Сосед по парте

То же воскресенье, 28 февраля Как и обещал, Какаши позвонил ей. Вот только она думала, что он позвонит ей, когда вернется домой. Сакура влюбленно улыбнулась, увидев на экране входящий звонок, после чего поднесла телефон к уху, закрывая за собой дверь в комнату, и подошла к кровати. — Я хотел позвонить чуть попозже, Сакура-чан… — сразу объяснился Какаши. Улегшись на постель и повернувшись на бок, Харуно тут же подразнила его за нетерпеливость, а потом услышала его приглушенный смех. Какаши определенно пребывал в каком-то эйфорическом состоянии после всего, что произошло, на самом деле как и сама Сакура. Их мысли становились легкими и невесомыми, как вата, а внутри, где-то в груди, разогревались разные светлые чувства. И что Какаши, что Сакура - оба наслаждались этими ощущениями, с блаженством слушая голоса друг друга и глупо улыбаясь время от времени. После того, как их прервали на кухне, им обоим показалось, что эта приятно напряженная связь тоже прервалась. Но когда Сакура взяла трубку, то показалось, будто бы все вернулось обратно. Напряжение никуда и не делось - оно все еще висело в воздухе, соединяя их даже на таком расстоянии. ”Боже мой… он так смотрел на меня…” — Сакура сильно прикусила губу и покраснела от совсем свежих воспоминаний, которые некстати выстрелили ей в голову, пока они с Какаши болтали о проведенном вечере с родителями. И она как раз пропустила мимо ушей его слова о том, что он забыл убрать ту последнюю вымытую тарелку на место. — Если бы нас только не прервали… — призналась она ему, перевернувшись на спину и согнув ноги в коленях. Девушка в ту же секунду осеклась, с содроганием осознав, что озвучила свои мысли вслух. И ее сердце замерло на пару мгновений, когда Какаши замолчал. На том конце трубки она слышала только шум дороги и маятникообразные щелчки от включенного поворотника. — Мы всегда можем продолжить, — вдруг загадочно и даже как-то серьезно проговорил он, напомнив ей об их недавнем телефонном разговоре в такси, отчего ее мгновенно бросило в жар. Наверное, присутствие водителя и трезвость ума помешали ему сейчас произнести эту фразу более ехидным и дразнящим тоном, как он делал это по обыкновению, но все же ему удалось заставить девушку покраснеть вновь. Сакура могла поклясться, что рухнула бы от внезапной слабости и дрожи в ногах, если бы сейчас стояла на своих двоих. Ей бы очень хотелось развить эту тему, но поняла, что ему, скорее всего, было бы неудобно разговаривать с ней в присутствии водителя. По крайней мере ей самой было бы очень неловко. — Т-ты… всегда добираешься до дома на такси? Это же так… ну… это иногда очень затратно, — она приподнялась, подтянув ноги к себе и попыталась придумать любой вопрос, чтобы сменить тему, после чего стала активно накручивать прядь волос на палец. Вопрос был ужасным. — Не всегда. Обычно я езжу на автобусе, как и все обычные школьники, — ответил Хатаке, выходя из машины, и голос его, почему-то к разочарованию Сакуры, прозвучал намного спокойнее. — А на такси - только в особых случаях. Девушка услышала звук закрывающейся автомобильной двери и с досадой поняла, что, подожди она еще минуту, они все-таки смогли бы продолжить тот разговор. — Но ты не обычный школьник, — подчеркнула Сакура. — Агентам все равно нельзя здесь сильно выделяться, поэтому мы не пользуемся даже служебными средствами передвижения, — по-доброму усмехнувшись, ответил Какаши. — О, понятно, — моргнув, проговорила Сакура, ненадолго переместив взгляд на свои голые коленки, на которых она простояла весь день, вымывая до блеска полы в доме. Она тут же сбросила ноги на пол и села, напомнив себе сходить в душ перед сном. — Ты умеешь водить? — спросила она с внезапным осознанием, поднимаясь с постели. — Конечно, — мягко ответил он, звякнув ключами перед входом в многоэтажный дом. — Мы обязаны управляться с любым транспортом. Даже с тяжелыми грузовиками. Нам выдают необходимую лицензию, если того требует задание, и передвигаемся на том, что дают. — Ты сейчас серьезно? — изумилась девушка, замерев посреди комнаты. — Боже, я даже представить не могу, как тебя, ребенком, учат водить грузовик… — серьезно проговорила Сакура, заставив себя продолжить путь до ванной комнаты. Какаши рассмеялся, и его голос прозвучал эхом, когда он добирался до лифта. Вдруг в голове Харуно возник интересный вопрос, и выражение на ее лице вмиг стало сосредоточенным, когда она вышла из комнаты и тихонько стала спускаться по лестнице. — Какаши, а сколько… платят агентам за задания? Если это не секрет, конечно, — тихо задала она вопрос, когда обнаружила, что родители не ошивались где-то внизу в прихожей или на кухне. Ванная комната была почти под лестницей, поэтому она, спустившись, быстро юркнула внутрь и закрылась на замок. — У нас есть фиксированный оклад в четыреста тридцать тысяч йен. За задания нам платят сверху, но всегда по-разному – все зависит от сложности миссии и времени ее выполнения, — начал объяснять Хатаке, нажимая на кнопку нужного этажа. — Самое простое задание оценивается в пятьдесят процентов от оклада. Самое сложное - в двести. Харуно так и осталась стоять на месте с замершими пальцами на засове и с отвисшим подбородком. — И… во сколько лет ты начал работать? — Хм… В двенадцать. За испытательный срок я выполнил уже с десяток заданий повышенной сложности, — как будто в этом не было ничего удивительного, признался парень. И как, интересно, эти задания отличались друг от друга по сложности? Что он делал для их выполнения в таком юном возрасте? Двенадцать лет. В свои двенадцать лет она занималась всякой бессмысленной ерундой, пока где-то такие ребята, как Какаши, уже работали и, возможно, рисковали жизнью. Было ли это вообще законно? Возможно, в «Анбу» были свои законы для семей, которые служат там поколениями... Сакура не смогла в ту же секунду не прикинуть в уме, сколько за семь лет он мог уже заработать, и голова ее пошла кругом от количества нулей в расчетах. Харуно, конечно же, знала, что Хатаке Какаши достаточно обеспечен, но думала отчасти, что это все благодаря опеке Учих. Она даже не задумывалась о том, на что был способен Какаши и сколько он мог зарабатывать сам уже в таком возрасте. Судя по тому, что она узнала о Хатаке Сакумо, Сакура поняла, что Какаши был рожден в семье, род которых всегда был таким же трудящимся и почитаемым, как и род Учих. Очевидно, у них не было никакой дорогущей компании, потому их фамилия была не так известна, но одно только имя его отца в агентстве считалось легендарным, и этого было достаточно. Образ жизни Сакумо был примером для Какаши, а тот всегда держал планку, потому сейчас парень так много имел в финансовом плане. Но все же… Это скольким навыкам ему пришлось овладеть в такие короткие сроки в самом детстве, чтобы соответствовать стандартам, установленным отцом? Через сколько всего ему пришлось пройти одному, и сколько опыта он накопил и теперь нес на своих плечах с тех пор? Неудивительно, что в самом начале их знакомства он предстал перед ней таким опасным, мрачным и несговорчивым человеком. Осознание этих совершенно очевидных фактов наступило так внезапно, что Сакура не услышала, как парень позвал ее по имени. — Сакура-чан, — уже лукаво повторил Хатаке, закрывая входную дверь под электронные звуки блокировки. — Ты что, считаешь мои деньги? Хочешь узнать, сколько у меня могло накопиться? — Что? Нет, Какаши, я… — опомнившись, затараторила Сакура. Поняв, что не выкрутится из этой ситуации, она убрала руку с засова и приблизилась к раковине, запуская свободную руку в волосы на затылке. — Я просто задала неудобный вопрос, не подумав. Прости меня. — Я ведь ответил на него, так что извинения ни к чему, — тут же успокоил ее Хатаке. — На самом деле, я хотел, чтобы ты узнала о моей зарплате. Когда она услышала самодовольный тон в его голосе, то не смогла не фыркнуть. Она так же вдруг уловила через трубку звон хрусталя и после этого журчание струи воды, очевидно, из-под кулера. Заслушавшись, она ничего не ответила, поскольку стала представлять руку Какаши, обхватывающую стакан, в который он набирал воду. — Кажется, я утомил тебя. И без того ты весь день была занята уборкой, тебе нужно выспаться, — вдруг решил Какаши, когда она ничего не ответила, после чего, закинув таблетки в рот, он поднес стакан к губам. Сакура на секунду подумала, что это она его утомила, и теперь Какаши просто хотел поскорее закончить разговор. Конечно, это было не так, но все же от этой мысли ей захотелось поддразнить его. — Да… Поскорее бы выспаться и прижаться к тебе, чтобы продолжить то, на чем мы тогда остановились... — томным, дразнящим тоном ответила Сакура, взглянув на свое отражение с прищуренным взглядом, чем заставила парня поперхнуться. Услышав его попытки откашляться, она тихонько рассмеялась, а после мило попрощалась с ним, не дожидаясь, когда он придет в себя. И все равно она притормозила, чтобы в ответ услышать его растерянное и хриплое прощание, после чего и нажала на красную кнопку. Через пару минут молчаливого веселья, как она и ожидала, Хатаке прислал ей сообщение: Мне тоже не терпится, Сакура-чан❤️ Девушка снова улыбнулась и дважды кликнула на сообщение, чтобы поставить "сердечко". *** После обеда по расписанию шла физкультура. Предмет, на котором никогда не появлялись все новенькие красавчики школы. Тренировки этих парней проходили вне академии, как однажды пожаловалась ей Ино, однако сегодня кое-кто все же решил нарушить правило. Сакура держала ногу на скамье женской раздевалки и завязывала шнурки, с улыбкой напевая себе что-то под нос и вспоминая утренние жгучие поцелуи Какаши во дворе школы еще перед самыми первыми уроками, на которые они оба, в итоге, опоздали, а потом еще не менее горячие поцелуи перед занятиями по физкультуре. Сакура ненадолго зажмурилась, вспоминая с последней встречи каждое прикосновение Какаши, которые все еще горели отпечатками на ее коже. До этого они ворковали за своей общей партой на коротких перерывах между занятиями и в любую секунду во время уроков, когда предоставлялась возможность. Их руки играючи переплетались под партой, пальцы чертили невесомые узоры на коже, вызывая мурашки, но за невидимую и безымянную черту этой безобидной игры пока никто из них не переходил. — Теперь ты тоже стала опаздывать, Сакура, — вдруг скептично протянула Ино, наблюдая за счастливой подругой уже целую минуту, и внезапно прерывая ее страстный поток мыслей. — Смотри, как бы твои оценки не поползли вниз перед итоговыми экзаменами. Кстати, ты поговорила с Ирукой? Улыбка внезапно сползла с лица розоволосой, а голова прояснилась, когда она вспомнила просьбу Ируки-сенсея зайти к нему в кабинет перед физкультурой. — Черт возьми, — тут же выругалась Сакура, резко захлопывая свой ящик и бросая блондинке через плечо указание: — Прикроешь меня! — прежде чем вылететь из раздевалки в коридор. Яманака даже не успела ничего ответить, замерев на месте после того, как Харуно в мгновение ока исчезла из ее поля зрения. — Ох, Сакура… — выдохнула девушка, развернувшись на месте и двинувшись в противоположную сторону, ведущую в большой спортивный зал академии. *** Отдышавшись, Сакура выпрямилась и переместила руки с коленей на пояс, после чего взглянула на дверную табличку с именем Ируки. По пути в учебный корпус Сакура пыталась понять, чего именно хотел от нее учитель. Может, ему нужна была какая-то помощь с техникой? Или с документацией? Но тогда в чем была срочность? Он никогда не просил ее зайти к нему в кабинет между занятиями. Когда Харуно постучала в дверь и услышала разрешение войти, то зашла внутрь и сразу же окинула взглядом весь кабинет, прежде чем закрыть за собой дверь. — Сакура, проходи. Я уж подумал, ты забыла обо мне, — улыбнувшись, произнес Ирука, поднимаясь со своего стула за письменным столом и указывая девушке на мягкое кресло по правую руку. — Спасибо… — ответила девушка, зашагав к предложенному месту. — Что-то случилось? — спросила она, уже не в силах выдерживать таинственную тишину, во время которой Ирука будто бы что-то искал на полках архивного шкафа. — Да… Я позвал тебя обсудить кое-что. Признаюсь, я уже привык видеть идеально выполненные тобой задания и ставить соответствующую максимальную оценку, но в последние дни я стал замечать мелкие, безобидные ошибки. Я решил, что они были совершены по обыкновенной невнимательности, и просто закрывал на них глаза, пока ошибки не стали заметно грубеть. Ты полностью провалила сегодняшний контроль, Сакура, не набрав даже минимального балла. Что?! Этого… этого быть не может, она никогда не… — Провалила? — с ужасом на лице повторила Сакура. — Нет. Вы что-то перепутали, Ирука-сенсей, такого просто не может быть. Мужчина вздохнул, когда потянулся за папкой на полке в шкафу. Открыв ее и вынув оттуда работу Сакуры, он, подойдя ближе, вручил ее в руки девушки. Весь лист был исписан красными чернилами, а в верхнем углу не было ожидаемой оценки. Там не было ничего, что было даже хуже, поскольку Ирука решил совсем ничего не ставить такой отвратительной работе. К горлу девушки тут же подкатил ком горечи, и она уставилась на листок непонимающим взглядом, будто бы слова, написанные там, и вовсе не принадлежали ее руке. Она действительно неправильно ответила на вопросы в заданиях, вспомнив, что в момент контрольной думала о совсем других вещах. *** Когда Итачи зашел в школьный спортзал, некоторые девушки и парни уже вовсю играли в волейбол. Очевидно, у них было свободное время после быстро проведенной сдачи нормативов, и преподаватель разрешил им скоротать время за командной игрой. Не обратив внимание на несколько глазеющих на него со зрительских скамеек учеников и учениц, Итачи с удивлением обнаружил где-то в среднем ряду одинокого Хатаке, что, закинув ногу на ногу и подперев лицо рукой, делал вид, будто занят чтением, держа книгу прямо перед носом. Итачи был уверен, что усесться с таким удобством мог только Какаши с присущей ему любовью к ленивым и закрытым позам. Темно-синяя рубашка с аккуратно закатанными рукавами, идеально выглаженные брюки, черная медицинская маска, которую Какаши надевал только в особом настроении (не так уж часто он решался оголять шею) - Итачи бы сказал, что Хатаке сегодня особенно принарядился для кое-кого, однако же такой вид совсем не соответствовал школьной форме. Любому другому ученику влетело бы за такое. Темные глаза смотрели поверх книги, внимательно следя за передвигающейся фигурой Сакуры, что сейчас как раз-таки играла в волейбол в качестве нападающего. Какаши ни разу не перевернул страницу за то время, пока Итачи шел к нему через весь зал, чтобы усесться на край пустой скамьи рядом с ним. У Хатаке было освобождение от занятий после травм. Но на самом деле он и с начала года ни разу не посетил ни одного занятия по физической культуре, которые были обязательными в школьном расписании. В общем-то, как и Итачи. Однако существовало правило, согласно которому любой, кто, например, посещал спортивные секции в других учреждениях, мог получить освобождение от занятий по физкультуре в своей школе. Этим и воспользовалась Цунаде Сенджу, чтобы прикрыть агентов и дать им возможность заниматься в спортзале штаба Анбу, ведь занятия в академии совсем не соответствовали программе ежедневной нагрузки для специальных агентов. Итачи же сегодня в зал привела необходимость поговорить с Какаши. Логика твердила ему, что он не увидит его здесь, но интуиция подсказывала обратное, поэтому он решил довериться последней, как делал это всегда. «Какаши сильно изменился», — подумал про себя Учиха, поднимаясь по рядам и настигая полупустую длинную скамью, которую занимал сереброволосый парень. Тот так сильно был увлечен чтением, что даже и не заметил подсевшего к нему Итачи, что окликнул его, прежде чем сообщить свою цель. — Я хотел поговорить с тобой, — проговорил брюнет, переведя взгляд на розоволосую девушку, подбрасывающую мяч, когда Какаши так и не взглянул на него, чтобы хотя бы поприветствовать. — Что-то не так… — вместо ответа пробормотал Какаши, чуть нахмурившись. Итачи так же с любопытством стал следить за каждым движением Харуно. В один момент она резко подскочила к сетке, подпрыгнула и с такой силой и яростным выкриком ударила по мячу, отправив его на другую половину под острым углом, что у Хатаке и Учихи в тот момент что-то перехватило в груди. Команда Сакуры тут же разразилась радостными криками, поскольку очко было решающим, а игра подходила к концу, но на лице Харуно не было видно и тени радости. — Удивительная сила, — с каким-то осознанием прокомментировал Итачи, вспомнив, с какой мощью девушка однажды ударила Какаши в лицо. — Ага… — подтвердил Хатаке, жадно очертив всю длину ног Сакуры и вдруг остановив взгляд на ее ягодицах, когда она потянула передний край своей свободной белой футболки, чтобы протереть мокрое от напряженной игры лицо. Сегодня Хатаке было слишком сложно не смотреть на красивые бедра в относительно коротких шортах, особенно на напрягающиеся перед каждым выпадом и прыжком мышцы голеней и на изящные икры… Но сложнее было понять, почему Сакура была не в духе. Кто-то расстроил ее? Что случилось в перерыве между ее сладкими поцелуями и страстными объятиями с ним позади спортивного корпуса, где не было ни души, и такой ожесточенной игрой здесь? Смущение от осознания, что она чувствовала определенное давление, которое свидетельствовало о его возбуждении, тогда выдавал румянец на его щеках. Когда Сакура прижималась к нему грудью и бедрами, так собственнически обхватив руками его плечи, он с упоением осознавал, что девушка была возбуждена не меньше его. Хатаке просто сгорал от ощущения приятного давления на губах, плечах и своем теле, потому он с трудом сдерживал свои грязные мысли. Ему было так приятно и дискомфортно в один и тот же момент, что все это казалось ненастоящим, терзающим сновидением. Когда он держал ее за талию, то не смел даже переместить руки куда-то ниже или выше, потому что боялся, что что-то могло бы вдруг измениться или исчезнуть… И Сакура вдруг задала вопрос, который не оставил ему пути к отступлению: «Почему ты сдерживаешься? Твои руки так дрожат, Какаши… сделай то, что хочешь…» Она прошептала эти слова прямо ему в губы, после прижавшись к ним, а потом в какой-то момент вдруг рвано выдохнув, стоило одной из его рук после ее слов скользнуть под рубашку и пройтись прямо по горячей коже. Когда большой палец его руки мазнул по затвердевшему соску поверх кружевной ткани, Сакуру прострелило до пят, и она коротко простонала от неожиданности, заставив Какаши вдруг посмотреть на нее помутненным взглядом. Ее лицо было приятно обескуражено, и от этого в сердце у него что-то вспыхнуло и растопилось. Он решил, что хотел бы ловить этот взгляд и слышать этот звук тысячи и тысячи раз, с этой же решимостью он припал к ее шее, кусая ее кожу и затем нежно целуя в том месте. Другая же его рука опустилась вниз, и длинные пальцы сжались на мягкой ягодице, прижимая таз девушки плотнее к себе, когда казалось, что ближе уже было некуда. Его поцелуи влажной дорожкой очертили длину мышцы ее шеи, когда рука на груди Сакуры продолжала ласкать ее, и от полного впадения в безумие после разрешения делать с ней все, что хочется, Хатаке тогда спасла громкая мелодия школьного звонка, что отрезвляюще прозвучала прямо над их головами. Какаши с трудом опустил руку и отстранился, на пару мгновений прикипев лбом к кирпичной стене прямо позади Сакуры, девушка так же пыталась отдышаться, уткнувшись ему в шею. Он тогда пробормотал ей на ухо, что делать он хочет слишком много, и потому попросил ее не дразнить его в людных местах, после чего с загадочной улыбкой на лице Хатаке нежно погладил девичий подбородок и велел ей идти на спортивные занятия. Он даже не был уверен, что смог бы остановиться, если бы не этот звонок, поэтому Какаши ушел, оставив ее там, слегка расстроенную. Неужели она поэтому так злилась? Но ему нужно было уйти и поскорее скрыться в уборной, поскольку дольше он сдерживаться бы не смог… — Какаши, — снова позвал его брюнет. — А? — резко оторвав руку от подбородка и припаянный к фигуре Сакуры взгляд, Какаши посмотрел на Учиху. Ему показалось, что Итачи мог проследить и узнать точно, куда он смотрел и о чем думал, поэтому Какаши растерялся на мгновение, и от смущения слегка покраснел, снова отведя взгляд, но уже куда-то в сторону, а затем на страницы в книге. Он все равно был не в силах сфокусироваться ни на одной строке в томике «Ича-Ича», потому что перед глазами все еще блуждали образы розоволосой обольстительницы. — Нужно поговорить о том, что сделал Саске. Какаши нахмурился, когда слова Итачи разом вернули его не в самые радужные воспоминания. — О чем еще говорить? Мы уже, вроде, во всем разобрались, — спокойно проговорил Какаши, расцепив и расставив ноги в стороны. — Он шантажировал Сартуоби распространением секретных файлов из Южного архива. Его условием был твой перевод в Восточный штаб, — пояснил Итачи, не сводя глаз с лица в маске. — Вот как. Откуда у него взялись документы? — повернув голову и прищурившись на парня, не сразу спросил Какаши. Хатаке помнил тот диалог, который состоялся у Итачи с Данзо на крыше в тот злополучный день. Возможно, они думали, что он не слышал их, но про секретный архив он услышал все. — На днях он переехал ко мне, а информация об архиве хранилась в моей комнате. Я позволил Саске найти ее, когда по неосторожности оставил дверь открытой, — соврал о последнем Итачи, глядя прямо в глаза Какаши. Какаши отвернулся, закрыл книгу и убрал ее в сумку на скамье рядом, после чего чуть склонился вперед, поставив локти на колени, и прижался ладонями к глазницам, будто от сильной усталости. — По неосторожности? — повторил Какаши, после чего убрал руки от себя, свесив их, и хмуро уставился на Итачи. — Ты правда пытаешься обмануть меня? Я уже давно понял, что ты помогаешь ему с той самой встречи с Хирузеном. — Он ведет себя непредсказуемо… Я надеялся, что он перестанет думать о мести хотя бы какое-то время, — теперь осторожно взвесив каждое слово, ответил Итачи. — Думал, будет лучше, если я покажу ему, что нахожусь на его стороне, — он сделал паузу, уставившись себе под ноги и замолчав на пару мгновений. — И он действительно успокоился, как только получил хоть какой-то контроль над ситуацией. Конечно, против прямого приказа Сарутоби Какаши пойти бы не смог. А еще в восточной части страны не было никаких медицинских университетов и общежитий. Очевидно, что Саске хотел разлучить его с Сакурой. Естественно, Какаши не хотел оставлять девушку, но и по контракту до совершеннолетия Какаши пока не мог уйти из Анбу по собственному желанию, чтобы делать все, что вздумается, а потому он должен был смириться с приказом. Просить ее ехать с ним, бросив мечты о поступлении в медицинский университет, тоже не было вариантом. Она могла бы согласиться, но вряд ли бы Какаши позволил этому случиться. Если она останется здесь, а он все же уедет, может, у них все равно будет шанс видеться? Но Восточный штаб действительно находился слишком далеко даже для того, чтобы пытаться навещать друг друга на выходных… — Он буквально получил контроль над моей жизнью. Я не хочу, чтобы Сакура узнала об этом, поэтому, пока еще есть время, я поговорю с Сарутоби. Мне уже надоело поведение Саске и его потребность расстраивать всех вокруг из-за своей несостоятельности, — проговорил Какаши, стягивая свою сумку со скамьи и бросая взгляд на уходящую в сторону раздевалки Сакуру. — Он поставил условие, что отдаст документы через шесть месяцев после твоего перевода. Что помешает тебе потом воссоединиться с Сакурой? — Ты прекрасно знаешь, что может мне помешать, — резко ответил Какаши, после чего поднялся с места. — Делай, что хочешь, но забери у него эти документы в ближайшие дни. А если ты не сможешь разобраться со своим братом, это сделаю я. — Он придумает еще что-нибудь, может, даже опаснее, — продолжил Итачи. — Возможно. Если ты будешь продолжать помогать ему… — прервал его парень. Итачи поглядел на него снизу вверх, нахмурив свои тонкие брови. — … по неосторожности, — мрачно закончил мысль Какаши. Спустя несколько секунд напряженного зрительного контакта Хатаке отвернулся и покинул скамью, направившись вниз по рядам. Конец главы

***

Доп. инфа для тех, кому интересно, сколько денег на самом деле отдал Какаши в «Анбу». Давайте посчитаем, сколько воображаемых денег (моих нервов) в итоге было потрачено на создание финансовой стороны сюжета. Чтобы было удобнее, буду вести расчет в рублях. Начнем с кошелька Какаши, чтобы понять, что у него останется в конце. В агентствах Анбу и Корня задания делятся на 4 уровня сложности. Ранг S не считаем, у меня он объединен с рангом А. Слева з/п за одно такое выполненное задание по рангам, далее умножаю на количество выполненных заданий за все годы работы Какаши (работает он с 12 лет до нынешних 19 лет): 100000 р за Д * 48 = 4 800 000 руб. 200000 р за С * 21 = 4 200 000 руб. 300000 р за В * 63 = 18 900 000 руб. 400000 р за А * 8 = 3 200 000 руб. +Оклад за 7 лет: 16 849 224 руб. Всего у него должно было быть: 47 949 224 руб. Допустим, за 7 лет расходы примерно заняли половину. Итого у Какаши: 23 974 612 руб. + Не забываем об отцовском наследстве. Допустим, тому было 40 лет. Наработал он в 4 раза больше сына, так как работал 28 лет, а тот 7 лет: 100000 р за Д * 192 = 19 200 000 руб. 200000 р за С * 84 = 16 800 000 руб. 300000 р за В * 252 = 75 600 000 руб. 400000 р за А * 32 = 12 800 000 руб. Оклад за 28 лет: 67 396 899 руб. Всего: 191 796 899 руб. Потрачено за жизнь: примерно 70% Итого у Сакумо: 57 539 069 руб. Всего у Какаши в банке с наследством отца: 81 513 681 руб. Активы: отчий дом, отцовская машина и свой мотоцикл (да-а, классика). Если сравнивать с кошельком Учихи Итачи: тоже примерно 24 000 000 руб. уже с расчетом расходов на собственном счету + от компании на счет поступает примерно 7 500 000 руб. в год, то есть за 19 лет на его счету в компании накоплено 142 500 000 руб., но оттуда ничего не тратилось. Всего у Итачи: 166 500 000 р. У Саске на счету 5 000 000 руб., здесь доходы от заданий Корня и те же расходы на хотелки. От компании на счет поступает примерно 4 500 000 р. в год, то есть за 18 лет на его счету в компании накоплено 81 000 000 руб., оттуда тоже ничего не тратилось. Всего у Саске: 81 500 000 руб. Тут семейных активов дофига. Думаю, представить можно. Запрос компенсационной выплаты компании Учих в «Анбу» составил: 40 000 000 р. за смерть Шисуи и 30 000 000 р. за расходы на его похороны. За 4 смерти гражданских на задании затраты составили: 80 000 000 р. + 50 000 000 на похороны для их семей. Расходы пострадавшим (53 человека): 26 500 000 руб. Прочие расходы на восстановление разрушенного здания: 20 000 000 руб. Штрафы: 30 000 000 руб. Итого, потери Анбу составили: 276 500 000 руб. Намикадзе Минато пожертвовал из своего кармана 212 500 000 руб. Пересадка роговицы стоила затрат в 4 000 000 рублей. Какаши по сюжету сейчас отдает эти деньги в казну Анбу. Также делает пожертвование в 60 000 000 руб., поскольку при переговорах с Сарутоби выяснилось, что Саске помимо процентной доли примерно в 4 000 000 руб. предлагал от себя эти же 60 000 000 руб. сверху в качестве взятки, чтобы компания выполнила его условия без чьего-либо вмешательства. Сарутоби решил, что из этих одинаковых предложений примет пожертвование от Какаши и его долг за проведенную операцию. При этом Хирузен получил то, что хотел: ментальное здоровье Какаши👍 - что очень сомнительно, учитывая, что парень практически отдал все свое наследство. Ну, да ладно, главное - хэппи-энд. Вот вкратце о всех денежных делах. Мне нужно было прикинуть весь этот план, чтобы показать вам, что у Какаши после всего этого останется на счету примерно 17-18 миллионов. И тут небольшой спойлер с намеком: с этими деньгами он и начнет новую жизнь с Сакурой;)