___
16 января прошлого года
Давай сходим куда-нибудь вечером?) 14:32
И не говори опять, что занят(( Раньше у тебя не было никаких дел по вечерам🙄 14:34
Подожди меня сегодня после занятий, не уходи, пожалуйста 14:47
Прости, я правда занят сегодня вечером, но я провожу тебя домой 15:1217 января прошлого года
Люблю тебя❤️ 00:04
И я тебя 00:37 Спокойной ночи 00:37Сладких снов☺️🥰 00:38
___
«Притворщик», — резко пронесся в сознании внутренний голос. Не став возражать этой мысли и резко потеряв желание ворошить прошлое, Сакура закрыла переписку и вышла из сети, заблокировала телефон и, отложив его, перевернулась на другой бок. Хоть она и решила больше не думать о парне, сокрушительная подавленность никуда не делась. Какая-то часть тяжелых переживаний, которые она испытывала еще год назад в день расставания, вновь начали терзать ее душу. Но в отличие от прошлого раза сейчас-то она была уверена в том, что справится с этим состоянием, просто ей нужно было немного времени, чтобы прийти в себя... Впереди еще было два выходных дня. Она точно справится со всем этим. «Было бы неплохо сменить пароль...» — подумала напоследок Сакура.***
В субботу Хатаке обнаружил-таки заветную надпись на сайте автора его любимых произведений о выходе новой трилогии, после чего весь остаток дня и целое воскресенье ушли на поглощение нового сюжета. И сказать, что он был счастлив эти выходные, значит ничего не сказать. После того, как в понедельник утром Хатаке зашел в класс, его взгляд невольно оторвался от книги и совершенно случайно зацепился за парту, за которой обычно сидела розововолосая девушка. Хатаке не знал наверняка, опаздывает ли Сакура, поскольку сам никогда не приходил вовремя. Должно быть, староста помогала преподавателю и обычно всегда приходила вместе с ним... Да, вероятнее всего так и было. Аккуратно прикрыв новую книгу в желтой обложке и быстро переместив взгляд от пустой парты, Хатаке направился к своему месту, рядом с которым, откинувшись на спинку стула со скрещенными щиколотками, сидел за своей партой Итачи. Какаши вдруг поймал внимательный взгляд черных глаз, как только повесил сумку на крючок. — Йо, Итачи, — энергично поздоровался с ним Какаши, занимая свое место. В ответ Учиха кивнул, продолжая следить за другом. Левая рука его удобно покоилась на подоконнике, так как его парта находилась прямо у окна, а в правой же руке парень держал телефон. — Судя по всему, ты решил использовать эти два дня по назначению и отдохнуть, как нормальный человек, — прокомментировал Итачи, разглядывая в руке друга новую небольшую книжку с ярким изображением нескольких человечков на главной стороне мягкой обложки. — Судя по всему, — на выдохе и почти нараспев повторил Какаши, вытягивая руки на парте и снова раскрывая книгу. Естественно, Хатаке провел эти выходные не только за поглощением сюжетов книжного ряда шедевров и абсолютно ненужными периодическими размышлениями о Сакуре... Вся эта ситуация с назначением его старостой не давала ему покоя - он должен был что-то придумать, лишь бы это не затянулось, и он смог спокойно вернуться к привычной ему активной работе. И, конечно, уже совсем скоро, а именно в воскресенье вечером, взглядом находясь где-то между столбцами иероглифов во время чтения, Хатаке нашел-таки самое простое решение. Какаши, был уверен, что он вскоре вернется к своему рабочему графику, если сделает вид перед всеми наблюдающими за ним, что его якобы серьезно пошатнувшееся состояние стабилизировалось. Он посчитал, что лучше уж создаст перед всеми образ доброжелательного, небезучастного и прилежного старосты, чем будет снова выслушивать предложения о психологической помощи или ждать еще каких-то странных планов, подобных тому, что придумала Сенджу. Парень прекрасно понимал, что, назначив его старостой и таким образом полностью погрузив в учебную среду, директор хотела отвлечь его от работы; чтобы он, как недавно Хатаке услышал от главы «Анбу» Хирузена Сарутоби, избавился от этой всепоглощающей скорби в душе и начал проявлять хоть какой-то интерес к окружающим его людям и событиям. Если всю свою жизнь Какаши и так был довольно отстраненным и холодным человеком, то недавнее событие только усугубило положение, и Сарутоби хотел, чтобы Какаши не только вернулся в прежнее состояние, но и стал готовым открываться хотя бы близким людям. Так вышло, что эти слова были случайно подслушаны юношей ещё во время его нахождения в главном штабе «Анбу». Хатаке уже тогда понял, что разговорами дело не ограничится... Как считал сам Хатаке, у него не было никаких серьезных проблем с психикой, и ему не нужны были изменения в его отношении к окружающему миру, поэтому он также и не видел никакой необходимости в такой суете вокруг него... — Сегодня даже без опоздания, — через минуту прервал его размышления Итачи, глядя в верхний угол экрана своего телефона, где отображалось время: «8:25». Оставалось пять минут до начала занятия. — Хм-м? Ах... — согласился парень, не сразу отвлекшись от бездумного чтения и взглянув на Итачи. — Староста ведь должен подавать пример, — пепельные брови слегка приподнялись. — Несомненно. Как твоя челюсть? — сразу переключился Учиха, впервые за долгое время уловив расположенность парня к обыкновенному общению. Эти два месяца Какаши пребывал в таком молчаливом и мрачном состоянии, что Итачи уже было отчаялся, опустив руки. — Чертовски болит. Даже не знаю, что делать с затаенной обидой, — наигранно ответил Какаши, возвращаясь к страницам книги и снова перечитывая абзац, не давая другу заглянуть к себе в глаза, чтобы тот ненароком не уловил ничего лишнего. — Попробуй нормально извиниться, — так же подыграв, посоветовал Итачи, вспоминая недавние слова Харуно. — На тебя поступила жалоба о неправильном использовании техники раскаяния. Мысленно усмехнувшись, Какаши вспомнил тот разговор с Сакурой в коридоре, когда девушка потребовала от него достойных извинений. Такие яркие и эмоциональные реакции на каждое его слово и движение заставили его почувствовать своего рода любопытство. Он знал, что своей разговорчивостью сбил Харуно с толку, оттого ему было интересно узнать, что она предпримет. О характере Сакуры он знал достаточно хорошо, поэтому ожидал очередной вспышки ярости или удара коленом в живот, но… но не красных от смущения щек. Может, ему показалось? Она была так зла на него, и это не могло быть знаком смущения. С первого дня знакомства с ней он умолял небеса не дать этой девушке очередной повод попытаться разговорить его. Какаши не видел никакого смысла в общении с людьми, которые совсем скоро должны были исчезнуть из его жизни, тем более с девушкой, которая еще и призывала его к какой-то активной школьной жизни, притом сводя с ума своим упрямством… Если бы только у Какаши был повод рассказать ей об истинной цели своего пребывания в школе с самого начала года, то, может, Сакура оставила бы его тогда в покое, вот только надеяться на это парень не мог. И тогда приходилось что-то придумывать, чтобы держать Сакуру на расстоянии. Но кто же знал, что эта девушка окажется настолько упрямой? Даже настолько, что ему в какой-то момент даже начнет нравиться ее внимание. От этого и игнорировать ее с каждым днем становилось сложнее. Конечно, возможность рассказать ей правду вскоре представилась снова, когда Хатаке понял, что директор доверяла Харуно, говоря о задании в ее присутствии. Однако теперь… Какаши не хотелось, чтобы Сакура отстала от него после раскрытия правды. И признаться в этом самому себе вначале показалось каким-то кошмаром. Парень действительно страшился непонятных ему новых чувств по отношению к Харуно, которые сменили привычное обыкновенное желание избавиться от девушки. Какаши осознал, что он точно не сможет справиться с ними, потому что он уже чувствовал, как издалека они надвигались подобно цунами, грозясь совсем скоро накрыть неизбежным мучением. Хатаке промолчал и внешне почти никак не отреагировал, а Итачи заметил, как светлая бровь слегка сдвинулась к переносице, что обозначало его уход в собственные мысли - обычно после такого нужно было очень постараться, чтобы снова привлечь его внимание. Осознав, что на этом общение с Хатаке было безусловно завершено, Учиха направил взгляд к дверям. И все же. Мысленно он был рад тому, что Какаши, кажется, наконец, начал приходить в себя. Если бы даже выход его любимых книг состоялся чуть ранее, в тот тяжелый период для Хатаке, Итачи был уверен, что тот бы скрыл свое настроение и даже не стал бы ничего обсуждать с ним, а, возможно, и не стал бы читать свои книги вовсе. Хоть в последнее и с трудом верится, но такова была вся тяжесть его настроения. Возможно, план Сенджу - определить Хатаке в начале года именно в тот класс, где была такая интересная староста, а потом назначить его самого вторым старостой при усугубившемся положении - действительно начал работать, как подумал Учиха. Общение с Харуно должно было пойти на пользу Хатаке - Сенджу была уверена в этом. По словам Цунаде, Сакура была очень яркой личностью, умела привлечь внимание, а также она всегда добивалась поставленных целей, в чем Итачи вскоре после начала обучения в этой академии смог убедиться и сам. Цель, которую Сакура поставила перед собой, впервые увидев Какаши, была более чем многообещающей, поскольку заключалась она в необъяснимой потребности девушки растормошить хоть какие-то чувства в Хатаке. Директор как в воду глядела, она знала, что рано или поздно должно было случиться нечто, отчего парень выпадет из потока жизни, и тогда именно Харуно смогла бы отвлечь его от работы и отравляющих разум болезненных воспоминаний. Похоже, произошло что-то действительно важное, раз это заставило Какаши вообще каким-то образом (хоть и не самым приятным) вступить в контакт с девушкой. Итачи предположил, что Какаши испытывал сильную симпатию к Харуно, и ему было очень интересно, как будут развиваться события дальше, и могло ли его любопытное предположение насчет них двоих оказаться верным. Внезапно почувствовав короткую вибрацию телефона, Итачи опустил взгляд на экран своего смартфона и обнаружил новое сообщение от своей девушки, что находилась сейчас в столице. Изуми - так ее звали - сильно скучала и переживала за Учиху, спрашивая, как у него дела, и как прошла ночь. Учиха мягко улыбнулся, шутливо напомнив ей в ответ, как еще вчера вечером они связывались друг с другом по видеозвонку, и что ей не стоило постоянно так переживать за проведенную на работе ночь с воскресенья на понедельник. Да, сотрудников «Анбу» могли вызывать на задания в самое неудобное время, и в такие дни это происходило чаще всего. Полностью переключившись на переписку с Изуми, Итачи совсем позабыл об интересующем его несколькими минутами ранее Хатаке. В субботу и воскресенье Какаши частенько ловил себя на внезапных размышлениях о Сакуре, когда описание ощущений героев в новых сюжетах его книг начинали перекликаться с некоторыми мыслями, которые возникали у него самого во время общения с одноклассницей — это слегка путало и отвлекало от чтения. Может, даже поэтому Какаши вспомнил и ощутил сильную потребность в том, чтобы узнать, что же такого Сакура пыталась написать ему в пятницу вечером... Впереди их ждало целое совместное дежурство, в течение которого она никуда не смогла бы деться от него и его любопытства, не завершив все свои дела старосты в школе. Но даже если и так... вряд ли он вообще позволит себе задать ей этот вопрос. Какаши ожидал, что упертая девушка все равно не ответит, но не особо-то он горел желанием, чтобы после этого разрушился его привычный образ, и она была в курсе его любознательной натуры. За секунду до того, как раздался школьный звонок, Хатаке оторвался от книги, и цепким взглядом проследил за тем, как вместе с преподавателем Юхи Куренай в кабинет входит Сакура и Ино Яманака. Какаши продолжал смотреть только на обладательницу розовых волос, пока та не остановилась возле своей парты. Наблюдая за тем, как девушка вешает сумку, Хатаке заметил, что Сакура даже не взглянула по пути в сторону Саске, как она обычно это делала, приходя на занятия. Но не успел Какаши обдумать изменение в ее привычном поведении, мимолетным взглядом очертив длину стройных ног, черную униформу с красными элементами, которую она так редко надевала, и остановиться на ее лице, как Сакура вдруг встретилась с его взглядом. Прошло не больше секунды, прежде чем Харуно прервала зрительный контакт и неожиданно для него слегка покраснела. «Ну-ну, а это что значит?» — озадаченно и так же смущенно подумал про себя Хатаке, чуть не проигнорировав от такой внезапности приветствие класса, за которое отвечала Сакура, и после которого все спокойно опустились на свои места. Чем же она занималась, когда так долго набирала то сообщение? И почему она сейчас смутилась? Она не злилась на него, так отчего же? Или все же злилась? Пальцы правой руки Хатаке стали нервно постукивать по поверхности парты. Он просто уже физически ощутил потребность спросить ее обо всем прямо сейчас, но из-за очевидной невозможности проделать подобное перед таким количеством людей парень мысленно начал приходить в своего рода отчаяние. Он попросту не понимал, почему с ним вообще происходило нечто подобное. Сжав руку в кулак и с трудом оторвав от девушки взгляд, Какаши насильно переместил его на страницы своей книги. Сейчас он был рад тому, что на занятиях никто из преподавателей почти никогда не заставлял его убирать свои книги, которые даже издалека не были похожи на простые учебники, и что сейчас ему было, на что отвлечься.***
В ту несчастную субботу Ино все же поведала Сакуре о своем плане, который, как девушка и предполагала, не пришелся ей по душе. А то, что Сакура увидела уже утром в воскресенье, после возвращения с утренней ошеломляющей прогулки с большими стаканчиками свежего кофе, явно бы стало маслом, подброшенным в огонь. Хорошо, что Сакуре удалось отвлечь Яманака, проведя с ней весь оставшийся выходной день за просмотром и обсуждением фильмов, которые они давно планировали посмотреть вместе. Говоря об ошеломляющем утре воскресенья... Придя уже в понедельник на учебу, Сакура пыталась не думать о том, что увидела. Ей казалось, будто она увидела то, что нельзя было ни в коем случае, и теперь ее ждало какое-то наказание. Несмотря на это, девушка осознала, что все-таки не зря вышла в воскресенье рано утром прогуляться до новой кофейни, которая открылась на днях неподалеку от набережной, когда Ино еще спала. Кто же знал, что она увидит там Хатаке. Да еще и без маски. Увидела его именно в тот момент, когда он приподнял голову, освобождая лицо от шарфа, частично скрывавшего нижнюю половину лица, и выпустил облачко пара из-за своего горячего дыхания, чтобы сделать глоток кофе из крафтового стаканчика. Она, кажется, потерялась в пространстве, примерзнув к месту, когда обнаружила в профиль такие красивые и приятные черты лица. Сакура сразу же вспомнила о своих мыслях по поводу того, что же могло скрываться под маской, но совсем не ожидала так ошибиться. Парень не мог увидеть ее, поскольку был слишком занят чтением, и находился на достаточном расстоянии, чтобы ничего не заподозрить. Какаши сидел на скамье со скрещенными ногами, лицом к пустующему из-за холодной погоды берегу и с ярко-желтой книгой в руках. От вида его приятного, умиротворенного и такого спокойного лица Сакура вдруг почувствовала, как сердце гулко забилось в груди. «И зачем он вообще носит эту маску?» — она слегка покраснела, поняв, что никак не может оторваться от привлекательного лица без каких-либо изъянов. Однако, да... на челюсти был заметен небольшой синяк, причиной которого стал недавний удар Сакуры. От воспоминания чувства смешались, и ей стало даже немного неловко от того, что ей пришлось сделать с этим лицом. До самой кофейни ей оставалось пройти несколько метров, однако она не могла заставить себя сдвинуться. По сути, место, которое выбрал пепельноволосый парень, относилось к прибрежной части и не было связано с самим зданием. Она, кажется, и не заметила бы скамью из-за некоторых местных декоративных сооружений, если бы не увидела знакомую копну серебристых волос, что выделялась на фоне темных оттенков окружения. Кажется, та скамейка находилась в слепой зоне для посетителей кафе и расположенных рядом других заведений, но так как Сакура была в этом квартале не в первый раз, то, зная короткий путь, сошла с дороги и вышла на скрытую тропинку, ведущую к служебному входу в кафе и к тому самому укромному месту. Хатаке всегда любил прятаться в подобных труднодоступных местах еще на территории школы, когда ей нужно было срочно оповестить его о чем-то важном. В итоге, она никогда не находила парня, отчего впадала в крайнее безумие. И ведь в те дни, когда он ей не особо был нужен, девушка всегда находила его читающим где-то с краю одной из длинных скамей перед теннисной площадкой. И вот снова. Не особо-то она и хотела видеть Хатаке сегодня, и он тут как тут... и ведь не где-нибудь, а именно здесь! Конечно, городок был небольшой, и она часто видела своих друзей время от времени, но Какаши она за все то полугодие, которое знала его, видела лишь пару раз: в начале осени, заприметив его, занимающимся вечерней пробежкой (подметив тогда впервые для себя, насколько парень был физически привлекателен), и где-то через пару месяцев в районе центра - тогда она не особо думала о парне, но было несколько непривычно видеть его где-то еще, помимо территории школы. Кто же знал, что ей удастся обнаружить этого неуловимого ниндзя и получить при этом невероятный бонус в виде не скрытого маской лица? Тогда она незаметно вернулась на главную дорогу, не став тревожить одноклассника, и со смутными мыслями в голове направилась в кофейню. И все же так странно было встретить парня в такой обстановке... Особенно после разговоров с Ино. Какаши казался таким... нормальным? И она бы соврала, если бы сказала, что и в этот раз ей было все равно на его присутствие где-то поблизости. Зайдя в учебную со звонком, она вдруг осознала, что мысли о Хатаке и его прекрасном лице полностью выбили из ее головы все переживания о Саске, поэтому, приблизившись к своей парте, она даже не взглянула на него. Было ли это хорошо? Как сказать... Она не могла понять, почему вдруг мысли о ненавистном ей Какаши стали обволакивать ее сознание с такой большой скоростью. Может, из-за того разговора в коридоре? Их первого полноценного разговора? Девушка прекрасно помнила, как Хатаке изначально привлек к себе большое внимание девушек, как только появился в академии. И как она сама поначалу в какой-то степени была заинтересована в парне с необычными серебристыми волосами, пока не узнала некоторые черты его характера. Он не мог не нравиться физически, даже при том, что половина лица была скрыта. Какаши совершенно точно обладал неким шармом… Она не могла точно передать свои впечатления. Из-за имеющейся расслабленности, даже лености во взгляде и некоторых движениях он создавал образ беспечного и постоянно усталого человека, поэтому она почувствовала подвох из-за какого-то несоответствия. Какаши оказался тем еще хитрецом, мысли которого имели свойство генерироваться быстрее скорости света. Он только прикидывался сонным и безучастным, на самом деле, когда это требовалось, парень становился активным и мог уследить за всем сразу. Было бы весьма странно, если бы сейчас Сакура сказала, что Какаши был ей неприятен внешне. Она и подумать не могла, что после всех событий, которые сошлись в таком порядке, она пересмотрит свое отношение к однокласснику. Слова Итачи о том, что Какаши на самом деле был не таким, каким ей казался, сейчас воспринялись бы как более правдоподобные - тогда, распивая свой кофе, Какаши выглядел совсем другим человеком. Сакура вдруг ощутила на себе чье-то внимание и, повернувшись, чуть не оторопела, встретившись с тягучим взглядом Хатаке. Она быстро отвела глаза, почувствовав, как бешено вдруг забилось сердце. Ей даже на секунду померещилось, будто парень мог прочесть ее мысли. «Возьми себя в руки...» — укоризненно велела себе девушка, вдруг ощутив, что к щекам уже прилила кровь.***
Близился полдень. За все это время Хатаке отвлекся от чтения раза три, но лишь для того, чтобы оценить обстановку вокруг и то во время пятиминутных перерывов после уроков, пока не послышался заветный звонок, что вещал о начале часового обеденного перерыва. Все чертовы 4 часа. Девушка, которая практически всегда искала повод блеснуть знаниями на уроке или громко поболтать со своей подругой во время коротких перерывов, вела себя особенно тихо, бесконечно записывая что-то в тетрадь и периодически поглядывая на свой разбитый телефон. Хатаке и это не давало покоя. Яманака так же вела себя спокойно, строча что-то в своем телефоне и глупо улыбаясь. Хатаке взглянул на друга. Сегодня Итачи должен был пересечься с Тензо - поэтому он вышел из класса, не став ни о чем говорить Какаши, вскоре после того, как кабинет освободился от половины учащихся. Саске, на которого потом случайно упал взгляд пепельноволосого юноши, удалился в гордом одиночестве, на что сердце Хатаке не смогло не откликнуться легкой тревогой. Даже несмотря на то, что он с Сакурой стали причиной его недавнего расстройства… Он воспринимал Саске, как младшего брата, и часто обнаруживал сходства в характере с ним, поэтому иногда переживал за его состояние. В детстве они достаточно хорошо ладили друг с другом, пока не произошла та трёхлетняя разлука, после которой они оба, вновь увидевшись, будто бы молчаливо согласились вычеркнуть друг друга из своих жизней. Глубоко в душе он боялся за то, что Саске мог ощущать себя несчастным. Ему казалось, что Учиха определенно затаил обиду на всю семью и даже на самого Какаши за их решение отослать его подальше от дома, но ведь... он должен был понимать, зачем. Но все же ему казалось, что причина отстраненности Саске крылась в чем-то еще. Как это обычно бывает между родными братьями, хоть они таковыми не являлись, схожие характеры, почти равные интеллектуальные, физические силы и общие условия породили в них дух соперничества, поэтому Какаши часто ощущал в своем детстве инстинктивную необходимость в обладании безоговорочного превосходства. Какаши всегда делал все с полной отдачей и, естественно, Саске никогда не отставал. Но после разлуки их разница стала сильно расти, и вскоре смысл в соперничестве просто-напросто исчез. Теперь же Какаши относился к нему, как и Итачи - без желания соперничать, а только наблюдать со стороны и в случае чего быть готовым помочь. Но единственное отличие состояло в том, что было кое-что, за что Какаши еще мог бы конкурировать с Саске. Когда Хатаке узнал, что впервые в каком-то плане заинтересовавшая его девушка когда-то находилась отношениях с Саске, он признал, что это задело что-то внутри него. Он чувствовал себя отвратительно из-за смутного ощущения, будто бы он стал жертвой жестокого предательства... Однако, чтобы иметь право называть человека предателем, нужно, чтобы тот как минимум знал о том, что был когда-то верен преданному объекту или когда-то давать знать об этом, ведь так? Нет, Какаши не чувствовал пренебрежение или ненависть от мысли, что Сакура встречалась с кем-то, и что это был именно Саске, и что она... до сих пор могла любить парня. Что-то кольнуло в груди от неприятной мысли, отчего Хатаке прервал размышления и покосился на Сакуру, что складывала учебники под парту и тихо разговаривала о чем-то с Ино. Брови Какаши нахмурились, после чего он снова отвернулся, закрывая книгу и думая о том, что же его только что расстроило. Возможно, он ошибался насчет своего равнодушия к последним измышлениям. И ведь Хатаке не воспринимал всю ситуацию, как повод для конкуренции с Саске из-за потребности в превосходстве. Просто само осознание, что мысли девушки тогда были заняты кем-то еще, когда он почти убедил себя в ее повышенном внимании исключительно к своей персоне, приводило в замешательство, разочаровывало... и от этого злило. Конечно, она не была виновата в этом. Чувствовал ли он своего рода ревность или нет, они все же не были достаточно близки, чтобы он имел право даже думать об этом. К тому же девушке заведомо было все равно. Так о каком предательстве с ее стороны могла идти речь? Быстро отогнав еще одну порцию странных мыслей, Какаши все же поднялся со своего места и направился к выходу. Он хорошо притворился, что его совсем не заботили ни покинувший кабинет Саске, ни девушка, что вскоре тоже должна была уйти на обед вместе с подругой в школьный кафетерий...