You are my personal Angel

Ночной Сеул красив безусловно, но только не для Чимина скулящего от боли лежа в тёмном переулке, Спасибо «друзья» за «прекрасный» сюрприз в виде избиения. Все было нормально. Те самые друзья решили погулять с Чимином, позвали его в клуб сказав, что у них есть для него сюрприз… находясь в переулке Чимин понял, что ему сейчас будет очень больно, когда один из друзей спросил его: -"Чимин, а какого это ебаться с парнем?» Чимин скрывал от них свою ориентацию, но каким-то образом теперь они знают, что Чимин Гей. Дальше все было расплывчато, громкий смех , удар в лицо, издевательства и побои. «Почему если человек гей, то его можно избивать до полусмерти? Разве сердце спрашивает рядом с кем ему биться чаще? Что такого в том, что я гей?» Думает Чимин оставляя попытки встать с асфальта и отключаясь. И знаете наверно на этом историю можно было закончить, но это только начало. — Эй! Эй парень живой хоть?! Парень невысокого роста подбегает к уже ждущему свою смерть Чимину холодные длинные пальцы обхватывают запястья парня, незнакомец проверяет пульс и понимая, что тот еще жив, тут же набирает скорую. И Чимин будто сквозь толщу воды, слышит хриплый и нервный голос незнакомца. — Да, приезжайте скорей *адрес*, тут кажется человека избили! Просыпается Чимин явно не в больнице, адом или раем это место, тоже не назовёшь он лежит на односпальней, железной кровати в небольшой комнате с серыми стенами, единственное окно украшенное какой-то вазой с уже увядшим цветком, старые шторы и маленький столик с табуреткой стоящие у этого окна, в принципе не плохо. Острая боль в ребрах заставляет жмуриться. Что ж думает, Чимин раз уж умирать, то хотя бы под песню* По комнате разносится песня «Арабская ночь» из Алладина, только вместо Арабской ночи там Говорится Хуевая нооочь, Пиздатая Жииизнь! Ребра сломали вы мне, а я в нос вам давал! Ты смотри не зеваааай!!! — судя по пению, вам легче? В комнату входит молодой парень, с довольно-таки бледной кожей, ростом почти с Чимином, личико скрыто за маской, и видны лишь «лисьи» глазки из-под белой чёлки. — У вас, просто анегельский голос.Жаль поете такой бред… — О! вдруг кричит Чимин. — Это я тип Джина вызвал? Парень хмурится ставя поднос с едой на тумбу. — Я конечно не Джин, но жизнь тебе спас парень притворно закатывает глаза, и с некими нотками сарказма добавляет: «не благодари» на, что Чимин лишь фыркает. — И кто тебя просил? Дал бы умереть… — откуда я знал, что ты помереть хочешь? И с каких пор это мы на ты? недовольно бурчит блондин, расставляя еду нас столик, который он успел подвинуть поближе к кровати. — А спросить меня не судьба была? За словом Чимину в карман лезть не надо, а если и полезет, то не за теми словами, которые нужны. — И да, вот прям с этих пор мы на ТЫ. — Вот и помогай после этого, хмурится второй. — представь себе ситуацию. Старший закатывает глаза и размахивает руками. — Я вижу полумертвого парня и вместо того, чтобы помочь ему я спрашиваю — «А ВЫ ЖИТЬ ХОТИТЕ ИЛИ МНЕ ПОМОЧЬ ВАМ УМЕРЕТЬ ПО БЫСТРЕЕ?», так ко всему прочему ты был без сознания. — Ладно, ладно Чимин хихикает с жестикуляций своего спасителя. — Благодарю мой рыцарь! За спасение моей несчастной тушки. После чего, уши Чимина тут же ласкает звук хриплого и тихого смеха. — не за что несчастная принцесса, мне было не трудно помочь. И без того маленькие глаза незнакомца, превратились в щелочки, пока тот тихо смеется над бедным Чимином. — Весело ему! Чимин цокает и закатывает глаза. — Ия не принцесса, а принц.Принц Чимин. — Для меня будешь принцессой, вредничает старший. Чимин закатывает глаза, но решает сдаться. —  Ладно мой рыцарь, как зовут то? — Меня… Парень осматривает комнату и смотрит на сахар принесенный им на подносе. — Меня завут Шуга! на ходу придумывает тот, ожидая реакции на столь глупое имя. Но Брюнет резко строит уж больно милую рожу и тянет бесконечное: — Оооооооо как мило! Ты правда похож на сахарочка! — С чего ты взял, что я похож на сахар? Черные бровки тут же строятся домиком, а глаза прищурились… снова хмурится * — Потому, что ты… НУ ОООЧЕНЬ СЛАДКИЙ МАЛЬЧИК, тянет Чимин и в этот момент ему ужасно хочется стянуть эту маску с лица, и посмотреть на эмоции своего спасителя. — какого лешего ты несёшь? Все же отзывается парень, после недолгой перезагрузки. Чимин хохочет, но быстро прекращает жалобным «Аааауч» чувствуя как сильно болит тело, особенно ребра. — Не напрягайся слишком сильно, над тобой хорошо поиздевались, блондин присаживается рядом с Паком. — ты не сказал мне…как тебя зовут? — меня… Чимин. Пак Чимин 25 годиков. — А сколько тебе лет? Чимин пытается улыбнуться, но рана на Губе дает о себе знать. Старший поджимает губы осматривая побитое лицо своего гостя. — мне 26…Шуга встает с колен и отходит от гостя. — Ну что? Шугаааар которому 26 годиков, чем будем заниматься? — Ты сейчас серьезно? Парень закатывает глаза.Ты сейчас лежишь с сломанным ребром и избитым лицом, чем по-твоему мы должны заниматься? — И я все равно красавчик Хмыкает Чим, а на счет ребра в песне все же не прогадал! — Ой с кем я связался… Шуга делает рукалицо, — Давай покушай, а потом обработаем раны. Чимин, что-то бубнит и тянется к еде, но сломанные ребра дают о себе знать. — АЙ! Кричит брюнет, — Больно сука! — Лежи спокойно, блондин ставит кисушку с Куринным супчиком и садится рядом. — Открой ротик с нотками издевки говорит он, поднося к пухлым Губам Пака ложку. Заебись думает Чимин. Меня с ложечки кормят думает Чимин.- Но рот открывает, голоден все же. Уже покормив и убрав посуду, Шуга начал обрабатывать раны на теле и милом личике второго. — Ай! Больно! Который раз скулит брюнет, хватая старшего за руку. — Сиди тихо и не будет так больно.Юнги опускает взгляд на свою руку, Пак кажется не собирается отпускать ее. Заметив это Чимин, тут же пытается отпустить руку старшего, но тот лишь крепче сжимает руку младшего, а второй рукой нежно проводит по ранкам ватой, изредка дуя на них, чтоб не щипало и зависает смотря на дрожащие губы. — Мммгх стонет Чимин и жмурится. А Шуга пытается унять свое сердце, а то такое чувство, что оно выпрыгнет из груди… Как можно быть таким милым? * — так болит все.Так больно… Чимин скулит не зная куда себя деть, и все сильнее сжимает руку Шуги. Старшему больно видеть, его в таком состоянии и он сам не понимает почему сердце так сжимается от вида страданий, этого мелкого засранца.  — За, что они так с тобой? Говорит старший, уже нанеся мазь на разбитую губу. Ссс Чимин слегка шипит. — Ну, Я гей. Как-то буднично отвечает он, как-будто это все объясняет. — Ты гей. повторяет Шуга Но, Чимин без сарказма, не Чимин.Поэтому выдаёт: — Да, а что понравился? — самоуверенности тебе не занимать хмыкает блондин, но вновь приобретает серьёзный вид, точнее так думает Чимин наблюдая за тем как парень хмурит бровки, лица то не видно… — Они бьют тебя из-за того, что ты гей? Спрашивает очевидное, наконец откладывая аптечку. — Ага, я типо противный педик, которому лишь бы в Жопу долбиться и не важно с кем.Чимин, в который раз закатывает глаза. — Ммм задумчиво тянет Шуга. Он помогает Чимину аккуратно лечь, и накрывает пледом оголенное по пояс тело. — Глупости все это.Сердце не спрашивает нас, когда влюбляется.Выдает он, закончив свои манипуляции с одеялом. От этих слов Чимина бросает в дрожь.И старший это замечает. — Что-то не так? — Маску сними. Хочу увидеть тебя. — с чего это вдруг? — ну…просто сними. — Мммгх, ладно. Блондин тут же стаскивает с лица тонкий материал, а у Чимина глаза стали в разы больше. — Ю.Юнги? Мямлит он. — О чем ты? Какой Юнги? Старший удивлённо смотрит на младшего — Это ты, как я мог не узнать тебя? — Как? Что? о чем ты? Блондин искренне недоумевает, о Чем тот говорит. — Но тут Чимин осознаёт *у Юнги было родимое пятно на лбу* боль пронзает душу… Шуга похож на Юнги…но у Шуги нет крыльев. — Ничего, забудь. Голос дрожит .- Я обознался. Чимин кусает губы, забыв о ране.— Я посплю… Чимин закрывает глаза. — Лаадно… тянет Шуга. — Я пойду тогда, а ты кхм звони, если вдруг…что понадобится. Но не услышав ответ, продолжает. — Телефон под твоей подушкой .Там забит мой номер. Шуга не глупый, Видит как плохо младшему и понятно, что не только от физической боли. — Спасибо.Тихо бормочет Чимин прячась под одеяло. — Будешь оставаться у меня, пока не выздоровеешь, и позвони родителям они наверно волнуются. С этими словами Шуга покидает комнату. Не волнуются…