окна высотного здания. Лицо под маской отразило глубокую тень сожаления и мрачной скорби - эти чувства, уже давно переставшие терзать сердце в такой невыносимой пытке, недавно вдруг снова вскрыли зажившие раны.
До недавнего времени он считал, что уже смирился с потерей значимой фигуры в своей жизни, однако все оказалось не так просто.
В голове всплыли воспоминания о недавнем разговоре с Минато Намикадзе - начальником местного штаба «Анбу» - о неожиданном смещении графика работы Хатаке и временном отстранении от исполнения обязанностей контрразведки. То есть, отныне он мог участвовать лишь в операциях, не связанных с захватом и ликвидацией преступника. А значит его ждала работа, связанная со сбором, сортировкой и анализом данных, подобно офисной.
Как же Какаши ненавидел офисную работу. Он был готов даже портить важные для отчета документы ужасным почерком и оформлением, чтобы в итоге работу поручили кому-то другому.
Как и подозревал Хатаке, распорядился этим указом глава всей организации Хирузен Сарутоби, находившийся сейчас в столице в основном штабе. И, естественно, не обошлось без сегодняшнего звонка Сенджу из школы. Ранее Цунаде так же работала в разведывательных службах, но в данный момент находилась в отставке. Женщина давно решила заняться другим родом деятельности по совету старого приятеля.
Какаши просто не мог поверить тому, что график был смещен из-за такой ерунды, как вечернее дежурство в школе, в которой он находился под непосредственным прикрытием. Как уже завершившему обучение, ему и вовсе незачем было туда ходить, однако выдавать себя за обычного школьника было необходимо для успешного завершения задания. Полгода назад поступило сообщение о нависшей существенной угрозе для страны со стороны некой группы преступников, скрывавшейся в небольшом городке. Для добычи информации отправили двоих, и чтобы не привлекать излишнее внимание, были приняты подобные меры прикрытия. В итоге, Какаши и Итачи уже добились больших успехов за время нахождения в этом городе, найдя нужные данные и проведя несколько операций по захвату. Дело оставалось за малым. Конечно же, благодаря своим достижениям, можно было даже немного расслабиться и отвлечься, пока из штаба не поступила бы информация о дальнейших действиях.
Так что же такого произошло, что вновь заставило сердце Хатаке болезненно сжаться при взгляде на фотографию с отцом?
На одном из заданий около двух месяцев назад (в самом начале зимы) произошло кое-что, из-за чего Сарутоби совместно с Сенджу и определенным узким кругом лиц вдруг решили, что смена графика пойдет на пользу внезапно ухудшившемуся психоэмоциональному состоянию Хатаке. Тому послужил очередной эпизод самоубийства гражданского на месте захвата.
По данным с места преступления, скончавшийся имел до ужаса схожие с отцом Какаши внешние черты, что и стало причиной усугубившейся отстраненности и появившейся холодной ожесточенности в поведении парня на дальнейших заданиях, направленных на сбор информации при допросах. Сам Какаши не считал, что что-то изменилось, однако Итачи стал первым, кто заметил и был весьма обеспокоен состоянием друга, обратившись после к вышестоящим.
Прямые намеки и беседы о том, чтобы Хатаке стал посещать психотерапевта воспринималась парнем в штыки, нельзя было допустить, чтобы такого рода информация о сотруднике «Анбу» хранилась в какой-либо базе, даже их личной. Утечки данных могли произойти в любой момент, и этот довод, озвученный самим Хатаке, возымел большую значимость.
Теперь-то Какаши догадывался, почему его временно отстранили в такой «спокойный» период и пошли навстречу просьбе директора Сенджу. Она была в курсе ситуации с Хатаке Какаши, и хотела помочь по-своему. Но парень даже не подозревал, какой изощренный план составила женщина.
Вздохнув и посетовав на неубедительные доводы своей отставки, Какаши стянул с прикроватной тумбочки сенсорный телефон, улегся поверх не расправленной кровати, прислонившись спиной к изголовью, и согнул одну ногу в колене. Время на дисплее, доходившее до одиннадцати часов вечера, сменилось изображением разблокировки паролем.
— Может, они уже вышли... — с предвкушением вдруг проговорил вслух Какаши, разблокировав телефон и открыв сайт с опубликованными на главной странице новостями о скором выходе новой трилогии небезызвестных романов, сюжеты которых когда-то захватили разум и сердце пепельноволосого юноши. Каждые полгода, не жалея средств, он заказывал дорогостоящие книги через официальный сайт автора, и это стало своего рода традицией. Даже одну книгу он мог перечитывать по несколько раз, таская ее с собой на учебу и работу, находясь чуть ли не в круглосуточном режиме ожидания выхода следующей - настолько он был одержим этими произведениями.
Обновив страницу и не обнаружив заветного оповещения о выходе долгожданной первой книги из новой трилогии романов, Какаши помедлил, прежде чем вздохнуть и заблокировать телефон легким нажатием на боковую кнопку, после чего он убрал устройство в сторону и опустился на подушку. Заложив руки за голову, Какаши пару минут просто смотрел в потолок, думая лишь о том, что он будет делать в начале новой недели. Теперь ему придется менять довольно строгий распорядок дня на...
...более строгий? Чтобы не терять форму, разумеется...
Перестав размышлять о нюансах нового расписания, Какаши вдруг медленно повернул голову и опять уставился на темно-синий телефон, лежавший на постели сбоку, к которому вскоре он все же потянулся рукой, повернувшись набок и подложив согнутую руку под щеку. Но как только он это сделал, совсем позабыв об ушибленной челюсти, то тут же слегка дернулся от боли, снова переворачиваясь на спину и сильно хмурясь. Закинув ногу на ногу и приподняв телефон, он открыл вкладку сообщений и сразу же наткнулся на свою недавнюю переписку с Итачи, в которой сегодня ранее парень спрашивал о новом графике Какаши. В шутку пожаловавшись светловолосому другу на теперешнюю дополнительную нагрузку из-за его отставки, Итачи еще вечером сообщил о том, что приедет, чтобы передать его вещи, забытые в школе. Но в итоге недавно он получил свои вещи через курьера - Итачи не смог приехать лично.
Взгляд невольно переместился на следующую переписку, строчкой ниже, на которую Какаши взглянул с особым смятением. Сообщение, отправленное днем Харуно Сакуре было отмечено прочитанным, что, будто напомнив о необходимом раскаянии, заставило его полуприкрытые глаза слабо зажмуриться. Левая ладонь устало накрыла лоб, затем скользнула к волосам, зарываясь в них длинными пальцами и ненадолго убирая непослушную серебристую челку назад.
Он сожалел о том, что оставил ту дурацкую записку и что позволил себе написать такое сообщение.
Та самая злополучная зимняя миссия с захватом, которая беспощадно разворошила болезненные воспоминания о смерти отца, выпала как раз на тот период, когда Сакура стала донимать его по поводу и без, лишь бы он принял хоть какое-то участие в жизни класса. Ему всегда было все равно на этот чертов класс и плевать на провокации девушки. После той миссии поведение Харуно стало казаться настолько раздражающим, что иногда уже хотелось просто выскочить в окно, в которое он все чаще так упорно глядел.
Но нет, Какаши не ненавидел Сакуру.
Тогда он, кажется, то и делал, что пытался вывести ее из себя в отместку, хоть и не до конца понимая, зачем. Лицезрение выражения лица розоволосой в такие моменты доставляло ему некого рода удовольствие. Возможно, он таким образом пытался как-то отвлечься от мыслей по поводу того самого задания, которое травмировало его и вызвало тяжелые воспоминания? Он не знал точного ответа.
Какаши как и обычно хотел лишь снова подразнить девушку, оставив утром в ее пиджаке записку. Но в обеденный перерыв случайно заметил Саске и Сакуру в коридоре, и ему хватило мгновения, чтобы понять, что между этими двумя, возможно, все еще была какая-то связь. Хатаке не мог смириться с тем, что именно этот факт по какой-то причине нарушил его самообладание, вызвал непонятную злобу и оттого заставил написать мерзкое сообщение девушке на телефон. Увиденная им сцена сподвигла его на действия, которых он просто никак не мог от себя ожидать.
Какаши никогда… никогда не испытывал ничего подобного, и ему было даже как-то стыдно чувствовать в тот момент от этого какую-то досаду и разбитость.
Кажется, даже поэтому Хатаке позволил Сакуре ударить себя, поскольку он надеялся, что это отрезвит, притупит его странные, неизвестно откуда возникшие неуместные чувства и мысли по поводу увиденной недавно картины, избавит от проявленной слабости. Но от этого ситуация стала только сложнее. Мало того, что он будто бы смирился, так ему вдруг стало совсем легко на душе, и это уже насторожило. В груди каждый раз при мыслях о Сакуре продолжало что-то в возражении, в необходимости давать о себе знать суетливо биться. Ему совсем не нравилось это бесконтрольное чувство, от которого он никак не мог избавиться, и от которого иногда ощущал себя подозрительно хорошо, будто бы это чувство иногда отрывало его от крепкой и надежной земли.
Может, ему, наоборот, нравилось это странное ощущение?
Если это так, значит, ему нравилось именно внимание Харуно, потому что легкая эйфория возникала только после контакта с ней. Обычно он никогда не анализировал свои чувства подобным образом, поскольку всегда был охвачен вниманием девушек, которые его совершенно не интересовали и не вызывали ничего, кроме раздражения или даже тревоги.
В начале осени во время большого перерыва между уроками, Хатаке часто выискивал укромные места для чтения, как, например, край длинной скамьи под раскидистым деревом позади пустующей теннисной площадки, и в такие моменты девушки часто тревожили его, вернее, их любопытные взгляды, которые, к сожалению, никак не могли быть проигнорированы. Ввиду их многочисленности. Иногда даже кто-то осмеливался подходить и признаваться в симпатии, отвлекая его от более интересного занятия. Какаши всегда вежливо и учтиво (услышь об этом Харуно, она бы точно не поверила) признавался в отсутствии заинтересованности, дружелюбно щурясь и отшучиваясь. Он всегда выходил из ситуации за счет собственного обаяния и умудрялся никого не обидеть. Но был и такой период, когда мало кто вообще осмеливался заговорить с ним. Зимой от Хатаке, после потрясшей его миссии, можно было получить такой отказ, что пришлось бы отходить целую вечность, собирая дрожащими руками осколки разбитого сердца.
Какаши никогда всерьез не задумывался о том, чтобы начинать ненужные ему отношения, поскольку это даже эмоционально ни в коей мере не цепляло его. Тем более в его окружении пока не было таких людей, которые могли вызвать в нем какие-то сильные эмоции, постоянное желание быть рядом, желание рассматривать и подмечать каждую деталь; за которыми было бы физически необходимо просто наблюдать или хотелось бы ревностно отбивать от внимания других. И все же теперь. Что-то грозно и беспощадно намекало ему, будто бы такой человек все же объявился, светя разноцветными прожекторами вдоль и поперек его жизненного пути.
И если возвращаться к самому началу, то Сакура не сразу привлекла его внимание в первый школьный день, ведь и без того Какаши был слишком уж занят мыслями о предстоящей первой операции с Итачи и Тензо (последний также находился в этой академии, однако под другим именем и в другом классе).
Стоит ли говорить, что вскоре Хатаке стал-таки невольно замечать шумную девушку. Нужно было быть совсем глухим, чтобы суметь противостоять подобному, и то не факт, что сработало бы - девушка определенно выучила бы для такого случая язык жестов.
Ей буквально приходилось всякий раз повышать голос, чтобы уже почти безразличные ко всем учебным вопросам одноклассники, наконец, умолкали и начали слушать свою старосту. Как и все остальные, Какаши не особо горел желанием вникать в какие-то подробности, и иногда в такие моменты он единственный выходил из кабинета, чтобы остаться наедине с мыслями о тактической составляющей своих важных миссий. Он и не подозревал, что этим вынудит Харуно впоследствие в каком-то смысле нацелиться конкретно на него.
Это странное упорство с ее стороны все же в какой-то мере заинтересовало его и заставило впервые подумать о чем-то, кроме миссий. Розовая макушка, по его мнению, все чаще стала мелькать где-то рядом во время перерывов между занятиями, ему даже казалось, будто девушка делала это специально, чтобы напоминать о себе и о своей важности, пока он не поймал себя на мысли, что сам частенько начал поглядывать в сторону миловидной девушки: когда Сакура спокойно общалась с кем-то или злостно ругалась, искала что-то в своей большой сумке, тщательно и сосредоточенно стирала материал с доски, приносила и ставила на учительский стол стопку тетрадей, как она резво вставала перед началом занятий, заставляя всех остальных произнести приветствие и как после, садясь, поправляла складки короткой черной юбки, проводя тонкими ладонями по длине бедер...
Однажды, очередным таким внимательным взглядом, он подметил, как трепетно девушка смотрела на Учиху.
Этот факт слегка обеспокоил Какаши, хотя, казалось, с чего вдруг его это должно было заботить?
Девушка не могла оторвать взгляд от парня, с которым Какаши провел свое раннее детство.
Ввиду определенных обстоятельств, связанных с угрозой покушений на семью, когда Саске исполнилось пятнадцать лет, было решено отправить его в другой город к дальним родственникам, чтобы уберечь еще и от последствий того, чем занимались Итачи и Какаши. Итачи подсознательно брал на себя ответственную роль старшего брата, поскольку был действительно старше его на год. Итачи очень хотелось, чтобы жизнь Саске была спокойной и безопасной, как у обычного ребенка. Он видел в нем такой же потенциал, как у него самого, поэтому, убедив родителей, смог оградить юношу от того, с чем ему приходилось сталкиваться чуть ли не каждый день. Какаши не считал, что это было верным решением, но уже позже стал понимать, что в случае их семьи это было лучшее, что они могли сделать. Итачи будто бы знал, что через пару лет, может и больше, ему придется приехать в этот город для выполнения длительного по сроку задания, потому он теперь мог быть рядом с Саске и суметь, в случае чего, защитить в период повышенной опасности. После завершения миссии, потом выпуска из школы, он смог бы, наконец, забрать брата в родной город к родителям и помочь ему получить достойное высшее образование.
И вот, перед началом зимы Какаши сам — не от кого-либо еще — узнал, что Сакура все-таки была в отношениях с Саске. Можно было представить, что чувствовал Какаши даже по тому, что при чтении «Ича Ича Тактика» он не замечал, что просто автоматически перелистывал страницы, не читая ни одной строчки. И, естественно же, после того самого задания, странную обиду на Сакуру как рукой сняло. Но буквально неделю назад о ее прошлых отношениях вновь неожиданно заговорил Итачи, отчего Хатаке вновь ощутил все то, что так сильно цепляло и терзало его и без того раненое сердце.
«Кажется, у них, наоборот, начало все налаживаться», — глядя на Саске и Харуно, подумал Хатаке сегодня в коридоре, вспомнив тот день, когда Итачи озвучил свои переживания по поводу завершенных отношений этой парочки.
Сегодня после обеда, он уже просто не мог думать ни о чем другом. Видимо, из-за того, что он слишком долго пытался сдерживать весь накопленный негатив в себе, было уже невозможно сдержаться и не продемонстрировать свое недовольство девушке, после чего и пришлось получить удар кулаком.
Он осознал, что был слишком заинтересован в Харуно, и все равно продолжал гнать эту мысль подальше от себя, потому что это рушило его самоконтроль. Ему не должно было быть никакого дела до нее, у него были дела поважнее и посерьезнее...
Мысленные откровения Какаши прервал внезапный значок с однозначной фразой в заголовке переписки с девушкой, что заставил его сердце от неожиданности пропустить удар:
«...🖊Харуно Сакура набирает сообщение»