Не совсем равнодушный человек

Как объяснить ощущения когда тебе всё равно? Вот ты вроде ходишь в школу, возвращаешься домой, готовишь ужин, засыпаешь. Всё как всегда. Ничего необычного. Тебе всего 16 а уже ничего не интересует. Равнодушие. Рвотные рефлексы появляются лишь от мысли какую же дичь вытворяют твои сверстники, и вообще всё человечество. Эти фальшивые улыбки, эмоции, повсюду враньё. Вы разве не замечали? Когда вам говорят что вы молодец, стоит ли обрадоваться? Разве? Но вам же нагло врут прямо в лицо, "во благо" так сказать. Чтобы не расстроить кучу дерьма другая куча льёт помои прямо в уши. Неприятно видеть это с такой стороны? Но такова реальность. И тебе уже просто плевать. Ты настолько привык и пропитался всем этим, что считаешь нормальным врать и делать всю ту хрень. Когда на каждом углу трахаються подростки, возле каждого мусорного бака ошиваются толпы бездомных, над тысячами ни в чём не винных животных делают опыты, а затем выбрасывают как ненужную вещь. Заметьте, это уже не существо, это вещь. И никому не нужен ты. Каждый ищет выгоду. Только задумайся, будет ли дружить с тобой тот человек только из-за того что ты это ты. Да нет, наверное. Моя мать элитная проститутка. Да, живём мы не бедно, и раньше меня всё устраивало, пока я не узнал откуда она берёт деньги. Как-то вечером я заснул возле телевизора, а не в своей комнате. Проснувшись посреди ночи я подумал что неплохо бы перебраться в спальню. Наверху были слышны то ли стоны то ли крики, я не мог разобрать. Вооружившись веником и твёрдо решив выгнать недоброжелателя я решительно двинулся в свою комнату, в которой собственно всё это и происходило. Представьте реакцию десятилетнего ребёнка увидевшего собственную нагую мать прыгающую на незнакомом дяде. Я просто застыл. С детских губ не вырвалось ни единого слова, возгласа, или же крика, который был бы наиболее подходящий в этой ситуации. Ещё некоторое время они продолжали, мать спохватилась только тогда когда услышала звук упавшего на пол веника, и маленьких босых ножек топающих где-то в коридоре. Я закрылся в ванной и сев на пол подпирая дверь, начал плакать. Некоторое время для меня было загадкой что же сделает моя мама. Я надеялся что она придёт ко мне, обнимет и скажет что мне просто померещилось, хотя я и знал что это не так. Она не пришла. Минут через пять опять были слышны какие-то громкие звуки из моей же комнаты. Вот тогда во мне и стали прорастать те семена похуизма. Мне было десять, я сидел в ванной и тихо рыдал. Затыкал рот тряпкой и орал в неё. Я был очень смышлёный малый. В семь я уже знал что такое секс, и когда ко мне приходили те немногие кто соглашался быть моими друзьями, я вытаскивал кассеты из маминого архива, мы смотрели их и ржали. Странно не так ли? Обычно дети играют в прятки, футбол, и другие игры, в то время я, не имеющий отца с рождения, смотрел порно из коллекции своей матери. Моим отцом наверняка был какой-то левый дальнобой с обвислым животом и привычкой выпивать каждый час. И я не удивлюсь если окажется что несколько лет назад он умер от белой горячки, или что его пырнули ножом какие-то наркоманы в подворотне. Можете потихоньку уже начинать презирать меня, сына грязной дорогой шкуры и неизвестно кого. Можете заклевать меня, но я всё же скажу. Скажу что мне противны моя жизнь, мать, и вообще всё что меня окружает. Как-то в четырнадцать я решил покончить с собой. Закрылся в той самой ванной, когда мать обслуживала очередного клиента. На глаза попался мамин станок, которым она брила неизвестно что. Достойная ли это смерть грязного отродья двух падших человек? Взяв в руки бритву я решил всё-таки довести дело до конца. Сильный тремор, не давал сделать ничего, загоняя в тупик ещё больше. Я больше не плакал. Решил принять смерть как должное. Но все же чего-то боялся. То и дело облизывая сухие губы я смотрел на станок. Логическое завершение моих действий так и не наступило, и это очевидно, ведь сейчас я всё так же здесь. Да, я струсил. И жалею что не сделал тогда то что хотел. Многие сейчас скажут что глупо просрать жизнь таким способом. И знаете что? Мне абсолютно похуй. Я сидел на кухне и молча ел завтрак. Им оказалась вчерашняя полу съеденная пицца, и латте. Очень удобно иметь дома кофемашину. На моём лице можно было прочитать несколько слов, точно описывающих моё настроение в течение уже нескольких лет. Они были прочно выгравированы, и казалось ничто не сможет их стереть. Но как бы прочно они не держались, понять их невозможно. Слова были написаны иероглифами, не иначе. Совершенно безэмоциональное лицо. Полуприкрытые веки, уголки губ слегка опущены, а зрачки двигаются настолько медленно будто я был сраным наркоманом. Честно признаться я никогда не пробовал наркотики. С плохих привычек у меня только курение электронной сигареты, а ещё иногда я люблю выпить пива вечером. В принципе это всё самое главное что вы сейчас должны знать обо мне. Наверху послышались шаги, и вскоре в гостиную спустилась женщина лет тридцати, с каштановыми крашеными волосами и в белой пижаме. Мамочка как всегда великолепно выглядит, хотя блондинкой ей всё-таки было лучше. — Ты уже проснулся, Антон? Я уж думала идти будить тебя. — она раскинула руки в стороны, потянулась и открыла холодильник. Я же решил проигнорировать вопрос, отделавшись кивком. Она всегда такая весёлая и энергичная, что я пожалуй начинаю подозревать что характер у меня папин, хотя нужно отдать должное, своей привлекательной внешности я обязан ей. Мать время от времени пытается завязать со мной беседы на разные темы, но я всегда отмалчиваюсь. Поскорее хочу съебаться отсюда чтобы не видеть её довольное лицо. — Сынок, можно попросить тебя кое-что? — она смотрела на меня через левое плечо параллельно чистя фрукты для смузи. Это был её привычный завтрак. Она старалась держать себя в форме, даже в качалку ходит. — Ты уже взрослый, и думаю всё понимаешь. Можешь купить мне по дороге презервативы? Я не успеваю, мне нужно ещё дом убрать и съездить на почту, а как ты знаешь аптеки возле неё нет. — Меня передёрнуло от её слов, и чуть не вырвало. Выходит мне не так уже и похуй, если я так на это реагирую? Что-то было определённо странное в её предложение. И с какого это времени она начала заниматься уборкой квартиры, обычно этим занимался я. — Конечно, мам. — немного фамильярно, но всё-таки сдержанно ответил я. Я хотел было устроить скандал с высказыванием разных моралей, но передумал. Зачем? Это же ничего не изменит. Школа встретила меня резким запахом краски. С тех пор когда старого директора уволили, а на его место определили бывшего завуча, школа прямо таки зажила новой жизнью. История увольнения Гарика Мартиросяна настолько нелепая что и представить сложно. Одна из учениц одиннадцатого класса имела плохую успеваемость, а амбиции огромные. Красивая и стройная, она не нашла другого выхода как соблазнить директора а потом шантажировать его. Мартиросян был толковый дядька, только вот со своими загонами. Брал взятки так часто как дышал воздухом. Иногда даже сам нарочно устраивал потасовки с учениками, чтобы потом пожаловаться родителям на то что их чадо о воспитании даже не слышало. На руку брал он часто, да вот только очень пугливый был. Ему мерещилось что его постоянно прослушивают, думал что за ним следит сам президент. Был однажды случай что он залетел в класс и стал ощупывать каждый стол. Заставил нас вытряхнуть каждый свой рюкзак и смотрел нет ли там жучка. Чудак в общем. Произошло это восьмого марта. В школе устроили дискотеку для учеников, а учителя накрыли стол в учительской и праздновали женский день. Гарик тогда сильно напился, начал приставать к коллегам. Тогда та девушка (точного её имени не помню, пусть будет Оля), постучала в учительскую и сказала что ей плохо. Директор естественно желавший помочь молодой красивой даме, вызвался провести её в туалет. Но только его нога ступила на белый кафель — он тут же упал и захропел. Оля пробовала его разбудить, била по лицу, но ничего не получалось. Тогда она решила убить двух зайцев одним выстрелом. Придя на следующий день в школу, она ворвалась в кабинет директора, и заявила что вчера он будучи пьяным в дребедень изнасиловал её, и чтобы она никому не рассказала, он должен будет сделать так чтобы Оля закончила школу с золотой медалью и поступила в лучший универ Москвы. И даже если она расскажет, всё поверят ведь учителя видели как он шёл с ней в уборную и помнят его странное поведение. Директор естественно будучи с бодуна, решил что это правда. Несколько недель его бедное тельце всё-таки плясало под дудку молодой аферистки, но потом, опять же, из-за загонов про прослушку он решил уволиться пока никто о нём не узнал. Это мне стало известно из разговоров одноклассников, которым дела не было к поэзии Александра Пушкина, и к тому что он был убит в результате дуэли. Новый же директор, Павел Воля, был довольно высоким, худым молодым человеком с "орлиным" носом. Он был справедлив, я бы даже сказал чересчур. Педант которых свет не видывал. Делал всё по протоколу, поэтому в школе за него настали тихие времена, ведь никто не хотел попасть в полицию. Ещё, он вечно был в огромных очках, причёску никогда не менял, хотя я бы сказал она ему определённо идёт. Относился я к нему нейтрально, хотя он уж сильно смахивал на педика. Выглаженный костюм, который гармонично сочитался с кроссовками и дорогие часы — всё модное и со вкусом. В его кабинете пахло цитрусами, а на столе в вазе каждый день были свежие цветы. Он был учителем русского, и первый урок у меня сегодня как раз с ним. — Вы снова опоздали, Шастун. Вы систематично опаздываете. Как думаете, мне стоит сделать вам последнее устное предупреждение, или же вызвать в школу ваших родителей и поднять вопрос об отчисление? И учтите, что в характеристике я напишу всё как есть, без приукрашиваний. Что на этот раз послужит причиной вашего опоздания? — он смотрел на меня как будто сверху вниз, хотя я был на порядок выше. Сложил руки на груди и поднял подбородок вверх. На руке у него блеснуло кольцо, которого раньше я не видел. Причем на безымянном пальце правой руки. Женился что-ли? Не такой уж он и педик оказывается. — Мне нужно было в аптеку. — голос не выражающий ни раскаяния ни сожаления. И как всегда скучающее лицо. — В аптеку? Ты же здоровый вроде, зачем тебе лекарства? А родители вообще знают что ты прогуливаешь школу? — недоверие. — Да. — Кратко и понятно. Волю наверно это удивило, ведь он поднял брови и немного раскрыл рот. Видно было что он хотел добавить ещё что-то, но он просто развернулся ко мне спиной и небрежно кинул — садись, Шастун. Вздёрнув голову вверх, я попетлял искать пустую парту. Было только одно свободное место, возле какого-то незнакомого мне парня. — И кстати, пока тебя не было, я представил ребятам нашего нового ученика, с которым ты сейчас, собственно, сидишь. Это Арсений Попов. Он будет учиться в вашем классе. Только так, на уроке чтобы были тихо, познакомитесь на перемене. Я кивнул и вынул тетрадь и ручку. Книжка была у него, поэтому я просто переместил её на середину парты. Желанием знакомиться я не горел. — Даже привет не удосужишься сказать? — прошептал он безо всякой агрессии, и даже с радостью. — Привет. — Ну вот. В моей жизни появился ещё один лицемер. Эта противная лживая улыбочка и белые зубки, фу. Наверно именно этими зубками он и перегрызёт мне глотку. Даже смотреть на него было бы предательством с моей стороны. Предательством перед собой и своими принципами. Поэтому я и не разглядел его как следует. Заметил только сильную жилистую руку на парте и ещё успел запомнить сверкающие зубы и снежно-голубые глаза, которые я увидел совсем случайно, периферийным зрением. Дальше урок прошёл без происшествий. — На этом всё ребята, домашнее задание можете посмотреть в електронном дневнике, кто ещё не зарегистрировался — прошу подойти к учителю информатики, он даст вам пароли и если что поможет войти. И кстати через урок у нас контрольная. И так как Арсений у нас новенький, и ещё не вошёл в курс дел, то ты Антон, поможешь ему во всём разобраться. После уроков можете собраться у тебя или у него дома и всё обсудите. Хорошо? — звучало это не как милое предложение а как суровый приговор. Впрочем я как всегда кивнул и собрав вещи вышел в коридор. Отлично, просто изумительно! На меня повесили какого-то спиногрыза и заставили его учить. Я действительно так похож на няньку? Почему-то всё нянечки мне представлялись толстыми сварливыми женщинами преклонного возраста. Хотя кое в чём сходство всё-таки есть — я был довольно таки ворчливый. Но если он и вправду хочет чего-нибудь добиться — пусть нанимает репетитора. День тянулся очень медленно. Несколько раз учителя замечали мой отсутствующий взгляд в окно, и с большим ехидством вызывали меня к доске. Тыкали пальцем в пример который мне нужно было решить и с усмешкой смотрели на моё безэмоциональное лицо. Это их сбивало с толку, ведь они надеялись увидеть там хоть каплю замешательства или недопонимания. Видели бы вы их удивлённые лица когда я с лёгкостью и без заминок на подумать списывал всю доску, в итоге получив правильный ответ. Жалкое зрелище. Гнилые самодовольные люди. Закончив я повернулся лицом к учительнице и с спокойствием произнёс: — Правильно? — и снова жалкие попытки найти на доске ошибки. Тщетно. Не хочу хвастаться, но у меня феноменальная память. Видимо в системе произошёл сбой, и гены моего отца не прошли естественный отбор. Я слышу и запоминаю всё точь в точь как было сказано. Иногда устные уроки я даже не учу, ведь точно помню каждое слово учителя. — Правильно... Садись. Пять. — прошипела она. Видимо я испортил ей весь день, ведь случайно встретив её в коридоре я видел лишь её злое лицо. С успеваемостью у меня проблем нет, но вот этот Арсений... Таскался за мной весь день. Дьявольское отродье. Он наверно подумал что меня поручили обучить его жизни не иначе. Он ходил за мной повсюду. Садился ко мне на уроках, на большой перемене ел со мной за одним столом, даже когда мне нужно было в туалет, он покорно ждал меня возле двери. Прилипала. За этот день я успел даже услышать несколько колких слов по этому поводу от своих одноклассников. — Это твой новый клиент, Шастун? — смех. Как же хочется засыпать эту вонючую яму, которую он по ошибке называет ртом. Невежда. Очень низко с его стороны судить меня по моей матери. — А ты боишься конкуренции, Матвиенко? — как приятно видеть как лицо твоего врага искажается, и становиться похожим на лицо разъяренного бульдога. Злишься милок? Интересно. Растолкав других учеников в коридоре он подошёл ко мне и смотря снизу вверх начал свою речь. — Не думай что я какой-то терпила, Шаст. В следующий раз я не сдержусь и вмажу прямо в твою самодовольную физиономию. Запомни это. — если честно, меня это даже забавляло. Он был ниже меня на добрую голову. Чисто физически я превосходил его, как и ментально. Я даже улыбнулся, чем однозначно ввёл в замешательство моего оппонента. На его лице читалось удивление. — Буду иметь в виду. — Спокойствие и уверенность. Он же закипал. В воздухе витало напряжение, мне было приятно от того что я могу так легко повлиять на настроение этого маленького засранца. Но всё-таки то, что на нас смотрели все, как на двух мартышек в цирке, раздражало меня. — Это всё? — похоже эта фраза была для него как красный флаг для быка. — Ах ты ж урод... Сегодня после школы возле гаражей. Жду тебя там, можешь брать с собой кого хочешь, всё равно целый домой не доберешься. — Мы придём! — из-за моей спины возник Попов, которого я почему-то на протяжении всего этого разговора не видел. Господи, ну зачем Ты послал мне такого чокнутого одноклассника? Какая ему выгода идти со мной? Я точно об этом пожалею. А он точно потом сольётся. — Хорошо. Не придёте — убью тебя и твоего нового дружка прямо здесь в школе. — С довольным ебалом, он развернулся и пошёл прочь. Во время. Мне как раз нужно идти на урок. Дальше день прошёл спокойно. Меня не терзали мысли о предстоящей драке, если честно то мне было всё равно. Не явиться туда я не могу, ведь я дал слово. Но и подготавливаться и вызванивать всех своих крепких друзей я тоже не буду. Если я не ошибаюсь, то будет один на один, а его то я легко умотаю. Я уже выходил из территории школы, когда меня окликнули. Что-то много внимания сегодня уделяют моей персоне. — Антон? Антооон! Я знаю что ты слышишь меня! Остановись, не иди туда без меня! — чёрт. Я уж думал что он отстал от меня после той потасовки. Всё-таки он дурак, если решил в это ввязаться. Я обернулся на пятках и впервые посмотрел ему в глаза. Вопреки моим предположениям он оказался довольно высоким брюнетом с тонкими губами и атлетическим телосложением. Вы наверное не поверите что за весь день что я с ним провёл, я не успел даже увидеть его. Но это чистая правда, он был мне просто не интересен, и всегда плёлся позади меня. — Ты что-то хотел? — мой фирменный бархатный голос с нотками презрения. — Вообще-то да. Мы должны сейчас идти за эти ваши гаражи, я ещё не успел узнать где они находятся, поэтому — веди меня. — Он говорил это, судорожно вдыхая воздух, будто сюда он бежал. После он упёр руки в бока и лучезарно улыбнулся. — Ты что-то напутал, парень. Сейчас ты отправляешься домой, а если тебя уж так интересует предстоящая контрольная по русскому — спроси у кого-нибудь другого. Пока. — я развернулся и решил уже было валить, как почувствовал крепкую руку на своём плече, которая не давала мне идти дальше. — Без меня ты никуда не пойдешь. Я обещал пойти с тобой, помнишь? Тем более что это всё отчасти из-за меня. И если я сейчас сольюсь, то чем я лучше того мелкого? Так не пойдет, либо вместе, либо... вместе. — Я видел твёрдость на его лице. И почувствовал восхищение. Парень он вроде крепкий, брать его с собой — правильное решение, ведь это даёт мне некоторые преимущества. Но... Зачем ему это? — Послушай, ты не думаешь что связываться со мной не лучшая идея? Мне назначили стрелку, значит во мне что-то не так. Я с плохой семьи, хам, и к тому же ученики меня не любят. Особенно вон те, — головой я кивнул в сторону входа в здание школы. Матвиенко и его "банда". Что-то яростно обсуждая они толпились возле входа. Нужно скрыться как можно скорее, иначе меня отметелят прямо здесь. Попов взял меня под локоть и силой потянул за массивный вход на территорию школы. — Валим. Нужно приехать туда раньше их. — Я кивнул и мы запрыгнули в тролейбус что как раз подъехал к нам. Ехали мы молча. Людей было немного, и мы нашли свободные места в конце троллейбуса. Комфортно. За окном мелькали кафешки и магазины, но потом вид сменился на более угрюмый — мы уже близко к пункту назначения. — Антон? — он вырвал меня из раздумий. —Да? — Я знаю ты будешь ругаться, но этот факт тебе должен быть известен... — я немного напрягся. — В общем... Я проколол шины на их великах. И возможно теперь нам влетит намного больше если они подумают что это были мы. — так вот почему он подбежал ко мне такой измотанный, он боялся чтобы его не засекли. — Мы? Если честно я не планировал прикрывать твою жопу. Я вообще не хотел тебя ввязывать в эти разборки. Пришли бы, сказали пару колких слов, ну и потом само собой была бы драка. Но раньше она могла быть один на один, и я легко бы его умотал. А сейчас два на три. Ты же видел тех двух чудил? Они то покрепче будут чём Матвиенко, но он их главный, если измотать его — сьебуться все. — Похоже на план. — он улыбнулся — Только вот у меня есть один вопрос, почему ты не позвал ещё кого-то? Если я правильно понял, ты вообще не хотел никого брать. — он смотрел на меня внимательно, будто изучающе. Не хотел пропустить ни одну эмоцию на моём лице. Но я настолько привык к своему фирменному выражению лица, что даже теперь, когда меня спросили о личном, я оставался таким же. — Кого? Старших братьев у меня нет, а друзей, которые согласились бы пойти у меня не так много. Да и все они из другой школы. Сюда меня перевели год назад. — неловкая пауза. Зачем я сказал ему это? Хотя, он всё равно завтра уже и не вспомнит. Я посмотрел за окно и накинул на плечи рюкзак. — Приехали. Не удивительно что остановка оказалась не у самых гаражей, а в метрах ста от них. Погода была просто чудесная, люди такой точно не заслуживают. Их здесь и не было если честно. Из признаков хоть какой-нибудь жизни здесь были только местные бомжи. Не зря мне назначили стрелку именно в этом месте, чтобы кто-то из старших или не дай бог полиции не засёк нас. Придя на место мы никого не заметили. Может они и не доберутся сюда, раз велики не на ходу? Приедут они или нет, но для приличия подождать пол часа нужно. Прошло минут пятнадцать, когда мы увидели их. Да, они всё-таки приехали. То есть пришли. По их лицам и усталому Матвиенко, можно было определить каким способом они добрались сюда. Пешком. Не дойдя буквально двадцать метров Мелкий крикнул: — Какая сука пробила нам колёса?!!— жалкое зрелище. Врать я не буду. Как говорилось раньше, лжецов я ненавижу, а они похоже итак догадались кто это был. Скрываться поздно. — А нехрен было доебываться! — так же свирепо прорычал Арсений. На лице у Серёжи мелькнула ухмылка — его теория оказалась правдой. Самодовольный человек. А вот Попов совсем не дальновидный и наивный. Ещё и лезет на рожон с поводом и без повода. Странный. — Вы посмотрите кто у нас здесь такой храбрый нарисовался! Новенький если не ошибаюсь? — глаза Матвиенко не по доброму сузились, а губы наоборот растянулись в улыбке, — Ты либо тупой, либо очень храбрый раз решил выбрать сторону этого чмыря. Вали домой и может быть папочка Серёжа простит тебе эту дерзость, — он вильнул бёдрами ясно дав понять о чём идёт речь. Мой новый знакомый этого терпеть не желал и краснея сделал шаг вперёд. Потом ещё несколько, и ещё, пока не встал прямо перед носом Серёжи. — Папочка здесь только один, — тон его был ровный и довольно спокойный. Я бы даже сказал немного самоуверенный. Решил возомнить себя лучше всех? Хам. Хотя он напоминает мне меня, это немного раздражает. — и это не ты. — резкое движение, и на потресканом асфальте образовалась небольшая красная лужица. Он въебал ему прямо в нос. Матвиенко пошатнулся и сморщив лоб дотронулся до носа. На пальцах остались отпечатки крови. — Сука... На Арсения накинулись сразу двое подопечных Мелкого ( так мы его между собой называли ). Стоять в стороне и ничего не делать было бы кощунственно с моей стороны, поэтому я подбежал и попытался помочь Попову. Одного покрепче я начал душить локтём, а он схватился за мою руку. Я отвел его на достаточное расстояние от Арсения и отпустив пнул коленом в живот. Удар вышел довольно сильный, и он ухватившись правой рукой за больное место, а левой упёршись в асфальт, упал. Минута форы у нас есть. Матвиенко, как настоящая крыса, стоял в стороне с ужасом наблюдая как избивают его друзей. Волноваться за Попова было лишним, ведь он прекрасно справлялся. Пока я отвлёкся на Серёжу, мой бывший оппонент уже оклемался и схватив меня за плечо развернул к себе. Кулачный бой? Запросто. Когда я был маленьким, меня записали в секцию карате, не буду хвастаться чёрным поясом, ведь у меня его нет, но учитель научил меня одному из главных приёмов — наблюдательность. И за это я ему благодарен. Каждую атаку я с лёгкостью отбивал, а он становился всё больше свирепым. Я даже успел коснуться несколько раз его лица, но вдруг что-то пошло не так. С боку я услышал громкий вопль и немного отвлёкся. Этого было достаточно чтобы отхватить в челюсть. Потом ещё раз, и ещё. Я упал. Всё поплыло и единственное что я успел увидеть в последние секунды было лицо Арсения, склонившегося надо мной. *** Странно, но когда я очнулся картинка не поменялась. Сначала были видны только очертания вещей, будто кто-то решил проверить на моих глазах эффект сглаживания с смартфона. Надо мной всё также сидел взволнованный Попов и выпучил глаза. Он переживал. Это мне показалось странным. Он знает меня едва день, и я уже вызываю у него такие эмоции. Может он просто слишком впечатлительный? Или не хотел чтобы в случае чего менты как соучастника его не загребли. Я больше склонялся к второму варианту. Я лежал на диване в незнакомой комнате. И куда он меня отвёл? — Где я? — Попов немного смутился, опустил глаза в пол а потом тихо сказал: — У меня дома. Я знаю что ты сейчас будешь опять недоволен, но что я мог с тобой сделать? Твой адрес я не знаю, в больничку везти тебя опасно, а бросать там было бы кощунственно. — я закатил глаза, а он словно с облегчением выдохнул. — Видел бы ты как на меня косились бабки возле подъезда когда я тебя нёс. Мне кажется я даже услышал вслед что мы наркоманы. — Долго я в отключке? — Часа два. Видимо он сильно тебе тогда въебал. Знаешь, этот Матвиенко такой ссыкло. Почти сразу как ты упал они трое сьебались, я даже не успел увидеть куда. — он рассказывал это будто с гордостью, мол, вот он Арсений Попов тот самый от которого сбежало трое крутых парней с кастетами. Хотя кастетов у них не было, но Арсения прямо таки распирало. Я улыбнулся своим мыслям, а он похоже принял эту улыбку на свой счёт. От этого мне стало ещё смешнее, и увидев мою довольную харю Попов откровенно заржал. Смех постепенно утихал, пока от него не осталось одно лишь тихое эхо. Некоторое время мы молчали. И снова эти серьёзные лица, по которым совсем ничего не понятно. — Зачем? — я решился. — Что? — Зачем ты помогаешь мне? Я всего лишь твой одноклассник которого пиздят за пустяки, и которого ты знаешь всего ничего. Какая в этом выгода? — он посмурнел ещё больше. Минуты две он молчал, а затем сказал: — Выгода? Почему вы все ищите выгоду? — на его лице играло презрение, — Почему нельзя помочь человеку, если ты считаешь это нужным? — потом он стал немного мягче, — Ты наверно решил что я один из тех, кто делает всё лишь бы было хорошо самому. Извини что заставил думать такое. Если тебя не устраивает моя философия, я больше не буду пытаться наладить контакт с тобой. — мне почему-то стало стыдно. Привычное равнодушие куда-то исчезло. Я хотел извиниться, ведь он действительно не в чём не виноват. Он хотел уже было вставать но я придержал его руку своей. — Извини. Я не хотел. Если хочешь, я больше не буду спрашивать. Я и сам такой же если честно. — Он приподнял брови и посмотрел на меня. Желание уйти тут же улетучилось, и он внимательно посмотрел в мои глаза. Моё лицо было такое же бесчувственное, но с неким блеском глаз и еле заметной улыбкой. Он первый перевёл взгляд немного замешкавшись, и облизав сухие губы. Я же уже с полноценно-счастливым триумфальным лицом всё так же пялился на него. Это неприлично? Да похуй! И вообще знаете что? Я вот давно уже заметил одну прелюбопытнейшую вещь. Как странно что до меня её никто не понял. Так вот, какой бы не сложилась ситуация, и к какому бы выбору в конце вы не склонились, публика разделиться на две части. Одна часть будет хвалить и подбадривать вас, в то же время вторая скажет что то что вы сделали или то кем вы стали — мерзко и неправильно. И я не осуждаю ни первых ни вторых. Потому что я — третья часть, которой впринципе всё равно. Да, я могу испытывать некоторые чувства, иметь свой взгляд на ситуацию, но всё это не покинет предел моего подсознания. Зачем кому-то знать что я презираю его? Что он будет делать с этой информацией? Особенно чувствительные могут ещё больше закрыться в себе, а вот дерзкие наоборот, за каждый ваш слабый пинок будут в тысячу раз больнее бить вас под дых. В общем, существует три типа. И каждый из них прав. Но как такое может быть? Да просто! Давайте попробуем разобрать это на конкретном примере. Представьте: девушка, желая стать известной актрисой, согласилась переспать с режиссёром, в итоге став популярной. Мерзость не так ли? Она переспала с человеком, которого в принципе впервые видела! С этого можно сделать вывод что она и в жизне такая, то есть эта девушка — шлюха. Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Она не побоялась позора и вышла из зоны комфорта дабы воплотить в реальность свою мечту и стать известной, и у неё это получилось! Вывод — девушка целеустремлённая, и не боится сделать что-то что противоречит принципам стада. Я же не тороплюсь с выводами. Во-первых, это её жизнь, меня это никак не касается. Во-вторых — я не знаю достаточно фактов чтобы быть уверенным в своём выводе. Может её заставили? В общем реакция на любое действие зависит от того под каким углом на это смотреть. Я же смотрел на Арсения под углом сместившись примерно на двадцать градусов. — Ты не голодный? — резкая смена темы. — Немного. — Немого? Антон да ты голоден как немцы сорок шестого! А вдруг он просто сьебется и оставит тебя без ужина? Ты об этом то подумай чудила! В моей голове было тысяча мыслей, и всех их прервал Попов. — Можешь не выебываться, после такой драки, ты наверно съел бы лошадь. — Слава тебе Господи. — Димка наверно что-нибудь приготовил, пойду посмотрю чем тебя можно угостить. — Ты живёшь с братом? — Почему ты решил что это мой брат? — Обычно отцов так не называют. — А, ты об этом. Да он не мой отец, я приёмный. Как нибуть я расскажу тебе об этом, но сейчас тебе нужно отдыхать. — он вышел с комнаты оставив меня наедине. За окном было уже темно. Я попробовал пошевелиться, но мышцы отдали резкой болью и сразу утихли. Я думал это будет легче. Затем, поднапрягшись и подперев туловище локтями, я сел. Возле кровати были заботливо оставлены меховые тапочки. Они оказались мне малы. Видимо они принадлежат тому самому Димке. Когда Арсений о нем говорил, я не заметил ни капли холода или злости в его тоне, значит он относиться к нему как к другу. И ещё у них достаточно доверительные отношения, раз он приволок меня сюда. Анализируя ситуацию я всё больше был уверен в том что Попову с его приёмной семьёй повезло. А вот мне со своей... Я поджал губы и уставился в окно. Если он узнает об этом, какая будет его реакция? Но почему мне не всё равно? Я же тоже знаю его едва сутки. Надо завязывать. Я и так подпустил его ближе чем требовалось. Незачем ему знать обо мне так много. Да и незачем помогать мне. В этом нет выгоды.